***
Утро, как обычно, не задалось. Зеницу проспал, потом пролил на себя с просони кофе и как в заключительный этап, пока он мылся, отключили воду. Злой на весь мир парень шел по дороге в школу, пропустив как минимум два урока. И пока всё его внимание занимала дорога под ногами, то он не заметил, как врезался в столб, плюхаясь на задницу. — Да за что? Что я не так сделал? — от досады хотелось плакать, развернуться назад и лечь досыпать в кровать. Но переборов рвение и правда вернуться он всё же потопал в школу, надеясь, что жизнь за сегодня на нем уже отыгралась. Но как итог нет, стоило войти через главные двери, как он сразу почувствовал на себе взгляд алых глаз. Пробираясь через толпу, Зеницу старался затеряться и дойти до кабинета, до того как встретит свой личный ночной кошмар. Наконец, добравшись до второго этажа, он выдохнул и остановился у расписания, радуясь, что удалось избежать встречи с Тенгеном. Но когда на его плечо упала чужая рука, в животе вмиг потянуло. — Солнышко тебя не учили, что нельзя пропускать уроки? — стоило услышать этот раскатистый низкий голос, как по спине пробежали мурашки, а сердце забилось где-то в горле. — Отвали, я тебе не твоя очередная девка, чтоб меня так называть, — скидывая чужую руку с плеча, Зеницу спрятал собственные руки в карманы и сжал ладони в кулаки, чтобы не выдать своей нервозности, от уже ставшего привычным прозвища. Люди вокруг стремительно рассасывались. — Оу, тускло, конечно, но ты и рядом с ними не стоял, — Тенген нависал над парнем, смотря на него сверху вниз, уголок его губ приподнялся в подобии усмешки. «Вот как? Ну, спасибо, что унизил меня ещё больше», — стало обидно, очень обидно, Агацума всегда относил себя в разряд тихих и скромных ботаников, которые вечно сидят на последней парте и их никто не замечает, но хорошими знаниями он похвастаться тоже не мог. — А ты чего такой помятый, что ночка хорошо прошла? — смерив рыжего парня взглядом, Узуй наклонился, заставляя бедного Агацуму вжаться спиной в стенд с расписанием. Лицо Тенгена было в десяти сантиметрах от Зеницу, но даже так парень видел в чужих глазах лишь насмешку, а вопрос стал последней каплей в чаше его терпения. Хотелось не просто заставить эту выскочку узнать свое место, но и заставить его чувствовать себя проигравшим. — Да, а что, есть проблемы? Или тебе твои дамы не дают? — с чувством полного удовлетворения, Агацума наблюдал, как сменяются эмоции в чужом взгляде от удивления до шока, а вот последнее, что скрывалось за вмиг потемневшими глазами он разобрать не смог. — Да ладно? Кто-то запал на тебя? Не смеши меня, — в голосе блондина можно было услышать нотки задорности, но в его груди клокотала злость, что кто-то посмел посягнуть на его личное. Да, именно его, чтобы он не говорил, как бы не задирался, и какие бы комментарии не озвучивал, он просто не мог признаться Агацуме, что неровно дышит к нему, потому что вероятность отказа от парня составляла сто процентов, он сам высчитывал. — Прости, что имею тоже личную жизнь, — чувствуя себя победителем, Агацума забыл, что в эту игру могут играть двое. — Блестяще, наш пай-мальчик вырос, а теперь пустился во все тяжкие, это ж где ты такого уродца нашел, у которого на тебя встал? Или девственник сумел кого-то соблазнить? — вот сейчас в груди действительно стало болеть, а в горле встал ком. «Больно, очень больно. Зачем говорить такие обидные слова?». — Допустим, что вырос, с кем хочу с тем и трахаюсь понятно? Не у всех как у тебя должны быть завышенные стандарты, так что иди ты нахуй, — оттолкнув не сопротивляющегося парня, Зеницу ринулся по лестнице на следующий этаж, стремительно направляясь в уборную и жалея, что вообще сегодня пришёл. В глазах жгло, а в груди все ныло. Скрываясь в туалете, в последней кабинке он старался унять дрожь в руках, подавляя всхлипы. Слова резали по самому больному, да, он мало кому нравится в платоническом плане, да, даже девушки видели в нём лишь милашку-друга, но не более. «Тупой, тупой Тенген, чтоб ты сдох. Чтоб тебя машина сбила, самовлюбленный ублюдок. И что я только в тебе нашел?» — Зеницу съедали собственные чувства, с одной стороны блондин был хорош во всём, но с другой его отвратительный характер перечеркивал предыдущий пункт. Пока парень предавался самокопанию, за дверьми прозвенел звонок, извещающий о конце урока. Очнувшись от мыслей, Агацума, вышел из кабинки, приводя себя в порядок. Сейчас обед, и уйти отсюда, не пересекаясь с Узуем было бы вполне возможно, если бы телефон в кармане не разразился трелью на всё помещение, эхом отражаясь от стен. Имя звонившего, можно было даже не смотреть. Заведомо зная, что сейчас будет, парень предварительно отодвинул телефон от уха, принимая входящий звонок. — Где ты, мать твою? — из динамиков раздался недовольный и громогласный голос Танджиро, от которого можно было оглохнуть. — В туалете на 3 этаже. — Тащи свою задницу в кафетерий, мы ждем, — поставив парня перед фактом, Камадо сбросил трубку. — Вот туда-то я и не хотел, — ещё раз осмотрев себя в зеркало, Зеницу спрятал телефон в карман и направился на выход, надеясь на благополучный исход. В помещении, как всегда, полно народу, кто-то стоит в очереди, кто-то уже сидит за столиком. Сразу заприметив, черную макушку друга в компании Иноске, Зеницу направился к ним. Лавируя между другими учениками, он добрался до столика, плюхаясь на стул. Замечая как по правую сторону от них, через пустой стол, уселась команда по баскетболу, в которой состоял Узуй. И как по команде сразу посмотрел на него, встречаясь с глазами Агацумы, отчего тот сразу нахмурился и отвернулся. — Пеницу! Где тебя три урока носило? — всё внимание