Расскажи историю, Ханако-кун!

Скрип мела о школьную доску не отпускал слух, и прикрытые глаза не помогали погрузиться в сладкую дрёму. Слова учителя сливались в один сплошной звук, и звучали где-то не здесь – а там, на заднем плане, за кулисами сознания. Рисунки на полях тетради разбавляли уныние исписанных чернилами строк. Кончик ручки провёл по бумаге изогнутую линию, соединяя два края шлема скафандра. Нарисованный человечек улыбался тонкой синей полоской. И Нэнэ улыбнулась ему в ответ. Шорох и свист листьев от летящего вдаль ветра доходил до ушей сквозь закрытые окна. В кабинете душно – открыть бы окно, вдохнуть с лёгкой прохладой воздух, пахнущий нагретой листвой и летним ранним утром. Такое точно отвлечёт от учебного процесса мыслями о предстоящих планах на каникулы. Нэнэ соскучилась по прогулкам с Аой. Разбуженная ранним утром и потянутая подругой за руку по улицам города, тогда Нэнэ не проникалась тёплыми чувствами к таким приключениям – только и думала об оставленной незаправленной постели и стаканчике йогурта, который мечтала съесть утром на завтрак прошлым вечером. Сейчас воспоминания зарождали в груди лёгкую ностальгическую печаль и волнение от предвкушения. Гуляй где хочешь, и никаких уроков. Никаких экзаменов, никаких уборок. Клуб садоводства Нэнэ любила всем сердцем, но сейчас даже от грядок и лопаток хотелось немного, но отдохнуть. И летние каникулы – лучшее время, чтобы набрать в грудь воздуха и продолжить битву за образование. Раньше она не оглянулась бы на академию, выходя за её ворота в лето. Побежала бы с Аой наперегонки до остановки, смеясь и крича подруге вдогонку, оставляя без внимания смотрящих с укором взрослых. Взяла бы ладонь Аой в свою и тихо перешёптывалась, восхищаясь глазам незнакомого мальчика в нескольких метрах от них, и перешла бы на крик, когда Аой пустит шутку про её влюбчивость. Раньше всё было проще. А сейчас сердце сжималось, словно уменьшалось, когда Нэнэ думала о конце учебного года. Она уйдёт на каникулы и ничего не потеряет. Но Ханако останется один. До знакомства с ней Ханако точно как-то жил. Может, летал по опустевшим коридорам академии и каждый раз находил себе новое занятие. Начиная от игр с переодеваниями мокке в криво сделанные костюмчики из бумаги и заканчивая их эксплуатацией по мытью туалета? Должен же кто-то убираться в забытом многими женском туалете во время отсутствия Нэнэ. Двери академии на летние каникулы закрыты для студентов. Не заставит же Ханако её и летом приходить натирать до блеска кафельные плитки? Каждый раз, когда Нэнэ на секунду задумывалась, что её ничем уже не удивить, он доказывал обратное. Чего только стоили игры в карты с мокке (где он, несмотря на его личное отрицание, проиграл). Может, она всего лишь преувеличивала, и не уйдёт на каникулы с чувством вины за то, что оставила Ханако одного? "Может, Цучигомори-сенсей останется в школе? — шуршащие листья на ветках деревьев блестели на солнце, приковав к себе взгляд Нэнэ. — Он же школьная тайна. Или он тоже уйдёт на лето?" Девушка положила голову на стол и крепко зажмурила глаза. "Ну почему я знаю всё, но не знаю ничего?!" Открытые глаза сразу вцепились взглядом в рисунки. Они всё так же пестрили на бумаге: маленький космонавт летел по бескрайним просторам белого листа, окружённый словами конспекта и маленькими звёздочками. И хотелось бы ей оказаться там же: в спокойном полёте, не обременённой действительными и выдуманными проблемами. "С другой стороны, — девушка выпрямляется и ставит учебник перед собой с громким стуком. — Лето ещё не началось. И нечего думать тогда, Нэнэ, о том, что ещё не наступило! Тебе и так есть над чем подумать. Нечего расстраиваться, не пропадёт Ханако-кун! Что-нибудь придумаю – потом, но не сейчас. Всё! — девушка крепко сжала ручку в пальцах и с силой надавила на бумагу, записывая слова под диктовку учителя. — Хватит