***
Эльфийское вино расслабляло, но недостаточно пьянило, чтобы потерять разум. Йеннифэр как раз это и нужно. Она задумчиво рассматривала отблески огня на гранях бокала, пока настраивалась на проверку заданий. К счастью, в учительской не было никого, кто мог бы прочитать лекцию о «неподобающем для преподавателя древнейшей школы поведении». Только Золтан посапывал на тахте в дальнем углу, и Лютик примостился в соседнем кресле с аналогичной кипой пергамента. Йеннифэр уже взяла в руки первое эссе, как зашёл Геральт. Он оглядел помещение, кивнул ей и, проигнорировав Лютика, устроился в кресле чуть дальше. Удивительно! Где бы ни пересеклась эта парочка, начиналось веселье. Исключение составляли только приёмы еды в Большом Зале. После того, как они сломали кресло Вильгефорца, директор Роггвеен объявил Зал нейтральной территорией и запретил там выяснять отношения. Йеннифэр успела порадоваться, что могла оттянуть проверку, понаблюдав за перепалкой. Но и Лютик, и Геральт молчали. Вздохнув, она приступила к работе. Если кто-то из мужчин шевелился, Йеннифэр незаметно следила за ними. Вдруг они передумают? Было бы куда интереснее, чем проверять сочинения третьего курса. В течении часа тишину нарушал только скрип перьев, храп Золтана и звон бокала. — Я поражена, — не отрываясь от эссе, тихо заметила Йеннифэр. — М? — отозвался Лютик, не отвлекаясь от работы. Тем лучше. В отличии от него, Йен видела, как напрягся Геральт. — Вы находитесь в одном помещении больше часа и до сих пор не убили друг друга и даже не попытались. Лютик перевёл на неё вопросительный взгляд. Отросшая прядь слегка качнулась, в светлых глазах плясали отсветы от огня. Интересно, эта мягкая на вид щетина такая же на ощупь? Если бы Йеннифэр не зареклась спать с коллегами, то уже давно бы выяснила. — Ты и Геральт. Вы не обмолвились ни словом за всё время, что мы сидим. — А. Всё просто, — на губах Лютика заиграла острая, как жало химеры, улыбка. — Я не разговариваю с ним уже два дня. — Вау, — Йеннифэр откинулась на спинку кресла. — И чем же он это заслужил? — Назвал меня нелепым. — Не тебя, а твои представления о магглах. Лютик продолжил, будто его никто не прерывал. — Поэтому я буду игнорировать его существование столько, сколько получится. — Упорство достойное восхищения. Только уверен ли ты, что это причиняет ему дискомфорт? — Йен. Она проигнорировала предупреждение. — Что ты имеешь ввиду? — Йеннифэр заметила, как Лютик на секунду посмотрел в сторону Геральта. — Я неплохо знаю его, — она ухмыльнулась в ответ на предупреждающий взгляд. — Геральт любит тишину. — Что… — озарение засветилось в глазах Лютика. Впервые за всё время в учительской, он посмотрел прямо на Геральта. — Ты вообще заметил, что я с тобой не разговаривал второй день? — Заметил, спасибо большое, — буркнул Геральт, поднимаясь. — Спасибо и тебе, Йен, я только отдохнул. — Ах ты! — Лютик подорвался следом, бросив на столе непроверенные работы. — Что ещё значит «спасибо большое»?! Йеннифэр тихо рассмеялась. Теперь всё как всегда: змей и лев продолжали враждовать, даже если их студенты выросли и стали деканами.***
Вильгефорц сидел, сложив пальцы в замок и упёршись в них лбом. Хотелось выпить, но когда Тиссая узнала, какой разговор ему предстоит, то решительно убрала весь алкоголь под такие заклинания, что даже он не хотел рисковать. Эта женщина настолько же заботлива, насколько страшна. Раздался стук в дверь. — Проходите. В кабинет вошли одни из самых выдающихся преподавателей Хогвартса и занозы в заднице Вильгефорца. — Вызывали? — Лютик настороженно смотрел то на директора, то на Геральта. — Да, присаживайтесь, — Вильгефорц махнул на пару кресел напротив своего стола. Мужчины двинулись одновременно, и оба тут же замерли, хмуро глядя друг на друга. — Вот. Поэтому я и позвал вас. — О чём ты? — Геральт, наконец, занял кресло справа, а Лютик — слева. — О ваших взаимоотношениях. — О наших… чем? Простите, директор, но у меня нет никаких