Маленький домик рядом с морем

Проходит всего где-то пять минут, когда Артур говорит Имсу отпустить его. Это происходит после того, как Артур сказал Имсу отвалить, что, в свою очередь, происходит после того, как Артур спросил Имса, какого черта он здесь делает, и где конкретно это «здесь» располагается. Хорошо то, что Имс ждал, что это произойдет. Он хватает Артура за плечи и аккуратно подталкивает его лечь обратно на кровать. — Я не собираюсь отпускать тебя. У тебя черепно-мозговая травма, сотрясение. — Нет у меня никакого сотрясения, — спорит Артур. — Ничего не случилось, я в порядке. — И ты сломал несколько ребер, — говорит Имс ровным голосом. Это должно выбесить Артура и позволить Имсу выиграть спор. — Когда ты упал из окна. И еще, в тебя стреляли. — Я не… — начинает Артур, а затем морщится от боли. — Боже. Неужели я действительно... — Да, — говорит Имс. Он всё еще держит Артура за плечи, но ослабляет хватку, когда дыхание Артура становится тяжелее, и он перестает сопротивляться. Артур выглядит таким крошечным, когда лежит на кровати в своем нелепом костюме, который теперь испачкан кровью. Он будет неимоверно зол, когда поймет это. Но сейчас он выглядит маленьким и беспомощным в постели Имса, и это именно то место, где Артур должен находиться прямо сейчас. В постели Имса. Живым. — Боже, какой ты маленький. — Черт бы тебя побрал, Имс, — шипит Артур сквозь зубы. — Я принесу тебе что-нибудь обезболивающее, — сообщает Имс и отпускает плечи Артура. Его руки сразу кажутся пустыми. В одном из кухонных шкафчиков лежит упаковка белых таблеток. Он берет их и торопится обратно в спальню, к Артуру. К счастью, Артур всё еще в постели. Легко забыть, что Артур не такой уж и внушительный человек, когда он стоит на своих двоих, одет в костюм и держит в руках пистолет. Но теперь Имс больше не собирается это забывать. Теперь он собирается обеспечить безопасность Артура. — Прими эти, — говорит он, и Артур глотает таблетки, ничего не уточняя. Пулевое ранение, вероятно, причиняет адскую боль. Артур пьет воду, которую дает ему Имс, а после лишь кидает свирепые взгляды, когда Имс вытирает влажные уголки его рта кончиками своих пальцев. — Где мы находимся? — спрашивает Артур минуту спустя. Похоже, ему уже не так мучительно больно. К тому же, он не выглядит зверски сердитым. — В маленьком домике у моря, — отвечает Имс, потому что он всегда его так называл. — Где? — Артур не выглядит убежденным. — Я иногда приезжал сюда со своей матерью, когда был ребенком. Небольшая семейная традиция, в течение какого-то времени. Но он пустует уже много лет. — То есть, — медленно произносит Артур, — мы, что, в Англии? — Ага. — Но мы были в Стамбуле. — Да, ну, у тебя сотрясение мозга. Я привез тебя сюда, чтобы ты пришел в себя и мог восстановиться. — Я не помню... — У тебя сотрясение, — повторяет Имс, подтаскивает стул к кровати и садится. Артур сейчас такой бледный. И его лицо тоже кажется крошечным. Он так легко может сломаться. — Подумай об этом. В тебя стреляли в Стамбуле после той работы, которую мы там провернули. Я сопровождал тебя до самолета и доставил сюда. — Как? — спрашивает Артур слабым голосом. — Как ты довел меня до самолета? Ты, блять, что, нес меня на руках? — Конечно, — подтверждает Имс, потому что это хорошая мысль, правда же? — Я нес тебя. В конце концов, ты не очень-то тяжелый. — Иди нахер. — Да, непременно, — говорит он и тянется, чтобы погладить Артура по лбу, затем провести по волосам. Очень осторожно, конечно. Артур смотрит на него так, словно фантазирует о множестве способов убить Имса, как только снова встанет на ноги. Замечательно. Значит, с Артуром всё будет в порядке. — Впрочем, это позже. — Ты идиот, — вздыхает Артур. — А что насчет работы? — Что насчет нее? — Мы всё сделали как было задумано? До того, как меня подстрелили? — Не думай об этом, — протестует Имс. Артур на секунду выглядит растерянным, затем разочарованным. — Нет, правда. Просто скажи мне. Мы всё испортили, да? Имс делает глубокий