думать о Ханако-куне!" Звонок, оповещающий о завершении занятия – как настоящее спасение. Учитель озвучил последние напутствия и сел за рабочий стол. Учебник, прижимаемый к груди на протяжении всего урока, преподаватель вернул на стопку других книг схожей тематики. И тогда ученики поднялись со своих мест. Они собирали свои вещи, попутно перекидываясь со своими друзьями словами. Кто-то звал своего друга к себе домой – занятия закончились, из школы можно уходить. Нэнэ закрыла тетрадь – и вместе с ней закрыла маленький космос в бумажном мире. — Уже уходишь, Нэнэ-чан? — Нэнэ вздрогнула, услышав голос Аой. Та проверяла содержимое своей сумки: не забыла ли что на занятиях. — Не-е-ет, останусь ещё ненадолго, — Нэнэ неловко засмеялась, переступая с ноги на ногу. Аой повернула к ней своё миловидное личико и улыбнулась. — В последнее время ты часто задерживаешься после занятий, — девушка приложила ладошку к щеке и склонила голову. Тёмные глаза девушки с нескрываемым интересом смотрели на Нэнэ. Аой напоминала ребёнка: искреннего и любопытного, желающего узнать всё-всё-всё – и немного больше. — Не уж-то с мальчиком встречаешься? Нэнэ почувствовала, как к щекам прилила кровь. — Что?! — воздух с трудом поступал в лёгкие. Нэнэ быстро-быстро замотала головой и ощутила, как сильно горят её щёки. — Не встречаюсь я ни с каким мальчиком! Я... я... — правдоподобные оправдания не шли в голову. Нэнэ нервно сжимала в пальцах край своей школьной формы и кусала нижнюю губу. Аой мягко засмеялась, и Нэнэ подняла на неё взгляд. Девушка смотрела на неё по-доброму, с мягкой улыбкой. — Я же шучу, Нэнэ-чан, — Аой прикрыла глаза. Волосы красиво обрамляли её лицо, и ни один волосок не выбивался из тёмных шёлковых прядей. "Красивая", — думала про себя Нэнэ, и восхищение разливалось по организму приятным теплом. Аой приложила указательный палец к губам – и заговорщески зашептала. — Не волнуйся ты так, а то и правда люди подумают, что ты что-то скрываешь — и с мальчиками гулять ходишь после занятий. — Если бы, — смеялась Нэнэ, стараясь скрыть нотки нервозности в голосе за улыбкой. Сумка плотно закрыта — девушка убедилась в этом и накинула её лямку на плечо. — Какие мальчики, Аой-чан? Я уже не та девочка, которая влюбляется в каждого красивого мальчика. — И не ты вчера называла мальчика из параллельного класса милым и симпатичным, — Нэнэ в возмущении засопела. Открывая и закрывая рот, она пыталась сказать хоть что-то, и Аой не сдержала улыбки. — Ты не меняешься, Нэнэ-чан. Нэнэ повернулась к подруге спиной, пряча от неё красное лицо. Она тихо говорила что-то себе под нос — что-то про мальчиков, что-то про Аой. Аканэ вздохнула. Подруга и правда не менялась. Нэнэ оставалась всё той же Нэнэ — безнадёжным романтиком, немного наивной девочкой, обожающей сказки и мальчиков с симпатичными лицами. И от этой мимолётной мысли на душе стало спокойнее. Аой взяла сумку за ручки. Даже такое простое действие добавило девушке несколько очков женственности: Аой казалась хрупкой и непосильной для сумки, хотя тетрадей и книг она несла немного. Нэнэ удивлялась, как Аой удавалось казаться удивительно прекрасной, не прикладывая к этому стараний. — Ты только не задерживайся допоздна, хорошо? — попросила Аой свою подругу. Детское удивление, что всего несколько секунд назад читалось на её лице, сменилось обеспокоенностью. — Не очень безопасно ходить вечером одной. Или попроси кого-нибудь из мальчиков проводить тебя. — Аой! — Я серьёзно, — Нэнэ прикусила губу: Аой хмурила брови, и Нэнэ укололо чувство стыда. Аой не шутила, хотя девушке изначально так показалось. — На улицах много... нехороших людей. Не хочу, чтобы ты с ними повстречалась. — А ты с ними встречалась? — задала вопрос Нэнэ. Но Аой только улыбнулась. Улыбка её располагала к себе, но в тёмных глазах девушки Нэнэ видела, как плескалось беспокойство. Нэнэ хорошо