Первое дело Детектива Ли

1. Ли Чан не любит рано вставать и общественный транспорт. Но больше всего он не любит что-то не понимать. Это начинается в один из понедельников, когда в его академии объявляют о начале стажировки. Ли Чана, как примерного ученика и отличника по результатам экзаменов, отправляют на стажировку в самый настоящий полицейский участок. Чан знает, что ему не позволят заниматься там чем-то серьёзным и ответственным, но всё равно радуется. Остальным повезло гораздо меньше него: придётся патрулировать улицы и клеить штрафы за неправильную парковку. В участке Ли Чана встречает сам его шеф — Шин Инсон, мужчина в годах и с доброй улыбкой. Он приветствует Чана, по-отцовски хлопая по плечу, и произносит стандартную напутственную речь, в которой не забывает упомянуть слова “молодое поколение”, “надежда” и “будущее” в одном предложении. Затем он показывает Чану участок и рассказывает про его строгие правила. Чан не подмечает ничего необычного внутри здания участка, всё выглядит в точности, как в типичном фильме про полицию: автомат с едой при входе, один общий зал, где стоит много рабочих столов и потрёпанных крутящихся стульев, несколько кабинетов для сотрудников званием повыше и так далее. Чану рассказывают про лабораторию, подводя к заветной двери, и запрещают приближаться к ней даже на шаг без весомой причины. Чан, в общем-то, и не собирается туда заходить. Ему ближе гуманитарные науки. Шеф участка как раз повествует Чану о серьёзных и выдающихся специалистах лаборатории, когда внезапно дверь перед ними распахивается и на пороге возникают два заливисто смеющихся человека. Один из них — высокий брюнет — держит в руках надкушенный бутерброд и широко улыбается, глядя на второго. Второй же — блондин в белом халате, рукава которого испачканы в чём-то чёрном и небрежно закатаны до самых локтей — видимо, соображает быстрее друга. Потому что, когда блондин встречается с возмущённым взглядом своего начальника, он быстро хватает брюнета под локоть и заталкивает обратно в лабораторию. Не забыв при этом звучно хлопнуть дверью прямо перед носом Чана. Шин Инсон ничего не объясняет Чану, только раздражённо откашливается и утаскивает его в архив, что находится дальше всего от лаборатории. Во время знакомства с коллективом Чан узнаёт, что увиденная им парочка весельчаков на самом деле далеко, очень-очень далеко не последние в участке люди. Брюнет с бутербродом представляется как детектив Ким Мингю и крепко жмёт Чану руку, а блондин оказывается ведущим криминалистом участка, Джонханом. Джонхан понравился Чану с самого начала и продолжает нравиться с каждым днём всё больше и больше. Он приветливый, всегда здоровается с Чаном и болтает с ним о всякой чепухе, любит дурачиться с Чаном, хотя старше. Джонхан редко выбирается из лаборатории, но, когда это всё же случается, он обязательно подходит к Чану и спрашивает, поел ли он, хорошо ли он себя чувствует, не скучно ли ему сидеть на одном месте в участке. Чана, давно переехавшего от своей семьи, эта родительская забота и внимание трогают, поэтому он никогда не отказывается проводить свободное от заполнения бумажек время в компании Джонхана. Единственное, что не даёт покоя Чану в Джонхане, это его имя. Нет, само имя у него чудесное, оно мягкое и светлое и идеально ему подходит. Чану не даёт покоя его фамилия. Когда Чана представляли другим сотрудникам участка, он волновался так, что прослушал половину имён своих будущих коллег. Он вообще мало что помнит из речи Шин Инсона, полные имена всех сотрудников участка тем более. И фамилии Джонхана не посчастливилось войти в список того, что Чан скоропостижно забыл. Переспрашивать кажется Чану глупым и невежливым, бейджик Джонхан не носит, а вместо кабинета с вывеской криминалист на весь день запирается в лаборатории. Казалось бы, оставшийся вариант — прислушаться к разговорам в участке и выцепить оттуда полное имя коллеги, но и тут Чану не везёт. Чхве Хансоль — угрюмый парень. Он мало говорит, и если говорит, то обязательно по делу. Он отвечает за камеры и всю остальную технику в участке, кто-то вроде технического аналитика. В один из дней Джонхан просит его починить свой телефон. Джонхан в принципе с техникой, которая не относится к его лаборатории, не дружит и ничего в ней не смыслит, а с Хансолем они, вроде как, неплохо общаются. Хансоль ему в помощи не отказывает. Он всё утро разглядывает чужой телефон, пока в один момент не отрывается от своего занятия, громко