Иноске занимал его обед, но он все равно обратил свой взор на Агацуму, разговаривая с набитым ртом. — Хватит коверкать моё имя, я проспал, — очевидная ложь, на которую мог купиться Хашибира, но никак не всеведущий Камадо. — И поэтому в туалете торчал? Колись у тебя глаза красные, что в этот раз? — Танджиро всегда видел его насквозь, и полопавшиеся капилляры, сразу бросились ему в глаза, как и поникшее настроение паренька. — День не задался, сначала проспал, потом обжегся, а под конец так вообще воду отключили, пришлось из чайника голову домывать. Я думал, что успею на третий, но по пути встретил этого ублюдка, — от воспоминаний о Тенгене, на его лице сразу появилось отвращение, и с досады он утащил картошку у Камадо, заедая негативные мысли. — И что вы на этот раз не поделили? — Он докопался к моему внешнему виду, типо: «А ты чего такой помятый, что ночка хорошо прошла?», — передразнивая слова парня, Зеницу старался максимально перековеркать его голос, — ну я разозлился и сказал, что да, а он сказал: «где ты такого уродца нашел, у которого на тебя встал?», поэтому я послал его нахуй и отсиживался в туалете. — У тебя есть парень?! — громко вскрикнув, Иноске, как всегда, прослушал всё, ухватывая какой-то один фрагмент из диалога. Его голос раздался на весь кафетерий, привлекая к себе внимание других учащихся, но в особенности Тенгена, который нахмурился, сжимая в руке ни в чем не повинные палочки, пока они не хрустнули под напором его пальцев. — Тише ты, я так сказал, но у меня никого нет, так что будь, пожалуйста, потише идиот, — пнув ногой Хашибиру, Зеницу удовлетворился тому, как скрючился парень. Его настроение стало чуточку лучше, не считая краску, что прибила к лицу от столь многочисленного внимание к их троице. — И из-за этого ты не пошёл на урок? Знаешь ли, ты пропустил очень важную информацию, — с места Танджиро было очень хорошо видно реакцию Тенгена, и в очередной раз, удостоверившись, что эти два придурка просто дети, огорошил Зеницу. — Какую? Опять что-то про поступление? — слушать долгие и нудные речи о важности выбора будущей профессии никто не хотел, и большую часть времени они сидели и заполняли какие-то бумажки. — Нет, у нас совместный проект по биологии с группой 11С, и после этого урока мы собираемся в актовом зале для распределения на пары, — заведомо зная, какая сейчас будет реакция у Агацумы, Камадо скрыл ухмылку за бокалом. — Что?! — громкий крик, отозвался звоном в ушах, а несколько людей недовольно посмотрели на них. — Ага, так что пошли, а то обед скоро закончится.***
Судьба несправедлива? Жестока? Вроде она идет своим чередом, но Агацума уже закопал и расчленил того, кто придумал её. От всего сердца он может заявить, что ненавидит её и ещё их завуча. Кто ещё кроме как Узуй мог попасться ему в напарники? Хотя все знают их ненависть друг к другу, что пора бы повесить на доску почета их фото с подписью «Враги на века». После того как все пары были записаны в журнал, всех распустили, всучив темы, которые по окончанию недели должны быть завершены, а это всего 4 дня. Оставаться вместе с блондином работать в школе, Зеницу не видел никакого резона, поэтому просто написал, что сделает половину работы, а остальная на нём. Они переписывались, уточняя детали проекта и ничего более, Тенген отвечал односложно и даже в школе перестал задирать его, что беспокоило Агацуму. Такая резкая перемена в отношениях заставляла маленький червячок спокойствия зудеть, где-то на подкорке сознания. И надо бы радоваться, что наконец-то прекратились перепалки, но парень испытывал вместо радости, пустоту, будто чего-то не хватало. Отгоняя прочь мысли, он старался не думать, что Тенген устал и не видел в нём больше объект для насмешек и теперь он стал для него просто одноклассником и не более. Такие выводы ещё больше выжигали на сердце дыру. В последний день перед сдачей отчетности, они должны были встретиться перед кабинетом биологии, но парень прождал около получаса, но, так и не дождавшись блондина, отправился на его поиски, сразу наметив спортзал, где часто зависала баскетбольная команда. И не ошибся, в самом зале никого не оказалось, а в раздевалке дверь была слегка приоткрыта. Парень понимал, что это нарушение чужих границ, но любопытство его пересилило. Сквозь щель между дверью и косяком, виднелось два силуэта, в котором Агацума без проблем узнал, Тенгена, который прижимал девушку и целовался. Стоило увидеть, чем именно был занят Узуй, как осознание реальности сразу ударило по сердцу, и всё ещё, теплившимся надеждам, внутри парня. Отпрянув от двери, Зеницу направился на выход, сдерживая слёзы обиды и рухнувших надежд. «А на что я надеялся? Он вроде ясно дал понять, что я ему больше не интересен. Зря только словам Танджиро поверил», — оставив свою часть проекта в кабинете, парень сразу поспешил домой, разрываемый чувствами и слезами рвущимися наружу. Он и раньше знал не понаслышке, что Тенген Узуй встречается с девушками налево и направо, но никогда не видел его в компании с кем-то кроме друзей, поэтому игнорировал и продолжал тешить себя мечтами, но сейчас весь бастион, выстраиваемый более пяти лет, просто рухнул, придавливая жалкое сердце своими обломками. Тенген же был в растерянности, когда пришел сдавать проект и не обнаружил рыжего паренька. Его телефон сел, поэтому сообщить Агацуме, что тренер оставил его убирать инвентарь он не смог. Так ещё и какая-то девушка, нагло ворвалась в мужскую раздевалку и накинулась на него, как сумасшедшая, заявляя, что любит его. Узуй никогда не отрицал, что ему симпатичны как девушки, так и парни, но встречаться с кем-то не мог, его мысли всегда занимал один и тот