de mon/vil

Тэхён с работы возвращается, уже заранее зная, что его ждёт. На пороге его всегда встречал его парень, целуя в нос и крепко обнимая, чтобы потом заботливо помочь раздеться и спросить как прошёл день. Но в такие редкие случаи, когда в квартире тихо и даже слишком, свет не горит нигде, а Чонгука нет даже на кухне, тот понимает, что сегодня именно тот день. Он не мог объяснить что это, ведь сравнить это было не с чем, а в первые разы и вовсе шугался, как от огня, потому что страшно было до невозможности от одного только вида. Чонгук рассказал ему об этом уже после начала отношений, ведь в один день во время их поцелуев, что плавно перетекали в вечер с продолжением, просто не смог удержать свою настоящую форму. Ким тогда чуть в обморок не упал впервые в жизни, увидев за спиной у своего парня пару огромных бордовых крыльев, что могли спокойно закрыть их обоих. И испугался тогда не на шутку, ведь не каждый день твоим парнем оказывается демон. Уже потом ему спокойно дали рассмотреть ещё и пару больших острых рогов, которые позже он обязательно полюбит гладить, и длинный хвост с острым наконечником в виде сердечка, прямо как у настоящего черта. Правда Чонгук оказался инкубом. Тэхён понятия не имел что это и кто это, а потому только кивнул растерянно, уже позже начиная расспрашивать обо всем и интересуясь. Поверить в существование демонов было сложно, а тем более — встречаться с одним из них, хотя эту огромную тайну никто кроме него и не знает. Чон мог спокойно жить, как и обычный человек, учиться и работать, правда, его возраст уже третье столетие насчитывал, а настоящая сущность вырывалась наружу, как только в поле зрения остаётся один лишь Тэхён. Но об этих днях он узнал ещё позже, когда нашёл Чонгука на их кровати, что сверкал красными горящими глазами и смотрел на него так хищно, что становилось страшно. Это была, наверное, одна из первых ночей после того, как они съехались, а младший никак не ожидал, что его демон резко заурчит и потянется к нему довольной кошкой. Они так и не придумали название этому состоянию, но за всё время смогли чётко изучить его полностью от и до, а потому сейчас Тэхён спокойно проходит в спальню и улыбается, когда обнаженный инкуб мирно спит, укрывая себя крыльями и поджав хвост. Он ближе подходит и садится рядом на самый краешек, запускает пальцы в пушистые вороные волосы и поглаживает мягко с легкой улыбкой на лице, осторожно оттягивая пряди и почесывая кожу головы, ведь знает, как Чонгук это любит. И уже через секунду он слышит привычное урчание, а старший просыпается и лениво приоткрывает один глаз, чтобы проверить обстановку, но Тэ прекрасно знает, что тот учуял его ещё в подъезде. — Я дома, — цепкие руки тут же хватают его и затягивают в собственное логово, именуемое их кроватью, а он смеётся только тихонько и в лоб ласково целует, доверчиво прижимаясь ближе, и переходит ладонями выше, чтобы погладить по большим шершавым рогам. Инкуб льнёт навстречу прикосновениям, удобно устраивается под его боком и, как неожиданно, ладонью скользит вниз по животу, забирается под кофту и вмиг хищно улыбается, чтобы встать и над человеком нависнуть. Его глаза красным загораются, буквально сияя в приглушенной темноте, а он сам к шее наклоняется, чтоб языком размашисто провести по пульсирующей вене. Чонгук всегда горячий, как печка, пусть у него и сердце не бьётся, а сейчас и вовсе раскаленным углём кажется, ведь младший точно упускает момент, когда оказывается без своих брюк. Демон стягивает их по стройным ногам, поцелуй оставляет на коленной чашечке и зрительного контакта не прерывает, даже когда опускает подбородок на его бедро и мурчит в предвкушении, виляя хвостом, словно щенок. Он проворно ползёт под бельё, чтобы коснуться мягкой кожи ягодиц и в следующий миг оказаться прямо лицом к лицу, чтобы в поцелуй вовлечь. Инкубу нужно было выпускать свою силу хотя бы раз в месяц, чтобы это не вредило ни ему, ни окружающим, а Тэхён, как заботливый и понимающий парень с охотой отдавал своё тело прямо в чужие руки, хотя никогда самому не признается, что ему слишком сильно нравится такой вот Чонгук. Старший языком сразу же меж губ проникает и по чужому мажет, ожидая хоть каких-то действий и сразу же получая их, ведь младший податливо мычит и выгибается в его руках, крепче сжимая копну волос, пока горячие ладони оглаживают его бёдра и настойчиво сдвигают их вместе, вызывая непонимающий взгляд. У Тэхёна взгляд плывет и дыхание сбивается, он мыслить нормально не способен, ведь мысли путаются и мешаются, оставляя лишь чистое возбуждение, да и только. Он под влиянием инкуба находится, знает что это такое, ведь проходил не раз, когда им только желание одно руководит и похоть. В следующую секунду демон уже над ним возвышается, расправляя крылья и опасно скаля зубы, а потом толкается прямо между мягких бёдер, начиная