крича на весь этаж: — Ким Джонхан! Забирай свой телефон, я всё починил! Чан радуется. Радуется тому, что тайна чужого имени раскрывается, его мучения прекращаются, и можно будет перестать ломать голову и напрягать слух при каждом разговоре коллег про криминалиста. Но счастье его не длится долго. Чуть позже, вечером этого же дня, Джонхан в устах доставщика, который принёс тому какое-то медицинское оборудование, внезапно становится Юном. Чан понимает, что ему не послышалось, когда доставщик, уходя из участка, прощается с Джонханом кратким «до свидания, господин Юн». Это путает не хуже задачек по физике, поэтому Ли Чан решает не мучить ни себя, ни остальных и называть Джонхана первое время, пока настоящая фамилия не будет выяснена, так, как тот предложил изначально. Просто хёном. 2. Ли Чан спит по три часа в сутки, заказывает доставку вместо здоровой пищи, читает книжки по философии вместо конспектов и хочет завести собаку в будущем. А ещё Ли Чан очень любопытный. Он любит рассматривать людей вокруг, подмечать их особенности, следить за изменениями знакомых и просто обожает изучать новых людей. Изучать в том виде, который многим неприятен. Проще говоря, пялиться. Так, считает Чан, получаешь самый удачный обзор на человека, видишь всю картину целиком, а не мелкими частями, которые по отдельности не значат ничего. Ким Мингю, считает Ли Чан, очень интересный объект для изучения. Он бесспорно красив, у него выразительные, острые черты лица и обворожительная улыбка. Чан уверен, что он следит за состоянием своей кожи почти так же усердно, как за уровнем преступности в городе, потому что такой блеск и отсутствие любых изъянов на лице от рождения не достаются никому. Следователь Ким укладывает волосы почти каждый день, убирая чёлку назад и открывая лоб. Он редко появляется в участке с растрёпанными, «естественными» волосами и никогда — с гнездом на голове, он очень опрятный и следит за своим внешним видом. Его одежда никогда не выглядит мятой или несвежей, каждый день из-под чёрной кожаной куртки торчит или новая рубашка, или новая футболка, никак не вчерашняя. У Мингю подкаченное тело, что можно разглядеть даже сквозь плотную кофту или в раздевалке после работы, когда Мингю меняет грязную после длинного рабочего дня одежду на чистую, более гражданскую. Детектив Ким ещё, оказывается, и женат. У него на безымянном пальце поблёскивает золотое кольцо, и Чану оно не напоминает ничего, кроме обручального кольца. Мингю часто дотрагивается до него: то прокручивает на пальце, когда думает, то потирает, когда напряжён или переживает, то просто от скуки и во многих других случаях. Чан бы сам не сразу заметил эту занятную вещицу, да только Ким так часто обращает на кольцо внимание, что не заметить его невозможно. Ли Чан думает, что Мингю свою жену очень любит и в браке определённо счастлив, но в течение недели изучения Кима он не получает абсолютно никакого подтверждения для своей догадки. Мингю никогда не упоминает супругу в разговоре, никому не звонит во время работы сам, и никто точно так же не звонит ему. Мингю не приносит из дома обеды, как это делает множество других остепенившихся сотрудников; он, как замечает Чан, либо покупает шоколадные батончики в автомате участка, либо во время перерыва уходит в ближайшую к участку закусочную вместе с Джонханом-хёном. Фотографии жены не видно ни на рабочем столе Мингю, ни на заставке его телефона, ни в кошельке. Никто не поджидает Кима возле участка после работы, а он не летит в цветочные магазины, чтобы устроить супруге приятный сюрприз. Одним словом, госпожа Ким остаётся для Чана самой настоящей загадкой. Чан думает, что это странно и слегка подозрительно, но сбрасывает всё на нежелание Кима “светить” своим счастьем и кричать о нём направо и налево, потому что оно, как известно, любит тишину. Спрашивать о его жене у старших коллег или у того же Джонхана-хёна Чан не хочет, подумают ещё чего про него да чересчур любопытным назовут. Поэтому через некоторое время мысли о супруге детектива Кима попросту вылетают у Чана из головы. 