же образ на протяжении многих лет и никак не желал выходить оттуда. Нельзя сказать, что он прям ни разу, за свои восемнадцать лет жизни ни с кем не переспал и не пытался заменить Зеницу в своем сердце на кого-то другого, пытался, но не смог. С этим ярким парнем он чувствовал, себя собой, каждодневные перепалки были чем-то вроде глотка воздуха, где золотые глаза смотрели на него искренне и будь то злость, ненависть, удивление или радость, все было настолько чистым и настоящим, чего не было в других, кто мечтал заполучить его для своих целей. После того дня, как оказалось, что его личное невинное солнышко оказывается выросло и у него есть парень, оставило не хилый отпечаток и что-то щелкнуло в голове. Считай, прям, озарение снизошло. Решив, что пора менять свое поведение, да бы Зеницу, наконец, увидел, что он не тот самовлюбленный нарцисс, каким кажется. И старался понравиться ему, глотая слова и замечания, которые рвались наружу, стоило только захотеть сказать что-то милое и доброе.***
Агацума уже битый час, мутузил ни в чем не повинную подушку, вымещая на ней всю злость и обиду, роняя слезы. Долго размышляя о смысле и дальше пытаться на что-то надеяться, он решил принять приглашение Танджиро и сходить в злосчастный клуб, и попытаться найти того, кому будет интересен. — Раз ему всё равно на меня, то и мне тоже, — впервые решившись, что-то поменять, Агацума стер слезы, и полез в телефон, сразу натыкаясь на диалог с Тенгеном, в нем висело три непрочитанных сообщения, но узнавать, что там написано, он не хотел. Найдя в списке контактов Танджиро, сразу нажал на вызов, и долго ждать себя, парень не заставил. — Слушаю, ты по делу или просто так? — Я согласен, — вдохнув побольше воздуха, Агацума произнес свой приговор на одном дыхании. — Что?! — от визгов и грохота на заднем плане пришлось отодвинуть телефон подальше, дабы не оглохнуть. — Я сказал, что согласен пойти в клуб, и напиться, а может кого-то найти, — стыдно признавать, но в свои восемнадцать Агацума девственник и очень этим смущен, он всё время лелеял надежду, что когда-нибудь сможет стать для блондина чем-то большим, но сейчас твердо настроился лишиться этого ярлыка. — Что-то случилось? — радостный голос парня тут же сменился на волнующийся. — Он целовался с девушкой, пока я ждал его сраных полчаса, так что похуй, раз я не интересен ему, то я сам найду того, кому буду интересен, — от обиды на глаза снова стали наворачиваться слёзы, но голос он старался держать ровным. — Ох, ладно, так, если уж ты решительно настроен, то сначала надо выбрать наряд, и не как обычно твои толстовки, а вызывающе и открыто. Фоткайся и скидывай мне, я через часика два буду у тебя. — Это по блядски что ли? — пробурчав первое, что пришло в голову, он не ожидал, что именно такой выбор ему и оставят. — Да. — Но… — как обычно, не став слушать ответ и возражения, Камадо сбросил звонок, — чёрт, у меня даже вещей таких нет! — Вот и ладушки, пора наш план приводить в действие, — Танджиро откинул телефон, коварно улыбаясь и валясь на кровать. — Мне звонить ему? — парень с огненной шевелюрой, притянул к себе Камадо, возвращаясь в прежнее положение до звонка. То, что Камадо и Кеджуро встречаются, было не афишировано, дабы избежать, протестов и ещё больших ссор между их друзьями. — Рен, конечно, иначе, зачем мы туда пойдем? Так, я пошел собираться, надеюсь, что всё получится, — клюнув напоследок Кёджуро, парень ускакал в ванную. В это время Зеницу пребывал в неведении того, что задумал друг. И поэтому старался отыскать что-то из всех своих вещей похожее на критерии Камадо. — Блин, но не могу же я и правда, так пойти? А если меня примут за парня лёгкого поведения? Ладно, была не была, — с чувством отчаяния, как перед казнью, парень вывалил весь свой гардероб, перебирая футболки и толстовки. Как итог, три комплекта разной одежды были подобраны с огромным трудом, и два из них Камадо сразу забраковал, комментируя: «Это наряд монашки, если мы идем найти тебе парня, то и одевайся максимально горячо». Спустя долгие минуты сомнений: «А надо ли мне это вообще?», он принялся натягивать последний комплект одежды. Подойдя к зеркалу, он старался не смущаться, осматривая себя с ног до головы, но краска все равно прибила к лицу. Черные слимы, идеально обхватывали стройные ножки и бедра, подчеркивая ягодицы и осиную талию. Сверху образ дополнял полупрозрачный приталенный джемпер, светло-бежевого цвета, что спадал с одного плеча и оголял ключицы. — Для всего образа шлюшки, не хватает только чокера или кошачьих ушек, — пустив нервный смешок, Агацума снял себя со всех ракурсов и отправил фото, подписав «Достаточно по шлюшьи? Я думаю, что ободок из ушек, яркий макияж и можно идти на трассу», и откинул телефон на кровать. Тишина успокаивала, пока трель дверного звонка не заставила парня подняться с кровати и плестись в коридор, встречать друга. — Я так и не дождался фотки, но как итог это и был твой третий вариант? — Камадо сразу скинул обувь, следуя за Агацумой в комнату, оценивая внешний вид парня. — В смысле? Я же отправил тебе и даже подписал, — непонимание отразилось в золотых глазах, а внутри все стянуло от напряжения. — Вот смотри, пусто, — Танджиро продемонстрировал телефон, с диалогом в котором не было последнего наряда. Внутри рыжего парня что-то, только что оборвалось. «А кому я тогда отправил?», — вспоминая, что первым до этого в диалогах у него висел Тенген с непрочитанными сообщениями, Зеницу резко подорвался и кинулся к телефону, проверяя чат. По его спине пробежал холодный пот, а сердце застряло где-то в горле. — Я хочу сдохнуть, ну почему всё так?! — на экране, будто издеваясь над