Как начать встречаться с Ли Минхо: пошаговая инструкция от Ли Феликса

Феликс открывает глаза где-то часов в десять утра от того, что ему на телефон трезвонят вот уже не первый раз и шкала терпения у мозга явно закончилась. Приняв вызов, Феликс секунд семь слушает какое-то неразборчивое бормотание Джисона, и только после фразы «ты ведь уже собираешься?» мозг дает сигнал телу, и он подскакивает с кровати, громко застонав от боли в голове. — Ты в порядке? — беспокоится друг на том конце. — Я только встал, — жалобно произносит Ликс, кое-как поднимаясь с кровати. — Ну, пора бы уже. — И никакого сочувствия в голосе, — цыкает Феликс, получая в ответ смешок. Джисон спрашивает может ли он прийти к Ликсу пораньше, а не то у него начнется паника и он ближе к нужному времени запрется в комнате и откажется выходить из дома вовсе. Феликс соглашается, понимая, что не может бросить друга в такой непростой для него ситуации, плюс ко всему это еще будет и провалом для него самого. Так что Джисон, обрадовавшись, сообщает, что будет у дома Ликса уже минут через десять и бросает трубку. Феликс, тем временем, спускается на кухню и ставит чайник, залезая в холодильник на предмет чего-нибудь съестного. Не найдя ничего готового в холодильнике и морозилке, Ликс решает, что Джисон, если он не завтракал, ограничится и обычными бутербродами. Достав джем и булку, Феликс делает несколько бутербродов и нажимает на кнопку на чайнике. Та загорается оранжевым, а в дверь тем временем коротко стучат. Джисон выглядит так, словно он спал часа два максимум: лицо бледное, глаза чуть впалые, а под ними синяки такие, что Феликса аж передергивает. На вопрос о количестве сонных часов Хан уклончиво отвечает «ну, часа три, может быть», и Феликс понимает, что друг не спал вообще от слова совсем. Он не спрашивает причину, интересуется, будет ли Хан завтракать и, получив утвердительный кивок, уходит на кухню, пока Джисон развязывает шнурки на кедах. Феликс пододвигает к Хану тарелку с бутербродами, на которые тот с радостью нападает, а сам выключает чайник и достает кружки с верхней полки. За всей этой кухонной суетой Феликс совершенно не слышит, как дверь в спальню Енбока приоткрывается, а сам Ли старший, выглянув из-за поворота, потерев глаза выдает: — О, у нас Джисон, — упомянутый, с полным ртом, неловко машет Енбоку в знак приветствия, вызывая у него легкую улыбку, после чего Ен обращается к брату, — куда-то собираетесь? — Минхо позвал нас посмотреть свое выступление в клуб, — Феликс разливает кипяток по чашкам и несколько секунд ждет, пока вода окрасится в темно-оранжевый цвет и пропитается фруктовым химозным запахом, — будешь? — Ликс приподнимает руку с чайником вверх, намекая на то, что вода еще осталась. — Не, спасибо, — Феликс оборачивается на брата, выкидывая чайные пакетики в мусорное ведро, — сильно не напивайтесь. — Мы не будем пить, — немного резче, чем планировал, отвечает Ли, дергая рукой и проливая несколько капель на пол. — Да-да, — отмахивается Ен, — звони если что, я приеду и заберу вас, — с этими словами Енбок ныряет обратно за поворот и уходит к себе в комнату. Слышится слабый хлопок двери, тяжелый вздох и короткий грохот. Феликс ставит перед Джисоном чашку с чаем, садясь рядом, и успевает сделать всего пару глотков, когда Джисон открывает рот. — Мы не будем пить? — Мы несовершеннолетние, — закатив глаза, отвечает Ликс. — Но мы же идем в клуб, — Хан выгибает бровь, будто Феликс говорит какой-то абсолютнейший бред, непонятный простому смертному. — Мы идем смотреть на танцевальное выступление, — напоминает Ликс. — Да, — соглашается друг, — мы идем смотреть на танцевальное выступление в клуб. — Джисон, — Феликс ставит чашку на стол и с некоторым раздражением смотрит на друга. Тот примирительно поднимает руки вверх, вздыхая. — Ладно, — пауза, — как скажешь. Феликс абсолютно только уверен в том, что его другу не понадобится никакой алкоголь для того, чтобы переброситься парочкой фраз с Минхо. Да и вряд ли у них будет столько времени до выступления, скорее после, а там их уже(Ликс надеется) знатно