3. Ли Чану по протоколу не положено присутствовать во время сбора улик, потому что он не криминалист и не следователь, пока ещё даже не официальный сотрудник полиции. Участвовать в сборе улик — тем более. Но Ли Чан не был бы Ли Чаном, если бы не пробрался прямиком на место преступления. В каком-то смысле ничего серьёзного не произошло, обычная кража. Но кража в одном из старейших антикварных магазинов города, поэтому на месте орудует целая толпа народа. Чан здесь благодаря Джонхану-хёну, которого вместе с несколькими другими экспертами в первых рядах направили в магазин для осмотра места преступления. Добрый Джонхан после долгих уговоров и обещания не отсвечивать разрешил Чану поехать с ними. А потом заставил нацепить огромный комбинезон, перчатки, маску и бахилы в двадцатиградусную жару. Иногда Джонхан бывает по-настоящему жесток. Чан хочет снять с себя ненужный скафандр, но не хочет ругаться с Джонханом, поэтому терпит и парится с самого утра в трёх слоях одежды. К полудню к антикварному магазину выруливает машина детектива Кима, а криминалисты начинают потихоньку сворачиваться. Своё дело они сделали, теперь нужно только доложить результаты следователям, остальное уже за ними. Хон Джису и Су Минхао, криминалисты, с которыми Чана лично познакомил Джонхан и с которыми он иногда обедает, уходят самые первые, стаскивая с себя душные и наполовину мокрые костюмы. Джонхан же уходить не торопится. Он сидит на корточках с фотоаппаратом в руках и пристально разглядывает обувной коврик перед входом в магазин. Наверное, что-то нашёл, думает про себя Чан и отходит чуть в сторону от него, чтобы не мешать и не загораживать свет. Ким Мингю выходит из машины, попутно снимая солнечные очки и зачёсывая лезущие в лицо пряди назад. Он не спеша подходит к запутавшемуся в комбинезоне Минхао, вместе с Джису смеётся какое-то время над его мучениями, а затем, прогоняемый самыми нелестными комментариями в свой адрес со стороны всё того же Минхао, направляется прямиком к Джонхану. — Привет, — радостно здоровается Мингю и облокачивается на стену здания магазина рядом с тем местом, где сидит Джонхан. Криминалист на приветствие только коротко кивает, не отрываясь от изучения ковра. — Ну что, нашли что-нибудь? Джонхан-хён качает головой и снова замолкает. Чан незаметно подкрадывается ближе к ним, чтобы лучше слышать их разговор и узнать, как прошли поиски улик. Ему-то уж точно ничего не расскажут подробнее, чем детективу Киму. — Почему не уходишь? — спрашивает Мингю. — Хочу кое-что проверить, — монотонным голосом человека, который очень занят и не хочет прерываться на разговоры, сообщает Джонхан. Он вешает фотоаппарат на шею, а потом пинцетом вытаскивает то ли нитку, то ли волос из обувного коврика. Найденный предмет он осторожно убирает в маленький прозрачный пакетик и вертит в руках, рассматривая с разных сторон. Чан видит, как неотрывно и внимательно Мингю следит за работой Джонхана. Слишком внимательно и слишком участливо. Он то щурится, то наклоняется ниже к Джонхану, то поворачивает голову для лучшего вида на работу криминалиста, пока в конце концов вновь не бросает попытки разобраться в чужих действиях и опять прислоняется спиной к стене. Взгляд Кима начинает медленно скользить по самому Джонхану, застревает на его комбинезоне и становится слегка обеспокоенным. Чан не понимает, с чем это связано, но, когда Мингю говорит, его голос звучит гораздо серьёзнее и заботливее, чем детектив хотел бы, чтобы он звучал: — Всё, иди уже. А то в этом костюме вашем и помереть можно. Джонхан никак не реагирует на реплику Кима, но тот, Чан уже знает это, человек настойчивый и сдаваться явно не собирается. Чан размышляет о том, как же Мингю собирается вытаскивать ужасно упрямого и обожающего свою работу Джонхана с места преступления, когда детектив Ким резко поворачивается прямо к нему. — Вон, — кивает Мингю на Чана, и тот понимает, что его незаметное подслушивание не было таким уж незаметным, а присутствие обнаружили, видимо, с самого начала, — пусть Чан за тебя закончит. — Я сам, — фыркает Джонхан. Мингю забавно, по мнению Чана, закатывает глаза, отталкивается от стены и подходит к криминалисту, легонько оттягивая свободную часть комбинезона на его плече. — Джонха-а-ан. Упаришься же. А стажёру, вот, — Ким вновь смотрит в сторону Чана, — полезно будет, опыта наберётся. — Мингю, — голос Джонхана не злой, больше раздражённый и предостерегающий, но Мингю, кажется, это совсем не беспокоит и ничуть не останавливает. — Что? Зная тебя, ты тут ещё полчаса сидеть будешь, — говорит детектив Ким, и его рука, держащая до этого край комбинезона Джонхана, ложится на его плечо и несильно, осторожно сжимает. Джонхан громко вздыхает и, к удивлению Чана, накрывает ладонь Кима на плече своей. Такой простой жест кажется Чану каким-то слишком личным, не предназначенным для посторонних глаз, но