вдох. Что ж, по-видимому, избежать этого разговора не получится. Артур всегда был таким упрямым. Конечно, поначалу это подбешивало. Он вроде как ненавидел Артура. Хотя не то чтобы, просто так казалось безопаснее. И он был прав, не так ли? Потому что теперь он, блять, погубил себя. И он даже не рассказал Артуру, как ему чертовски нравится этот идиот. Нет, нет. Всё совсем не так. Ничего этого не произошло. И теперь они здесь, Артур и он, в маленьком домике, куда он обычно приезжал со своей матерью. С этим местом всегда казалось, будто оно находится в другом мире, как будто здесь их никто не найдет. — Да, — признается он Артуру, потому что Артур всё равно узнает. Артур всегда был умнее его. Поначалу он, вероятно, и это тоже ненавидел. — Мы облажались. — А остальные… — С ними всё в порядке. На самом деле он не знает. Артур, вероятно, догадывается об этом, но ничего не говорит. — Мы не должны оставаться здесь, — вместо этого заявляет Артур. — Они будут охотиться за нами и придут сюда. — Нет, — возражает Имс, — ну, то есть да, но они не найдут нас. Не тогда, когда мы здесь. Артур явно ему не верит. — Доверься мне. Артур ему не доверяет. — Я не дам им убить тебя, — говорит он Артуру. — Я не позволю, я действительно не позволю. Я выстрелю каждому прямо в лицо. Испепелю их к чертовой матери. Я буду... — Хорошо, хорошо, — примирительно перебивает Артур, поднимает руку и кладет ее на сгиб локтя Имса. Прикосновение Артура легкое, но твердое. Имс, не раздумывая, хватает его за руку. — Имс. — Да? — Ты держишь меня за руку. — О. Да. Извини. Но руки не отпускает. — Я не могу поверить, что застрял здесь с тобой, — ворчит Артур, но не пытается высвободить руку. — Скажи мне честно. Ты вынес оттуда мое тело? — Я нес тебя, — говорит Имс, — ты, ты дышал. Ты выглядел мертвым, но ты дышал. Я чувствовал твое дыхание на своей шее. Артур закатывает глаза. Он выглядит очень усталым. — Я никогда не думал, что ты такой романтик. — Я — нет, — препирается Имс. — Но Артур, я думаю… Мы знаем друг друга уже давно и… Я знаю, ты вроде как ненавидишь меня, и это чувство взаимно, поверь мне, но я думаю… — Прекрати нести чушь, — обрывает его Артур. — Я никогда не ненавидел тебя. — Заткнись, я пытаюсь тебе кое-что сказать. — Имс делает глубокий вдох. У него дрожат руки. На секунду ему кажется, что весь дом дрожит. — Ты лучший человек из всех, что я знаю. Конечно, ты идиот, но всё равно, ты лучший. Я бы, блять, не знал, как жить без тебя. Я не смог бы этого сделать. Я просто… — Бля, — говорит Артур, глядя вниз на свою грудь. Пулевое ранение кровоточит. — Вашу ж мать, Имс, это выглядит очень скверно. Ты... — Я вытащил пулю, — поспешно заявляет Имс, вскакивая на ноги и бросаясь в ванную. — Это просто кровотечение. Я всё исправлю. — Ты ничего не понимаешь в медицине, — выдыхает Артур, его глаза закрыты, а голос хриплый от боли. — Ты, должно быть, знаешь еще меньше, чем я. — Должно быть, да. — Я умираю. — Нет, — хорошо, что Имс всё еще в ванной, потому что иначе он мог бы ударить Артура по лицу, а это было бы совсем нехорошо, учитывая сотрясение мозга и всё такое. — Нет, это не так. Я позабочусь обо всем. — Имс, — зовет Артур мягким тоном, тоном, который Имс внезапно возненавидел, — послушай, это не твоя вина. Я чувствую, что всё довольно плохо. — Ты не умрешь. — У меня немного кружится голова. Теперь Артур звучит так, будто задыхается. — Я тебя вылечу, — убеждает Имс, бросаясь назад. Он начинает расстегивать рубашку Артура, а Артур ничего не говорит, только дышит. Вход и выход. Это хорошо. Здорово. Это именно то, что делал Артур, когда Имс поднял его с бетона после падения. Артур дышал. — Я сейчас перевяжу твою рану. Это остановит кровотечение. — Имс… — Давай, — говорит он, возможно, больше себе, чем Артуру. — Давай, давай, это всего лишь пулевое ранение, это было просто падение, всего на три этажа вниз. — Ты мне тоже нравишься, — произносит Артур. Его глаза, кажется, больше не помнят, как нужно фокусироваться. Имс зажмуривается.

