Происки судьбы и фатальное невезение

      Я крался хорошо. Осторожно, тихо, плавно переступая с ноги на ногу. За конкретно этот вид деятельности меня всегда и уважали, и высший балл ставили. Поэтому в общем-то и отправили на не слишком сытое и благодарное место — в личные двойники одного приличновозрастного полугения, до сих пор выглядящего как мальчишка. Отпадный мальчишка, это надо было признать. Не то чтобы я был би, меня вообще по номеру зовут, Эльфом*, а не по букве алфавита, но чисто по гетеро-мужски ему я завидовал. Отчаянно и бессмысленно. Потому что завидовать своему двойнику — не в смысле что копии, а в смысле что человеку, за которым тебе положено по-умному «вести наблюдение» — дело гиблое. Хотя бы потому, что в отличие от тебя он человек настоящий, хоть и маг-изобретатель, а не та недоделка, которой являешься ты.       Я хмыкнул. Ха, вот именно так нам и говорили перед выпуском. Слово в слово. Но я сомневаюсь, что хоть кого-то из наших это волновало — их, как и меня, вещи немного другие заботили. Ч-чёрт!       Я встряхнул головой, отлипая от стены, к которой прислонился в важных раздумьях о жизни. А как он умудрился куда-то уйти за долбаные десять секунд? Я же тут не спектакль репетировал, я всего лишь одну мысль думал! А у этого типа с дебильным именем Эллиот явно шило в одном месте…       К счастью для меня величайший маг и гений Эллиот, мой объект уже три долгих и стрессовых месяца, старше меня лет на десять, ускакать далеко не успел, и нагнал я его в соседнем переулке. Что он там делал в три ночи — вопрос интересный и абсолютно другой, лично я не знаю и предполагать боюсь. Но идти за ним я обязан и в двенадцать, и в три и даже в шесть утра. Поэтому три месяца и стрессовые. — Элли? — появление в тёмном переулке другой фигуры, огромной — не чета ни Эллиоту, ни мне — и в плаще я каким-то образом проморгал. Это мне не понравилось — чувствовать себя неудачником не будет нравиться вообще никому. Но времени на самокопание немного не было, мне нужно было целиком и полностью посвятить себя благородному делу подслушивания, подглядывания, да и в целом шпионажа. — Джар, — Эллиот говорил всегда комканно, быстро, как будто боялся не успеть на какой-нибудь конец света. И двигался так же — при своём небольшом росте носился как ураган, разве что всё вокруг не разрушал. Ну, по большей части. — Привет.       И потянулся обнять. Я недоуменно встряхнул головой. Стоп. Ошибка. Кто такой этот чёртов Джар, раз во первых я не смог его заметить, а во вторых он общается с Эллиотом? По моему скромному мнению с Эллиотом вообще общаться невозможно, он язва, циник и так-то отмороженный. Диву даёшься как такой хрупкий и аккуратный, на вид даже миловидный представитель высшего общества может быть таким сухарём. И на чужие проблемы, и на чужих людей ему плевать с высокой колокольни. Тогда, что… Что?.. — Пошли.       Джар реально начинал меня напрягать. Голос ещё у него такой зловещий, низкий, как у бочки, хрипящий. Не дай боги с таким в тёмном переулке встретиться. Что, я уже это сделал?.. Вообще-то нет, «почти» не считается. Он-то меня не встретил. К счастью.       И они пошли. Хотя бы с этим у меня проблем не возникло, я даже отцепился от них, потому что предпочитал ходить путями своими — по крышам и заборам. А смысл дышать им в спину, если рано или поздно они всё равно окажутся в гостиничном доме, где Эллиот снимает комнату? Правильно, его нет. Ну вот и я так думаю, наверное.       Именно поэтому через двадцать минут я прицепился уже к другому месту — подоконнику у окна Эллиота. Почему-то все думают, что подоконники — штука ненадёжная, но кому в голову придёт смотреть на чёртов подоконник? Разве что законченному параноику, а Эллиота я за эти три месяца узнал лучше, чем себя, и параноиком он не был ни в коей мере. Так что я восседал на подоконнике и скучал ровно тридцать секунд, на которые разминулся с этой странной парочкой, решившей встретиться аж в три ночи. До сих пор не хочу думать, зачем. И не буду думать.       