вводит его в ступор совсем не это. — Милый, — тихо, но даже на расстоянии слышно, что с нежностью, обращается Джонхан к Мингю, — если ты будешь меня отвлекать, то я и до вечера не закончу. Вот, что по-настоящему удивляет Чана. Причём в ответ Джонхану он не слышит ни смеха, ни, наоборот, грубости или раздражения. Детектив Ким просто треплет Джонхана по плечу в последний раз и уходит к другим экспертам со словами “не задерживайся только”. Джонхан, как и пророчил детектив Ким, сидит перед дверью магазина ещё полчаса, а потом говорит Чану не ждать его и ехать в участок вместе с Джису и Минхао. Чан слушается указаний хёна и делает ровно так, как тот сказал. По пути в участок все мысли Чана занимает увиденное и, самое главное, услышанное им ранее, но громкие голоса Джису и Минхао постоянно отвлекают его от раздумий, и в итоге он так и не приходит ни к какому логичному объяснению произошедшему. А приехав в участок и оказавшись в самом сердце поиска материалов по поводу кражи в антикварном магазине, решает выбросить всё лишнее из головы и полностью посвящает себя работе. 4. У Ли Чана с детства хороший иммунитет, а вот у его коллег, к сожалению, нет. На этой неделе прогноз погоды показывает сплошные дожди, поэтому сотрудники участка начинают один за другим простужаться из-за холода и отсутствия привычки носить с собой зонт. Чана такая участь не постигла, он забывает выложить из рюкзака зонт даже в самые жаркие и солнечные дни, а вот Джонхан-хён вошёл в первую же тройку простудившихся. Сегодня преступность дремлет, и в участке удивительно спокойно. Ли Чану откровенно скучно, поэтому он решает сбежать из общего зала в лабораторию к Джонхану, где всегда есть, чем заняться, и заодно проверить, как тот себя чувствует. То, что Джонхану плохо, Чан замечает сразу же, как только захлопывает дверь в лабораторию и поворачивается к криминалисту лицом. Джонхан с ногами сидит в своём кожаном кресле, которое он, по рассказам коллег, сам купил и притащил в участок несколько лет назад. У него покрасневшие нос и щёки, стеклянные глаза и трясущиеся от озноба плечи. Халат криминалиста висит на спинке кресла, что свидетельствует лишь об одном — он сидит так с самого утра и ещё даже не преступал к работе. — Хён, да тебе домой надо, — честно говорит Чан, запрыгивая на своё привычное место в лаборатории, то есть на рабочий стол. Чан ожидает, что хён как обычно отругает его за непрофессиональное и беспечное поведение в обители стерильной чистоты и опасных химических препаратов, но Джонхан не произносит ни слова. Лишь невнятно мычит, качая головой, и плотнее сворачивается калачиком в кресле. Вот тогда Чан начинает волноваться по-настоящему. Он слезает со стола и подходит к Джонхану, осторожно тряся того за плечо. — Может, чай сделать? — предлагает Чан, но криминалист вновь качает головой с тихим “спасибо”. Детектив Ким врывается в лабораторию подобно урагану. Дверь хлопает так громко, что вместе с Чаном подскакивает на кресле и Джонхан. Чан удивлён, потому что, насколько он знает, у Мингю сегодня выходной, но ничего не говорит. Джонхан, судя по выражению его лица, удивлён не меньше. Мингю кивает Чану в знак приветствия и вплотную подходит к Джонхану, садясь на корточки перед креслом. — Живой? — спрашивает Мингю у криминалиста, на что тот отвечает уже привычным мычанием, не сводя удивлённого взгляда с детектива Кима. Мингю касается ладонью чужого лба и хмурится. Чан не обращает внимания на то, что рука детектива задерживается на лбу криминалиста чуть дольше положенного. — Зачем ты вообще на работу вышел? Чан понимает, что вопрос этот скорее риторический, потому что Джонхан при любых обстоятельствах ставит работу на первое место, а Мингю слишком хорошо знаком с криминалистом, чтобы не знать этого. Никакая болезнь не остановит Джонхана от выполнения своих обязанностей, даже если он находится далеко не в том состоянии, чтобы их выполнять. Однако Чан понимает кое-что ещё. Он понимает, что наряду с этим детектива Кима тоже не остановит никакой выходной от того, чтобы побыть с Джонханом и помочь ему, даже если это его первый выходной за весь месяц. Мингю достаёт из пакета, который принёс с собой, несколько упаковок с таблетками и пихает их в руки Джонхану. Он сосредоточенно рассказывает про то, когда криминалисту нужно принять жаропонижающее, когда принять таблетки от головы, когда выпить сироп от кашля, когда промыть нос, во что одеться, чтобы быстрее согреться, когда измерить