ним, висел диалог с Тенгеном и четкой надписью прочитано. «Что за несправедливость? Почему все через одно место?», — такого стыда он не испытывал уже давно, словно сейчас всё и вся издевается над ним, заставляя ходить по углям. — Ты чего? — Танджиро заботливо изъял телефон, до того как его разобьют и начал смеяться, ничем не облегчая ситуацию Зеницу. — Это как можно было их перепутать? Да ещё и с таким тупым вопросом? Достаточно по шлюшьи? Хуючьи, бля-я-я-я-ять, ну кто меня за язык тянул? — Агацума корил себя, на чем свет стоит и уже чуть ли не полез в открытое окно, из которого Камадо заботливо успел его вытащить. — Успокойся, он ничего не ответил и ладно, это ничего ещё не значит, может он сражён твоей красотой и не смог подобрать слова? — попытка перевести всю ситуацию в шутку, не увенчалась успехом, и Агацума стал ещё больше заводиться. — Ладно? Ладно?! Он же если уже не сохранил, так всем завтра растрещит, что неудачник Агацума подался в проститутки, — очередной порыв броситься в окно, был разумно пресечен Танджиро. — Даже если и растрещит, в чем я очень сомневаюсь, то нечего тут убиваться. Просто фото, ты же не на члене чужом скачешь, — от слов друга, Зеницу тут же зарделся. — Всё, я не пойду никуда, это же позор до конца дней, — вся решимость, которая была, рухнула вниз, ровняясь с плинтусом самооценки.***
Ночной клуб, не отличался ничем необычным. Те же басы, та же толпа, пьяных и безрассудных людей, те же светоэффекты и задымление. Узуй не любил такие шумные места, разве, что приходил сюда просто отвлечься от мыслей. — И что мы тут забыли? Какой ещё сюрприз? — Тенген хмуро оглядел помещение клуба. Все его мысли были забиты сообщением и очень интересной подписью. Когда телефон пиликнул, Узуй надеялся, что Агацума ответил, и да, он ответил. Но рассчитывая на ответ, куда делся парень, услышать, что срочно появились дела, он не думал, что ему предстанет горячее фото, да ещё и со странным вопросом. Пару секунд мозг залип на обтянутых тканью округлостях парня, и только потом пришло осознание, что тот видимо, перепутал диалоги. И вот тогда вместо ступора, пришла злость и ревность. Кому он отправлял? Что он имел в виду под этой подписью? И куда собрался идти в таком виде? В груди разразилась буря из недопонимания, растерянности, ревности и обиды. Хотя какая ревность? Все права, какие он мог заявить на парня, это статус врага и не более. За прошедшие пару лет их отношения ничем не могли быть исправлены, сам же Тенген упорно к этому и привел. Блондин хотел написать ответ «даже очень», но решил, что этим перечеркнёт всю неделю своих трудов и тогда не видать ему взаимности точно, если она, как такова вообще присутствовала. И пока он съедал себя очередными вопросами, остающимися без ответа. Его вырвал звонок Ренгоку с таинственным сюрпризом. — А вот и твой сюрприз, смотри внимательно туда, — Ренгоку указал пальцем в толпу, танцующих людей. Облокотившись на перила, Тенген стал присматриваться, скользя пустым взглядом по пьяным людям в зале, что притирались друг к другу в танце. Но стоило зацепиться за рыжую макушку, в компании Камадо, возле барной стойки, как внутри всё сжалось. Спустя полчаса долгих переругиваний и попыток сбежать, Зеницу был приговорен к изменениям в своём внешнем виде. Джемпер был заменен на короткий топ, и тонкую хлопчатую рубашку, которая всё время спадала. А ещё через полчаса, он был доставлен в клуб, заботливо, удерживаемый за шкирку другом. Взяв курс к бару, он старался слиться с местным окружением людей, дабы привлекать к себе как можно меньше внимания, если это вообще было возможно. «И что я тут забыл? Ну, на какой хрен мне сдался этот парень? Сидел бы себе сейчас в комнате, да торчал в телефоне, упиваясь слезами», — ерзая на месте, Зеницу постоянно оглядывался вокруг, чувство нервозности не давало покоя, ему казалось, что кто-то настойчиво палиться в спину, но из-за толпы, не было возможности узнать кто. — Будете, что-нибудь заказывать? — парень за стойкой, выглядел непринужденно, хотя Агацума чувствовал себя не в своей тарелке от пробежавшегося по нему взгляда бармена. — Да, что-нибудь покрепче, пожалуйста, — сжимая ладошками свои коленки, Зеницу старался скрыть дрожь в голосе. — Держите, кровавая Мэри, думаю, вам понравится, — перед парнем появился высокий стакан с красного цвета жидкостью. Сделав первый глоток, Агацума тут же поморщился, сок частично перебивал привкус алкоголя, но в горле тут же запершило. Внутри словно разлился пожар, обжигая чувствительные стенки, но через пару секунд пропал. С опаской покосившись на странную смешанную жидкость, он сделал второй заход, отмечая, что не так уж эта бурда противна на вкус. Сколько он просидел возле бара, пока Танджиро куда-то смылся, он не знал, но за это время, парень успел приговорить ещё три таких коктейля. В голове постепенно стирались рамки, в теле появилась легкость и желание танцевать. Что, собственно говоря, Зеницу и сделал. Слегка пошатываясь, он направился на танцпол в гущу таких же нетрезвых людей, отдаваясь во власть музыке. Тенген всё то время, что они здесь находились, ни разу не оторвал взгляда от рыжего паренька, наблюдая как тот методично и быстро спивается. Желание подойти, закинуть на плечо и утащить Агацуму, стремительно росло внутри него. Ему не нравилось, что на него будет кто-то смотреть и притрагиваться, даже если этого тот хотел сам. Но когда парень направился на танцпол, раздражение сменилось на тянущую боль в паху. Парень двигался словно кошка, его движения были плавными и непрерывными, будто он плыл по течению. «Он ничего тебе не должен, смотри и завидуй», — голос разума трезво оценивал ситуацию, но Узуй