знала Аой, они дружили с младших классов школы. Рассказывали друг другу истории, школьные слухи — и то, что происходило с ними, когда не находились рядом друг с другом. И Нэнэ думала, что знает об Аой всё. Но что-то подруга явно не считала должным рассказывать. Аой обняла Нэнэ на прощание, прежде чем уйти, постукивая каблучками школьной обуви. — Увидимся завтра, Нэнэ-чан! — Пока, — подняла руку на прощание Нэнэ, но Аой ни услышала её слов, ни увидела её жеста. Вздох вырвался из груди. После разговора на душе осел осадок, неприятно щекочущий изнутри. Когда они в последний раз гуляли вместе после школы, рассказывая то, что не могли рассказать другим? После того, как Нэнэ познакомилась с Ханако, времяпровождение с Аой заметно сократилось. "Сама виновата, — напомнила себе Нэнэ, слабо хлопая себя по щекам, сгоняя прочь охватившие невесёлые мысли. — Не съела бы чешую, ничего бы не случилось". Ремешок сумки неприятно давил на плечо. Стоило бы попросить у Ханако день отгула от туалетных обязанностей. Когда Нэнэ в прошлый раз просила его об этом – чтобы заполнить бумаги для студсовета за своего одноклассника – он ответил отказом. Но может, если хорошо попросить, он отпустит её на денёк? Девушка кисло улыбнулась: вряд ли. "Значит, завтра договорюсь с ней погулять на выходных, — пообещала себе Нэнэ. — Только бы не забыть". Дождавшись, когда из кабинета выйдет последний одноклассник, Нэнэ поправила подол платья и ремешок сумки на плече. Она пошла к выходу, и стук башмаков о деревянный пол в пустом кабинете звучал особо громко. В школе так же будет тихо, когда все уйдут на каникулы?

***

— И что-о-о, ты даже не думала обо мне? Нэнэ с силой впечаталась лицом в раскрытую книгу. Ханако невыносим. Сидел рядом и тешился недовольными мычаниями девушки, уши которой покраснели — вот-вот дым из них пойдёт! — Надо мне думать о тебе на занятиях! — ложь взвалила на плечи тяжёлый груз вины, но не скажет же Нэнэ правду! — Я, в первую очередь, учиться прихожу, а не туалеты драить! — Как грубо, Яширо! — призрак сжал в своих пальцах ткань своей школьной формы. Если бы губы не подрагивали — может, Нэнэ и поверила бы в его раненные чувства. Но глаза Ханако искрились весельем, и его настроение девушке не передавалось: она старалась убедить себя не толкать его на плед и не бить по лицу. — Я каждый день жду, когда ты придёшь — а ты вот так! Книга вот-вот порвётся вдоль корешка — так сильно девушка прижимала её к лицу. Что-то бурчала — пискляво, проглатывая окончания слов. Подпирая голову рукой, Ханако наблюдал за тем, как пальцы девушки нервно постукивали по обложке книги. Она так сильно сжимала переплёт, что пальцы побелели. Обложка только с помощью чуда не царапалась от аккуратно подстриженных ногтей. Нежно-мятного неброского цвета — ещё вчера они не были тронуты лаком. — Скажи, Яширо, — Нэнэ наконец опустила книжку и взглянула на него. Малиновые глаза из-за покрасневшей кожи на щеках приобрели чуть более тёмный оттенок. — Чем тебе так нравится эта книга? Ты каждый раз её приносишь. Нэнэ прижала книгу к груди. Они не впервые стелили на крыше плед и читали книги и журналы, что девушка приносила либо из дома, либо из школьной библиотеки. Они читали истории и статьи из журналов, пили чай из термоса вместе с угощениями, что Нэнэ приносила с собой, и делились своим мнением о прочитанном. Но Ханако ещё ни разу не спрашивал о том, почему она каждый раз приносит с собой вместе с журналами одну и ту же книгу. Нэнэ вздохнула, прежде чем начала говорить. — Она же такая романтичная! — она прикрыла глаза и мечтательно заулыбалась. — Молодая и красивая девушка оказывается в опасности, безвыходном положении. И думается ей, что всё кончено, ничего лучше не станет, но... — Но приходит какой-нибудь красавчик и решает все её проблемы по щелчку пальцев. И жили они долго и счастливо, умерли в один день — и даже