температуру, и Чану кажется, что у него самого скоро взорвётся голова от такого большого количества информации. Чан думает о том, какого же тогда больному Джонхану, который и говорит-то с трудом, но, посмотрев на него, понимает, что тот совершенно не слушал детектива всё это время и вряд ли что-то вообще запомнил. Криминалист смотрит на Мингю, и улыбка не сходит с его лица. Он больше не трясётся от озноба, его плечи распрямлены. Теперь не кажется, что он пытается утонуть в кожаном кресле и спрятаться в нём от холода; теперь кажется, будто Джонхан наконец-то начинает согреваться. В его глазах больше не видно усталости и слабости. Чан не знает, что теперь видно во взгляде Джонхана, но это определённо напоминает благодарность и нежность. — Всё запомнил? Хорошо, — Мингю не дожидается ответа, он продолжает копаться в пакете с кучей лекарств и изучать инструкцию по применению каждого из них. — Тут ещё есть мазь, но... — Спасибо, — обрывает его Джонхан. Его голос хриплый и совсем тихий, но Мингю всё равно слышит его. Он качает головой, как бы говоря “не за что”, улыбается так же глупо и, боже, Чану точно кажется, смущённо, как и Джонхан-хён, и продолжает изучать упаковки и баночки в пакете с лекарствами. Чан чувствует себя лишним, поэтому желает хёну скорейшего выздоровления, быстро прощается и возвращается обратно в общий зал, где его ждёт только скука, скука и ещё раз скука. Чан старается не думать о том, что видел в лаборатории. Он хоть и любопытный, но только по поводу чужого внешнего вида, в чужие чувства он никогда не полезет, а в том, что эти “чувства” между Мингю и Джонханом есть, он не сомневается. Вечером, когда Чан возвращается домой со стажировки, он начинает чихать и кашлять. Он всё же заболевает и жалеет только о том, что у него нет кого-то такого, как Ким Мингю у Джонхана, чтобы привезти ему лекарства, тепло улыбнуться и убедиться в том, что он поправится. Чан запивает разочарование и лёгкую зависть чашкой горячего чая с лимоном и берёт у начальства больничный на несколько дней. 5. От типичных фильмов про полицию ничем не отличается не только здание участка, в котором проходит стажировка Ли Чана, но и традиции этого места. Потому что в участке, как и в детективном кино, принято каждый вечер пятницы проводить вместе на небольшом корпоративе. Небольшой корпоратив, по правде, больше напоминает семейные посиделки, потому что от него отдаёт слишком уж тёплой и семейной атмосферой, чтобы назвать его обычной рабочей гулянкой. Здесь не говорят про работу. Про домашние дела — да, про юность и школьные годы — да, про футбольные матчи и фигурное катание — да, но не про работу. Здесь никто не ругается и не шутит пошлые шутки, здесь даже говорят на тон ниже, чтобы не мешать другим посетителям заведения и не дать разбежаться теплу и уюту. Такие корпоративы проходят тихо и спокойно, и, как на любом семейном застолье, пьют на них много. Независимо от возраста, звания или наличия язвы. Больше всех, почему-то, пьют работники архива. Но Чан догадывается, что это напрямую связано с накопившейся после недели скучной и монотонной работы усталостью. Пьют чуть менее активно, но каждый раз что-то крепкое, старшие сотрудники. Те, кто младше старой гвардии участка, но старше молоденьких новичков — Мингю и Джонхан, например — пьют всегда по-разному, у них это зависит от настроения. Почти что не пьют как раз-таки молодняк, новички и стажёры, хотя таких в участке на пальцах пересчитать можно. На их плечи ложится обязанность развозить старших по домам, а кого-то и провожать, заказывать такси тем, кто не в состоянии сделать это сам, и расплачиваться собранной с коллег заранее суммой за еду и напитки. В эту пятницу сотрудники участка как обычно собираются в небольшом ресторанчике, и уже к часу ночи добрая половина присутствующих доходит до нужной кондиции, готовясь заснуть прямо за столом. Когда все начинают расходиться, Ли Чан первым делом ищет глазами Джонхана-хёна. Тащит его с собой на пятничные корпоративы, не давая просидеть весь вечер дома в одиночестве, именно хён, поэтому в этот раз Чан считает своим долгом помочь Джонхану добраться до дома или хотя бы убедиться в том, что он способен сделать это и без посторонней помощи. Чан замечает блондинистую макушку прямо у выхода из ресторана и, поднявшись со своего места, спешит именно туда. Рядом с раскрасневшимся от выпитого алкоголя Джонханом в таком же состоянии, но выглядящий более уставшим, обнаруживается детектив