Ошибка действия

Вот мы и нашли друг друга. Кучка психопатов. ©️«Ганнибал»

Вызов демона был непростым делом: сперва Гарри несколько раз перечитал тот ветхий талмуд из асгардской библиотеки, потом он выучил, как рисовать пентаграмму и даже вызубрил основные фразы и мотивы катрена для призыва, а после этого… ну, после этого начался разгул поттеровской фантазии, а это, как известно никогда ни к чему хорошему не приводило. Он рисовал с упоением вдохновенного художника, и ничто не могло стать преградой для его гения… даже священность древа, соком которого он, собственно говоря, и вырисовывал метку призыва. Cipher — это шифр, а dark — это тьма; всё было легко и просто, как правила игры в квиддич. По сути дела, нечему было «идти не так», однако… Яркая вспышка озарила небольшую асгардскую лужайку, и из пламени вышли… демоны… Их было трое, и ни один из них не походил на демона в классическом значении слова. Первый был златовлас, чем-то напоминая деву Лорелей из немецких песен; в его желтых кудрях отражались всполохи огня догоравшей пентаграммы, а на левом глазу была чёрная повязка (совсем как у Одина, ха!). — Билл Сайфер, демон разума и безумия, к вашим услугам, — представился он каким-то завышенным фальцетом, от пронзительности которого повыбивались бы стекла в окнах, если бы таковые имелись поблизости. Гарри кивнул, не сводя с демона изучающего взгляда. Что ж, первая его ошибка была ясна ему, как день. Сайфер… здорово же он облажался. В это время из-за спины Билла выступил другой: кудрявый, как сам чёрт, с кожей, будто золотой пыльцой посыпанной, и глазами, большими, как у лягушки. — Румпельштильцхен. Тёмный маг, прошу… любить, хи-хи, и жаловать, — назвал он себя, и в голосе его звучало такое заразительное веселье, что Поттеру в пору самому было начать смеяться за ним следом (от чего Гарри весьма разумно отказался и удержался). Третий же стоял в некотором отдалении, прислонившись к стволу древа, как к дверному косяку. Рыжие волосы, отпущенные до плеч, слегка закрывали худое и бледное лицо, а пронзительно-желтые глаза, взирали на ритуалиста-недоучку тем самым взглядом, который Гарри видел каждое утро в своём зеркале. — Демон Кроули, — несколько развязно произнес рыжий. — А ты, я так полагаю, тот самый Гарри Поттер? Тот самый Гарри Поттер? Что ж, после такого и жизнь, считай, не зря прожита, раз даже среди демонов о нём говорят, как о «том самом». Однако, очевидно, не только самому Поттеру казалось странным пришествие сразу трёх демонов, вместо одного. — Так кого из нас ты вызывал, дорогуша? — осведомился у него Румпельштильцхен, так и источая ехидство и сарказм. — Да не все ли равно? — тут же возразил Сайфер. — Главное — это то, что грядёт что-то веселое… Кроули лишь хмыкнул, наблюдая за представлением со стороны. — Вообще-то его я и вызывал, — указал Гарри пальцем на рыжего. — Но, вероятно, несколько лишних штрихов в пентаграмме привели немного… не к тому результату. — Что ж, дорогуша, охотно тебе поверю, — кивнул Тёмный. — Только вот сделку тебе теперь придётся заключить со всеми нами. *** Оставлять Гарри одного на целый день было явно не лучшей идеей, это Локи понял, будучи ещё на подходе к лесной опушке, откуда доносились голоса. Когда же, выйдя на полянку, он увидел Поттера в столь интересной компании, он совершенно уверовал в свою ошибку и даже поклялся никогда её больше не повторять (клятва, которая обязательно будет позже нарушена). Гарри стоял в окружении двух странных… типов. Один блондин, почти смазливый и тощий, как жердь: серьезно, даже Поттер на его фоне казался весьма упитанным и пухлощёким (хотя, на деле Гарри таковым не являлся); другой — кучерявый шатен, облачённый в кожу и с глазами, как у крупной золотой ящерицы (какой