раскачают и Джисону будет не так страшно подойти к своему предмету воздыхания и выразить свои чувства по поводу его танцев. Они сидят вдвоем на кухне еще какое-то время абсолютно молча. Джисон сметает последний бутерброд, ставит тарелку в раковину, а Феликс встает из-за стола и потягивается. — Подождешь тут? — Хан кивает, включая кран с водой. Ликс хотел было остановить его, но быстро передумал. Кто он такой, чтобы запрещать кому-либо делать работу по дому, если он сам этого захотел? К тому же Ен практически никогда не моет за собой, а Феликс ленится, так что Джисон стал таким своеобразным спасением. Ему явно нужно занять себя чем-нибудь, чтобы не думать о Минхо, так пусть занимается чем-то полезным. Феликс поднимается к себе в комнату и подходит к шкафу. Он решает долго не раздумывать над выбором одежды, все же вчера он не посмотрел где находится дом Чанбина, поэтому стоит выйти немного заранее. Будет лучше, если они придут чуть раньше, это гораздо лучше, чем опоздать. На сборы ушло меньше пяти минут, что не могло не радовать Ликса. Он спускается на первый этаж, попутно вбивая в навигатор адрес Со, чтобы посмотреть где находится его дом и остается слегка в шоке, когда понимает, что им придется ехать на автобусе. Правда потом ему приходится удивиться еще сильнее, когда он слышит смех Джисона и Енбока: «ничего смешного, вообще-то!» ни капли не злое, даже чересчур игривое. Феликс залетает на кухню, становясь свидетелем картины, когда Джисон намывает в раковине очередную чашку, а Енбок стоит рядом, облокотившись локтями о тумбу и слегка запрокинув голову. — Я думал, ты ушел спать, — говорит Феликс, прерывая их беседу. Чашка выскальзывает из рук Хана, делая его еще более подозрительным, а брат переводит взгляд на Ликса, щурясь. — Мы просто разговаривали, — тянет Ли старший, хлопая Джисона по плечу, — хорошо повеселиться, котенок, — и напоследок, по-лисьи подмигнув, — поставь мой номер на быстрый набор на всякий случай. Енбок вновь исчезает в своей комнате, а Феликс впивается взглядом в спину Хана, скрещивая руки на груди. — О чем вы разговаривали? — Да ни о чем, — пожимает плечами друг, — он спрашивал про клуб. — И что спрашивал? — Ты посмотрел куда нам идти? Джисон закрывает кран, оттряхивает руки, вытирает их полотенцем и поворачивается к другу, натыкаясь на практически обиженное выражение лица. — Ты не умеешь переводить тему, — вздыхает Ликс, — нужно будет сесть на автобус, он живет почти в центре. — Ого, — удивляется Хан, — никогда бы не подумал. Феликс накидывает на плечи джинсовую куртку и поправляет волосы, лезшие в глаза, пока Хан завязывает шнурки и надевает кепку. Енбок не выходит их провожать, но Ликс кричит, чтобы брат закрыл за ними дверь, и они выходят на улицу, сразу же направляясь к автобусной остановке. Джисон спрашивает долго ли им ехать, на что получает отстраненный ответ «четыре остановки». Хан хочет спросить что-то еще, но вовремя останавливает себя, давая другу время, чтобы остыть. Феликс не понимает. Ни того, что происходит с Джисоном и его этой странной, уже, кажется, привычкой, спрашивать что-то странное и не объяснять ничего; ни тем более того, какого хрена Енбок начал вылезать из своей берлоги настолько часто. Что-то происходит с его жизнью и это что-то слишком ново и слишком быстро для Феликса. Он боится, что не будет успевать за происходящим и в итоге пропустит все самое интересное. Автобус подъезжает практически пустой и это не может не радовать. Парни садятся на свободные места, платят за проезд и разделяют одни наушники на двоих, трогаясь с места под немного депрессивный плейлист Джисона. Да уж, его неразделенная любовь явно оставила на Хане несгладимый след. Впрочем, музыка тут не виновата, иногда нужно просто окунуться в нее и прочувствовать все то, что до этого было тебе неведомо. Этим Ликс и занимается, облокачиваясь на Джисона. Друг даже не дергается. Устремляет взгляд в окно и, кажется, от предвкушения практически не дышит. Доезжают они быстро, пробок на дорогах не было, что странно, учитывая тот факт, что сейчас выходные и почти середина