Ким. Они, как понимает Чан, о чём-то очень усиленно спорят. Мингю говорит быстро и отрывисто, как он делает, когда чем-то недоволен, а Джонхан хмурится, сжимая губы в тонкую линию. Чан не знает, о чём говорят его коллеги, но решает, что своим появлением точно спасёт хёна от неприятного разговора. — Хён? — окликает он Джонхана неуверенно. — Могу я заказать тебе такси? Джонхан, почему-то, выставляет вперёд руку и указывает ей на Чана, смотря при этом на Мингю. Ли Чан вообще ничего не понимает, но молчит и ждёт ответа. Детектив Ким раздражённо закатывает глаза и отвечает за Джонхана: — Спасибо, Чан, но мы пешком дойдём. Тут недалеко. — Не дури, ты еле на ногах держишься! — закипает Джонхан и поворачивается к Чану. — Да, Чан, закажи нам такси, пожалуйста. Ли Чан не знает, кого ему слушать и что ему делать, потому что оба варианта ужасны. Ослушаться детектива Кима, старшего по званию и авторитета участка, кажется Чану очень плохой идеей. Ослушаться и подвести хёна вообще звучит для него как предательство. Поэтому он снова молчит и снова ждёт. Джонхан-хён и Мингю пристально смотрят друг на друга и тоже молчат. Они всё продолжают и продолжают стоять так посреди прохода, мешая остальным выходить из ресторана и уставившись друг на друга, пока детективу Киму это не надоедает и он не сдаётся первым. — Ладно-ладно, хорошо, — выдыхает он устало, — поехали на такси. Джонхан победно ухмыляется, и потом Чан помогает ему заказать такси. Чан спрашивает адреса коллег, но криминалист называет только один. Чан напоминает хёну, что тот забыл про второй адрес, но Джонхан странно на него смотрит и объясняет, что он ничего не забыл, просто он и детектив Ким живут вместе. Чан не задаёт им никаких вопросов. Чан улыбается и машет коллегам рукой, когда они выходят из ресторана, но не задаёт им никаких вопросов, нет, и обещает себе, что ни в коем случае не полезет в чужие отношения. Но соблазн и любопытство Чана оказываются слишком велики, а хёны привлекают к себе слишком много внимания Чана, поэтому он дожидается, когда разойдётся большая часть присутствующих в ресторане, и прибивается к Джису с Минхао, как бы случайно наткнувшись на них и заводя с ними обычный разговор. — А что, Джонхан-хён и детектив Ким живут вместе? — вскоре интересуется он у криминалистов. Джису смотрит на Чана непонимающим взглядом, как и Джонхан-хён ранее, а Минхао звонко смеётся, будто услышал самую смешную за этот вечер шутку. — Забавный ты. Было бы странно, если бы они жили не вместе, не думаешь? Ли Чан не понимает, почему это было бы странно, ведь детектив Ким женат и должен бы жить со своей супругой, но раз так считает Минхао, то Чан не будет с ним спорить. Минхао знает Мингю и Джонхана гораздо дольше, чем Чан, и ему известно о них гораздо больше Чана. Поэтому на вопрос Чан только молча пожимает плечами и больше у Минхао ничего не спрашивает. +1. Ли Чан не считает себя трудоголиком, нет. Он просто очень упёртый и любит доводить начатое дело до конца. Он не спорит с начальством, когда ему дают сложные поручения, а именно занести в базу участка огромных размеров отчёт со всеми необходимыми поправками. Он просто берёт все нужные бумаги для этого у других полицейских и идёт в архив к Сынквану. Там гораздо тише, там есть новый компьютер и там есть Сынкван, которой может заболтать, то есть не дать уснуть или помереть со скуки. После девяти вечера Сынкван собирается домой сам и заодно начинает прогонять Чана. Чан умоляет разрешить ему остаться хотя бы до двух, потому что настолько важный отчёт, к тому же с перерывами на кофе, Чан сто процентов осилит только к этому времени. Он обещает убрать за собой весь беспорядок на столе, за котором работает, вытрясти архивную мусорку и закрыть дверь. Бу Сынкван неодобрительно качает головой, но остаться разрешает. По лицу Сынквана видно, что ему жаль Чана, но Чан знает, что тот никак не может ему помочь и уж точно не останется с ним до утра. Во-первых, потому что Шин Инсон запретил всем своим подчинённым делать что-то за Чана; видите ли, это его стажировка, пусть привыкает к будущей работе, а кто запрет нарушит — весь следующий месяц будет заниматься исключительно обязанностями Чана, раз уж так хочется. Само собой, с тех пор к Ли Чану очередь из помощников не выстраивается. Во-вторых, у Бу Сынквана недавно начался вечерний киномарафон. К нему он относится очень серьёзно: готовится заранее, покупает днём попкорн, как можно быстрее заканчивает дела на работе, уходит