Видно меня не было — я жался к краю подоконника и не влезал даже в узкое пространство окна — зато я заглядывать в окно мог. Тем более, что там горел свет, значит, оттуда ничего не видно, кроме отражения самой комнаты. По крайней мере, я искренне надеюсь, что именно так это и работает, иначе жить в скором времени мне будет не очень легко. Но это только если я идиот, а я не идиот. Дурак — да, но уж точно не идиот. — Ich habe dich vermisst*… — в жизни никогда этот язык не слышал, поэтому к сожалению моему и моего любопытства сути дела понять так и не смог. Мне оставалось только смотреть, как этот самый Джар голосом бочки воспроизводит устрашающие звуки.       До кучи он ещё и снял капюшон и выглядеть стал ещё страшнее. Наша гильдия иногда пересекалась с гильдией наёмных убийц, вот он точь-в-точь один их представитель, с которым отношения у меня не заладились ну совсем. Меня из-за него чуть было прилюдно не высекли. Поэтому в животе у меня ёкнуло абсолютно не без причины.       Что ему ответил Эллиот — я не понял, я вообще не понял, о чём они разговаривали, но явно не о чём-то очень важном. Ни в жизни бы не поверил, что гений Эллиот умеет быть таким нормальным и адекватным хоть с кем нибудь.       Но челюсть у меня отпала на другом моменте — когда Эллиот и Джар оказались, очевидно, очень выгодно близко. Эллиот откинулся на локти на кровати, а Джар присел на корточки рядом с ним. Он оказался таким высоким, что с Эллиотом, который сам по себе ростом был даже ниже меня, оказался на одном уровне. В какой именно момент это случилось — я так и не понял, но когда Джар наклонился чуть вперёд и прижался к Эллиоту губами, дух из меня будто вышибло. И проявлением дружбы этот щедрый жест явно не был. Потому что один мужик целовал другого в откровенный засос, глубоко и с языком.       Офонарел я настолько, что на не слишком-то широком подоконнике меня ощутимо шатнуло, и, чтобы не грохнуться вниз с, мать его, четвёртого этажа, я абсолютно инстинктивно уцепился обеими руками за ручку окна — уж за то, до чего дотянулся. Загрохотало оно адски. Я испуганно замер, лихорадочно размышляя, что мне делать — застывать на манер паука под доской, чтобы выжить, или прыгать вниз и молиться о том, чтобы выжить и не расшибиться насмерть? Оба варианта были такие себе, но даже их додумать я не успел — окно под моими руками резко распахнули наружу, хлипкую ручку из рук я выпустил и уже отчаянно зашатался на подоконнике, когда меня схватили за шиворот, одним рывком втащили внутрь и уронили на пол.       Сразу же вскинув голову, я понял, что это был Джар — Эллиот до сих пор расслабленно сидел на кровати, откинувшись на локти. Разве что глаза прищурил. Нехорошо прищурил, мне точно не понравилось, и я решил сделать хоть что-то, чтобы… Да, опять выжить! — Я… Это… — первая попытка оказалась абсолютно провальной, и мне понадобилась вторая. Почему-то в первые пять секунд меня не убили. Было ли это хорошим знаком — я ещё не понял. — Это. Окна… Мыл?..       Сказанул и пожалел сразу же — лучше уж было притвориться немым и заткнуться, чем нести такой бред. Ага, окна мыл… — Окна он мыл, — будто издеваясь, один-в-один язвительно повторил Джар. — В три ночи? И чем? Рукавом протирал?       Я на секунду зажмурился, снова распахнул глаза и украдкой выдохнул.Так, надо выпутываться. Это всё очень хорошо, но мне на самом деле надо выпутываться, а как?.. Особенно когда огромный устрашающий и откровенно жуткий до чёртиков Джар накренился надо мной с явно читаемым желанием оборвать мою грешную и бесполезную жизнь. Как-то очень ярко прочувствов будущий момент лишения меня, собственно, жизни, я бесполезно зажмурился и настолько же бесполезно прикрыл голову рукой. Одной. Ну что я за ошибка природы, даже сдохнуть нормально не могу? — Стой, — от красивого, как всегда оборванного голоса Эллиота я вздрогнул. Осторожно выглянул из-под собственной руки. А может меня передумают убивать? — Ich will sich*.       До меня не сразу дошло, что смысла я не понимаю из-за того, что сам язык — не всеобщий, а тот, на котором они уже говорили. Зато по явно удивлённому жуткому лицу жуткого Джара было понятно, что сказанул Эллиот что-то в своём духе. Как всегда абсурдное и нелогичное. — Was? Bist du verruckt? — Nein. Ich will sich.       