после смерти не давали никому покоя своей крепкой и нерушимой любовью. Девушка захлопнула книгу — так громко, что Ханако вздрогнул. — Что? — непонимающе спросил он, пока девушка убирала книгу обратно в сумку. Молча, не говоря ни слова. Ханако следил за каждым её действием, в движениях подруги пытаясь найти ответ — что он не так сказал? Нэнэ опустилась на колени. Ладони обхватили крышку термоса. Чай в нём отражал редкие облака на небе, и тонкая струйка пара исходила от жидкости и стремилась вверх. Когда девушка поднимала крышку с пледа, Ханако успел заметить, как её руки дрогнули. — Рассказывай, — пробурчала она, сразу делая глоток напитка. Горячий, язык обожгло от быстрого глотка. Ханако насупился. — А? — Ханако-кун, мы постоянно читаем только то, что я приношу! — чай выплеснулся из крышечки от резкого взмаха рукой. Нэнэ поставила стаканчик на плед и затрясла ладонью. Ветер остужал кожу, на которую упали капли кипятка. — Ты же ничего никогда не рассказывал! И вообще: ты мог бы сразу сказать, что тебе не интересна книга, я бы принесла что-нибудь другое! — Мне интересно, интересно! — поспешно заверил Ханако, слишком быстро кивая головой. — Я обожаю романтичные сопливые истории! Нэнэ тактично не прокомментировала его слова. — Хочешь, в следующий раз я свои журналы принесу? — поспешил сгладить ситуацию Ханако. На его лице растянулась ухмылочка, а глаза заискрились огоньками веселья. — Не знал, конечно, что тебе такое нравится. Значит, наша редьконожка – та ещё извращенка? Нэнэ в сердцах ударила Ханако закрытой книгой по голове. Призрак вскрикнул и закрыл голову руками — скорее, инстинктивно, чем ради того, чтобы защититься от следующих ударов. Но Нэнэ книгу уже отложила, и если решит снова его ударить, то только руками. Девушка вздохнула и устремила взгляд на облака. Ханако бурчал, что не стоило сразу лезть драться, и Нэнэ покачала головой. Почему мальчишки такие сложные? — Неужели тебе правда нечего рассказать? — спросила она, останавливая бесконечный поток слов Ханако о том, как её поведение его расстроило. Глаза девушки потемнели, а губы поджаты. Ханако закусил губу. Он вспомнил щенка, что совсем недавно пробегал мимо ворот школы. Дети вели его на поводке, и каждый раз, когда щенок отходил от них слишком далеко, они с силой тянули его на себя. Щенок поворачивал к ним голову и поднимал взгляд. Глаза грустные, он не понимал, что делал не так. У Нэнэ сейчас взгляд точно такой же, как у того щенка. И Ханако ощущал себя тем ребёнком, что тянул поводок, не думая о том, как щенку больно. И от этого внутри всё неприятно сжалось. Ханако выпрямился. Он хлопнул себя по груди, привлекая внимание Нэнэ. — Мне? — Ханако выпятил грудь и говорил с нескрываемой гордостью в голосе. — Да я самый лучший рассказчик! — "Рассказчик" и "выдумщик" — немного разные вещи, — отметила скептически Нэнэ. Ханако только махнул на её слова рукой. — Не суть, — призрак поднялся на ноги. Он отошёл от пледа на несколько шагов, представ перед Нэнэ во весь рост, и развёл руки в разные стороны. — Сейчас расскажу такое, что точно покажется интереснее твоей книжки! — Это было немного грубо, — пробурчала Нэнэ. Но и эти слова Ханако оставил без внимания. Его не успокоить, он слишком загорелся идеей доказать, что умеет не только слушать рассказы, но и рассказывать их. Нэнэ заёрзала, поудобнее усаживаясь на пледе. Пальцы отломили от плитки шоколада небольшой квадратик. Нэнэ отправила шоколад в рот — и Ханако начал свой рассказ. Случилось это не так много лет назад, в одной самой обычной школе. И ничем эта школа не отличалась от тысяч других школ. Занятия, кружки — школа жила самой обычной жизнью: давала образование детям и работу взрослым. Но какая история удостоится чести быть рассказанной без чего-то интересного, странного – и необъяснимого? Никто не ходил в женский туалет на третьем этаже. Даже преподаватели