Воспоминания в сочельник

За окном с затянутого скученными облаками темнеющего неба, плавно падал на черепичные крыши домов мягкий снег, накрывая заледеневшую кровлю словно пуховым одеялом. В эти морозные дни это дарило Мафу ощущение некоего уюта и хрупкого спокойствия, навевая зимнюю атмосферу согревающих терпких ноток горячего глинтвейна смешанного с ароматом свежих мандаринов. Жители небольшого города собрались на центральной площади, и подпрыгивая на месте от юркого пробирающего холода, все никак не могли дождаться приближающегося волшебного праздника. Однако Мафу с Амацуки не собирались разделить с ними предновогоднюю суматоху, привычно оставшись дома. Блондин, уютно устроившись в кресле, под мерное потрескивание поленьев в камине перебирал старые фотографии из альбома. – Держи, – прервал его меланхоличное настроение вошедший Амацуки с двумя кружками какао. Он аккуратно протянул Мафу одну, и тут же пряный аромат свежесваренного напитка постепенно наполнил всю комнату, разлившись прозрачной занавесью по всему пространству. – Спасибо, – Мафу протянул руки, чтобы взять чашку. – Мм, что смотришь? – спросил Амацуки, отпив немного из кружки. – Да так, воспоминания из детства, – меланхолично отозвался Мафу, подперев голову кулаком. – Если подумать, Рождество не тот праздник, чтобы предаваться грустным мыслям, – задумчиво протянул брюнет, облокотившись о кресло. – Как ты узнал? – удивился Мафу. – По твоему лицу. Когда тебя терзают какие-то переживания у тебя между бровей появляется морщинка, – усмехнулся Амацуки. – Это так заметно? Но да, вообще, у меня нет настроения что-либо праздновать.. – протянул блондин, откладывая альбом на рядом стоящий кофейный столик. – Не расскажешь? – Просто на улице слишком шумно, – ограничился Мафу коротким ответом, бросив отрешенный взгляд в окно. – Хм, если подумать, когда мы встретились впервые тоже было шумно, – задумался Амацуки, мыслями возвращаясь в воспоминания, – Я сначала думал, что ты любишь подобные места. – Меня силой утащили на тот концерт.. – скривился Мафу, – Сам я никогда бы туда не пошел. – И тогда бы мы ни за что не встретились, – разочарованно развел руками Амацуки. – Что правда, то правда, – согласился Мафу, делая глоток из кружки. – А это значит, что во всем нужно стараться искать положительные моменты, – мягко улыбнулся брюнет, напоминая эту простую вещь забывчивому блондину. – Мм, наверное.. Амацуки приземлился на рядом стоящее кресло и дотянулся до альбома Мафу, в который они сложили все имеющиеся фотографии. Сначала блондин отпирался, мол, зачем все это нужно, причитая, что это бесполезная трата времени, но Амацуки был непреклонен и невероятно настойчив, убеждая того, что все их сохранившееся воспоминания нужно хранить аккуратно и очень бережно. Тогда Мафу со скептическим видом смотрел, как Амацуки кропотливо выкладывал маленькие ламинированные листочки на бумагу, квадратик к квадратику, закрепляя их специальными для этого выемками в альбоме. Однако теперь Мафу понимал насколько Амацуки был прав, только вот говорить он об этом, конечно же, не собирался. – О, тогда я был в баскетбольном клубе старшей школы, – Амацуки, перелистывая страницы, остановился на одном немного потрепанном фото. – Покажи, – Мафу отставил какао на столик и перекинулся через кресло, всматриваясь в старую и уже довольно выцветшую фотографию, – И правда, даже интересно как тебе было такое по силам.. – Ээ, это еще почему? – удивился Амацуки, вскидывая брови. – Ты ходил объедаться в три разных ресторана, и ты еще удивляешься почему? – Ну.. это и была причина по которой я записался в баскетбольный клуб.. – в голосе Амацуки проскользнула нотка смущения. – А почему не в легкую атлетику? – спросил Мафу, – Разве она не на это рассчитана? – Мне хотелось преуспевать в спорте как и все другие мои одноклассники, а самым крутым у нас считался баскетбол, – ответил Амацуки. – Я думаю, ты просто хотел быть популярным у девушек, – завершил Мафу, и на его на лице расплылась ехидная улыбка. – А вот и нет! – надулся Амацуки. Прошло несколько секунд тишины в которые Мафу старался не разразиться безудержным смехом. И у него это почти получилось. Но только почти. – И что? – Что - что? – вопросом