решил его проигнорировать, когда заметил, как к Агацуме подкатывает какой-то парень, притираясь сзади. Сорвавшись с места, он уверенно пошел в толпу. Затуманенный рассудок Зеницу, начал что-то прояснять, когда сзади почувствовалось твердое тело, а чужие руки начали лапать его. Первой реакцией было оттолкнуть незнакомца, но алкоголь разбавлял кровь, а чужие касания разжигали чувства. Двигаясь в такт музыке, неосознанно парень начал ластиться к незнакомцу, но касания исчезли так же быстро, как и появились. Чувствуя досаду, Агацума хотел развернуться, но на талию снова легли ладони, скользя вверх-вниз. Чужое дыхание касалось кожи, и скользило по шее, пока нарушитель не прикусил мочку, дуя в аккуратное ушко. По спине пробежали мурашки, облокотившись на тело сзади, Зеницу отдавался этим касаниям, ему казалось, что воздух вокруг стал напряженным, чувствовалась духота помещения, но это ещё больше распаляло парня, пока знакомый баритон не разрушил весь мираж. — Разве хорошим мальчикам, не положено сидеть дома? — Тенген сжал ладони на чужой талии, притягивая замершего парня к себе. — Т-т-тенген? — этот голос он узнает из тысячи, эта интонация и хриплый голос преследовали его во всех мокрых снах ещё с четырнадцати, когда осознание, что проявляемые чувства к Узую, это своего рода симпатия, что с годами только крепчала, перерастая в любовь. — А ты ждал кого-то другого? Прости, что разочаровал, — в голосе не чувствовалось ни капли раскаяния, когда ладони аккуратно прошлись от талии к бедрам, почти вжимая Агацуму в себя. «Я настолько пьян или он и правда, сзади меня?», — мысли хаотично носились в голове, не задерживаясь надолго, чувствовать чужое тепло было своего рода отрадой, но другое дело чувствовать упирающийся в зад стояк, это не хило пугало. — Чего ты замер? Неужели я чем-то хуже того парня? Ты так ластился к нему, словно кот, — то, что к его собственности, кто-то прикасался, уже заводило блондина с пол оборота, но то, как маленькое тельце сжалось в его руках, боясь шевелиться, полностью добило его. Дернув за руку парня, он направился на выход, таща несопротивляющегося Агацуму, у которого сердце стучало где-то в груди, а поджилки тряслись от страха. Свежий воздух ударил в голову, полностью дезориентировав парня, и как он оказался прижатым к стене, понял не сразу. — Так это нормально, скидывать мне фото, провоцировать, а потом тускло притираться к какому-то мудаку, а Зеницу? — Тенген нависал над бедным парнем, вглядываясь в его расфокусированный взгляд. Внутри разгоралось пламя, хотело взять его, прямо там среди других людей, властно и грубо, аж до звездочек перед глазами, чтобы наконец, заявить свои права на этого милого паренька, но он сдержался утаскивая их подальше от посторонних. — Какое фото? — смысл слов дошел до затуманенного сознания, отчего Агацума сразу покрылся красными пятнами и начал вырываться, боясь, что его изобьют. — То, в котором, ты и правда, похож на шлюшку, но только мою, — впиваясь в сжатые губы, Тенген подхватил парня под ягодицы, подкидывая вверх, заставляя его рефлекторно обхватить свой торс ногами. — Мххм, хватит, прекрати, — упираясь в твердые плечи, Зеницу старался вырваться, что сказал блондин, он не услышал. Не слушая протесты, Узуй спустился к шее, покусывая чувствительную кожу, ненароком оставляя после себя будущие засосы, он переместился на ключицы, вдавливая парня в стену. — Я сказал, прекрати, уже не смешно, — слезы начали скапливаться в уголках глаз, от обиды и досады на Тенгена, он начал колотить по спине, в надежде, что тот наконец-то очнется и отпустит его. — Ты только мой, никому не отдам, — в глазах блондина виднелся огонь, что полыхал, растекаясь по венам. Открыв рот, Зеницу был в шоке и хотел высказать всё, что наболело на душе, но его наглым образом заткнули, пропихивая язык в рот. Из-за алкоголя, парень не сразу сообразил, что от него хотят, но когда очнулся, то начал робко отвечать. Из невинного поцелуй быстро и ощутимо перерос в более глубокий и страстный, обвивая шею Тенгена, Зеницу начал поддаваться навстречу, позволяя исследовать свой рот. Алкоголь в крови влиял не только на разум, но и на тело. Организм отозвался положительно на сплетение двух языков и чужое тело, отчего парень отчетливо чувствовал, как внизу стянулся узел, а в паху начало ныть. Надевать обтягивающую одежду было большой ошибкой. Тенген полностью взял на себя контроль, чувствуя как из тела под руками, уходит напряжение, а удары маленьких кулачков по спине, постепенно утихают. Его пьянил вкус губ и алкоголя, что до сих пор чувствовался от парня. Хотелось всего и сразу. Поцелуй вышел мокрым и долгим, дав Агацуме глотнуть спасительного воздуха, Узуй снова увлек его, одновременно поглаживая рукой впалый живот. «Хочу его», — мысль настойчиво билась на задворках сознания, но если у Зеницу сейчас отсутствовал инстинкт самосохранения и он уже распалился настолько, что его не волновало где они, то Тенген прекрасно соображал и трахаться посреди улицы в переулке, в его планы не входило. — Нельзя, — оторвавшись от парня, блондин опустил его на землю, придерживая за талию, но Агацума потянулся к нему и захныкал в недоумении, почему тот прекратил. — Почему? — Зеницу тянулся к нему, смотря своими чистыми и невинными глазами. Один вид возбужденного парня, пьянил не хуже, чем выдержанный виски, заставляя внутри все переворачиваться и сжиматься от предвкушения. Кое-как дотащив вырывающегося парня к своей машине, он запихнул его на заднее сидение, усаживаясь следом. Стоило упасть рядом, как маленькое тельце сразу забралось на его колени, ерзая пятой точкой на бедрах. — Зеницу подожди, — удерживая руками, тянущегося