***

— Имс? Имс моргает. — Я думал, ты спишь. — Я спал, — говорит Артур. — Что ты делаешь в моей постели? — Ничего, — отвечает Имс и отодвигается на несколько дюймов. Не похоже на то, что он пытался обниматься или что-то в этом роде, совсем нет. Он едва прикасается к Артуру. — Ничего? — переспрашивает Артур. Он всё еще не доверяет Имсу. — Доверься мне. — Это не… — Артур делает глубокий вдох. — Дело не в доверии, не в этот раз. Я справлюсь с тобой, если ты станешь распускать руки. — У тебя хватит сил? — Еще бы, — говорит Артур, и внезапно в уголках его рта появляется кривая ухмылка. Имс прикусывает губу, чтобы не расплыться в идиотской улыбке. Артуру сейчас лучше. С ним всё будет в порядке. И Артур пытается быть смешным. — Ты уверен? Ты должен знать, что ты крошечный. — Имс, — говорит Артур спокойным голосом, — ты же знаешь, что я лучше защищаюсь, чем ты. — Вообще-то, если с оружием, то не лучше. — Вероятно, нет. Но ты не стал бы пытаться застрелить меня. — Нет, — отрезает Имс, и его тон капельку слишком настойчив, — нет. Никто не собирается в тебя стрелять. — Но я не в порядке, не так ли? — В тебя только что стреляли. Но в тебя уже стреляли раньше. — Да, — медленно произносит Артур, — да, это правда. Имс? — Да? — Что тебе с того? Имс придвигается чуть ближе. — Что ты имеешь в виду? — В меня стреляли, — осторожно повторяет Артур, как будто обдумывает ситуацию, — и ты привез меня сюда. Ты мог бы просто доставить меня в больницу. — Я не мог. Они бы тебя арестовали. И я попал бы в тюрьму в Стамбуле. Что было бы совсем нехорошо. — Я удивлен, что тебя это волнует. — Тебе нечему удивляться. — Имс, — спрашивает Артур, теперь его голос звучит очень тихо, — что это значит? Почему я здесь? И почему на мне нет никакой одежды? Имс прочищает горло: — Полагаю, мне пришлось тебя раздеть. — Ты гребаный идиот, — говорит Артур. — Да, хорошо, — легко соглашается Имс, придвигаясь еще немного ближе. Его колено натыкается на колено Артура. — Мне нужно, чтобы ты был в безопасности. — Почему? — Потому что ты лучший проводник в этом бизнесе. Артур улыбается: — Нет. Я имею в виду, так оно и есть. Но… нет. — Тогда потому, что мы друзья. — Нет, это не так. — Да, это так. — Тем не менее, мы нравимся друг другу, — констатирует Артур. Теперь его колено уверенно прижимается к бедру Имса. — Ты чертовски раздражаешь, и мне это нравится. И ты это знаешь. — Я не знаю. — Должен знать. Потому что ты привез меня сюда. Ты бы этого не сделал, если бы не думал, что ты мне нравишься. — Мне нужно, чтобы ты был в безопасности, — твердит Имс. — Я не знаю, как дальше жить без тебя. — Я не умираю, — отвечает Артур. Слава богу. — Конечно, нет, — говорит Имс. Черт, он так близко к Артуру, и Артур смотрит ему прямо в глаза. Он не может этого вынести. Он уже много лет никому не смотрел в глаза с такого близкого расстояния. По крайней мере, не так, как сейчас. — Ты голоден? Потому что я голоден. Я должен принести нам что-нибудь поесть. — Я всегда думал, что ты сексуальный, — заявляет Артур. — Черт бы побрал, Артур, это не то время и не то место... — Это именно то место, — возражает Артур, и, похоже, он прав, потому что он лежит в постели Имса, голый, и даже кровь больше не течет. — Даже в начале, когда я вроде как ненавидел тебя, я думал, что ты горяч. Я представлял, как это могло бы быть, ты и я. Я представлял, как ты трахаешь меня. Ты б согнул меня пополам, но ты бы знал, что я могу сбросить тебя с себя в любую секунду, и ты бы знал, что я позволяю тебе это делать со мной. Я бы позволял тебе. — Я не думал, что всё было бы так, — шепчет Имс. У него проблемы с дыханием. Наверное, ему не следовало бросать бегать по утрам. — Да, — продолжает Артур, улыбаясь ему. — Но ты бы подошел к делу с нежностью. А потом ты бы мне отсосал. Ты бы оставлял поцелуи на всем моем теле. Ты бы расцеловал все гребаные синяки, которые