и уборщики в лишний раз не заглядывали туда. И дело не в том, что туалет выглядел несколько хуже всей школы и просил о срочном ремонте. Дело в легенде, где этот туалет стал площадкой, на которой разыгралось само действие. — Ты это сейчас про себя рассказываешь? — перебила Ханако Нэнэ, на что тут же получила шык в свою сторону. — Я тебя не перебиваю, когда ты рассказываешь — и ты меня не перебивай. — Но вообще-то... — но Ханако договорить не дал — а продолжил свой рассказ. Говорят, в разбитом зеркале над третьей раковиной ты не увидишь себя. Холодная, казалось, отражающая всё, поверхность покажет кого угодно, но только не тебя. И стоит хорошенько подумать, прежде чем взглянуть в это зеркало. Действительно ли ты хочешь рискнуть? Действительно ли хочешь узнать, что становится с теми, кто посмотрел в это зеркало? Принимаешь ли ты, что, подняв взгляд от раковины, назад дороги уже не будет? Эта девочка верила в легенды. Но ещё больше она верила своим одноклассницам. "Всё будет хорошо", — обещали они ей. — "Это просто дурацкая легенда". "Ты же не веришь в дурацкие легенды?" — спрашивали они её. — "Ты же не из первого класса только выпустилась. Ты же не маленькая девочка, чтобы верить в сказки?" И она хотела доказать им, что она "не маленькая девочка". И она отправилась в туалет на третьем этаже. Вера в святость своих подруг не пустила в голову мысль, что они решили сделать из неё подопытного кролика. Ханако широко заулыбался: Нэнэ завороженно смотрела на него. Крышечку термоса она держала в руках. Не пила напиток, что остался нетронутым в нём; не поставила его рядом с собой на плед. Она вслушивались в слова Ханако, забавно нахмурившись. Дверь в туалет холоднее всех остальных дверей в школе. "Может, у меня просто замёрзли руки", — уверяла она себя. Но толкнуть дверь она решилась не сразу. В туалете было прохладно. И это не тот холод, который бывает по утрам в комнате, когда окно оставили на ночь открытым, нет. И не холод, которым обдаёт холодильник, когда открываешь его дверь жарким летним днём. Девушку объял холод, который бывает только на кладбищах. Смутило ли это её? Ещё как! Девушка топталась в дверях, не решаясь сделать шаг. Страшные варианты исхода легенды она вспоминала, и от того ноги её слово приколотились к полу. Всё было в точности, как ей рассказывали: кафель на стенах треснут, а где-то – покрыт тонкой коркой плесени. Стёкла в оконных рамах в трещинах: пальцем коснись – и они осыпятся. Раковины неприятного жёлтого цвета, который приобретают все раковины после многолетнего неиспользования. Но что девушку больше всего пугало: запах. Запах пыли и смерти. — У смерти есть запах? — Яширо, я могу ничего и не рассказывать, — девушка подняла свободную руку вверх в примирительном жесте, и Ханако хмыкнул. — То-то же. Она преодолела свой страх и сделала шаг. Над раковинами висели зеркала: по одному над каждой. Девушка остановилась перед первой раковиной. Отражение мутное, толстый слой пыли не позволял хорошо рассмотреть, что зеркало показывало. Неспокойно было девушке; тянувшаяся к зеркалу рука дрожала. Ладонь скользнула по отражающей поверхности. Частицы пыли, поднявшиеся в воздух, неприятно щекотали нос. Первое зеркало... было зеркалом. Отражало её, показывало, каким испугом наполнились её глаза. И ей стало противно. Противно от того, что какая-то школьная легенда, которыми пугали учеников младших классов, напугала её. Девушка вытерла грязь о юбку школьной формы и проследовала к следующему. Второе зеркало... что ж. Ладонь стёрла пыль, но что странно – рука осталось чистой. Отражение в точности повторяло движения девушки: точно так же сделало шаг назад; с дистанции осматривало зеркало, вместе с девушкой пытаясь понять, что с ним не так. Но никаких зацепок. Никаких объяснений. От пробежавших по спине мурашек Нэнэ вздрогнула. "Возьми себя руки, — упрекала она себя. — Ты