к нему парня, в голове стали наконец-то появляться трезвые мысли: «А что если он потом будет жалеть?», «А что если я ему не нравлюсь и это всё алкоголь?» и многое другое, а что если. — Я не хочу ждать, пожалуйста, коснись меня, внизу все горит, ну же Тенген, прошу, — парень выглядел настолько горячо, что Узуй откинул все мысли. Блондин держал парня за подбородок, слегка сжимая его пальцами, прося открыть рот пошире. Большой палец прошелся по припухшим губам, и остановился оттягивая нижнюю. А Зеницу, будто издеваясь над выдержкой парня, прикусил его, проходясь языком по подушечке пальца. Впиваясь в губы, Тенген ласкал и переплетался с ним языком, вызывая в Зеницу дрожь и возбуждение. Блондин чувствовал, как тело парня реагирует на его ласки и притянул его к себе, почти укладывая на себя, благо место в салоне это позволяло. Ощущать под руками давно манившее тело, было неописуемо. Он запустил одну руку под ткань рубашки, скользя по спине и пересчитывая выпирающие позвонки, а другой обхватил обтянутую ягодицу, сжимая её пальцами. Гладкая поверхность слимов неприятно скользила под пальцами, что не нравилось Тенгену. Пробегаясь пальцами вверх, к поясу, он ловкими движениями расстегнул пуговицу. Проскальзывая по разгоряченной коже ниже. — Аххх, — протяжный стон потонул в чужих губах, когда ногти впились в чувствительную кожу. Выгибаясь навстречу руке, он был похож на кошку, подставляясь под ласкающие руки и потираясь своим задом о чужой стояк. Отрываясь от парня, Тенген заметил тянущуюся ниточку слюны, и его тормоза полностью снесло. Стаскивать обтягивающую ткань у него не было никакой выдержки поэтому хватаясь за края, одним слитным движением дернул её в стороны, та со рвущимся треском, разошлась в стороны, давая более свободный доступ для действий. — Ты готовился? — Зеницу настолько погрузился в процесс, полностью отдаваясь, что вопрос для него был как через толщу воды. — Нет, зачем? — смотря своими золотыми глазами, на Тенгена, тот ощущал непонимание. — Если ты шёл в клуб с целью подцепить парня, то должен был подготовиться, — от такого, вопроса, Агацума округлил глаза, тушуясь, постепенно теряя запал. — Подожди, ты девственник? — Зеницу согласно кивнул, уже собираясь слазить с коленей. «Ну зачем я кивнул? Сейчас он скажет, что со мной дело иметь не хочет», — видя реакцию парня, Тенген наконец осознал, что проебался тут только он. — Блестяще, это просто блестяще, — Агацума почувствовал, как его повалили на сиденье, а сверху навалилась тяжесть чужого тела. Раздвигая худые ноги, Тенген пристроился между них, отмечая насколько горячо выглядел, раздетый Зеницу, аккуратный небольшой член прижимался к животу, с головки стекала смазка пачкая его, а маленькие кулачки сжимали обивку сидений под собой. Потянувшись в карман, он выудил оттуда бутылёк со смазкой и щелкнул крышкой, щедро поливая ладонь. Холодная жидкость стекала с пальцев, падая на поджавшийся от неприятных ощущений живот Зеницу. Упираясь одной рукой на дверцу, Тенген потянулся вниз, накрывая ладонью член и двигая по нему рукой. — Ахх..., мхм, — Зеницу сразу выгнулся, двигая бедрами навстречу руке, вцепляясь руками в плечи блондина. — Тише, мы в машине, нас могут услышать, понял? — Агацума тут же закивал, продолжая толкаться навстречу, но движения прекратились, отчего он протестно захныкал. Салон не позволял полностью выпрямиться, поэтому Тенгену пришлось, почти лечь на парня, просовывая руку между ними. Оттягивая ягодицу, он приставил палец к пульсирующему колечку мышц. Ощущение, которые испытал Зеницу, когда палец протолкнулся в него, были неприятные, но он попытался расслабиться, дабы минимизировать их. Было жарко, воздух в машине стал тяжелее, давя своим весом на сознание, и туманил голову, Агацуме казалось, что температура поднялась на несколько градусов выше, и его тело горит. Спустя пару минут, Тенген протолкнул второй палец, стараясь максимально растянуть парня под себя, причинять боль он не хотел, особенно если это первый раз. Он поглаживал нежные стенки в поиске уплотнения и когда искомое было найдено, то надавил кончиками пальцев на него, сразу закрывая рот Зеницу ладонью. Тело парня подкинуло вверх, выгибая его дугой, вцепляясь пальчиками в плечи, Агацума издал, протяжный стон, который потонул в чужой руке. Он чувствовал и слышал, с каким хлюпаньем в нем двигаются пальцы, и его лицо постепенно заливала краска. Убирая руку со рта парня, Тенген заменил её своим ртом, собирая каждый стон, от попадания по простате. Добавляя третий, он почувствовал, как парень сжался и напрягся. Сейчас его выдержка была на пределе, узость внутри сводила с ума, то, как его пальцы обхватывали пульсирующие стенки, билось импульсами в голове. Любой толчок, отдавался в голове, Зеницу уже перестал соображать, где он и что от него требуется, отвечая на поцелуй, он отдался во власть ласкающих рук. Когда пальцы исчезли, внутри чувствовалась пустота, которую хотелось заполнить. «Вроде растянул нормально, порвать не должен», — приподнимаясь, насколько это было возможно, Тенген потянулся к пряжке, со звоном расстегивая её. Высвободив член из плена джинс, он взял бутылек и вылил смазку, растирая её по всей длине, пока Зеницу пребывал в трансе, увидеть размеры блондина он не мог, за что Узуй сейчас был благодарен выпитому им алкоголю. — Возможно, будет больно, поэтому не зажимайся, — Агацума кивнул, силясь понять, что от него хотят, но когда почувствовал давление внизу чего-то больше, чем пальцев, то постарался максимально расслабиться. Проталкивая головку сквозь кольцо мышц, Тенген чувствовал, как её сжимает и терял крупицы самообладания, стараясь аккуратно