сам только что поставил. И ты бы захотел спать со мной, я имею в виду, уснуть со мной, в постели, после всего. — Да. — Имс, ты идиот. — Да. — Ты должен был сказать мне. — Я говорю тебе сейчас. — Слишком поздно, — говорит Артур и кладет руку на лицо Имса. Его пальцы холодные. — Нет, — спорит Имс и встает с кровати. Он тоже голый. Это немного неловко, но у него нет времени беспокоиться. — Я собираюсь принести нам что-нибудь поесть. Просто подожди здесь. — Имс… — Я сказал тебе, черт возьми, ждать здесь. Он ждет, что Артур скажет что-нибудь еще, но Артур молчит, и это еще хуже. Как будто Артура там вообще нет. Но Имс не может сейчас обернуться, чтобы посмотреть назад, поэтому он идет на кухню. Комнаты пусты. Он помог своей матери освободить этот дом в конце 90-х годов. В коридоре в пыльном зеркале, криво висящем на стене, он видит свое отражение. Он выглядит усталым и постаревшим, слишком старым для всего этого, слишком старым, чтобы стоять здесь голым, слишком старым, чтобы быть таким чертовски напуганным и беспомощным, слишком старым, чтобы осознать, что он может быть влюблен в Артура. Свет гаснет. Мир за окнами исчезает. Где-то рядом море, но он не осмелится выйти из дома, пока Артур здесь. Может быть, не осмелится никогда. Но это нормально. Он моргает и отворачивается от зеркала. Его задница всё еще выглядит вполне симпатично. Наверное, хорошо, что он не сделал на ней татуировку. Эта мысль приходила ему в голову пару раз. Но Артур наверняка посмеялся бы над ним, если бы у него была татуировка на заднице. Артур посмеялся бы над ним. О, Боже, Артур смеялся бы над ним, забираясь через него на матрас, обхватывая своими длинными худыми пальцами крепкие запястья Имса и прижимая его своим весом всё сильнее, сильнее, сильнее, и он бы никогда не смог уйти. Артур опустился бы ниже и поцеловал Имса... — Имс? — голос Артура эхом отдается в пустых комнатах. В его тоне слышится нетерпение. — Я думал, ты принесешь нам еду. — Ты не можешь подождать одну чертову секунду, — отвечает Имс и идет на кухню. В холодильнике есть еда. Свет возвращается, но он колеблется.

***

— Нам нужно уходить, — говорит Артур. — Мы не можем, — отзывается Имс. — Ты только что встал с кровати. Артур смотрит на него, хмурясь. — Тебя подстрелили после задания. В Стамбуле. — О, — говорит Артур, — о, да. Меня подстрелили. Но сейчас я в порядке. — Нет, ничего подобного, — говорит Имс. Артур выглядит вполне нормально, сидя в своем модном костюме в кресле, которое мать Имса купила в конце 80-х, — сомнительное сочетание комфорта и безвкусицы. Приятно видеть Артура, сидящего в нем. Артур застегнул свою чертову рубашку до упора, и Имс не может сдержать улыбки, когда думает об этом, думает о том, что Артур такой безнадежный перфекционист во всем. Было бы невозможно жить с Артуром. Нет, они живут вместе прямо сейчас. И это вовсе не невозможно. Это легко. Он просто должен заставить Артура остаться здесь. — Когда ты достаточно оправишься, я вытащу нас отсюда, — обещает Имс. — Действительно? — интересуется Артур, хотя у него нет причин сомневаться в Имсе, да ведь? — Да. Конечно. Я когда-нибудь лгал тебе? — Да. — Ну, — говорит Имс и прочищает горло, — я сейчас не лгу. — Имс, — внезапно мягким тоном произносит Артур, он наклоняется вперед и кладет локти на колени, — ты не обязан меня спасать. — Я только что это сделал, — протестует Имс. Он хочет отвести взгляд, но не может. Просто слишком хорошо знакомо, то, как Артур сидит прямо там, прямо через комнату, так близко, что он мог бы подойти к нему всего за несколько шагов и положить руки ему на плечи, и удержать его на месте. Он должен был сделать это раньше. — Я никогда не думал, что ты захочешь стать героем. — Я не знаю. Но я не могу… — Ты не можешь потерять меня, — повторяет Артур слишком мягко. — Ты можешь, Имс. — Нет. — Да. — Мы остаемся здесь, — убеждает