дня, ну да ладно. У них в запасе остается еще вагон времени, поэтому парни решают пройтись по улицам и осмотреться. В центре они бывают нечасто, так что это тоже будет для них интересный опыт. Вообще целый сегодняшний день как интересный опыт, но, наверное, ничего плохого в этом нет. Они заходят в торговый центр и видят автоматы с напитками. Конечно, было бы более разумно купить той же самой воды в магазине, а не тут, где цены на порядок выше по понятным причинам, но поблизости магазинов они не увидели, а идти куда-то далеко звучит не очень безопасно. Феликс подает Джисону бутылку с колой и под характерный пшик замечает магазин с различными безделушками. — Пойдем? — Джисон странно косится в ту сторону, потом на Феликса, словно хочет понять всерьез ли он спрашивает об этом, но в конечном итоге жмет плечами, отпивает из бутылки и закрывает ту, убирая Ликсу в рюкзак. Магазин был небольшой, в светлых тонах и с очень яркими лампами, от которых у Феликса заслезились глаза. Они проходят практически в самый конец, когда Ли замечает, что Джисон остановился и рассматривает что-то с серьезным лицом. Феликс осторожно подходит сзади, выглядывая из-за плеча Хана, и замечает два тонких железных браслета, которые Джисон так старательно пытается прожечь взглядом. Также осторожно, оставаясь незамеченным, Ликс отходит от друга и идет к выходу, вставая у противокражных ворот. Он поворачивается к толпе людей, зашедших в торговый комплекс, когда телефон, лежащий у него в кармане, начинает вибрировать. Достав его, Ликс обнаруживает на экране незнакомый номер и уже хочет было отклонить, как в мозг прилетает мысль о том, что это может быть Чан и вызов приходится принять. — Да? — с нескольким подозрением отвечает Ликс. — Вы где? — знакомый голос бьет по ушам и попадает куда-то в район грудной клетки. Феликс делает шаг вперед и проводит ладонью по искусственным растениям, стараясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь. — В торговом центре недалеко от остановки, — голос предательски хрипит, заставляя Феликса откашляться. — А, в этом, — тянет Со, — мы щас подойдем, выходите. Феликс кладет трубку и убирает телефон в карман, собираясь уже пойти обратно в магазин и вытащить своего друга из раздумий, как натыкается на выходящего Хана с совершенно каменным лицом. Ликс мог бы конечно слегка поддразнить его насчет тех браслетов, но он не будет. Если он действительно готов сделать настолько серьезный шаг, Феликс, как хороший друг, может лишь стоять рядом и молча поддержать его в этом. Никаких шуток. — Кто звонил? — спрашивает Хан, выдавая свою нервозность с потрохами. Джисон прикусывает нижнюю губу, явно поняв, что его голос звучал уж слишком натянуто, но Феликс жмет плечами и совершенно спокойно отвечает, стараясь не заострять внимание друга на собственной промашке. — Чанбин, — вздыхает Ли, — сказал выходить, они сейчас подойдут, — Хан кивает, но уже через секунду замирает и хмурится, подозрительно щурясь. — Откуда у Чанбина твой номер? — Не у него, — мотает головой Ликс, — у Чана, — Феликс не стал вдаваться в подробности и говорить, что это лишь его предположение, поскольку времени проверить действительно ли Со звонил с номера Чана у него не было. Но это лучше, чем забивать себе голову какой-то бесполезной ерундой. Да и Джисону ни к чему знать об этом, пусть лучше заботится о себе и нервничает по поводу Минхо. Ликс сам как-нибудь разберется у кого и откуда взялся его номер. Трудно было не заметить троих парней, стоявших возле колонн с надписью на ней «место для курения». И дело даже не в том, что никто из них не курил там, где вообще-то, этим обычно и занимаются, нет, все трое: что Хван, что Бан, что Со — выглядели совершенно нетипично для них. В школе все трое чаще всего носят что-то мешковатое темных оттенков, не заботясь о своем внешнем виде, так что Ликс привык видеть, например, того же Чанбина в безразмерной толстовке, кепке и джинсах с дырками на коленях, явно не дизайнерского пошива. Сейчас же Феликс слегка обескуражен тем, насколько обычными парнями могут выглядеть школьные хулиганы: один Чан не стал изменять себе, на нем все также красовалось черное поло, в котором он обычно ходит в школу, а вот Чанбин с Хенджином заменили свои черные поношенные худи на белые футболки и штаны с дырками на светлые джинсы. На Бине так же не осталось и следа его тупой кепки, волосы уложены так, что челка слегка спадает на глаза. Даже не пытаясь задумываться о том мешает она ему или нет, Феликс кивает Джисону на троих парней, и они оказываются возле них уже через пару мгновений. — Привет, — настолько, насколько для него это сейчас возможно, отстраненно произносит Ликс, тут же ловя на себе три пары оценивающих глаз. Хотя выглядит необычно тут далеко не Феликс и даже не Джисон. — Идем? — Хенджин отрывается от колонны первый и кивает головой в знак того, что он готов свалить прямо сейчас. Феликс переглядывается с Джисоном и оба одновременно кивают, на двоих ощущая повисшую неловкую атмосферу. — Минхо сказал, все перенеслось на час раньше, — говорит Со, когда они подходят к пешеходному переходу. Они с Джисоном стоят по обе стороны от него и не очень понятно к кому именно он обращается, но на светофоре загорается зеленый и Бин поворачивается к Ликсу, — твой друг вообще спал? Феликс украдкой смотрит на то, как Джисон буравит взглядом асфальт под ногами, периодически нервно сглатывая. Он уже выглядит так, словно идет на встречу со Смертью. — Нет, — вздыхает Ликс, — я бы удивился, если бы это было так, — Чанбин на это совсем не забавное заявление усмехается, на что Феликс закатывает глаза, мысленно называя его придурком. — Минхо так нервничал, что нам пришлось сидеть с ним в групповом чате до четырех утра, — внезапно серьезным тоном говорит Со, — так что, думаю, они примерно одинаково себя чувствуют. Феликс ничего на это не отвечает, лишь сжимает лямки рюкзака покрепче и кивает головой, чтобы не быть невежливым. Они переходят дорогу и заворачивают за угол. Затем идут до какой-то арки, заходят в нее, и еще раз заворачивают. Перед парнями открывается огромная толпа из людей разного сорта и длинная очередь, тянущаяся практически до самого поворота. Удивительно, как Феликс мог не услышать весь этот галдеж с улицы, учитывая то, что шум стоит нехилый. Он поворачивается к Со чтобы спросить сколько им тут нужно будет стоять, но встречается с ним глазами и голову приходится опустить. — Что? — спрашивает Бин, теребя широкий кожаный браслет на запястье. На секунду Феликс залипает на это действие, но быстро себя одергивает. — Кто… — начинает Ликс, но осекается, волнуясь, как бы Хан не услышал их. Но Джисон о чем-то негромко переговаривается с Чаном, а Хенджин делает фото на телефон, поэтому, покрутив головой, Феликс продолжает, — кто еще знает? — О чем? — не понимает Бин, но Ликс показывает на Джисона и он выдается протяжное «а-а-а», — ты о том, что твой друг сохнет по Минхо? — Феликс кивает, — никто кроме меня, наверное. — И как ты догадался? — тут же спрашивает Ликс, желая разузнать все и сразу, чтобы потом не мучиться в догадках. — Просто постоянно наблюдаю, — пожимает плечами Бин. — За Джисоном? — не понимает Ли. Чанбин нервно усмехается и поджимает губы. — Ага, — пауза, — за Джисоном. Пойдем внутрь. — Что? — с удивлением вопрошает Ликс, думая, что ему послышалось, — а очередь? — К черту очередь, вы ведь с нами. Ладно, думает Ликс, это все начинает его нехило так напрягать. Феликс оглядывается, когда они проходят вперед толпы и заходят внутрь здания, ожидая услышать возгласы о том, что это нечестно — так пускать только подошедших людей, когда они сами стоят в очереди, но ничего этого не было. Ликсу приходится чуть нагнуться, когда они проходят через дверь, завешанную какой-то черной плотной тряпкой, но стоит им попасть в суету скорого выступления, как мысли о людях на улице растворяются сами собой. Феликс слышит восхищенное «ого» от Джисона, направленное в сторону танцпола, на котором было человек семь и все чем-то занимались: кто-то оборудование настраивал, кто-то проверял пол на скольжение. Чанбин подталкивает Ликса к остальным, что-то негромко сообщая ему, но Феликс так занят