он, впрочем, и был на самом деле, учитывая цвет его кожи). Был ещё третий — рыжий и какой-то лишний, стоявший в стороне и в упор глядевший на Бога Огня, словно бы тот был ему что-то обязан. Широко улыбнувшись, Локи шагнул в круг: — Какие занятные лица можно встретить, гуляя по лесу! — воскликнул он почти с искренним изумлением, чувствуя себя при этом героем третьесортного митгардского бульварного романа. — Гарри, не соизволишь ли представить нас? А то даже как-то неловко выходит! Наверно, та линия поведения, которую он продвигал сейчас с упорством осла, подошла бы Тору. Или Фандралу, а может и Вольштаггу… Сам Бог Обмана предпочитал вести себя менее вульгарно и бесстыдно, если ситуация позволяла, конечно. Теперь ситуация же определенно не располагала ни к дипломатии, ни к вежливости, и выкручивался Локи, как мог. Гарри замялся, явно сам ощущая себя не вполне комфортно: — Ну… — протянул он с некоторой неловкостию. — Это демон разума и безумия Билл Сайфер, Тёмный маг Румпельштильцхен и Демон Кроули… ну а это Локи Одинсон, Бог Огня, Озорства, Лжи, Обмана, принц Асгарда и мой хороший друг, по совместительству… На последней фразе Локи всё же не удержался и фыркнул. Хороший друг… вот как это теперь называется. Какие же дружеские поцелуи у них были в таком случае, и как совершенно по-дружески они грели друг другу постель… Впрочем, это была не та информация, которую следовало распространять всяким там первым встречным демонам, не так ли? — Я думал, вы будете рыжим, мистер Одинсон, — несколько флегматично протянул Румпельштильцхен, со скуки начиная покручивать в руках витиеватую рукоять криса Темного. — В самом деле? — усмехнулся в ответ Бог. — И с какой это стати? — Ну знаете, легенды там всякие, саги, песни… в них много ваших описаний встречалось, и чаще всего вас описывали, как рыжего зеленоглазого высокого мужчину. Зелёные глаза-то я вижу, но волосы, — тут маг не удержался и всё же хихикнул. — Волосы совсем какие-то не рыжие… Локи убивал и за меньшее. Но отчего-то несмешные шутки кудрявого черта ему ужасно импонировали… может, он видел в колдуне юную свою версию, а может у него было просто хорошее настроение, потому что по окончании высказывания Румпельштильцхена, Одинсон ухмыльнулся, встряхнул копной чёрных волос и те, будто бы солнечный свет поймав, неожиданно окрасились в огненно-красный. — Что ж, так я должен выглядеть по мнению досточтимого Темного мага? — полюбопытствовал у Штильцхена Бог, на что тот лишь как-то особенно довольно улыбнулся. — Значит не врали о незаурядных магических способностях Бога Лофта, — заметил Сайфер, получавший от происходящего, очевидно, своего рода мазохистское удовольствие. — Что ж, стало быть и лошадью вы тогда целый год пробыли? — А отчего бы и нет? — оскалился в белозубой улыбке Локи. — Только вот к чему обладать такой информацией демону разума и безумия? Разве своих дел не достаточно уже? Билл лишь руками развёл: — Работа, ваше высочество. Всё же не по одному безумию квалифицируюсь и в разуме что-то понимать да и должен… С минуту двое испытующе глядели друг на друга, словно проверяя, кто первым отведёт взгляд, после чего одновременно кинулись друг на друга, так и не нанеся оппоненту удар, словно силы были слишком равны: лишь ладони замерли в миллиметре от чужого лица. Румпельштильцхен в восторге захлопал в ладоши: — Дуэль! Браво! Вы не позволите заскучать в вашем обществе, господа! И это комплимент! Однако схватка между демоном и Богом не длилась долго. Признав ничью, оба поклонились друг другу, и каждый тут же отошёл от партнера по спаррингу на значительное расстояние. Легкий шелест сухих листьев ознаменовал шаг третьего из новопризванных, и в следующий миг Кроули оказался в самой гуще событий и, конечно же, в