Имс, откидываясь на спинку стула. — Прямо сейчас это единственное безопасное для тебя место. — Что, если я начну тебя ненавидеть? — всё так же тихо спрашивает Артур. — Я не возражаю. Смех Артура короткий и грустный. — Это не так плохо, — добавляет Имс, — не так плохо, как… — Отпусти меня. — Ты никуда не пойдешь. Артур долго молча смотрит на него. Он чувствует, как бьется его собственное сердце. Это всё как-то неправильно. Всё кажется неправильным, но не таким неправильным, как альтернатива. — Ладно, — наконец соглашается Артур. — Я никуда не пойду. Ты можешь приготовить нам кофе? — Да, — говорит Имс и встает. — Ты же не собираешься пытаться сбежать, нет? — Нет. Он должен доверять Артуру. — В самом деле? Потому что я не могу потерять тебя. — В самом деле, — подтверждает Артур. Имс прочищает горло, делает шаг в сторону кухни и затем останавливается: — Пойдем со мной. — На кухню? — Ага. — Имс, — окликает Артур грустным, тихим голосом, но всё равно встает. Имс хватает его за локоть, и они вместе идут на кухню, вместе варят кофе, вместе прислоняются к столу и ждут. Это тихий день. Вересковые пустоши снаружи серо-зеленые, а солнце — смутный яркий силуэт сквозь слои тумана. Артур расстегивает верхнюю пуговицу своей рубашки и смотрит на Имса, когда Имс смотрит на него. — Расскажи мне, как ты спас меня, — просит Артур. Имс хочет отвести взгляд, но не может. — Ты это уже слышал. — Скажи мне, — настаивает Артур. — Расскажи мне, что произошло в Стамбуле. Скажи мне, почему я здесь. — В тебя стреляли. Я привез тебя сюда, чтобы ты был в безопасности. — Ты сказал, что нес меня. В твоих объятиях. — Ты делаешь это более значимым, чем оно было. — Я думаю, это довольно существенно. Почему я выпал из окна? Имс делает глубокий вдох. Кофе не готов и наполовину, и ему некуда бежать, если он не хочет потерять Артура. Он не уверен, куда мог бы направиться Артур, и он не может так рисковать. — Нас предали. Нас ждали, когда мы очнулись ото сна. Пятеро мужиков с оружием. Мы пытались выбраться. Они застрелили Хелен, я застрелил двоих, они выстрелили тебе в грудь. Ты был близко к окну. Ты провалился сквозь… — Имс, — зовет Артур. Имс не понял, что перестал говорить. — Ты упал на тротуар, — говорит Имс. Его голос звучит глухо, как будто он пересказывает историю, которую слышал миллион раз. — Тремя этажами ниже. — Люди такое не переживают. — Ты пережил. — Ты увез меня оттуда, — продолжает Артур. — Как ты выбрался из здания? — Я не знаю. Я не могу вспомнить. — Расскажи мне, что случилось. — Я думаю, что Наоми убила одного из них, — говорит Имс. — Был полнейший хаос, я не знаю. Я сбежал вниз по лестнице и выбежал на улицу. Ты был… ты лежал там. Ты выглядел… крошечным. И немного сломанным. Я приподнял тебя. Ты дышал. — Я дышал. — Да. Да. Твоя голова лежала у меня на плече. Я пытался… Я пытался не причинить тебе еще больше боли. Я был так осторожен. Я унес тебя оттуда, и ты дышал, я чувствовал это на своей шее. — Вот так, — предполагает Артур и подходит ближе, пока их руки не соприкасаются. Имс остается неподвижным. Всё стихло. Он не слышит ничего, кроме их дыхания. Артур наклоняется ближе, кладет руку Имсу на плечо для равновесия и дышит в ровном, спокойном ритме в шею Имса. Имс смутно осознает, что, возможно, он немного плачет. — В этом доме нет двери, — говорит Артур, его дыхание щекочет кожу. — Конечно, есть. — Нету. — Мы вошли внутрь. Через дверь. — Имс, — зовет Артур и встает между ног Имса. Боже. Они почти одного роста, он и Артур, и он уже не уверен, кто из них маленький. Он чувствует себя маленьким. А у Артура такой вид, будто он жалеет Имса. Это невыносимо. — Имс, — говорит Артур, не прикасаясь к нему, ничего не делает, кроме как произносит чертову ложь ему в лицо, — в этом доме нет двери. — Нет, есть. Было бы так легко поцеловать Артура сейчас. — Нет, это не так. — Поцелуй