рассматриваем окружения, что не слушает. — Тут круто, — Джисон оборачивается на друга и широко улыбается ему. Ликс кивает, полностью соглашаясь с Ханом. — Где Минхо? — неожиданно спрашивает все это время молчавший Хенджин, не смотря никуда, кроме как экрана своего телефона. Чан хочет ответить, но его перебивает громкое «хен» и все четверо оборачиваются, натыкаясь на лицо с хитрым прищуром и самодовольной ухмылкой. Феликс немного отходит назад, когда узнает в чертах лица парня Чхве Енджуна, выпустившегося буквально год назад. Енджун Феликсу не очень нравится, вокруг него постоянно крутится уйма народу, а еще он ужасный эгоист по отношению к друзьям и чертов флиртун. Кажется, в школе не осталось ни одной особы, с кем бы у него не было романа. — Ты не видел Минхо? — спрашивает Чан, а Ликс замечает краем глаза, как Хенджин наконец отрывается от своего телефона и поднимает глаза. И за одну секунду его безучастное лицо переменяется: столько отвращения на нем Ликс никогда не видел. Енджун тем временем поправляет кожаные перчатки без пальцев и явно наигранно раздумывает отвечать ему или нет. — Был в подсобке, — наконец отвечает он, — сейчас не знаю, — Енджун оглядывается по сторонам, но останавливает свой взгляд на Хенджине и скрещивает руки на груди. Феликсу кажется, сейчас произойдет что-то не очень хорошее, — а ты что? — удивительно, каким спокойным тоном Чхве разговаривал с Чаном и как его голос стал резче, стоило ему поймать на себе гневный взгляд Хенджина. Но Хван ничего не отвечает, лишь цыкает языком и уходит, потянув за собой Бана. Енджун раздраженно вздыхает и, наконец, замечает Ликса с Ханом, — а вы? — Джисон, — Ликс дергается, не ожидая, что именно Хан будет первым, кто откроет рот, — а это Феликс. — Субин тоже тут? — перенаправив внимание Енджуна на себя, спрашивает Бин. — А тебе какое дело? — тут же тушуется парень. — Просто спросил, — спокойно отвечает Со, — давно его не видел. Феликс замечает, как Енджун напрягся, стоило Чанбину произнести имя Субина вслух и не может скрыть собственного интереса, загоревшегося в глазах. Енджун делает глубокий вдох и отходит на два шага, пропуская сквозь пальцы залакированные пряди. — Я позову Минхо. — Спасибо. У Феликса возникло сразу несколько вопросов, но он не уверен, стоит ли их вообще задавать. Во-первых, у Хенджина с Енджуном явно какие-то неприятельские отношения, настолько раздраженного лица у Хвана он никогда не видел, во-вторых, что за Субин и почему Енджун так странно среагировал, и, наконец, в-третьих, все ли в порядке с Минхо? Феликс помнит, как тот нервничал за день до выступления и как оставался в школе один, чтобы прогнать весь танец. Помнит и даже присутствовал при этом, и он точно может сказать, что Минхо не о чем так сильно переживать: он в любом случае справится на все сто и даже больше. — Не сходишь за Чаном и Хенджином? — спрашивает Чанбин у Джисона, глядя на него через плечо Ликса, — прямо и направо, там коридор с пожарным выходом, — Джисон теряется, но послушно кивает и уходит, а Бин выпрямляется и, устало вздохнув, поворачивается к Феликсу, — у тебя все на лице написано, знаешь об этом? Феликс кивает, чувствуя, как начинает краснеть где-то с кончиков ушей. Он плохой лжец, он это знает, и то, что все его эмоции так очевидны его не красит. Просто Ликс надеялся, что это будет замечать только Джисон, а не тот, с кем Ли старается лишний раз не заговаривать. — Что не так? — и Чанбин, конечно же, замечает это смятение, отразившееся на лице Ликса, смущая его еще больше, — просто спроси, — Ликс чувствует неуверенное прикосновение к своему предплечью и ему приходится отойти, чтобы сбросить с себя это чувство чужих пальцев на коже. — Обойдусь, — бормочет Ли, хотя понимает, что, кажется, никто кроме Чанбина не сможет ответить на его вопросы, не подумав о том, что Ликс лезет не в свое дело. Феликс хочет уже сделать попытку вывести диалог, раз уж он уже начался, на более повседневную тему, но не успевает. Джисон возвращается вместе с Чаном и Хенджином, при этом выглядя так, словно он увидел приведение, а откуда-то из-за