За несколько дней до высадки на Кореллию

-Надо проверить расчёты ещё один раз.- Капитан Малавай Квинн достал датапед и начал заново проверять каждую деталь, каждую мелочь своего плана. Он очень долго готовился, взвешивал все за и против, просчитывал все возможные варианты. Квинн понимал, что не может допустить ошибку, ведь от этого будет зависеть его жизнь. Хотя он уже давно был готов заплатить эту цену. Ему выпала несказанная удача. Она забрала всю команду с собой, оставив его присматривать за кораблем. Наконец то, Квинн совершенно один. Нету назойливых глаз, грубых подколок, неуместных вопросов. Нельзя сказать, что он был снобом, или считал себя лучше других. Просто годы проведенные на службе в имперской армии заставляют смотреть на всё с холодной расчётливостью, всюду ища подвох. Квинн отложил в сторону датапед и откинулся в кресле. Двумя руками он расстегнул воротник и сделал глубокий вдох. В последние время он чувствовал себя не очень хорошо. Плохой сон в сочетание с постоянным страхом быть раскрытым давали о себе знать, по крайней мере он так думал или хотел так думать. Когда ведёшь двойную игру страх и сомнение становиться твоими вечными спутниками. Начиная с мелочей, они постепенно завоёвывает всё больше и больше, и вот ты уже не можешь их контролировать. Но не стоит недооценивать Квинна. Он уже бывал в передрягах и похуже, но всё-таки ему удавалось выигрывать партию за партией. Но с такой задачей он столкнулся впервые. Конечно, он прекрасно понимал, что Дарт Барас не является Гласом Императора, что Барасом руководит лишь алчность и жажда власти, а не интересы Империи. Квинну никогда не нравились эти ситские интриги, обман и двуличие. – Если это не прекратить это приведёт Империю к краху.- Что касается Корусантского соглашения, для Квинна это было сравнимо только с ножом в спину. Империя отступила и протянула пальмовую ветвь мира Республике, когда война была почти выиграна. После подписания соглашения Император отправился в неизведанные регионы, преследуя только одному ему известные цели. Шаткий мир продлился всего лишь десять лет, что в итоге привело к холодной войне между Республикой и Империей. Настояний патриот, Малавай Квинн всегда жертвовал всем ради блага Империи, даже если это шло во вред ему самому. План был совершенен. Он прекрасно справился с поставленной задачей: вошел в доверие, дождался идеального момента. Но всё же одна мысль не давала капитану покоя. От неё он просыпался в поту по ночам, она преследовала его всюду, она душила его честолюбие. Ведь он клялся в верности, просил только об одном единственном шансе. Он обещал служить верой и правдой, но этому обещанию не суждено было сбыться. Порой Квинну была невыносима сама мысль о предательстве. Он ценил её, восхищался её силой, преданностью Империи, расчётливым и холодным умом. Ему доставляло необыкновенное удовольствие помогать ей, наблюдать, как Галактика меняется под её напором. В минуты слабости он даже позволял себе представить, что то большее. Это было совершенно новое, до этого момента незнакомое ему чувство. Посветив всю свою молодость служению Империи, капитан никогда не позволял личным переживаниям затмить его рассудок. Он был скуп на эмоций, всегда говорил правильно и только по делу. Он ценил преданность больше любви, ставил разум выше сердца. Судьба сыграла с Квинном злую шутку. Теперь ему приходилось выбирать между Империей, за которою он готов был отнимать бесчисленные жизни, и человеком, ради которого он был готов пожертвовать своей. Отвращение Квинна к самому к себе росло с каждым днём. По натуре карьерист, он не прощал чужих ошибок. Но больше всего он не прощал свои собственные. Капитан сильно винил себя за любую провинность. Он никогда и никуда не опаздывал, всегда выбирал самую сложную работу и доводил её до конца, так как верил, что только так он может сокрушить врагов Империи и укрепить её господство над Вселенной. Квинн понимал, что пути назад уже нет. Он не смог бы отменить приказы, даже если бы захотел. Ожидание убивало его. С каждым днём было всё невыносимее разрываться между чувством долга и зовом сердца. Он считал часы, и в тоже время хотел, чтобы время остановилось. Размышления Малавайя Квинна прервал громкий стук в дверь. В каюту вошла она. - Нам пора отправляться,- - Как пожелаете, моя госпожа.-