меня, — умоляет Имс. Его голос такой же надломленный, каким выглядел Артур, лежа на бетоне. Но Артур всё равно его услышит. — Пожалуйста, просто, блять, поцелуй меня. Артур просто смотрит на него: — Мне нужна дверь. Он нежно берет лицо Артура в ладони и целует его. Артур пинает его в пах. — Имс, мне нужна дверь. — Там есть дверь, — хрипит он, хватая Артура за плечи и разворачивая их так, что спина Артура прижимается к дверце шкафа. — Поцелуй меня. — Нет, если ты не сделаешь мне дверь, — отрезает Артур. Его волосы в беспорядке. У него во рту кровь, но совсем немного. Он дышит. — Там есть дверь. — Ты врешь, — говорит Артур, — ты лжешь мне прямо в глаза. — Нет, я не лгу, — отрицает Имс и притягивает Артура ближе, а затем, когда Артур не целует его, опускает руки и пытается расстегнуть молнию на брюках Артура. Артур бьет его по лицу, и всё стихает.

***

Он дышит. Они дышат. Он приоткрывает глаза. На потолке переплетаются тени, значит, где-то должен быть свет. Когда он оглядывается, то видит светящуюся на столике у стены настольную лампу, которую его мать купила на местном блошином рынке. У него во рту привкус пыли и болит спина, но когда он переворачивается на бок, то видит Артура. — Артур. На секунду ему кажется, что на этот раз Артур не проснется, но Артур, слава богу, просыпается. Он моргает, а затем открывает глаза и смотрит на Имса: — Привет. — Привет, — говорит Имс. — Мы лежим на полу. — Да. — Почему? — Ты ударил меня по лицу, — сообщает Имс, потому что Артур поймет, если он попытается солгать. Он предпочел бы ссориться из-за этого, чем из-за чего-то другого. Артур, кажется, немного удивлен. — Почему? — Я пытался засунуть руку тебе в штаны. — Имс, ты идиот, — говорит Артур. — Ты должен был спросить. — Я правда спрашивал. Артур моргает, и Имс понимает свою ошибку. Но уже слишком поздно. Может быть, всё это время было слишком поздно. Может быть, некоторые люди не созданы для того, чтобы быть счастливыми. — Почему я не позволил тебе залезть мне в штаны? — уточняет Артур смущенным голосом. — Я всегда считал, что ты сексуальный. — Я знаю, дорогой, — говорит Имс. — Но дело не в этом. Я просил тебя поцеловать меня. — Я думаю, в этом было бы больше смысла, — медленно произносит Артур, — если бы мы только трахались. Мы с тобой довольно плохо справляемся с тем, чтобы всё всегда было как надо, ты и я. Мы могли бы трахаться, и этого было бы достаточно. — Этого никогда не было бы достаточно. — Ты этого не знаешь. — Я думаю, что я ничего не предпринимал, потому что ничего никогда не было бы достаточно. Я бы хотел тебя по-настоящему. Я хотел прожить с тобой всю жизнь. Это было бы великолепно. Ты был бы занозой в заднице, чертов маньяк. Какой идиот будет делать заметки о погоде? — Я не верил, что когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью, — признается Артур. — Некоторые люди уходят из нашей сферы деятельности. Но я не мог этого сделать. Я был слишком молод, когда меня втянули во всё это. Я так и не научился жить по-другому. — Да, я знаю. Я не спрашивал, потому что знал, что ты не… — Но я был неравнодушен к тебе, Имс. Я, блять, неравнодушен к тебе. И я не смог от этого избавиться. Имс придвигается немного ближе к Артуру на полу. У него болит плечо. Но сердце болит просто чертовски. — Это правда? — Да, — подтверждает Артур тихим голосом. — Я хотел поцеловать тебя. Я хотел снять номер в отеле и заняться с тобой сексом, а потом вместе позавтракать. Но я не думал, что это может быть чем-то большим, чем просто перепихнуться. — Мы должны были попытаться. — Мы должны были, — говорит Артур. — Ты плачешь. — Вовсе нет. — Почему ты плачешь? — спрашивает Артур, протягивая к нему руку и проводя пальцами сквозь волосы Имса. — Я не плачу. — Имс, — настаивает Артур, — почему я тебя не поцеловал? — Что? — Только что. Почему я не поцеловал тебя, когда ты просил? Имс