Джар ухмыльнулся, смерил меня каким-то нехорошим взглядом. Оценивающим, что ли. И вообще я не эмпат и не чтец взглядов, но жить захочешь — и не такое прочитаешь. — Warum? — Darum, — мне показалось, что съязвил Эллиот. Даже приподнялся с локтей, весь подобрался. Насколько я понял за три месяца, так он делает, только когда ему… Интересно? На дебатах он так с некоторыми такими же гениями спорит. Потом уже спокойнее продолжил. — Diese junge ist shon. So shon. Und so nett. Richig?       Джар пожал плечами. — Richig. Aber… — Djar! — О, а вот и единственное слово, которое я знаю. — Das ist meine Lust. Ich will sich. — Na sicher. — Джар развёл руками, явно сдался, и вот мне бы понять, что из этого следует для меня! — Wie du willst.       Я не успел ни обрадоваться, ни разочароваться, ни даже подумать. Потому что в следующую секунду ураганом по имени Джар меня оторвало от земли, руки оказались связанными не пойми чем — ремнём, что ли, откуда бы он его не взял — над головой, самого меня на удивление аккуратно швырнули на кровать в тёплые объятия Эллиота. Тот так же быстро забрался на меня, с неожиданной силой схватил те же многострадальные руки и привязал концы ремня к резному изголовью кровати. Именно тогда сердце у меня ёкнуло, но я даже немного успокоился: боль — это очень даже неплохо и абсолютно понятно. Наши все умели терпеть боль, я в том числе. Нехорошо будет, если оставят что-то вроде травмы — неохота хромать до конца жизни, но убивать меня вроде как передумали, а дальше — мне в сущности и плевать, что будет с моим несчастным телом. Главное, чтобы живым.       Эллиот с моих ног между тем слезать и не думал, наоборот, устроился вполне себе с удобством, подался вперёд, неприятно устроил собственные локти у меня на груди и положил на ладони подбородок. — Привет, — вот вроде как улыбнулся, а меня вздруг пробрало холодком. Непонятно почему. Ничего же не может произойти? Максимум — мне будет больно. Но я же и не собираюсь молчать, если ему надо что-то узнать — какая ему разница, кто за ним следит, одним человеком больше, одним меньше. И инструкций по этому поводу у меня не было. Тогда почему мне так… Чёрт, страшно! Я же не вчера родился и не первый раз на задании!       Не сразу до меня дошло, что Эллиот молчит уже какое-то время. Оказалось, зря. — Обычно на приветствия отвечают, — фыркнул он. — А это ситуация за гранью обычного, Элли, — хмыкнул со стороны пока пассивный страшный Джар. — Не дошло? — Заткнись ты, — бросил ему Эллиот. — Можешь вообще сходить погулять. — Чего? В кои то веки с тобой не скучно, а ты посылаешь меня гулять? Нет спасибо, откажусь. — Д-добрый вечер, — это очнулся уже я, и уже я опять не смог сказать долбаное словосочетание нормально или хотя бы к месту. — Ночи, — поправил Эллиот, опять улыбнувшись своей этой зловещей улыбкой. Наклонился ещё ближе ко мне, тронул за подбородок, невзначай погладил, спустился ниже, изящными и прохладными пальцами очертил кадык. Я постарался отодвинуться наверх — меня не пустили. Подобные телодвижения к мою сторону напрягали… И не только потому, что были опасны для жизни. Учитывая то, что я тут уже успел увидеть — грозить они могли и другой… Части моего тела. И психике. И об этом я старался пока не думать, хоть и получалось не очень хорошо. — Следишь, да?       Я так и не понял, чего он хочет от меня на этот раз, и тихо, просто на всякий случай, почти предположил: — Да?..       На что Джар сбоку расхохотался. — Какая милашка. Зачёт за тактику по уходу от ответа. Да, Элли?       