(поляна, на поляне люди . Появляется Кот, напевая песню)
Кот: Наверрррно... В следующей жизни... Когда я стану кошкой... (оглядывает поляну) Не понял, а где?! Кто-то из людей: Что - где? Кот: Дерево где? Вот такое! (показывает руками) Человек: Ёлка что-ли? Кот: Сам ты ёлка! Говорю же: дерево - во! Дуб зелёный! Человек: А вы сами-то, простите, кто такой? Кот: Дожили! Не узнают... Сказки читать надо! Я кот учёный. Который идёт направо песнь заводит... Так где Дуб-то? Человек: Нет здесь никакого Дуба. Кот: (хватается за сердце) Спилили! Дуб спилили! Горе мне! О, бедный Дуб! Я знал его так долго! Ах, сколько мы за это время пережили! С ним вместе и с красавицей Русалкой, что на ветвях сидела у него... Я многое записывал в дневник... (заглядывает в блокнот) Сначала приходил Кощей, на самый верх сундук свой вешал, в котором заяц, утка и яйцо, один в одном! Не дай вам Леший увидать, как собирал Кощей матрёшку эту! Русалка на ветвях тогда сидела, как увидала - сразу поседела! И века не прошло - пришёл Иван... дурак! Вот точно, сила есть - ума не надо! Стал Дуб ломать. Залезть то - не судьба! Спасибо, что Русалка помогла, хвостом ему сундук на голову свалила. Возможно, поумнел... Но ладно, Леший с ним! Потом Свинья пришла, наелась желудей и стала рылом грунт копать. Русалка тут ей с Дуба говорит: послушай ты, геологоразведчик, что ищешь ты, здесь нефти нет! А ну пошла домой, вперёд и с визгом! Остра была Русалка на язык... Что, говорите? Вы про Ворона читали? Ну да, Крылов и правда написал, что Ворон здесь сидел и говорил... Но только вот наврал, наврал Иван Андреич! А Пушкин? Вот хитрец, скажу я вам! Вот рассказал ему «Руслана и Людмилу»... Он, правда, написал, мол, «Кот Учёный, свои мне сказки говорил, одну я помню сказку эту, для вас её я записал...» Но гонораром всё же мог бы поделиться! Но нет... Зато Дубровскому и Маше рассказал, что Дуб наш - это отделенье почты! И вот, то он с письмом, а то она, всё бегали сюда без перерыва! Ну что за Пушкин, что за сукин сын, простите уж меня за выраженье! А было дело, как-то осенью, давно, лет двести так назад, приехал к Дубу раненый Болконский. Читали, как на Дуб он всё глядел? Читали? Так открою вам секрет - глаза свои он пялил на Русалку! Он про Наташу вмиг тогда забыл, как впрочем, про войну и про раненье... А Дуб... Что Дуб? Толстой про Дуб писал лишь для «воды», не жил он при бумаги дефиците! ...Болконский, кстати, снова приезжал. Весной уже, здоровый, отдохнувший... К Русалке бедной начал приставать... Лев Николаевич об этом умолчал... А зря... Такой бы был сюжетный поворот! Русалка, рыбонька моя, тогда сбежала в речку... Зато Муму спасла, и каждою весной потом спасала зайцев с дедушкой Мазаем... ...С тех пор те зайцы, по три раза в год, повадились ночами на поляну. Всё Дуба называли колдуном и напевали «нам, мол, всё равно!», Да траву всё какую-то косили, чтоб не бояться волка и сову... (Наверное, её ещё курили...) И так - до 90-х, каждый год! А в 90-е... Златую цепь украли! Какой-то гад унёс в металлолом! Эх, мы не цепь, мы сказку проморгали! А нынче вот уже и Дуба нет! Куда идти мне? Разве что топиться? Не выйдет - там Русалка начеку! Спасёт - и вновь начнёшь сначала, аптека, улица, фонарь и дядя Фёдор... И хорошо хоть, что не Достоевский!(задумчиво обводит поляну взглядом, видит блюдечко с яблочком)
О, блюдце с яблоком! Взгляну-ка я в него, быть может, новостей каких узнаю? (вглядывается) Позвольте ж, это Дуб мой, невредим! (снова оглядывает поляну) Простите... я поляну перепутал! Совсем уж старый стал... пойду наемся молодильных яблок... (уходит, через несколько секунд доносится радостный возглас) А вот оно, дерево!(выходит на поляну, неся перед собой блюдечко, и начинает блажить)
Граждане-товарищи, Зрители-читатели, Дайте, сколько можете, Буду вам признателен! Не себе, облезлому, А на дела полезные: Дубу зелёному На цепь златую новую!