Kitchen disputes

      Как же ему уже надоело, что всё, что бы он не делал, ему ставят низкие оценки, в отличие от «великолепного» Рублёвки, который с надменным взглядом смотрел на всех остальных участников, особенно на него. Видите ли, шефу не нравится стиль его готовки и блюд, слишком замудренный, и он просто устал спорить и принимает это как данность.       Да и вообще, он надеялся хоть сегодня отдохнуть от Рубля, так как у того что-то случилось с ногой, но нет же, тот решил покорчить из себя героя и всё-таки вышел на ужин, что наверняка вызовет ещё больше зрительских симпатий. Он даже был удивлён, что никто не стал отговаривать Анатолия, как тех же самых девчонок. Что ж, видимо не на всех распространяется сочувствие шефа. — Что, Золотой уже не золотой?       Уж что-что, а Георгий никак не ожидал, что Рубль, который в данный момент должен стоять на горячке, зайдёт в «аквариум», видимо для того, чтобы в очередной раз отпустить колкость в сторону своего соперника. — А Рублёвка, видимо, тоже уже не Рублёвка? Тоже позорно выгнали с ужина? — от духоты, Георгий расстегнул одну верхнюю пуговицу кителя и уставился на мужчину перед ним. Сколько же было издёвки в глазах Анатолия, пора бы уже привыкнуть к этому выражению лица и не удивляться.       Быть выгнанными с ужина — было наивысшим позором, особенно для него, для того, кто всегда держал планку, а сейчас он сидит здесь вместе с Батюшкой, который ушёл в комнату, так как, видимо, понимал, что его не вернут обратно на кухню. Ещё и этого клоуна не хватало для полноты картины. — Нет, конечно. Просто хотел сказать, что я был прав, когда сказал, что я лучше тебя. — насмешливо глядя на Золотого, Рубль сложил руки на груди. — А если серьёзно, мне сказали тебя позвать обратно. — Ммм, ясно… но, если это только ваша инициатива, то я пас. Шеф ясно дал понять, что сегодня мне там не место, так что давайте как-нибудь без меня. — В смысле? Ты в своём уме? — проговорил Анатолий, подходя вплотную к повару. — Нам нужны руки, чтобы не запороть ужин, а ты решил включить обиженную принцессу? Как ты вообще тогда так прошёл далеко, если тебя так легко можно обидеть? — О, значит так. А ты так боишься за ужин или за Василису, которую могут сегодня выгнать? — Причём здесь Вася? — А при том, что ваши шуры-муры всех достали уже, особенно то, когда вы оба отговариваетесь, будто бы ты ей не помогаешь с блюдами.       Только слепой бы не увидел, как Рубль носится за Васей, как курица-наседка, только вот давно пора было понять, что на Адской кухне не место любви, особенно в чёрных кителях, когда каждый сам за себя. Но этой парочке было хоть бы что, хотя Георгий считал, что Василиса давно добралась до своего потолка и ей пора было бы уже уйти. — Могу устроить шуры-муры с кем-нибудь другим, раз тебе не нравятся наши отношения с Васей. — И с кем же? С Дашей? Да она тебе вломит, если ты полезешь к ней, а заодно и твоя «девушка», когда это увидит. — Почему же сразу Даша? Взять хотя бы тебя, ты же так недоволен, может ты просто ревнуешь меня к Васе, м? — гаденько ухмыляясь, Рубль прижал Золотого к столу, нависая над ошеломлённым лицом. — Не хочется тебя разочаровывать, но я не заинтересован в подобного рода отношениях. Может отойдёшь от меня, нас же, вроде как, ждут? — Не, Золотой, поздняк метаться. Они могут и ещё подождать, сами справятся, а я займусь тобой прямо сейчас. Ты же не хочешь, чтобы все увидели, чем мы здесь занимаемся? — поставив колено между ног Георгия, Рублёвка стал быстро расстегивать чёрный китель повара, пока тот возмущённо пыхтел и пытался оттолкнуть временного союзника.       Но Рублёвка не сбавлял напора, продолжая наседать на Георгия. К его счастью, сегодня был жаркий день и не менее жарко на кухне, так что было неудивительно, что под кителем ничего не оказалось, кроме гладкого, бледного тела, которое каждый раз подрагивало, когда Анатолий случайно, а порой и нет, касался кожи. — Ты не только маньяк, ты ещё и извращенец. — понимая, что Рубля так просто не оттолкнуть, Георгий пытался хотя бы как-то избежать этих прикосновений. — Да убери же свои руки от меня!       И то, чего точно никак не ожидал Золотой, так это то, что Рублёвка заткнёт его рот поцелуем, сцепляя борющиеся руки за спиной Георгия. — Ты был бы потише, ты же не забыл, что здесь ещё и Ванюшка-простак? Так что будь хорошим мальчиком, не шуми. — прижав палец к губам повара, Рубль переместил поцелуи на бледную шею, и освободив руки Золотого, переместил их на пояс штанов, чтобы расстегнуть ремень.       