глотает, глотает и глотает, но не может избавиться от этих слов. — Потому что я не стал делать тебе дверь. — Ты не собираешься отпускать меня. — Нет. — Имс, — говорит Артур и подползает ближе к нему, пока они не оказываются лицом к лицу, грудь к груди, почти обнимаясь. Имс хочет забраться на Артура и удержать его на месте, но он не может пошевелиться. — Имс, если ты хочешь запустить руку мне в штаны, сейчас самое подходящее время. — Нет, — спорит Имс, — у нас полно времени. — Нет, у нас его нет, — говорит Артур, — у нас никогда его не было. Мы должны были догадаться об этом. — Никто не найдет нас, пока мы здесь. У нас есть время. — Ты ошибаешься, — возражает Артур и целует его. Имс думает о том, чтобы оттолкнуть его и продолжить спор, потому что у них есть время. Они не собираются останавливаться на достигнутом, не сейчас, когда Артур наконец-то в пределах его досягаемости, глядит на него так, как будто он собирается позволить Имсу делать всё, что угодно. Не сейчас, когда у него наконец есть Артур со всеми его пуговицами, привычками, неврозами и всем его блеском. У него должна была быть целая жизнь, чтобы узнать Артура, и даже этого было бы недостаточно. И теперь всё, что у него есть, это Артур, лежащий на полу рядом с ним, и он не собирается его отпускать. У них есть время. Но он не может заставить себя говорить, потому что Артур расстегивает свою собственную рубашку, и Имс не может позволить ему сделать это. Он отталкивает его руки в сторону и заменяет их своими. Пуговицы у Артура чертовски маленькие, как будто созданы для крошечных пальцев. Но Имс терпелив. Он будет терпелив с Артуром, и Артур никогда не захочет уходить. Там не будет двери. Он снимает с Артура одежду так медленно, что это, вероятно, ломает мозги им обоим, но кого это волнует, они уже сломаны, так ведь? Они уже сломаны. И, наконец, Артур обнажен и тянется, чтобы раздеть Имса, а Имс с божественным терпением ждет, пока Артур снимет с него одежду. Они должны были сделать это по-другому. Они должны были сделать это миллионом разных способов. Он целует Артура на полу, его ладони на шее, боках и руках Артура, и одновременно нигде, где бы действительно считалось, и когда Артур тянется к его члену, он шлепает Артура по пальцам. Ещё нет. У них есть время. И Артур вздыхает и позволяет ему делать всё по-своему. Артур позволяет ему целовать его везде. Они оба замерзли, но он не дает себе обращать на это внимание, отрываться друг от друга и перемещаться на кровать, нет, он не смеет, поэтому он целует Артура на ковре, ворс которого слишком груб для того, что сейчас происходит и слишком груб для того, что будет происходить дальше. — Я не хочу причинить тебе боль, — говорит он Артуру, и Артур смеется. Дождь барабанит по окнам, и свет гаснет. Когда он поднял тело Артура с тротуара, то понял, что плачет. Казалось, он вот-вот захлебнется слезами. — Ты плачешь, — укоряет его Артур, прижимая руки к его лицу. — Прекрати. Я здесь. — Нет, ты нет, — говорит он и обхватывает пальцами член Артура. Артур замолкает. Он уже давно знал, что хочет Артура. И он собирался что-то с этим сделать. Он действительно собирался. Но постоянно было неподходящее время. Теперь он трахает Артура, который лежит на спине, и ковер, должно быть, причиняет Артуру боль, и Имсу, должно быть, тоже больно. Но Артур ничего не говорит, только держится за Имса, когда Имс крепче обхватывает его за талию и толкается так глубоко, как только может. Он никогда не отпустит Артура. Без Артура его просто не будет. — Имс, — прерывающимся голосом просит Артур, — давай. — Нет. — Ты можешь кончить, — говорит Артур. — Я дождусь тебя. — Нет, — протестует Имс и останавливается, опускается так низко, как только может, не выскальзывая из Артура. Может быть, если он никогда не моргнет, Артур никогда не исчезнет. — Давай, — призывает Артур, — и отсоси мне потом. Ты бы