на вопрос ответил Амацуки, не понимая что именно хочет спросить Мафу. – Ты стал популярным у девушек? – Мафу-кун..! – возмущению Амацуки не было предела. Но после, поразмыслив, он все же, скромно скукожившись, ответил: – Нет.. – Я так и думал. – Наверное все потому что мы недостаточно крутые, – поник Амацуки. – Нет, но зато у нас есть кое-что другое, – загадочно проговорил Мафу, – У нас есть очаровательное обаяние и своеобразная харизма, завернутые в оболочку социально неактивных людей. – Что? Здесь я вижу только одного человека ведущего затворнический образ жизни хикикомори! – воскликнул Амацуки. – Это тебе как-то мешает? – вскинул бровь Мафу. – Нет.. но я много раз приглашал тебя куда-нибудь сходить.. – надулся Амацуки, – Даже сегодня. – Ты что развалишься, если останешься дома хотя бы на один день? – возразил Мафу, складывая руки на груди. – Ох, Мафу-кун, а ты видимо развалишься, если выйдешь куда-нибудь хотя бы на пять минут, – в тон блондину ответил Амацуки. – Вот именно, – Мафу не стал спорить и лишь согласился с ним. Амацуки усмехнулся и вернулся обратно к альбому. Аккуратными прямоугольничками там ютилось множество фотографий из средней и старшей школы, какие-то полароидные совсем крохотные снимки на природе, после того самого концерта и летнего фестиваля, – оба были в юката впридачу с расписанными веерами. Фото из развлекательного центра расположились чуть дальше, и к слову, тогда Мафу как всегда объелся приторно-сладких кексов и по дороге его чуть не стошнило. Кое-как они добрались до дома, где Мафу сразу же заперся в туалете и не выходил оттуда не менее двух часов, а когда вновь соизволил появиться с красными от выступивших слез глазами и потекшим носом, сразу же упал на кровать и засопел болезненным сном. Амацуки улыбнулся этим забавным воспоминаниям. Однако следующие фотографии в одно мгновение оборвали безмятежную атмосферу уютного вечера. – А, это же.. – Амацуки не сдержал свое нечаянно вырвавшееся удивление, и к его несчастью Мафу это заметил. – Что там? – спросил он, пододвигаясь ближе. – Нет, ничего особенного.. – Амацуки постарался прикрыть страницу альбома от юрких глаз Мафу, но изворотливый блондин все же нашел способ подглядеть что именно прятал Амацуки. – А, ты из-за этого.. – печально усмехнулся Мафу, доставая оттуда небольшую карточку, – Ты думал, эти фото сделают мне больно? С фотографий на них смотрели, счастливо улыбаясь, Мафу и Хаято. Кажется, они стояли перед залитой утренним солнцем площадью университета из которого выпустились буквально позапрошлой весной. В руках у ребят были темно синие аттестаты, а в глазах сияли большие сверкающие звезды. Скрывать теперь уже не было смысла, и Амацуки тяжело вздохнув, вернул альбом на кофейный столик, прикрыв сверху крышкой. – Почему ты не выбросил эти фотографии? – вместо ответа спросил Амацуки, внимательно взглянув на Мафу. – Я думаю, потому что это мои воспоминания из университета. – Но у тебя есть много других фото из университета, зачем тебе понадобилось сохранять именно эти? – Амацуки недоумевал, потому что с первого взгляда могло показаться, что Мафу нарочно любил делать себе больно. – А смысл? Это бы все равно ничего не изменило, – отмахнулся блондин, и повертев несколько раз фотокарточку в руке, кинул ее на альбом. Та совсем чуть-чуть не долетела, мягко спланировав на пол. – Но хотя бы дало шанс на нормальную жизнь, без болезненных воспоминаний, – продолжал гнуть свое Амацуки. Брюнет хоть и являлся добрым человеком, просто ангелом во плоти, с довольно мягкосердечным характером, но когда было нужно, уж Мафу ли не знать, он в одно мгновение превращался в ужасно упрямого барана, который всегда пер напролом, не замечая перед собой никаких препятствий. – Тут нет болезненных воспоминаний, – отчеканил Мафу. – Но ты выделил для этих фотографий целые две страницы! – воскликнул Амацуки. – Потому что на одной все не поместилось бы, – продолжал держать маску равнодушия блондин, хотя если перевести взгляд чуть ниже, можно было заметить, что его руки мелко подрагивали. – Мафу-кун, да как ты можешь быть таким невозмутимым? Из-за этого человека ты чуть не замерз насмерть! – Ну не замерз же, – пожал плечами Мафу, и чуть помолчав, добавил, – Потому