центре всеобщего внимания: — Конечно, это всё забавно и даже очень, милостивые господа и… — он как-то особенно посмотрел на Одинсона, — государи… Однако, дело в том, что я и, я так полагаю, все остальные в том числе никак не могут тут задерживаться. Проводить время в обществе Бога и Мальчишки-феникса, несомненно чрезвычайно весело и занимательно, однако есть всё же и дела, от которых никак нельзя отстраниться… — В самом деле? — воскликнул Штильцхен высоким голосом. — Не знаю, как все, а я свободен, пока грядущее и неизбежное не позовёт меня… Билл? Одноглазый демон неопределенно пожал плечами, что вероятно подразумевало полнейшее безразличие златовласого в отношении его дальнейшей судьбы. — На самом деле, я искал возможность встречи с одним глупым, но до невозможного любопытным мальчишкой, — с расстановкой произнес Сайфер. — Однако, не думаю, что это к спеху, к тому же, вряд ли для него будет иметь особое значение, явлюсь я к нему или нет. Видите ли, я у него на родине, в Орегоне, устроил небольшую бутафорию Армагеддона, и теперь он несколько обижен на меня. Впрочем, обождав лет эдак пять, я, возможно, и сумею заслужить хотя бы прощение… — на этой фразе одноглазый развёл руками: мол, трактуйте, как хотите — всё на ваше усмотрение, мои дорогие. — Ну, раз уж вы такие свободные… как утки! ребята, — не без злобы заметил Кроули. — То послушайте тогда меня! Он умолк ненадолго, позволяя звенящей тишине разлиться над поляной, после чего продолжил свой гневный монолог: — Понятия не имею, откуда приперлись вы оба, джентельмены (впрочем, очень рассчитываю, что из самой преисподней, где таким ублюдкам самое место), однако я пришёл именно из ада, из грядущего ада, вернее. Твоя «бутафория Армагеддона», как ты выразился Билл, в самом деле есть одна лишь бутафория (ибо, один городок — это даже не смешно!), в то время как у меня уже разрушается планета-Земля, мрут киты, Кракен из морских пучин поднимается: в общем, всё, как у пророка Иоанна и даже круче (четверо всадников прилагаются безоговорочно). Апокалипсис день в день, ровно в срок, по расписанию, без шуток. Ангел сгорел, лавка его — сгорела! Антихриста мы, извиняюсь за выражения, похерили!.. а тут — вы, со своими призывами, пентаграммами и прочими отвлекающими вещами. Конечно, я всегда не прочь поразвлечься с каким-нибудь потенциальным грешником (благо котлов у нас в аду немало), однако не тогда, когда, черт побери, у меня умер друг, а планета должна к дьяволу в горстку пепла превратиться! Выслушали рыжего, стоит признаться, внимательно и серьезно, однако, когда речь дошла до «мертвого друга» и «горстки пепла, вместо планеты», Румпельштильцхен нахмурился, после чего лицо его прояснилось и он объявил результат своих размышлений: — Жив твой друг. Одна спиритистка, называемая неким сержантом Армии ведьмоловов (Мерлин разберёт, что за чертовщина такая) Нарумяненной Иезавель, будет в скором времени одержима твоим ненаглядным ангелом… — Темный слегка потёр виски, словно унимая головную боль. — Про Апокалипсис точно не скажу, но идея конца света однозначно в ближайшем будущем окончательно изживёт себя… Кроули заметно успокоился, однако весь его вид говорил о том, что он уже ждёт-не дождётся момента своего возвращения туда, откуда он пришёл (по всем признакам ангел для него был явно кем-то большим, чем просто друг, впрочем дойти до понимания значения их отношений предстояло ещё обоим). Что же о других демонах, то и те двое понемногу начинали выказывать нетерпение. Да, теперь пришло и время Гарри, пожалуй. — Эм… ребят, — немного сконфуженно начал парень, и тут же все четверо присутствующих обернулись на него. — Я знаю, что с пентаграммой накосячил знатно да и вообще… но, если кому-то из вас нужна помощь с