Больше чем дружба

      Маленькая, почти не имеющая вес в его руках, девушка, сейчас выказывала крепкую стойкость и выносливость лавируя на железной ступеньке увесистой стремянки.       В студии была затеяна генеральная уборка, продолжающаяся уже порядка четырёх часов, и за все это время, неиссякаемая батарейка в лице, Каштановой никак не унималась, протискивая во все труднодоступные места, свои небольшие ладошки.       — Саааш, может домой уже?       — Андрей, осталось совсем немного, тем более на улице проливной дождь, обождём тут, и дела закончим.       Невинно строит глазки, извернувшись в пол оборота. Она вручит ему лейку указывая на раскидистый, напольный цветок, становясь чуть поодаль от него с тряпкой в руке, и включённой аудио дорожкой на телефоне.       Наблюдая за ее сочными движениями под их любимый плейлист, он запнётся о настил ковралина, неуклюже промахнется мимо кашпо, и с гремучим раздражением обольёт себе штанину.       С жадностью проглотит ее покачивание бёдрами, задерживаясь взглядом на тонкой руке, подброшенной над головой в такт музыке, и шумно вздохнет, когда она откинет голову вбок, оголяя манящую шею.       Она дуновением подкинет в воздух облако пены на своих руках, задорно смеясь, словно такое совершает впервые.       Ему бы сейчас душ ледяной, мысли отрезвляющий, да глоток чего — нибудь покрепче, тело чтобы расслабить, сводя на «нет» болезненное стяжение ниже пояса. Только вместо этого, к ней поступью тяжёлой двинется, концентрируя рассеянное внимание на ее покатистых изгибах тела.       Он настигает ее стремительным шагом, становясь позади, бесцеремонно и совершенно нахально дыша ей в спину. Окинет взглядом ее прикрытые глаза и тонкие пальцы в синих перчатках, крепко стиснув зубы.       Она продолжит подпевать словам песни, соблазнительно раскачиваясь, как маячок, перед его носом, пока не совершит оборот вокруг себя, тотчас, стремительно впечатываясь в его грудь, от чего клубок пузырьков прилетит к нему на лицо.       — Ой. Смущенно улыбнётся, стаскивая с рук мокрые перчатки.       — А я тебя замарала. Проскользит взглядом возле уголка его рта, склоняясь чуть ближе, охлаждая влажную кожу своим дыханием, сдувая забавные, белые пузырьки.       — Так лучше. Сотрёт остатки влаги там, где появится его легкая улыбка, прочерчивая дорожку вдоль нижней губы.       Очнётся будто ото сна замирая на долгую, тягучую секунду, вдруг опасаясь своих многословных действий в его сторону.       Стремглав нанесёт лёгкий хлопок в районе его сердца, чувствуя его напряжение в мышцах. Она и сама напряжена до предела, до легкой тошноты где- то под горлом.       — Я не закончила.       — Я тоже.       — Ты меня пугаешь. Пропищит ему куда — то в плечо, часто и быстро моргая.       — Я сам себя пугаю, когда ты рядом. Тянет рывком на себя, подсаживая вверх, вынуждая обвить его тело ногами.       Бросает финальный взгляд на ее губы, притягивая с напором за шею и целует. Крепко, настойчиво, влажно.       Она хочет крикнуть, прикусить, отодвинуть, но желание быть ближе, крепче вжимаясь ему в кожу сильнее ее, ведь она вместо этого, гортанно шипит ему в губы, путаясь пальцами в его волосах.       Он ее жмёт к себе до онемения в руках, до свиста в легких, прилепляя к себе намертво, с неистовой ноткой собственничества.       Она судорожно затарабанит кулачками по широкой спине, понимая, что им необходим воздух. А ещё время. Много времени, чтобы все осознать.       Судорожно вздохнёт, обессилено падая к нему на плечо, почти всхлипывая от досады, и глупости ситуации, чтобы после прошептать одними губами:       — Это наваждение между нами, оно… Запустит руку в волосы, барахтаясь в его руках в попытке встать ногами.       — Оно убийственно понимаешь?       Он стащит ее на пол, продолжая удерживать ее в кольце своих рук. Утыкаясь в излом ее шеи.       — Ты мне не веришь?       Краткая россыпь поцелуев доведёт до исступления, делая ноги совсем ватными, а мысли пугающе неправильными.       Преклонит голову в бок, позволяя ему окончательно выбить из неё последние корешки самообладания.       — Без тебя смысла нет, Каштанова. С ее губ слетает что-то похожее на стон, когда его руки поднимут края футболки, опаляя кожу обжигающим жаром.       Все это уже было; повторялось у них в который раз, когда она так искренне любила, жарко, без прикрас… Любила и боялась, себя ему отдать, путая, мучая их души в этом круговороте дней.       Она беспомощно запрячется на его груди, тихо, испуганно и трусливо вздрогнув всем телом.       — А если это больше не повторится, Андрей? Все те же слова разрежут ему слух, вынуждая крепко встряхнуть ее за плечи, впиваясь в неё безумными от боли глазами.       — Глупая.       Жадно прижмёт к груди, чередой поцелуев осыпая ее макушку. Он выдохнет расслабленно лишь тогда, когда ее тело размякнет в его руках, а ладошки опустятся к нему на лопатки.       Они так и останутся стоять сцепившись телами, сминая друг друга руками, пока мысли не придут в норму, а страх сойдёт на «нет», под его ласкающими слух, словами. В которые она почему- то доверится. Почувствовав искренность сердцем, душой. За окном наступит просвет, бросая на них слабые, солнечные лучи, смутно заставляя поверить в их личное, хрупкое, наступившее — счастье.