угла, куда ушел Енджун, появляется взъерошенный Минхо. Он сразу же замечает друзей и пулей оказывается возле них. Чан говорит (или, может, шутит, по его тону непонятно), что Ли выглядит так, словно вот-вот грохнется в обморок, вот только Минхо страдальчески стонет и закрывает лицо руками, а Ликс видит, как у него дрожат пальцы от нервов. Тут же Феликс оборачивается на Джисона и ему становится максимально неловко от того взгляда, каким Хан сейчас прожигает Минхо. Словно в нем борется два желания: наброситься и утащить, и обнять и защитить. Ликс посылает другу сигналы сочувствия, пока Бин коротко хлопает Минхо по спине, стараясь успокоить. — Эй, Хо, — обеспокоенно зовет Со, а Ликс на секунду теряется от такого обращения. Звучит так, словно они довольно близки с ним, — тебе нужно на воздух, пойдем, — прежде, чем Минхо успевает выдать хоть какой-либо звук, Чанбин берет его за локоть и уводит на улицу. Повисает тишина, прерываемая лишь резким выдохом Джисона. Феликс оборачивается на Хана, спиной чувствуя, как его терпение только что лопнуло. Хенджин с Чаном с нескрываемым удивлением косятся на побагровевшего вмиг младшего, но ничего не говорят. Да и Феликс молчит. Потому что Джисон делает еще один резкий вдох и сквозь зубы цедит: — Как он его только что назвал? И, кажется, один Феликс понял, что до этого милый и неловкий Джисон сменил милость на праведный гнев. Впрочем, несмотря на то, что Джисон отказался вообще что-либо объяснять после своего высказывания, а проходящий мимо Енджун вновь пытался завязать диалог с Хенджином, внутри становилось все больше и больше народу, ди-джей на пустой сцене ставил музыку на заказ, понемногу разогревая публику, а Феликс стоял подле Джисона, ощущая, как волосы на затылке встают дыбом каждый раз, стоит Хану дернуться или злобно фыркнуть. Ликс прекрасно понимает друга, но все равно…так открыто показывать свое недовольство для Джисона в новинку. А может он всегда был таким, просто Ликс не замечал за бесконечными одами и трехминутными треками все о том же. Минут через сорок включилась вывеска над баром и четверть толпы тут же двинулась в его сторону, обступая со всех сторон и громко обсуждая меню. Феликс замечает в толпе Хвана и Чана, которые не стали стоять рядом столбом, а как только появилась возможность—смылись в более веселое место. Что странно, так это выражение какой-то немой мольбы на лице Бана, который держит Хенджина за локоть и быстро, долго, кажется, практически шипит ему в лицо. Хенджин пытается дернуться, но у Чана явно сил побольше будет, поэтому он просто смотрит на него, не скрывая своего возмущения. Но Хенджину все же удается вырвать свою руку из захвата. Ликс читает по губам отчетливое «отвали», прежде чем Хенджин, развернувшись, идет к бару. Чан ерошит себя по волосам, поднимает лицо к потолку и, с секунду так постояв, следует за Хенджином, отодвигая какого-то парня и вставая рядом с Хваном. Странно все это, думает Ликс, почему все вокруг такие странные? Феликс уже хочет пойти на компромисс и отложить свои принципы куда подальше, предложив Джисону выпить, чтобы он слегка успокоился или хотя бы перестал так отчетливо изображать того, кто готов убить любого подошедшего в любую секунду, но свет сначала мигает, а затем на сцене появляется невысокая рыжеволосая девушка с микрофоном. Она проводит краткий экскурс по помещению: диванчики, балкон, на который можно будет выйти в перерыв, туалеты, стенд с различной атрибутикой, как с названием клуба, так и просто тематические брелки, наклейки и так далее, бар (она делает явный акцент на том, что заказывать напитки могут лишь те, кому есть девятнадцать, при предъявлении документов), а также называет поименно команды и объявляет, что через десять минут нужно будет освободить пространство для первого выступления. Также она желает всем приятного вечера и по любым вопросам просит обращаться к ней, говоря, что будет стоят возле сцены или рядом со стендом с атрибутикой. Ее провожают хлопками и последующие десять минут ведут бурные обсуждения по поводу той или иной команды. Феликс тормошит друга