Терпеть ещё большее унижение от этого мнимого союзника Георгий не собирался, а потому, воспользовавшись отвлечением Анатолия, замахнулся рукой, отталкивая его от себя, но Золотой не рассчитал силу и Рубль свалился на пол, давая повару фору времени.       После случившегося, Георгий уже не был уверен, что он от него отстанет или не выдумает что-то, чтобы подмочить репутацию, пока что, лучшего участника и приняв решение, Золотой вытянул свой ремень из шлеек, до которого лапы одного извращенца не успели дойти и прижав Рублёвку к полу, стянул ремнём руки. — Да блин, ты всё испортил, так же хорошо начали общаться. — недовольно восклицая, Анатолий пытался посмотреть из-за плеча на свою «жертву», но его лицо тут же прижали к полу, не давая совершить задуманное. — Если ты собрался устраивать со мной эти брачные игры, то ты ошибся, если думал, что будешь здесь лидировать. — прижавшись к уху Рубля, Золотой, задрал китель, слегка потираясь о задницу через слой джинсовой ткани. — Эй, ты китель мне не порви, меня же шеф убьёт! — Тш, ты же не забыл, что мы здесь не одни? Кому здесь теперь надо быть хорошим мальчиком и не шуметь? — встав с мужчины, Георгий подтянул его за китель за собой, поднимая на ноги, но это было ненадолго, так как он тут же подвёл его к злосчастному столу, придавливая рукой к гладкой поверхности, вынуждая Анатолия лечь грудью на стол, оставляя его уязвимое место полностью беззащитным. — Ты даже не против? Не уж то ты не настолько хорош, раз позволяешь мне взять над тобой контроль, а, Толя? — Заткнись, стоит тебе развязать мне руки, и я… — И я, что? Надерёшь мне задницу? Давай будем хотя бы сейчас честны друг с другом? Я лучше тебя, Толя, всегда был и буду, и было бы странно, если бы я не заметил, как шеф нас с тобой специально стравливает ради шоу и конкуренции: возвышает тебя, занижает мне баллы, порой необоснованные претензии, все и так понятно. — прошептал Георгий на ухо Анатолию, уже к этому времени спустив его штаны и нижнее бельё, разводя подтянутые ноги чуть в стороны. — Ты оказывается раздеваешь также быстро, как и режешь. Везде такой скорострел? — но теперь была очередь Рубля замолчать, когда Золотой просунул ему в рот два пальца, отчего он недовольно замычал, слегка дёрнувшись телом в знак протеста.       Зная Рублёвку, было понятно, что ему не понравится, если кто-то попытается его заткнуть, но учитывая его нынешнее положение, он не мог ничего противопоставить в данный момент другому повару и оставалось только тихо выражать недовольство. У него вообще складывалось мнение, что Золотой намеренно притворился, что не может дать ему отпор, дабы отвлечь внимание, так как, по сути, они были одной комплекции, разве что Рубль был слегка выше, но не велико преимущество, учитывая, как Золотой его умело скрутил. — Говоришь, нас там с тобой звали? Надо тогда быть быстрее. — вынув смоченные пальцы изо рта Анатолия, Георгий размазал жидкость между ног соперника, аккуратно просовывая пальцы внутрь, вырывая из груди Рубля сдавленный стон, сменившийся тут же ехидным, нервным смешком. — Что, боишься за свою репутацию? И в правду, Золотой уже совсем не золотой, раз снизошёл до обычных смертных. — С каких пор, ты стал себя причислять к обычным? Не ты ли вечно на всех высокомерно смотришь и впихиваешь своё никому ненужное мнение? — Я про себя и не говорил, а ты лучше не языком чеши, а сконцентрируйся. Сейчас твоим «блюдом» являюсь я, не запори хотя бы его. — Не переживай, я же всё-таки лучше тебя, с этим уж точно справлюсь, Толя. — ускоряя движение пальцев, Георгий схватил Анатолия за шею, чуть приподнимая над гладкой поверхностью, и прикусил покрасневшее ухо. — Совет: не лезь под руку, а то не успею и все увидят тебя в таком прекрасном свете, особенно Вася, твоя девушка, не забыл? — Иди ты, Золотой…       Отпустив Рублёвку, Золотой вытащил влажные пальцы из него и провёл ими по пояснице, оставляя влажный след, переходя на ягодицы, с силой сжимая нежную кожу, в то время как другой рукой он пытался расправиться с собственной ширинкой.       На удивление, сейчас Анатолий был как никогда молчалив и тих, что даже натолкнуло на мысли о том, как его заткнуть, если он начнёт капать всем на мозги, а в особенности самому Георгию.       Поправив пальцем свои очки, Золотой пристроился к Рублю, плавно проникая в дёрнувшегося соперника, который, чтобы как-то приглушить стон, закусил губу, по инерции пытаясь немного отстраниться от повара. — Куда это ты собрался? Стой на месте, тебе же этого хотелось. — зафиксировав бёдра Рублёвки, Георгий толкнулся снова, на этот раз проникая до конца.       