так и сделал. — Да. — Лучший секс в моей гребаной жизни, — произносит Артур чертовски мягким голосом, который ему не следовало использовать, ублюдок использует его только для того, чтобы заставить Имса плакать, и это работает. — И намного больше, чем секс. Ты мог бы полюбить меня. — Да, — признает Имс, только плачет всё сильнее. — Я так и сделал. И прямо сейчас тоже. — Я даже не знаю, что это означает, — говорит Артур, — но мы могли бы это выяснить. Давай, Имс, я хочу, чтобы ты трахнул меня. — Я не могу жить без тебя. — Нет, ты можешь, — утверждает Артур своим самым раздражающим, самым властным голосом. Имс всегда ненавидел это, ненавидел так сильно, что ему хотелось схватить Артура за плечи, прижать к стене и стянуть его штаны до лодыжек. И, может быть, упасть на колени и отсосать Артуру. И вот что он собирается сделать. «Давай», — говорит Артур, и Имс трахает его, пока всё не закончится, пока он не останется истощенным, опустошенным и более одиноким, чем когда-либо, и сперма капает из задницы Артура на ковер, а дождь становится таким сильным, что, возможно, оконное стекло вот-вот разобьется. «Давай», — говорит Артур, и Имс встает на колени и прижимает бедра Артура к полу, когда отсасывает ему как можно лучше. Артур тоже любит командовать. Артур продолжает давать ему указания, и он думает о том, чтобы укусить Артура, совсем чуть-чуть, просто чтобы заставить ублюдка заткнуться, но потом он снова плачет, и Артур кончает ему в рот, а потом лежит там, потный, дышащий и живой. — Ты единственный человек, с которым я бы никогда не соскучился, — откровенно замечает Имс и устраивается рядом с Артуром, целует его в шею и в щеку, затем в губы, и Артур пытается оттолкнуть его, потому что во рту у него вкус спермы, но Имс сильнее, и сейчас он собирается использовать это преимущество. Он снова целует Артура. — Имс, — повторяет Артур, — сделай мне дверь. — Я не могу тебя отпустить, — твердит Имс. — Я уже ушел, — говорит Артур.

***

Имс открывает дверь, а снаружи нет ничего: ни вересковых пустошей, ни пыли, ни дождя, только серая пустота, как на экране неработающего телевизора, когда он был ребенком. — Скажи мне, — спрашивает Артур, — когда ты поднял меня с бетона, ты знал? — Да, — отвечает Имс. — Ты сказал, что я дышал. — Я больше не уверен, — говорит Имс. У него звенит в ушах. У него трясутся руки. Он не может это произнести, но собирается. — Но они выстрелили тебе в сердце. — О, — выдыхает Артур. — И то, как ты упал, — говорит Имс, и всё, больше он ничего не может сказать. — Итак, — подытоживает Артур, положив одну руку на плечо Имса, а другой проверяя пистолет на своем поясе. Как будто он ему понадобится. — Итак, где ты? — Всё еще в Стамбуле, — сообщает Имс. — В гостиничном номере. Артур хмурится: — Это опасно. Тебе следовало уехать из города. Желательно за пределы страны. — Я не мог оставить тебя. — Имс, — говорит Артур, — я мертв. — Я просто не мог. — Ты безрассудный идиот, — продолжает Артур, — следующее, что ты собираешься сделать, это проснуться и вытащить свою тупую задницу из Турции. А потом, когда ты будешь уверен, что они тебя не преследуют, ты сможешь делать всё, что захочешь. Ты можешь построить еще один сон и трахнуть меня снова, если хочешь. Или похоронить меня и устроить прощание. Или пойти увидеться с Коббом. Он всегда знал, что ты нравишься мне больше, чем я признавал. Мне всё равно. Пока ты жив. — Артур, — просит Имс, но больше он ничего не может сказать. Он ничего не может сделать, чтобы удержать Артура рядом с собой. — С тобой всё будет хорошо, — утверждает Артур, наклоняется вперед и целует его. — Это будет ад, но в конце концов с тобой всё будет в порядке. — Откуда ты знаешь? — Потому что я так сказал. — Артур, — зовет Имс, — не уходи. Не бросай меня, черт возьми. Мы могли бы быть счастливы. — Да, мы могли бы, — говорит Артур и входит за дверь.