взаимоотношений с этим чурбаном, — Лютик презрительно посмотрел на Геральта. Тот его проигнорировал, и это, кажется, ещё больше задело Лютика. — Есть. Вернее, должны быть. Рабочие взаимоотношения, основанные на уважении друг к другу. Это элементарный этикет, — чем дольше говорил Вильгефорц, тем отчетливее видел, что любые слова разбивались о стену упрямства двух кретинов. Почему с ними так сложно? — Я уважаю его, как профессионала, — процедил Геральт. Лютик недоверчиво фыркнул. — Но не одобряю панибратство в отношении учеников и коллег. — Это называется харизма и личный подход, бесчувственное бревно, — видно, что этот спор не раз возникал между ними и диаметральные позиции мешали прийти к консенсусу. — Попустительство и ребячество никак не поможет детям стать настоящими волшебниками. Твой предмет должен служить предупреждением и напоминанием об ошибках прошлого, чтобы они не допустили их в будущем… — О Мерлин, тебя послушать, так история это сплошь трагедии и войны! А как же открытия, исследования? Люди умеют делать выводы, даже если ты в это не веришь, пессимист… — Молчать! — Вильгефорц вскочил, хлопнув по столу ладонью. — Ваши споры уже в печени сидят! Каждый раз одно и то же! Эти перепалки никуда не ведут, только пугают младшекурсников и веселят старших. Цирилла недавно устроила тотализатор, Геральт! Это подрывает авторитет преподавателей и влияет на атмосферу в коллективе. Большинство ваших коллег выходят из учительской, если вы появляется там одновременно! Трисс уже устала лечить последствия ваших дуэлей! Куда это годится?! Наступила тишина. Даже портреты предыдущих директоров сделали вид, что они обычные картины. Геральт и Лютик в кои-то веки тоже молчали, уставившись на Роггвеена. Отдышавшись, Вильгефорц опустился в кресло. — Так… — первым заговорил Лютик. — Ты позвал нас, чтобы поорать? — И для этого тоже. Сил моих нет терпеть этот цирк. Я понимаю, что ваши факультеты не ладили веками, но вы должны быть примером для своих учеников, а не поощрять вражду. В общем, — Вильгефорц устало откинулся на спинку. — Делайте что хотите, можете хоть в Выручай-комнате устроить дуэльный зал. Да, я знаю о ваших встречах в ней. Меня абсолютно не интересует, чем вы в ней занимаетесь, главное, чтобы вы не доставляли проблем Трисс. И на виду у школы изображали профессионалов с уважительным, — Вильгефорц сделал особый акцент на этом слове, — отношением друг к другу. Это ясно? Лютик пытался пару раз открыть рот, но так и не решился возразить. На вопрос он только кивнул, сделав независимый вид. Змей. Наверняка найдёт, как исказить его слова, но пока что и этого достаточно. — Ясно. Я могу быть свободен, директор Роггвеен? — Геральт поиграл желваками, но не стал демонстрировать типичный для гриффиндорцев буйный нрав. — Идите уже оба. Геральт и Лютик синхронно поднялись и вышли из кабинета. Тиссая почти тут же появилась из личных комнат, села на ручку кресла, положив ладонь на плечо супруга. — Два упёртых идиота, — в сердцах бросил Вильгефорц, уткнувшись в её тёплую руку. — Еле удержался, чтобы не проклясть их. — Ты же знаешь: не поможет. — Да уж. Нашлись два самородка: один – потомственный аврор, другой — на четверть вейла. Не будь они такими специалистами в своём деле, уволил бы к Мордредовой матери. — Но они — лучшие, — Тиссая сместилась, уложив босые ступни на колени Вильгефорцу. — Знаю. Иногда я думаю, что было бы проще, если бы они трахались. На секунду возникла пауза, а затем они дружно фыркнули. — Это невозможно. — Вот уж точно.***