На этот раз Эллиот посылать его не стал, просто согласно фыркнул. — Для кого следишь? — узкие ладони успели пробраться уже и под рубашку, найти ключицы, несильно, но ощутимо и очень жутко поцарапать их ногтем. И вот это сваливать на случайность я уже не мог. Оставалось только признать, что я неудачник. Полный. Абсолютный. И явно кем-то проклятый. — Для К-Курта. — На этот раз сказать нормально тоже не получилось, но думал я немного не об этом. — Курта Барски. — Ты такого знаешь? — спросил Джар у Эллиота. — Да встречались… Пару раз, я не думал, что оставил такое неизгладимое впечатление в его душе и интересую его хоть как-то. — Погоди, Элли. Ты уверен, что так интересуешь именно этого Барски? — Ты имеешь ввиду… — Почему бы и нет? Барски может быть просто посредником, возможно, ещё стороной, заключающей контракт… Если у него таких, как он, — он кивнул на меня, — много. Так ведь?       Эллиот обернулся к нему, нахмурился, пожал плечами. — Я об этом не думал, но ты прав. Красивый, — до меня не сразу дошло, что обращается он именно ко мне. — Таких же, как ты, у твоего Курта много? Похоже на гильдию или что-то вроде агентства?       Я кивнул. А смысл молчать, когда меня уже поймали? — Похоже. Мы… — тут Эллиоту явно стало скучно, потому что одну руку с моей шеи он всё-таки убрал, но только для того, чтобы запустить её под мою рубашку уже снизу и накрыть ей мой живот. Я дёрнулся уже отчаяннее — резко стало холоднее и страшнее. Теперь уже только полный идиот бы не понял, что меня хотят, чтоб их обоих, нагнуть! И я с таким раскладом был категорически не согласен. — Убер-рите руки, — огрызнулся я. — Не трогайте меня! — Ч-ш-ш, тих-хо, — и вот я ёж, если это слово помогло мне расслабиться и получать удовольствие, как в таких случаях советуют делать. Ну не могу я расслабиться и получать удовольствие… Эллиот даже сзади на девчонку не похож — фигуру никогда не перепутаешь. Так что представить себя со знойной и горячей красоткой я не мог никак. — Не нравится? Понимаешь ли, мне ведь тоже не нравится, когда за мной ходят… Явно не одну неделю. Сколько там?.. — Три месяца, — уже в неадекватном ужасе и не задумываясь простонал я. — Хороший мальчик, — хмыкнул Джар. — Если ты, Элли, за три месяца ни разу его не заметил — очень хороший мальчик. — И карикатурно сочувсвующе, мерзко спросил уже меня, подходя ко мне ближе: — Что, сурового мужского секса ни разу не было? — Нет-т, — звук «т» получился смазанный и шипящий, потому что именно в этот момент Эллиот аккуратно провёл ногтем по низу моего втянутого живота, ниже пупка, и ещё, и ещё ниже… Остатки самообладания я потерял быстро: — Ну пожалуйста, я ничего больше не делал, я только следил, я… — Слушай. Парень, — оборвал мой горячий бред Джар. — Если бы ты делал что-то ещё, я бы не стал потакать Элли, можешь мне поверить. Ещё можешь мне поверить, что глазищи свои красивые ты бы жмурить сейчас не мог, потому что перестал бы числиться в счастливом мире живых. Ясно?       Я выдохнул сквозь сжатые зубы, но всё равно коротко кивнул. Он прав, кто бы он ни был. Смерть хуже всего, что может произойти с тобой в жизни. Потому что когда ты мёртв, тебе уже всё равно, и сделать больше не сможешь ничего, а это не то, чего я хочу от жизни сейчас. Совсем не то. Поэтому, когда Эллиот аккуратно расстегнул все семь пуговиц на моей рубашке, я только стискивал зубы крепче, да нервно и непроизвольно подрагивал. — Всё будет хорошо, — тихо зашептал Эллиот снизу. — Тебе будет хорошо, только и всего. Я обещаю. Я обещаю, что мы не сделаем ничего такого, просто посмотрим… Потрогаем…       Помогло ли мне это сомнительное обещание на словах? Навряд ли. Но, сдаваясь, глаза я закрыл и происходящее понимать перестал. Кажется, Эллиот спустился ниже, кажется взялся за мой ремень, потянул штаны вниз и нырнул своими холодными ладонями под кромку нижнего белья. Кажется, Джар остался сверху, и это его руки я чувствовал у себя на груди, боках и рёбрах. Кажется, в какой-то момент он даже начал целовать меня. По крайней мере, горячие и мягкие касания на его большие и шершавые ладони похожи не были.       Было ли мне хорошо? Наверное, это называется так. По крайней мере, в тот мой единственный раз с какой-то шлюхой с улицы мне было так же. Но после того, как метаться я прекратил и всё-таки кончил, ничего больше вспомнить я не мог — скорее всего всё-таки отрубился. Может быть, из-за того, что за трое суток поспал от силы четыре часа. А может просто потому, что большого желания быть здесь и в сознании у меня вроде как не было.