чуть раньше положенного времени и с нетерпением ждёт каждого фильма. Чан считает, что просто не имеет права отрывать Сынквана от его страсти к кинематографу и портить планы на вечер. Сынкван прощается с Чаном, машет ему рукой и выходит из архива. Чан готовится к предстоящей тяжёлой ночке. В час ночи Чан осознаёт, что уже минут как двадцать сидит с закрытыми глазами и совершенно не думает об отчёте. Это становится сигналом для того, чтобы задуматься об уходе домой. Он практически спит, и никакой пользы его сонный мозг сегодня уже больше точно не принесёт, поэтому Чан трёт глаза, медленно поднимается со стула и начинает собирать свои вещи. Ручки, карандаши, листы бумаги, кружка — всё это собственность участка, из вещей Чана на столе только его старенький телефон с побитым экраном, который Чан прячет к себе в карман. Чан проверяет несколько раз, сохранил ли он файл с отчётом, и только потом отключает компьютер. Чан выключает свет, как обещал Сынквану, забирает пакет с мусором из-под стола и выходит в коридор, не забывая закрыть за собой дверь архива. Вокруг темно, потому что все уже давным давно разошлись по домам; возможно, кто-то и заперся у себя в кабинете, но в коридоре не видно ни души. Чан идёт, не спотыкаясь и ни во что не врезаясь только потому, что успел хорошо изучить участок за время своей стажировки. В противном случае он впечатался бы в какой-нибудь угол при первом же повороте из-за того, что валится с ног от усталости и движется скорее интуитивно, нежели смотрит себе под ноги. Чан уже подходит к раздевалке, когда оттуда доносятся чьи-то тихие голоса. И именно голоса, никак не один, два как минимум. Сонливость снимает как рукой. Сначала Чан, естественно, пугается. Зачем кому-то прятаться в раздевалке в полупустом участке, да ещё и ночью? Никаких добрых намерений в подобном поступке Чан не находит. Он осторожно приближается к двери в раздевалку и попутно тянется в карман за телефоном, чтобы в случае чего доложить о нежелательных гостях кому-нибудь из коллег. Голоса не затихают, но в этот раз Чан решает прислушаться к ним повнимательнее. Вдруг, там, за стенкой, находится кто-то из таких же работяг, как Чан, сидевших полночи за работой и как раз собиравшихся уходить, а он напрасно поднимает панику. — ...ну-у-у, не засыпай только, сейчас уже поедем. — Знал бы ты, как я устал. — Знаю. Хочешь, я поведу? — Да. Чан облегчённо выдыхает и убирает телефон обратно в карман. Он узнаёт голоса, это Джонхан и Мингю. Чан сразу догадывается, почему детектив Ким задержался сегодня так сильно, он всё же днём участвовал в задержании какой-то бандитской группировки — наверняка пришлось и с ними разбираться, и зафиксировать все данные не только в печатном, но и в электронном виде. Чан ему не завидует. Из-за чего же задержался Джонхан-хён, Чан не понимает, но, с другой стороны, у криминалиста работы всегда много, и для того, чтобы задержаться, ему причины не нужны. Ли Чан видит чудесную возможность напроситься детективу Киму в попутчики и уговорить подбросить его до дома. Он заглядывает в раздевалку через приоткрытую дверь и уже собирается позвать Джонхана и Мингю, но приветствие так и застревает у Чана в горле. В раздевалке включены лишь несколько ламп, свет приглушённый, но даже так Чан может разглядеть около шкафчиков две знакомые фигуры. Чан видит широкую спину Мингю, обтянутую светлой тканью рубашки, его голова опущена вниз и покоится на плече Джонхана. Сам Джонхан, буквально вжатый чужим телом в один из шкафчиков, обнимает Мингю и ласково гладит того по волосам. Чан не знает, что заставляет его застынуть на месте и бесстыже подглядывать, но он всё равно делает это. Чан наблюдает за тем, как Мингю медленно поднимает голову с чужого плеча и склоняется к самому лицу Джонхана. Чан стоит не так уж и далеко от коллег и понимает, что собирается сделать детектив Ким. А ещё он видит, что Джонхан совершенно не противится этому. Криминалист сам обхватывает лицо Мингю и притягивает к себе, вовлекая в неторопливый поцелуй. Этот поцелуй не похож на те, что Чан постоянно видел на вечеринках — в нём нет похоти и нет бессмысленности, в нём только нежность и желание показать, что ценят, дорожат, любят. Мингю и Джонхан целуются медленно, больше лениво, но ни на миг не отрываются друг от друга. Они прижимаются телами, соприкасаются лбами, словно от этого зависят жизни обоих. Руки Джонхана вновь находят своё место в тёмных, густых волосах детектива, зарываются в них и