Осенний лес

Под обувью шуршали засохшие листья, из-за которых тихо шагнуть было невозможно. Впрочем, это и к лучшему: демонов легче заметить, услышав шуршание листьев. Осенний лес всегда отдавал особой атмосферой. Тонкие стволы, голые ветки, прозрачный воздух, желто-красный ковер под ногами — все это заставляло Гию невольно закинуть голову наверх и остановится, вглядываясь в серо-голубое небо. Он любил осень. А еще любил того, кто непосредственно напоминал ему это время года. Улыбка Сабито была для Гию всем. Воспоминания о ней — болезненные, но приятные, заставляли сердце разрываться на части, но в то же время биться, совсем как при первом знакомстве. Мальчик его же возраста с длинным бледным шрамом на щеке с первого взгляда понравился Гию. Сабито был для него старшим братом — всегда защищал, наставлял на правильный путь. А еще Сабито был единственным, кого Гию слушался. Не считая Урокодаки, конечно. А потом Сабито не стало. Гию понял это сразу после того, как увидел протянутую вперед руку друга, его последний взгляд и так и несказанное «помоги мне, Гию». Демон затащил его куда-то в себя и, бросив испепеляющий взгляд налитых кровью глаз, ушел. Просто ушел в другую сторону. А он, Гию, так и остался стоять с опущенным вниз клинком, не решаясь обезглавить демона. Это все происходило осенью. Гию точно помнил первую капельку дождя, упавшую ему прямо на кончик носа. Тогда он не плакал, но, кажется, плакал дождь, словно сама природа сожалела о такой большой потере. Больнее всего была реакция Урокодаки — сенсей тогда не кричал, не ругал его за слабость, за то, что он не защитил его лучшего ученика, а просто отвернулся, пробормотав тихое «ясно». Гию тогда хотел взять учителя за рукав, уткнуться носом в мягкую ткань и разрыдаться прямо перед ним. Но нет: Урокодаки ушел в свою комнату и закрылся там на сутки, оставив Гию в одиночестве. На следующий день он, конечно, вышел и даже похвалил его за статус истребителя демонов, но по глазам было видно — этому достижению он ни капли не радуется. Из печальных воспоминаний Гию самым наглым образом выдернул громкий хруст, словно кто-то специально наступил на самую хрупкую веточку. Он тут же сжал катану, оглядываясь по сторонам. — Гию.? — незнакомец был сзади. Гию обернулся. И в тот же момент был готов отбросить катану в сторону и броситься к нему. Потому что незнакомец был Сабито. — Сабито? — прохрипел Гию. Голос ну очень некстати сел и пришлось как следует откашляться. Сабито смотрел на него таким же взглядом, как и всегда — внимательным и чуть грустным. — Ты не умер? — Нет, — он помотал головой, не выходя из тени дерева. — Меня настигла более жестокая участь, — Сабито поднял подбородок так, чтобы рыжие пряди упали ему на спину. Он не изменился — все тот же шестнадцатилетний мальчишка с загадочной полуулыбкой. Только в этот раз не загадочной, а… какой-то слишком грустной. — Я стал демоном. — Ты шутишь? — конечно, он шутил. В каком месте он демон? Он… Сабито никогда не мог даже комара прихлопнуть, куда уж ему людей убивать? Гию через силу улыбнулся. Хотя… все-таки в этом был подвох: почему Сабито даже из-под тени дерева не выходит? И за больше, чем десять лет он даже не вырос. — Ты что? — Я не шучу. — Сабито резко мотнул головой. Улыбка пропала. — Я действительно демон. — Что? — Гию нахмурился. На шутника его друг похож не был. Тогда что он несет? — Может, ты заболел чем-нибудь? Давай я тебя к Урокодаки-сенсею отведу? — Нет! — вскрикнул Сабито. — Только не к сенсею… пожалуйста. — В его глазах отразилась немая просьба. — Гию, пожалуйста, убей меня. — Да чего ты? — Гию осторожно подошел поближе. Такие резкие смены настроения были не свойственны обычно уравновешенному Сабито, который сейчас пятился назад, мотая головой. — Пожалуйста, не подходи, — голос звучал чуть ли не со слезами, но Гию не послушался. И в ту же секунду пожалел об этом. Светлые глаза Сабито налились кровью, и он прыгнул, сбивая Гию с ног. Катана отлетела куда-то в сторону. Гию порывисто втянул в себя воздух и забился под весом Сабито. Горло заболело: сейчас его друг (или уже нет?) сжимал его стальной хваткой. Однако боль его, Гию, сейчас и рядом не стояла с болью Сабито: в красных глазах было столько вины, столько невыносимой, неосязаемой боли. Тело обмякло. По подбородку потекло что-то теплое. Последнее, что видел Гию — крепко сжатые губы. Потом наступила темнота. И — горькое чувство внутри.