за плечо на свой страх и риск спрашивая пойдут ли они в центр или останутся тут, но Хан лишь мотает головой, не отвечая, поэтому Ликс решает, что остаться тут не такая уж и плохая идея. Они стоят справа возле неровно окрашенной черной краской колонны, близко к тому месту, где будут выступать команды, но недостаточно, чтобы те задели их во время танца. Когда все начинается, Феликс теряется во всем этом шуме толпы, что смешивается с музыкой, и даже не замечает ни того, как Джисон оставляет его, ни того, как Чанбин возвращается и встает чуть поодаль. Феликс смотрит лишь на выступления команд и практически не дышит, слыша лишь слова песен и собственное гулкое сердцебиение, отдающее в ушах. Он громко хлопает и поддерживает не только тех, чей кавер ему понравился больше, но и тех, кто, по его мнению, может быть недостаточно синхронно станцевал, но тем не менее по кому было видно, что от этого они получили лишь удовольствие. Вот поэтому Феликс говорил, что они не будут пить. Ему не нужен никакой алкоголь, чтобы почувствовать себя опьяненным. Чьи-то образы были настолько детализированы и приковывали к себе взгляд, что Феликс чувствовал себя практически влюбленным, а когда увидел нескольких парней с цепями так ему вообще почти башню сорвало. Ликс искренне восхищается этими людьми и, честно, он бы все в жизни отдал, чтобы быть не просто зрителем, а чтобы быть там, чтобы чувствовать свою команду и также, как и они, выкладываться на все сто, получая бурные аплодисменты и бешеную поддержку. Ликс сцепляет руки в замок и понимает, что его лихорадит от беспорядочных мыслей, крутящихся в голове, но стоит ведущей объявить следующую команду, а Ликсу заметить Минхо, как он понимает — сейчас он по-настоящему умрет. Минхо выглядит уверенным, он машет кому-то в толпе, вызывая громкие возгласы. За ним, разминая шею, идет Енджун, бросая короткие взгляды на Ли, а затем выходят еще четверо и Ликс сдерживает себя, чтобы не подпрыгнуть на месте от предвкушения. Он мысленно посылает Минхо сигналы удачи, надеясь, что он примет их, но Ли так сосредоточен на толпе, что замечает Ликса только когда встает на свою позицию. Феликс одними губами шепчет «удачи!» и Минхо улыбается ему. Не так, как остальным, а словно облегченно, словно ему было важно услышать это именно от того, кого он знал. Прямо как…если бы они были друзьями? Разве их можно назвать друзьями? Подумать об этом Феликсу так же не дают. Он уже знал под что именно будет выступать команда Минхо, но, когда увидел всех шестерых парней в действии, вмиг забыл о том, что существуют слова; Ликс мог лишь восхищенно хлопать глазами, да периодически глотать душный воздух ртом. Особенно Феликс не мог вспомнить как пользоваться легкими в момент парной партии Минхо и Енджуна, когда их лица были настолько близко друг к другу, что казалось вот-вот и произойдёт что-то непоправимое. В это момент крик зала был таким оглушающим, что Феликс потерялся в реальности и вернулся лишь когда песня кончилась, а ему на плечо опустилась чужая рука, слегка встряхнув. Запыхавшись, парни удалились под практически нечеловеческие крики, а Феликс соизволил обернуться на подошедшего. Им оказался Чанбин. Со с некоторым волнением касается ладонью взмокшего лба Ликса и, чуть приблизившись, произносит практически в самое ухо: — Тебе настолько понравилось? Феликс все еще был где-то там, в том моменте бесконечного счастья, поэтому лишь активно закивал, да устремил свой взгляд обратно на танцпол в предвкушении ожидая следующую команду, но увидел лишь рыжую девушку с микрофоном. Она объявила о небольшом перерыве и удалилась. За ней врассыпную расползлись и зрители. Феликс собирается найти Джисона и поделиться с ним эмоциями, но Хана нигде нет. Ликс начинает волноваться, но ему в руки пихают прохладную бутылку с водой и тащат в сторону балкона. Ликс расплывчатым взглядом смотрит прямиком на напряженные плечи Бина и отчего-то ему хочется громко рассмеяться. Боже, похоже, он все-таки сошел с ума. — Тебе надо остыть, — говорит Со, кивая на бутылку. — Спасибо, — Феликс откручивает крышку и