громко рычать. А парень жаром вспыхивает и смущением, лицо закрывает и понимает, что тоже обнаженный весь. Ноги сжимает крепче, чувствует, как сам течь нещадно начинает, а член к животу прижимается так крепко, обильно истекая смазкой. Он горит весь, действительно в руках нечисти плавится, но не против ни сколько, когда Чонгук так рьяно удовольствие пытается получить, в глаза при этом смотря и забрасывая обе ноги на своё сильное плечо. — Ч-чонгук! — он стонет громко, за простыни хватается и не знает куда себя деть, потому что каждый раз его с ума сводит, заставляя хотеть так сильно, что у него мозг плавится. Низ живота слишком сильно тянет, а ему плакать хочется от перевозбуждения, хотя старший ещё и не сделал ничего. Лишь темп увеличивает и рыком в стон переходит, кончая прямо на чужой живот и член. Чонгук отстраняется, а тот распадается сразу же: ноги падают и безвольно раздвигаются в стороны, грудь тяжело вздымается, а возбуждение жадно пульсирует, требуя прикосновений. — Попроси, — звучит твёрдое и властное. — Ч-чонгук, я х-хочу тебя в с-себе, п-пожалуйста… — тараторит быстро и замирает, когда демон губами касается его бёдер, чтобы поцеловать осторожно и к паху приблизиться, ненасытно вдыхая чужой запах. — Ч-что т-ты делаешь? Но тот не слушает и языком мажет по промежности, заставляя вскрикнуть, потому что с нажимом проходится прямо по звёздочке ануса и вынуждает мышцы податливо раскрыться. Тэхён не сдерживается и плачет, понимая что кончит от любого прикосновения к члену, только вот дарить их не собираются. Он сам себя не трогает, знает, что нельзя, потому что иначе его свяжут вовсе и к изголовью прикуют, как уже было однажды, а потому руки исключительно над головой держит, лишь выгибаясь навстречу прикосновениям. Чонгук ухмыляется и языком толкается внутрь, наблюдает за чужой реакцией и ухмылку не сдерживает, когда его человек кончает бурно, резко поджимая под себя ноги и сворачиваясь клубочком, рыдает громко и всхлипывает, дрожа. Он осознает, что делает, силу свою контролирует, пусть и выпускает её спокойно, но заботится сейчас и гладит мягко по ноге, дожидаясь, пока младший отойдёт от оргазма. — Детка кончил от парочки движений языка? — издевается специально, зная что это его влияние виновато, но момента не упускает. Тэхён не отвечает, а лишь смотрит долго в глаза, не находит в себе силы продолжить, хотя это только начало. А потому устало тянется и обнимает за шею, глаза прикрывает и лбом о чужой стукается, чувствуя, как горячий член упирается ему в бедро. И поделать ничего не может, лишь заламывая брови, когда крупная головка давит на вход, а инкуб проникает сразу на всю длину, громко шлепаясь яйцами о ягодицы. Он дрожит весь крупно, задыхается в чувстве заполненности, пока его крылья обнимают мягко, закрывая от всего мира. Чонгука к себе прижимает ближе, ногами давит на поясницу, а сам заставляет голову на своё плечо уложить, чтобы щекой к макушке прижаться. И закричать, как только мощные бёдра первый толчок совершают, попадая прямо по простате. У него глаза закатываются, а он в спине выгибается, не зная куда деться, пока его втрахивают в кровать до потери сознания. — Нет с-стой! — он остановить его пытается, но бессмысленно, ведь демон сильнее вжимает его в постель и движения ускоряет, делая фрикции более размашистыми и неточными. Ритм соблюдает, не позволяет ноги свести и рычит, ведь Тэхён сжимается так сильно, по новой рыдать начиная. У него сперма выплескивается бурными белесыми порциями, пока он в оргазме содрогается и внутри старшего сжимает через чур. Он дрожит и скулит, когда чувствует, как Чон ладонью накрывает его член, чтобы головку потереть дразняще, а сам вбивается в тесное нутро, следом кончает с громким чётким рыком и замирает, успокаиваясь. — Гуки, — он хнычет, плакать продолжает и ближе льнёт, обнимая, ведь старший наконец то в себя приходит, вдоволь насытив свою сущность. — Ты умничка, детка, — он на бок заваливается вместе с парнем, всё ещё не выходит из него, но успокаивающе в нос целует и слёзы стирает бережно с любимых щёк, смотря в мокрые глаза. — Самый лучший для меня, да? Тот кивает лишь, вызывая у него смех, а Чонгук целует в сладко пахнущую макушку и обнимает крепче, позволяет к своей груди прижаться и крыльями укрывает, заботясь. — Не против, если я останусь так? — он сохранить свою сперму внутри него хочет, ведь его демон требует, чтобы из Тэхёна не вытекло ни капли. А потому он всё ещё внутри находится, пусть возбуждение уже спало. — На всю ночь. А младший только угукает тихо, уже начиная засыпать, разморенный выматывающим сексом и ласковыми поглаживаниями по спине, а ещё лёгкими чмоками в макушку и любимым теплом. Но это не мешает ему игриво повилять бёдрами и крепче сжать в себе Чонгука, расплываясь в улыбке и слыша тихий стон над ухом. Встречаться с инкубом было лучшим его решением.