не трусишка, чтобы пугаться какой-то сказки. Нэнэ, ты видела вещи пострашнее этой выдуманной истории, соберись!" Ханако улыбался: так забавно хмурилась девушка, ведя с самой собой внутренние диалоги. На третье зеркало девушка долго смотрела оценивающе. В отличии от двух других, его поверхность не покрывала пыль, и по уголкам не шли тоненькие трещины, оставленные после неаккуратного обращения. Оно казалось новым, или только-только помытым. — И что, она подошла к нему? — спросила Нэнэ, и в голосе звучало нетерпение. И страх. Ханако кивнул, подтверждая опасения Нэнэ за героиню рассказа. — Конечно, подошла, иначе зачем мне всё это рассказывать? Но подошла она неторопливо, боязно. Она встала перед зеркалом, но не решалась поднять на отражение взгляд. Раковина не загрязнена, только оранжевая каёмочка по краям слива портила всю красоту чистоты. По краям раковины стекали капли воды – что говорило о том, что воду недавно включали. Но знаешь, что ещё её удивило? От зеркала исходило тепло. Во всём туалете царил холод, как на кладбище, а подойдя к зеркалу, её лицо обдал тёплый ветерок. "Но ведь это всего лишь сказки", — напомнила она себе. — "Я же не маленькая девочка, чтобы верить в страшилки для первоклассников". И тогда она подняла взгляд. Ханако молчал. От его взгляда Нэнэ поёжилась. Он смотрел на неё, ожидал реакции. Она сделала маленький глоток напитка, запивая тишину. — И что дальше? — спросила она. Ханако хмыкнул. — Что дальше? — переспросил он. Нэнэ кивнула, отпивая из крышечки чай. И Ханако резко поддался вперёд. — Она увидела себя! — закричал он, вытянув руки. Нэнэ вскрикнула. От испуга рука со стаканчиком дрогнула и пролила чай. Мокрое пятно на пледе постепенно разрасталось, и девушке пришлось встать на ноги. — Ханако-кун! — на вскрик призрак только засмеялся. Нэнэ рукой отряхивала юбку школьной формы, но впитавшиеся капли уже никак не стрясти. — Это ни капли не смешно! Я школьную форму из-за тебя испачкала! — Я что, виноват, что ты такая трусишка? — Ханако никак не мог перестать смеяться – он всё издавал смешки, наблюдая за раскрасневшейся от возмущения Нэнэ. От обиды девушка сжала ладони в кулаки и надула щёки. И смех Ханако усилился. — Ты бы видела, как подпрыгнула! Да ты выглядела так, словно вот-вот сознание потеряешь! — Ханако-кун! — но призрак не переставал хохотать. Нэнэ скрестила руки на груди, всем видом стараясь показать Ханако, что её расстроило его поведение. Глаза защипало — ей неприятно ощущать себя дурочкой, готовой испугаться любого шороха. И тогда Ханако перестал смеяться. Заблестевшие от вставшей в них влаги глаза Нэнэ неотрывно смотрели в его. И тогда он почувствовал, как внутри неприятно кольнуло. Он помнил, как Нэнэ плакала после... инцидента, с деревом желаний. Забавная ситуация, с неё бы только смеяться и припоминать раз в несколько месяцев, чтобы разрядить разговор забавным воспоминанием. Но весёлым воспоминание считал только он. Нэнэ никогда его не вспоминала, не обсуждала с ним тот день. И Ханако понял, что перешёл черту допустимых шуток. Ханако прочистил горло. Козырёк фуражки он слегка опустил, пряча от Нэнэ глаза. — Я не закончил рассказ, — постарался он разбить воцарившую между ними неловкость. Нэнэ молчала. Она и не ожидала, что Ханако извинится. От него извинений сложно дождаться. Но она видела: его скованность, с осторожностью подбираемые слова — он жалел о своём поступке и очень не хотел, чтобы Нэнэ держала на него зла. Хотел сделать вид, что ничего сейчас не произошло. Нэнэ не любила в нём эту черту. Но она и не хотела его расстраивать. Опустившись, Нэнэ села на другой краешек пледа, подальше от пятна. Вернувшись домой, придётся кинуть плед в стирку. Как и школьную форму. — Так что она увидела в зеркале? Правда себя? — поддержала Нэнэ желание друга вернуться к истории и забыть про то, что произошло секундами ранее, и Ханако не