отпивает немного, морщась от того, что вода оказывается действительно холодной, — где все? — решает узнать Ликс, понемногу возвращаясь к прежнему себе. Мысли, разбросанные в кучу, начинают потихоньку всплывать в голове. Ему нужно найти Хана, но прежде он бы хотел, подобно своему другу, попеть флюиды Минхо. Тот выложился на полную, несмотря на то, что еще некоторое время назад был чуть ли не на грани срыва. Он заслуживает того, чтобы Феликс выразил свои чувства прямо в лицо, не утаивая ни единой мысли. — У бара, — Чанбин забирает протянутую наполовину пустую бутылку, отпивая из нее, после чего закручивает крышку и оглядывается, словно ища кого-то, — а что? — Ну пойдем к ним, — хмыкает Феликс, — тут холодно, — и словно в подтверждение его слов на веранду пробирается поток холодного ветра, заставляя Ликса съежиться, — и я уже в порядке. Они пробираются обратно в клуб, когда Чанбин интересуется почему Ликс выглядел так, словно он заплачет, когда смотрел на выступления, но Ли ничего не отвечает. Потому что никто, даже тот же Джисон, не знает сколько слез ему пришлось пролить, когда родители запретили ему заниматься танцами, аргументируя это тем, что хобби должно приносить деньги, а не тратить драгоценное время и отвлекать от учебы. Поэтому Ликс делает вид, что не слышит вопроса, а когда видит у бара Хвана с Чаном, о чем-то переговаривающихся, то ускоряется, чтобы оказаться подле них быстрее и не испытывать той фантомной боли от накатывающих воспоминаний. Этого Феликсу хотелось бы в последнюю очередь. Точнее, не хотелось бы вовсе. — Вы не видели Хана? — Хенджин отставляет стакан с виски и убирает руку с колена Чана, стоит Феликсу открыть рот, давая понять о своем присутствии здесь. Хван убирает мешающие длинные волосы с лица и отворачивается, когда как Бан кивает куда-то в сторону. — Он с Минхо. Ответ ставит Феликса в ступор. — В каком смысле? — решает уточнить Ликс. — Ну, он надрался, ему стало плохо и Минхо вызвался помочь ему, — объясняет Бан таким тоном, словно Ликс неразумный ребенок. — Идиот, — вклинивает свои три копейки Хенджин, но остается неуслышанным. — В каком смысле «надрался»? — голос Ликса тут же становится тверже, а по спине ползет неприятный холодок отчаяния, — ему же…— хочет продолжить Ликс, как вспоминает слова девушки про бар и впивается взглядом в Чана, — ты что, купил ему выпить? — ответом служит пожимание плечами. — Он просто попросил, я не отказал. — Почему? — повышая тон, практически набрасывается на него Ли, — ему нет девятнадцати! Чанбин сзади что-то пытается сказать, но Чан резко меняется в лице. Из меланхоличного он становится слегка раздраженным. — Во-первых, я тебе хен, — цедит он, — во-вторых, у твоего друга есть своя голова на плечах, если бы он мог сам справиться со своим гневом, он бы так и сделал, не думаешь? — Но… — И в третьих, — перебивает его Бан, — это не твои проблемы, ясно? Прекрати вести себя с ним как наседка, — Феликс чувствует, как слезятся его глаза от настолько родительского тона. Ему обидно. Он ведь просто волнуется за друга, — я спросил,— продолжает надавливать Бан, — тебе ясно? — Да, хен, — дрожащим голосом произносит Ликс, собираясь уже уйти, но его останавливают слова Хенджина. — Феликс, — зовет он и Ликсу приходится обернуться, — дай им самим разобраться. Удивительно, но тот, от кого Феликс не ожидал, произнес самые правильные слова спокойным тоном, хотя выглядел при этом там, словно его вся эта ситуация бесит не меньше. Феликс вылетает куда-то в полупустой коридор и прижимается лбом к стене, чувствуя, как предательские слезы вот-вот скатятся по щекам. — Феликс… Упомянутый ежится, словно его только что пырнули ножом и оседает на пол, утыкаясь лицом в колени. — Мне нужно позвонить брату. Ему нужен Енбок прямо сейчас. Ему нужен его странный старший брат, защищающий его в любых ситуациях, даже самых идиотских. — Что? — Я хочу уйти. Прямо сейчас. Чанбин садится рядом, но не настолько близко, чтобы Ликс мог соприкоснуться с ним коленями, вздыхает и нерешительно гладит по спине. — Хорошо. Давай выйдем на улицу. Тут связь не ловит.