войти. Решив, что лучше резко и быстро, чем медленно и мучительно толкаться, причиняя тем самым ещё большую боль, он переместил руки под ягодицы парня, и приподнял их, одним сильным движением входя сразу на половину. Зеницу казалось, что его сейчас разорвёт, от резкой вспышки боли он тут же завыл, вцепляясь ногтями в плечи блондина, в уголках глаз стали скапливаться слёзы, стекая вниз. — Больно, больно, вытащи, — от боли, алкогольная пелена спала, и пришло чувство отрезвлённой, Агацума начал вырываться, пытаясь избавиться от жжения внизу. — Потерпи, не сжимай меня иначе я выебу тебя грубо и жёстко, — парень тут же стушевался, кусая губы и скуля от боли, видя в глазах Тенгена пожар, возбуждение, страсть и огонь. Не одному Зеницу было больно, тугие стенки сжимали словно пресс, и Узуй терпел, давая время привыкнуть, но ерзанья парня не давали спокойно сосредоточиться. Рыкнув, он схватил его за затылок и впился в губы, одновременно обхватывая кольцом опавший член, и задвигал рукой, приводя его в готовность. Когда Агацума начал отвлекаться, уже не чувствуя дискомфорта внизу, Тенген толкнулся на пробу, стараясь найти простату. Не чувствуя сопротивления, он начал входить мелкими толчками. Толкнувшись в третий раз, он попал в комок нервов, отчего Зеницу громко застонал в чужой рот, толкаясь в руку и излился, пачкая и себя и Тенгена. Почти выходя из парня, оставляя лишь головку внутри, блондин толкнулся на всю длину, выбивая воздух из легких Агацумы. Опираясь одной рукой на дверцу, он начал двигать тазом, входя рваными и грубыми толчками, попадая прямо по простате, вжимая бедного парня в сиденья. Зеницу пробрался под футболку и впился ногтями в спину, чувствуя как под пальцами, перекатываются твёрдые мышцы, не переставая стонать в голос, что уже не заглушали поцелуи. На каждом грубом или резком толчке, его ногти скользили по взмокшей спине, оставляя красные борозды, от чего Тенген ещё больше распалялся. Коктейль из боли и удовольствия, адская смесь. — Обхвати меня ногами, — не говоря ничего, Зеницу обвил ноги возле торса, чувства как его резко переворачивают, и охнул от смены положений. — Стой, глу…боко, слишком глубоко, — от новой позы, движения члена внутри чувствовались по-другому, от смены угла, Тенген толкался глубже обычного. Откинув голову назад, Агацума поддавался навстречу чужим бедрам и чувствовал, как талию сжимают ладони, помогая ему. — Подожди, я сам, — Узуй остановился, давая свободу действий, но ладони так и не убрал, придерживая нетрезвого парня. Сейчас перед собой блондин видел не того маленького и робкого мальчишку, а раскрепощенного и возбужденного. Рубашка почти полностью сползла, оставаясь висеть на честном слове. Опухшие от частых покусываний губы, были приоткрыты и из них доносились беспрерывные стоны, волосы растрепались, а лицо было покрасневшим и взмокшим, подведённый под глазами карандаш стекал, ещё больше стягивая узел удовольствия в животе и заставляя забыть полностью о том, что их могут услышать. Опираясь одной рукой на плечо парня, а другой на коленку Зеницу старался самостоятельно насаживаться, запрокидывая голову назад. Джинсовая ткань неприятно терлась о нежную кожу, создавая контраст. Надолго его не хватило, ноги дрожали и разъезжались по обивке сидений. Чувствуя приближающийся конец, Тенген возобновил движения. Он прижал выдохшегося парня к себе, обхватывая его поперек спины левой рукой, а другую переместил на ягодицу, сжимая мягкую кожу пальцами. Стенки, что обхватывали его, начали пульсировать, сигнализируя о том, что Зеницу подходит к пику, он толкнулся ещё пару раз, входя по основание и излился, когда его сжали слишком сильно. Агацума простонал куда-то в шею, кончая следом, чувствуя как мощные струи бьются о стенки. Пока блондин пытался отдышаться, Зеницу начал посапывать, проваливаясь в дрёму, выпитый алкоголь и духота в автомобиле сделали своё дело. Аккуратно снимая парня с себя, Узуй уложил его на сиденье и потянулся за салфетками. — Уф, и что мне делать? — только сейчас, когда похоть и возбуждение схлынули, он осознал, что натворил. Во-первых, он порвал одежду парня, и так никуда его не отпустит. Во-вторых, он только что переспал с парнем, который считает его врагом и какие чувства он испытывает так и не узнал. И, в-третьих, они трахались в машине, на стоянке возле клуба, и любой прохожий мог их услышать за десяток метров. — Ну была не была, — выйдя из автомобиля, Тенген приоткрыл окна, дабы пустить свежий воздух и пошел копаться в багажнике, выискивая, что-то чем можно прикрыть порванные штаны, из всей одежды, нашлась разве что рубашка, которую он обвязал вокруг его пояса. Чуть проветрив голову, он сел за руль, считая разумным, отвезти парня к себе, дабы избежать потом молчания и недопонимания, а в том, что оно будет, он не сомневался.***
Пробуждение было не из приятных, в глаза бил свет, в голове набатом стучали колокола, а в горле было чувство, что по нему прошлись наждачкой. Приоткрывая один глаз, Зеницу тут же его закрыл, морщась от обилия света, его тут же начало резать. Выждав пару минут, когда мозг окончательно проснётся, он, наконец, смог открыть глаза, борясь с головокружением. «Как же болит голова. Где я?», — приходя в себя, он пытался понять, что это за комната и где он вообще, вчерашний вечер прояснялся обрывками. Вот он за стойкой, вот танцует, вот кто-то к нему подкатывает, смена кадра и он уже целуется с Тенгеном, ещё секунда и вот они в автомобиле, где он скачет на нём, от последнего воспоминания к щекам тут же прилила краска. Собираясь дать дёру, Агацума подскочил на кровати, отчего мир перед глазами завертелся сильнее, но тут же свалился назад, точнее его