С ухмылкой глядя на развалившегося соперника, Золотой опёрся руками на стол, ускоряя движения, вырывая из Рубля мычания, которые постоянно прерывались на каждом толчке. Было даже желание вдарить по столь аппетитной заднице, чтобы немного поиздеваться над самолюбием Анатолия, но как никак, не хотелось беспокоить бедного Ивана, который сидел в комнате и ни о чем не подозревал. — И чего ты притих? Что, язык проглотил? — Жду, когда один неуч закончит в меня долбиться. — уже привыкнув к наполненности внутри, Рубль недовольно пыхтел, гипнотизируя глазами стоящую на столе стойку с салфетками. — Будь человеком, воспользуйся потом салфетками, иначе я прибью твою рыжую морду. — Ооо, очень страшно, но мы оба знаем, что ты просто будешь продолжать подгаживать мне на кухне и ничего более. — не замедляя своего темпа, Золотой обхватил полувставший член Рубля, начиная двигать рукой в такт своих движений.       Если бы не окружающая обстановка и, в данный момент, лишний человек в жилой зоне, Анатолий бы дал себе волю и полностью отдался процессу: так хотелось просто от души застонать, от того, насколько был хорош Золотой не только в готовке, но и здесь, прямо сейчас, отдал бы все свои накопленные очки личного рейтинга, лишь бы только это случилось, но, к его глубочайшему сожалению, ему лишь приходилось всё в себе сдерживать. Да и гордость сейчас не позволяла так откровенно наслаждаться процессом и тешить самолюбие Золотого, который и так уже мысленно поставил себя выше Рубля.       И всё-таки слегка не сдержавшись, Рублёвка открыл рот в беззвучном стоне, сильно зажмуривая глаза, когда Георгий одним размашистым движением попал по простате, выбивая всю «дурь» из головы Анатолия. Он мог поклясться, что видел вереницу ярких звёздочек, которые на мгновение затмили абсолютно всё перед глазами, а вслед за этим чувством пришло ещё более яркое, отчего его ноги слегка подкосились и теперь его держали только стол и руки Золотого. — Твою мать… — Мать не трожь, это святое. — потрепав Рублёвку по макушке чистой рукой, Георгий вышел из него, уже пытаясь самостоятельно довести себя до освобождения, особенно с таким прекрасным видом, который ему открылся после того, как сам Рублёвка кончил и теперь лежал подобно переваренному овощу, издавая только какие-то еле различимые ругательства в сторону Золотого. Только вот ему сейчас было абсолютно всё равно на то, что говорит Рубль, лишь бы ощутить необходимую разрядку.       Пару раз проведя по стволу, Георгий сжал себя у основания, натягивая крайнюю плоть и именно в этот момент, белёсая жидкость брызнула на спину Рубля, чуть ли не марая чёрный китель, за который тот переживал больше, чем за то, что сейчас произошло. — Молодец, хороший мальчик. — отпустив себя, Золотой развязал руки Рублёвки, готовясь к тому, что тот встанет и начнёт предъявлять ему претензии, но он продолжал лежать, непонятно чего ожидая. — Ну? Ты свободен, можешь птичкой вылетать отсюда. — Попрошу ещё раз: будь человеком, убери за собой бардак. Если я сейчас встану, будут минус штаны и минус китель. — И кто из нас теперь принцесса, Толя? — всё-таки сжалившись над Рублём, Золотой выполнил его просьбу, заодно вытирая собственную руку, отправляя грязные салфетки в полёт в ближайшее мусорное ведро, внутренне радуясь, когда предмет попал точно в цель. — Вставай, твой китель останется в целости и сохранности.       Приводя себя в надлежащий вид, Георгий наблюдал за тем, как неуверенно Анатолий поднимается с места, как-то странно поглядывая в его сторону. — Смотри, не влюбись. — шуточно толкнув Рублёвку в плечо, Золотой насмешливо поправил свои очки, удовлетворённо хмыкая, когда и его собеседник чуть ухмыльнулся на сказанную реплику. — Что ещё себе придумаешь? Я и не собирался тешить твоё самолюбие, так, развлечение на один раз, просто расставили всё по своим местам, ничего более. — как обычно в своей надменной манере проговорил Рубль, застёгивая последнюю пуговицу на своём кителе и больше не размениваясь на любезности и колкости, направился к выходу из жилой зоны, напоследок обернувшись. — И всё-таки я лучше тебя, Золотой, у меня хотя бы всегда получаются хорошие заготовки и соусы.       И сверкнув своей издевательской улыбкой, крикнул что-то вроде «Мы ждём тебя!» и скрылся из виду, на что Золотой показал средний палец и спустя мгновение сам вышел из комнаты, вновь присоединяясь к тому кипишу, который быстро затмит то, что произошло совсем недавно между ним и Рублём.