смог сдержать улыбки. А что она могла ещё там увидеть? Она видела по другую сторону зеркала ту самую девочку, которую каждый раз видела в зеркале в ванной комнате её дома; в отражении витрин магазинов; на фотографиях, сделанных друзьями. Это была она, ни больше и ни меньше. Отражение смотрело на неё, улыбаясь – и девочка повторила её улыбку. "Это всего лишь я", — с облегчением вздохнула она, приложив ладонь к зеркалу – к ладони своего отражения. — "Только я, ни больше и ни меньше". И она отступила назад, с улыбкой смотря своему отражению в глаза. Легенда оказалась всего лишь легендой – ни одна из всевозможных её концовок, рассказанных учащимися школы, не повторилась. — И всё? — недоверчиво спросила Нэнэ. — История закончилась? Ханако покачал головой. — Но затем её отражение помахало ей рукой, — Ханако не смог сдержать усмешки – так распахнулись от испуга глаза Нэнэ. — Помахало рукой? — переспросила она – и сглотнула, когда Ханако утвердительно кивнул. Но она-то не махала ему. До девушки слишком поздно дошло, что произошло. И слишком поздно она осознала, что её отражение, улыбнувшись на прощание, неспешно пошло к дверям из туалета. Спрятав руки за спину и насвистывая любимую девушкой песню. Девушка вышла из оцепенения и бросилась к дверям из туалета. Ручка легко поддалась, и она выбежала за дверь. Но дальше нескольких шагов от двери не смогла сделать: коридор школы изменился. Он заканчивался прямо перед ней, наискосок уходя в сторону. В точности... Как в отражении самого дальнего зеркала. Она на ватных ногах вернулась к третьему зеркалу. Никто за ним не стоял – только закрытые двери туалетных кабинок. Девушка повернулась ко второму зеркалу. Покрыто пылью, только посередине чистый кружочек – в том месте, где она стирала пыль, после чего на руке не осталось грязи – словно пыль стёрла не она, а... Девушка провела ладонью по зеркалу и взглянула на руку. И сердце провалилось в пятки. На кожу осела стёртая пыль. Ханако в ожидании смотрел на Нэнэ. Девушка обнимала себя за колени и с испугом смотрела на него. И Ханако улыбался. Девушка легко пугалась резких звуков, неожиданных прикосновений. И страшные истории, как оказалось, тоже пробирали её до костей: она поджимала губы и почти не моргала. — Яширо, ты чего? — Ханако положил руку ей на колено – привычно. Ранее это действие вгоняло девушку в краску, но сейчас она даже не дрогнула. — Яширо? — Это же не одна из школьных тайн, о которых я ещё не слышала? — осторожно спросила она. Ханако сначала растерялся, пытаясь понять, о чём девушка вообще спрашивает. А затем рассмеялся. Нэнэ нахмурилась. — Чего смешного? — Яширо, у нас нет никаких школьных тайн, которые похищают девочек в зазеркалье и меняются с ними местами, — он вытер воображаемую слезу, а хмурый вид девушки вывел из его души тревогу. — Нет, конечно, никто не исключает, но... Ханако положил руку девушке на плечо. Он смотрел ей в глаза – и с улыбкой наблюдал, как щёки Нэнэ стремительно краснели. — Ну что, не хочешь посмотреть в зеркало на третьем этаже, Яширо? И Яширо стукнула его кулаком по животу. Ханако болезненно прохрипел, сгибаясь и обнимая себя за живот. На вид девушка хрупкая, но, к сожалению Ханако, бьёт не хуже мальчишек. — Ханако-кун, ты дурак! — девушка направилась к выходу с крыши, оставив позади и друга, и сумку, и плед с раскинутыми по нему книгами и термосом. Ханако смотрел ей в след, потирая ушибленное место. Он тихо хмыкнул собственным размышлением. Да, он многое переврал, искажая изначальную легенду. Услышь его версию герой настоящей истории – не простил бы, посчитал бы личным оскорблением. Но то, что Нэнэ не нашла в его рассказе схожих с настоящей легендой черт – удивило его. Получается, ей ещё никто не рассказал легенду, пересказываемую с ярым энтузиазмом учениками школы. Но ей же сейчас совсем не обязательно знать о третьей школьной тайне, верно?