прижала рука, которая все это время лежала у него на животе. — Будешь так вскакивать и голова будет трещать ещё сильнее, — грубый с спросонья голос, отозвался совсем рядом, куда Зеницу несмело повернул голову, встречаясь с алыми глазами, и скользнул взглядом ниже, отмечая, что тот был полуголый и его плечи были покрыты следами от ногтей. «Это я сделал? Да не может быть… Я…я что п…правда с ним переспал? Вот я идиот, он же сейчас выставит меня и будет потом хвастаться. Какой я дурак», — выражение лица Зеницу сменялось так быстро, последнее, что заметил блондин, это выражение отчаянья и начавшие блестеть глаза. — Эй, Зеницу, посмотри на меня, — пугливо шарахаясь, парень застонал от новой волны боли и не только в голове, поясницу неприятно потянуло. — Не дергайся ты так, только больнее себе делаешь, — притягивая зашуганного паренька к себе, Узуй обвил маленькое тельце руками, не давая вырваться. — Не трогай меня, получил своё, а теперь отпусти меня, отпусти, кому говорю, — стуча кулачками по чужим рукам, Агацума прекрасно понимал, что ничего этим не добьется, но обида и отвращение к самому себе стремительно росли внутри. — И не подумаю, ты так блестяще вчера отдавался мне, так почему же ты сейчас так тускло пытаешься сбежать? — перед глазами начали мелькать остаточные воспоминания, как Тенген рвет на нем одежду, как растягивает его, сплетаясь языками, как он сам тянется к нему, прося двигаться быстрее. «Я…я…я не мог так себя вести. Это все алкоголь, не я. Теперь он подумает, что я проститутка, охотная до члена», — дерганья Зеницу постепенно стихали, а вместо них послышались всхлипывания. Узуй всегда знал, что Агацума слишком эмоциональный и расстраивается от всего, обижается и радуется всему подряд, а то и несколько раз на дню. Взять даже тот случай, когда он отобрал у него ведерко и лопатку для песка, в детстве, так парень расплакался так, что вся округа слышала, но стоило их вернуть, как тот сразу же затих и начал улыбаться. — Эй, солнышко не плачь, посмотри на меня, — Зеницу медленно развернулся, смотря своими большими золотыми глазами на Тенгена, всхлипывая. — Я вообще-то давно должен был сказать. Ты яркий парень, и давно мне нравишься, давай встречаться? «Он сейчас шутит? Или решил ещё и поиздеваться?!». — Отпусти меня, сейчас же отпусти! Ты мудак, забрал мою девственность, так захотелось ещё и поиздеваться надо мной?! Унизить? Отпусти, кому говорю, — вздохнув, блондин придавил сопротивляющегося парня и впился в губы, чувствуя, как тельце сразу обмякло в его руках. — Я тебя люблю, моё солнышко, теперь веришь? — шмыгнув носом, Зеницу юркнул под одеяло и накрылся с головой, делая вид, что его тут нет. — Я тебя вижу, я хочу услышать, значит что-то для тебя проведенная ночь вместе или нет? — каким бы сейчас не казался Тенген, его сердце бешено билось о ребра грудной клетки, просясь наружу. — Мхмх, — что-то пробурчав, Агацума заерзал под одеялом, двигаясь к Узую. — Что? — дернув ткань, перед Тенгеном предстал смущенный парень, который теребил край большой футболки, что делала его ещё меньше. — Значит, ты мне тоже нравишься, но если ты разыгрываешь меня, то я тебя закопаю где-нибудь в лесу, — пробурчав себе под нос, Зеницу вскинул голову, тут же встречаясь лицом к лицу с Узуем. — Даю тебе на это полное право, — притянув ладонью парня к себе, он коснулся сжатых губ, сразу отстраняясь. Агацума слегка пребывал в шоке, но когда озарение снизошло на него, тут же накинулся на блондина, валя его на спину, отчего тот сразу зашипел и зажмурился. — Ты чего? — испугавшись реакции, Зеницу хотел слезть, но руки на бедрах его остановили. — Просто кто-то очень любит царапаться, и моя спина выглядит как будто на меня тигр напал, — усмехаясь уголком губ, Тенген удовлетворился реакцией смущения и перевернул их, оказываясь сверху и придавливая своим весом парня. — Ой, — ойкнув от смены положений, Агацума замер статуей и боялся шелохнуться, впиваясь взглядом в шею и плечи парня, краснея ещё больше, хотя было уже некуда. Все было усыпано царапинами и укусами. — Ой, именно сейчас будет ой, — забираясь руками под свободную футболку, блондин прошелся пальцами по коже, сразу начиная щекотать, из-за чего Зеницу забился в приступе смеха, аж слезы на глазах выступили. — Всё, я понял…я …я понял, прекрати, хах, хватит Тенген, — отпуская корчившегося парня, Узуй поднялся, потянувшись за бутылкой с водой, как за спиной услышал вскрик. — Ты чего? — Твоя спина, это я? — в голосе были слышны нотки удивления и неверия. — Да, теперь понял? Если честно это было блестяще, я не могу это ни с чем сравнить, — отдавая воду Зеницу, он завалился рядом, перевернувшись боком. — Конечно, — буркнув под нос, Агацума открыл бутылку наслаждаясь живительной влагой. — А знаешь, я хочу тебе кое-что сказать, — приподнимаясь, он наклонился к парню и продолжил под внимательным взглядом. — На тех фото, ты выглядел и правда, по шлюшьи, стоило надеть ободок и чокер для полноты картины, но это было горячо, у меня сразу встал пока я разглядывал их, — предварительно сбежав в другой угол комнаты, до того как Зеницу поймет о чем речь, Тенген посмеивался над злящимся парнем, который сорвался с кровати гоняясь за ним. — Ах, ты скотина, так не говорят тем, кого любят! — прихрамывая Агацума начал гоняться за убегающим блондином, кидая всем, что попадалось под руку, пока его не повалили на кровать, утягивая в поцелуй. О том, куда пропали их друзья и кто был инициатором такого их сведения, история умалчивает, так же и о том, что стало с порванной одеждой и их отношениями дальше. Но в том, что жили они долго и счастливо, всё так же подбешивая друг друга, можете не сомневаться.