возвращением, то я — к вашим услугам… у фениксов всё же не было никогда проблем с перемещением в пространстве… Тут призванные разом посмотрели на Локи, мрачно косившегося на мальчика-феникса, своей хмуростью уничтожая последние надежды на легкий способ пути домой. Однако взгляд Бога скоро прояснился. — Конечно, ты им поможешь, Гарри, — кивнул Одинсон, а потом словно задумавшись, прибавил. — А я лично прослежу за тем, чтобы всё прошло, как надо, в этот раз… *** Первым вернули «домой» Кроули: тому всё же и правда вернуться было очень важно. Пришлось правда немного погореть в чужой «Бентли», прорвавшейся через кольцо пламени, но какие это всё же пустяки были по сути своей! Следующим «счастливчиком» оказался Билл, который, как выяснилось чуть позже, и сам, оказывается, мог перенестись, куда надо. На вежливый же вопрос Локи, какого черта, тому потребовалось эксплуатировать «несчастного феникса», тот лишь неопределенно хмыкнул, сказав что-то вроде того, что всегда интересовался феноменом парной трансгрессии да и животных экзотических (тут уже и Локи, и Гарри, оба ощерились, готовые в любой момент перейти в режим нападения) никогда не прочь поизучать был; а тут такой шанс — грех упускать! Последним остался Румпельштильцхен. Тёмный сидел на упавшем стволе дерева и немного нервно грыз чёрные когти. Он явно хотел о чем-то попросить, но просто не знал, с какой стороны подойти к делу. — Я бы сказал тебе что-то из рода «говори, смертный», — заметил ему Локи. — Но по всем признакам, ты уж извини, но на смертного ты слишком непохож. Возможно, и был когда-то, но не теперь. Румпель поднял голову, с какой-то надломленностью тряхнув своими вечными кудряшками; в золотистых глазах рептилии плескались боль и отрешенность: — Я бы хотел… вернуть сына, — каким-то слабым голосом прошептал маг, но… он в мире без магии… я просто понятия не имею, как туда попасть. Локи нахмурился, явно пытаясь отыскать подвох, однако, Гарри довольно быстро заметил странность в высказывании Темного: — Извините, господин Штильцхен, но, как вы выразились, «мир без магии», это просто что-то невероятное и не существующее в природе, — пояснил Поттер. — Однако, мой сын… — возразил Тёмный. — Мой Бэй… — А это уже совсем другая история, — вклинился в их беседу трикстер. — И тут я даже мог бы подсобить… — Цена? — осведомился колдун. — Молчание, — ни на миг не задумавшись, ответил Локи, у которого всё будто с самого начала так и было задумано. И пожали друг другу руки, скрепляя сделку. *** — А теперь я бы хотел услышать эту историю с самого начала, — обратился к Гарри Локи, когда они остались наедине. Гарри сконфузился, чувствуя, что теперь уж помощи ждать неоткуда. — Ну… — протянул парень. — Это был опыт… — Не очень удачный, — заметил Бог. — Не особо, — согласился Гарри. — Я хотел посмотреть, что будет, если в ритуале призыва демона использовать не свою кровь, а… что-то другое… Локи замер, и пальцы его зависли в миллиметре от лица Поттера: — И это что-то другое?.. — Древесный сок, — пояснил юноша. — Сок ясеня, если точнее… — Ты использовал сок ясеня, чтобы призвать демона? — слишком удивленный для злости, спросил у него трикстер. — Ага. — Сок Иггдрасиля? — уточнил на всякий случай Локи, почти ласково проведя ладонью по чужой щеке. — Именно. Бог Огня ненадолго задумался, мазнул губами, плотно сжатыми до одной полоски, по чужой шее, после чего оставил на губах Гарри пряный поцелуй. — Что ж, ты ведь понимаешь, что, когда в следующий раз решишь развлекаться подобным образом, от меня отвязаться будет задачей невыполнимой?.. — Даже не сомневаюсь, — рвано выдохнул Гарри, после чего, вздрогнув от острого наслаждения, пронзившего всё его тело, сам уже впился в чужие уста, с лихвой возвращая недавний поцелуй.