перебирают, пока руки Мингю ласково оглаживают сначала чужие бёдра, потом плечи, талию и снова плечи... Тишину раздевалки изредка нарушает только сбитое дыхание, шорох одежды и звуки поцелуев, поэтому Чан боится лишний раз вздохнуть, чтобы не выдать себя. Затем губы детектива опускаются на чужую шею, и Джонхан, смеясь, шутливо стукает брюнета по спине, словно на самом деле пытается отодвинуть того от себя, но даже Чану понятно, что это не так. Мингю льнёт только сильнее и потом... Телефон Чана начинает звонить так громко и неожиданно, что Чан роняет его из рук. И так побитый телефон приземляется на пол экраном вниз с не менее громким “хлоп”. Чан спешит поднять его, и когда поднимает, ловит на себе два испуганных взгляда. — Чан? Ты что здесь делаешь? Прятаться и скрывать факт своего присутствия Чану уже смысла нет, поэтому он заходит в раздевалку и решает хотя бы попытаться исправить ситуацию. — Минг... то есть детектив Ким! Это только Ваше личное дело, я никому не скажу, честно! — тараторит Чан. — Даже госпоже Ким, обещаю! До этого обеспокоенный Джонхан после слов Чана вмиг становится серьёзным. — Какой ещё госпоже Ким? — Джонхан сводит брови к переносице и смотрит на Мингю так пронзительно, что даже Чану становится не по себе. Мингю начинает отмахиваться обеими руками: — Не смотри на меня так, я тоже не знаю, о ком он говорит! Чан знает, что лжец из детектива Кима так себе, поэтому он точно не смог бы так убедительно сыграть недоумение и всё это время скрывать от Джонхана то, что женат. Если бы даже попытался — Джонхан слишком хорошо распознаёт ложь, да и кольцо на пальце детектива видел уже весь участок. Ли Чан перестаёт пытаться исправить ситуацию. Потому что Ли Чан перестаёт понимать вообще хоть что-либо. Потому что Ли Чан растерян. — Как же, а... — он показывает на свой безымянный палец и кивает на детектива Кима. Джонхан вместе с Мингю смотрят на золотое кольцо на безымянном пальце последнего. А потом Джонхан начинает смеяться. Он смеётся громко, искренне, смеётся так, что у него на глазах начинают выступать настоящие слёзы, а его рука невольно хватается за живот. Со стороны детектива Кима тоже раздаётся пара смешков, и он начинает смеяться вместе с Джонханом. — Прости, но госпожа Ким — это я, — всё ещё смеясь, говорит Джонхан. Он прокашливается и поправляет сам себя: — То есть, господин Ким. Только когда Джонхан-хён лезет в карман своих джинсов и достаёт оттуда кольцо, копию кольца детектива Кима, для Ли Чана всё наконец-то встаёт на свои места. Становится ясно, почему у Джонхана две фамилии, почему Чан ничего не слышал о супруге детектива Кима, почему Джонхан и Мингю живут вместе, почему они так близки, почему так заботятся друг о друге и многое другое. — Я не ношу кольцо на работе, чтобы не потерять и не испортить. Я же в лаборатории работаю, — говорит Джонхан. — Я думал, ты знаешь, — говорит Мингю. Чан тоже думает, что должен был догадаться и знать. Всё было так очевидно с самого начала, что не догадаться мог только настоящий глупец или самый невнимательный человек в мире. Ли Чан никогда не считал себя ни тем, ни другим, но теперь, наверное, ему следует присмотреться к себе получше. Они втроём остаются в раздевалке ещё какое-то время и разговаривают, в основном, конечно, прерываясь на то, чтобы пошутить и посмеяться над Чаном. Сам же Чан, сидя напротив коллег и разговаривая с ними, замечает теперь гораздо больше, чем раньше: он замечает, как иногда рука детектива Кима ложится на колено Джонхана и несильно сжимает его, замечает, как Джонхан неосознанно касается предплечья детектива и улыбается ему всякий раз, как тот смотрит на него, замечает, насколько комфортно Джонхану и Мингю вместе, и не понимает, как мог не замечать всего этого раньше. В конце концов, когда Чан начинает зевать почти через слово, Джонхан и Мингю предлагают подвезти его до дома на их общей машине. Чан не имеет ни капельки желания отказываться от их предложения, поэтому охотно заваливается на заднее сидение чужого внедорожника и дремлет там, сквозь сон слыша тихие голоса своих, как оказалось, женатых коллег. Они подвозят Чана прямо к парадной, желают хорошей ночи и уезжают. А Ли Чан перед тем, как провалиться в долгожданный сон, размышляет над тем, что ему предстоит серьёзно постараться и многому научиться, чтобы из него вышел по-настоящему хороший детектив. Потому что своё первое дело без сопутствующей ему удачи и воли случая он бы ни за что и никогда не раскрыл.