От столкновения со стеной голову Лютика спасла только рука Геральта, которую он удачно положил ему на затылок. При этом он, конечно, схватил его за волосы, но Лютика это волновало в последнюю очередь. Геральт губами и языком исследовал его горло, заставляя всхлипывать и стонать. В Выручай-комнате было как всегда уютно: перед растопленным камином лежал мягкий светлый ковёр, а огромная кровать застелена бархатным покрывалом. Комната становилась такой почти всегда, когда у них не было особых предпочтений, так что Лютик ориентировался в ней с закрытыми глазами. Очень удобно, особенно, когда не хватало сил дойти до кровати. Пока Геральт расставлял метки, Лютик пытался, не глядя, найти все ремни и застежки, скрытые под верхней мантией. Геральт всегда носил с собой набор зелий и несколько амулетов — на всякий случай. — Параноик, — шепнул Лютик, добравшись до основного крепления на спине. Щелкнул замок и мантия вместе со снаряжением упала к их ногам. Геральт ничего не ответил и, подхватив Лютика под ягодицы, отнёс его в кровать. Сцепив лодыжки, Лютик получил доступ к шее и плечам Геральта, с наслаждением кусая и зализывая кожу. Когда его попытались опустить, Лютик сжал объятия. — Даже не думай, — непроизвольно Лютик выпустил магию вейл. В моменты сильного возбуждения инстинкты брали верх. — Спокойно, я просто хочу наколдовать смазку, дурень, — Геральт спокойно, надежно держал его в руках. И абсолютно никак не реагировал на природное волшебство Лютика. Это в нём восхищало и злило почти так же, как их вечные споры. При этом Лютик ничего не мог противопоставить факту: Геральт с ним не потому, что он на четверть вейла. — Ладно, — пришлось разжать хватку, давая немного свободы. Стоило Геральту ослабить бдительность, как Лютик одним броском поменял их местами. Конечно, если бы бывший аврор захотел, то тут же скрутил его. Но в том и суть, что Геральт доверял Лютику. Это ценнее всех клятв и обещаний. — Будь паинькой. В этот раз я хочу всё сделать сам. — Хм, — Геральт не стал возражать и просто положил ладони на бёдра Лютика. Не смотря на внешнее спокойствие, почти равнодушие, желтые глаза внимательно следили за каждым движением. А расширенные зрачки лучше любых слов показывали, как нравилось Геральту зрелище медленно раздевающегося Лютика. В такие моменты он чувствовал себя укротителем драконов или, что более подходяще, львов. Лютику нравилось дразнить, провоцировать, искушать собой, доводя и себя, и Геральта до грани. Один взгляд с расширенными зрачками ощущался, как прикосновение. Предвкушение делало всё ещё острее. Наконец, Лютик снял брюки и белье, усевшись на бёдра Геральта. Лютика заводил контраст между своей обнаженной кожей и практически одетым Геральтом. Ещё будет время полюбоваться на развитые мышцы. — Хочу, чтобы после ты взял меня возле камина, — Лютик наколдовал смазку и опустил руку между ягодиц. С одной стороны, болтая, он отвлекал себя, с другой — продолжал дразниться. — Хочу стоять на коленях, а ещё лучше — лежать на спине, мне нравится смотреть на тебя во время оргазма. — Лютик, — предупреждающе рыкнул Геральт. Он пытался себя контролировать, но пошлости Лютика всегда были его слабостью. — Сейчас, — Лютик не нуждался в тщательной растяжке, да и ждать не хотелось. Он расстегнул брюки Геральта и достал твёрдый, сочащийся смазкой член. Хотелось лизнуть каплю с головки, но ещё сильнее было желание почувствовать его внутри. Лютик попытался сесть одним рывком, но Геральт не позволил. Чёртов гриффиндорец в разы сильнее и даже на пике возбуждения заботился о нём. Получилась не безумная скачка, как рассчитывал Лютик, а почти нежный секс. Почти, потому что Лютик не мог просто так подчиниться и царапал грудные мышцы через рубашку, поднимая и опуская бёдра. Довольно скоро они нашли удобный ритм. Лютик, запрокинув голову, стонал в потолок, изредка вскрикивая. Геральт редко так открыто показывал своё удовольствие, но в этот раз и он не мог сдержаться. Но Лютик не был бы собой, если бы всё было так просто. Он замедлился, а потом и вовсе остановился. — Лютик, блядь, — рыкнул Геральт, сжав в руках крепкий зад. — Не сверкай мне тут глазами, — Лютик слегка поёрзал, закусив губу, и начал расстегивать рубашку Геральта. — Ты издеваешься? — Немного. Но не только над тобой, дорогой, — медленно раскачиваясь, выдохнул Лютик. Он жадно наблюдал, как обнажается бледная, вся в шрамах кожа. Лютик