что пришел ты и спас меня от вечного холода ледяного одиночества. Мафу поднял голову и взглянул в удивленные карие глаза. Амацуки едва не подавился воздухом, но быстро подобрался, – от Мафу такое слышать было непривычно. Он мог время от времени язвить по любому поводу, словно тем самым стараясь скрыться за вечной фальшивой маской, но говорить прямо, что именно у него вздымалось в неспокойной душе, – происходило крайне редко. Этот человек лучше скроет все переживания в себе за тысячами замками, чем будет выплескивать их на близких, тем самым все больше изводя себя до больного порога нервного срыва и ненормальных переработок. Сердце Амацуки как никогда свело тусклой печалью за своего глупого Мафу, который вот так просто мог вторгнуться в душу и одной фразой вывести из безмятежного равновесия. – Мафу-кун.. Как от горячего чая рассеивался неуловимый пар, так у Амацуки испарились все имеющиеся слова. Брюнет просто подался вперед и прижал Мафу ближе к себе, просто чтобы скрыть от этого мира. – Амачан..? Все хорошо? – Мафу удивился, но сомкнул руки на теплом свитере в ответ. – Тебе не нужно держать все в себе, – Амацуки выдохнул ему куда-то в рубашку, закрывая глаза, – Хотя бы ради меня. На секунду повисла непрерываемая никем тишина, и Мафу показалось, что даже время отказывалось идти вперед, заморозив скрипучие стрелки на месте. В его голове вертелись слова Амацуки, взрывались множеством разноцветных фейерверков натянутые чувства и прокручивались в бесконечном эфемерном потоке бесформенные спутанные мысли. Мафу сделал паузу, а затем по кусочкам попытался собрать разрозненные ощущения в одно целое. – Мне не хотелось их выбрасывать, потому что думал, что мне это не нужно, потому что я могу справится сам. И эти фотографии, сделанные буквально два года назад, были тому доказательством. Только к несчастью мой план провалился, прогремев еще в начале беспринципным фиаско. – И все было только из-за этого? – вполголоса проговорил Амацуки, – Мафу-кун, тебе нужно было сразу все рассказать мне. – Но это ведь совсем не большая проблема, – глухо отозвался Мафу, половину слов потеряв в вороте теплого свитера брюнета. – Большая или нет – совсем неважно, Мафу-кун, – покачал головой Амацуки, и до блондина донесся запах свежего яблочного шампуня, который он так любил, – Ведь мы всегда будем справляться со всем вместе, так ведь? Мафу хотел что-то возразить или вставить несуществующие аргументы, но не стал, ведь они уже давно все исчезли, растворившись в пустоте. – Да, – едва уловимый шепот было единственным, что сорвалось с губ блондина. – Я рад, – Амацуки улыбнулся, а потом будто резко что-то вспомнив, отстранился и быстро затараторил, – Мафу-кун, а я знаю как еще поднять тебе настроение! – Что? Но мне не нужно.. – Нет-нет, и это не обсуждается, – Амацуки категорически замотал головой, – Сегодня сочельник, а раз мы никуда не собираемся, значит мы можем приготовить вкусный праздничный ужин! – Амачан, ты вероятно забыл, что наш уровень готовки – это быстрозавариваемая лапша из первого попавшегося магазина, – Мафу вскинул бровь и скрестил руки на груди. – Не ворчи и идем на кухню, потому что следуя новенькой поваренной книге, у нас обязательно все получится! – договорил Амацуки и шустро спрыгнув с кресла, убежал на кухню. – Да, наверное ты прав.. ведь твой энтузиазм в одно мгновение заражает как всемирная эпидемия, – съехидничал блондин, невольно прикрывая рот. – Мафу-кун! – возмутился с кухни Амацуки. – Идуу! – Мафу с невинной улыбкой вприпрыжку припустил следом. После насыщенного на события предпраздничного вечера, Мафу с Амацуки управились с ужином не меньше чем за три часа, и еще столько же оттирали вконец чумазую кухню. Потом они правда ужасно уставшие отправились спать, так и не взяв в рот ни единого кусочка, ведь съесть этот новоиспеченный кулинарный шедевр просто не представлялось возможным. Однако это Рождество ни за что на свете уж точно нельзя было назвать скучным. – Кстати, ты ведь так и не преуспел в баскетболе? – на следующий день Мафу не вовремя вспомнил про запечатленные на фото усердные потуги Амацуки в спорте. – ... Брюнет глубокомысленно промолчал. А Мафу уже заранее знал, какой ответ он получит.