следил за откровенной реакцией Геральта на свои движения, получая удовольствие от власти над ним. Но этого мало. Нужно больше. — Чего ты хочешь, Геральт? — Чтобы ты двигался, сука, — Геральт подкинул бёдра. Лютика почти подбросило от удовольствия и глубины проникновения. Он сжался на члене, сверкнув широкой улыбкой, когда Геральт по-настоящему зарычал. — Так не пойдёт. Я знаю, ты умеешь просить, Геральт. А это не просьба, — в такие моменты Лютик ощущал, что полностью завладел мыслями, желаниями Геральта. Как любой слизеринец, он обожал это ощущение. Но только с Геральтом Лютик понял и удовольствие от подчинения. — Лютик. — Это просто, Геральт. Давай же, — Лютик наклонился и лизнул поджатые губы. Геральт тут же вцепился в его рот, буквальная трахая своим языком. Но не пытался поменяться местами. Умница. — Я слушаю, — еле оторвавшись от рта Геральта, напомнил Лютик. Он умел ждать. И дождался. — Двигайся. — М? Не слышу? — Я прошу. Двигайся, — процедил Геральт, одними глазами обещая отомстить. О, Лютик обожал это. Он тут же взял бешеный темп. Уже не было ни сил, ни желания растягивать удовольствие дальше, хотелось жестко и быстро. Больше всего Лютик любил то хрупкое чувство взаимопонимания, которое так редко возникало между ними. Во время секса это происходило чаще всего. Они всегда спорили, никак не могли прийти к единой точке зрения. Казалось бы, они должны ненавидеть друг друга, презирать. Иногда так и было. Но это не всё. На самом деле, между ними нечто большее. И Лютик знал, что его чувства взаимны. Кончили они почти одновременно. Лютик упал бы на Геральта, если бы тот не придержал его за руки. Медленно опустив его на кровать, Геральт очистил Лютика и себя невербальным заклинанием. Утомленный, но довольный Лютик подполз к Геральту под бок, положив голову на плечо. Только он хотел предложить реализовать свою идею у камина, как сладко зевнул. — Отдыхай. — У меня ещё вечерний патруль. — А раньше ты мог сказать, балбес? Как ты в таком состоянии собрался нарушителей ловить? — Геральт щелкнул пальцами и появилось ещё одно покрывало. Он укрыл Лютика, подоткнув края. В такие моменты, Лютик еле сдерживался, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. — Буду сидеть рядом с Астрономической башней, туда чаще всего приходят нарушители. Если будут трахаться, то посмотрю. Если просто депрессивный подросток, то поболтаю с ним. — Только не говори, что ты и здесь подсуетился и поставил на какую-нибудь парочку малолетних идиотов? Хватит того, что ты на нас выигрываешь пари с помощью своих змеенышей. — За кого ты меня принимаешь, Геральт?! — За хитрую заразу, коей ты и являешься. — Ну ладно, не поспоришь. — Хм. — Давай ещё разок? — Лютик, блядь.***
Во время завтрака в Большом Зале всегда шумно. Студенты уже начали понемногу расходиться, чтобы успеть списать домашнее задание или поспать лишние десять минут перед уроком. Геральт всю трапезу не смотрел на Лютика, чем заработал одобрительный кивок от Вильгефорца. Лютик всё-таки добился своего и на патрулирование отправился почти ползком. Он едва не падал лицом в тарелку, но Золтан пару раз ткнул его в бок для профилактики. Геральт даже улыбнулся. Отодвинув стул, Лютик выбрался из-за стола. Пора. Когда они поравнялись, Геральт тоже поднялся и поймал Лютика за руку. Он вскрикнул от неожиданности, чем заработал внимание сидящих рядом. Это Геральту и было нужно. Он с удовольствием смял губы Лютика, не стесняясь углубить поцелуй. Тот пару раз ударил его по плечам, но быстро сдался. Знал, что уже бесполезно. Такой тишины в Большом Зале не было никогда. А потом начался хаос. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то кричал. — Ты сорвал мне пари, — забавно, как Лютик пытался сделать вид, что недоволен. — Разделим мой выигрыш. А ещё смешнее, как светлые глаза удивлённо расширились. — Ах ты… — С кем поведёшься, от того и наберешься. — Я поражён до глубины души, Геральт. — Заткнись, Лютик. — Сам заткнись.