Шёл, шёл и нашёл

Прошлую течку Илька не помнил. Тяжелый туман желания и, что греха таить, похоти изредка прерывался осознанными действиями: поесть с рук Кирилла, не утонуть в ванне, которую набирал ему заботливый альфа. Позже Илька искренне не понимал, как в состоянии гона Ларионов умудрялся еще что-то контролировать. И правду говорят, что омеги - слабый пол. В то время Илька был способен только на одно - пошире раздвигать ноги и кричать от удовольствия. Эта течка почти ничем от предыдущей не отличалась. Если Илья думал, что сможет воплотить план по проставлению меток, дабы перекрыть истинную связь с Массудом, то его идея благополучно канула в вихре течки. Он, пожираемый жаждой животного секса, просто об этом забыл. И какое же счастье, что Ларионов всё сделал сам. На самом деле им повезло. Мишка, терзаемый смутными предчувствиями, написал Кириллу, напомнил про книгу колдуна и описанный там способ. На что Ларионов ответил, что выбор будет за Ильей. И, если он решит остаться с истинным, Кирилл постарается его отпустить. Проговаривая эти насквозь лживые слова, Ларионов не верил сам себе. Максимум, на что он был готов - дать Илье возможность выбирать и при этом постараться не слишком давить на него. Вон, отпустил же он их погулять по Парижу? Никто же не знал, что ту прогулку он отслеживал по приложению к часам Ильки, которые тот носил не снимая, и, где это было возможно, уличным камерам. Проводя совещание, альфа по привычке обновил приложение и вскочил, опрокинув стул. Илья находился не в отеле! Коллеги в далеком офисе переполошились и совещание превратилось в свалку. Быстро попрощавшись, Кирилл набрал номер омеги. Ему не ответили. Показатели в приложении явно показывали, что с Ильей не все в порядке. У омеги участился пульс, чуть поднялось давление. Альфа потянулся к нему по внутренней связи и со всей очевидностью понял, что у Ильки началась течка. Он позвонил еще раз. И еще. И снова Илья не ответил. А потом пропала и их связь. Заглушилась зовом Омара, Кирилл чувствовал отголоски этого зова, чувствовал, что Илья не противится, идет навстречу, поддается. Альфа на деревянных ногах поднялся в номер. Достал из бара вискарь и отхлебнул прямо так, из бутылки. Неужели он должен пройти через это? Как скоро он потеряет последние ниточки, связывающие его с Ильей, сможет ли он ощутить тот момент, когда чужой член войдет в мягкое нутро его мальчика? Или конец - это когда чужие зубы перекроют его метку? Ларионову стало жарко и он, дернув полы рубашки в разные стороны, сунул голову под кран с холодной водой. Ничего не помогало. Он чувствовал, что приближается гон. Его организм, разумеется, подстроился под потребности его омеги. Его тело еще не осознало, что омеги у него больше нет. Кирилл так и стоял в ванной, решая, сейчас залезть под ледяной душ или когда станет совсем невмоготу, как услышал, что открылась дверь номера. Запах течного омеги, особый аромат Ильки - грозы над бушующим морем, вынес остатки самоконтроля. Альфа тенью метнулся к двери и взял Илью тут же, не сходя с места. И сразу повязал узлом, благо, презервативы были в кармане. И, едва Илька по своему обыкновению, кончил в первый раз, вгрызся в маячившую впереди беззащитную шею. Три метки, о, да хоть десять! Течка притушит боль, и, чтобы Соболев принадлежал ему, Кирилл был готов пометить его с головы до пят. Вторую метку альфа поставил, когда они переместились в кровать. Поставил даже до того, как снова погрузиться в текущую дырочку. Просто не смог удержаться. Обостренный инстинкт собственника заставлял оставить подпись на теле омеги, всем и каждому показать, кому этот малыш принадлежит. - Люблю тебя, Кирилл, люблю, - в беспамятстве бормотал Илька. Его тело мелко дрожало, изнывая. Он загнанно дышал, приходя в себя после первого ошеломительного оргазма. Ларионов достал из бара воды и напоил любимого. Опять вся забота на нем, улыбнулся альфа. Как он мечтал об этом долгие годы! Разделить с истинным вот это время - абсолютной зависимости омеги от альфы. Так же как и безграничного доверия. Время, когда альфа реализует свое предназначение: защищать, брать на себя ответственность за двоих. И, разумеется, удовлетворять все желания своего омеги. Кирилл, пользуясь тем, что его никто не видит, зажмурился от счастья и ткнулся Илье носом в шею. То, что сделал для него Соболев... Невозможно представить. Это даже не жертва, это запредельное признание в любви. Альфа принялся лениво пощипывать набухшие соски Ильки, чуть выкручивать и потирать. Он знал, что омега может кончить даже от этого. В прошлый раз еще проверил. Теперь, конечно, было по-другому. Теперь он мог заставить Ильку забиться в экстазе гораздо большим количеством способов. И гораздо быстрее. Кирилл, не прекращая нежной пытки, устроился между раздвинутых ног омеги и втянул его член в рот. Пробежался языком по уздечке, вылизал сверху донизу широкими мазками языка, пощекотал кончик. Его язык работал без устали и вскоре альфа был вознагражден громким вскриком. После Илька беспомощно растекся по кровати. Потный, дрожащий, удовлетворенный. И Кирилл пометил его в третий раз. Илья все-таки захныкал от боли в метке, наложившуюся на дискомфорт в ключице. - Прости, прости, маленький, - шептал Кирилл, целуя след укуса, зализывая его. Теперь самое сложное. Как заставить невменяемое тельце укусить его, альфу, да еще и трижды? Да не просто укусить, а пометить? Взывать к голосу разума казалось совершенно бессмысленным. По глазам омеги было понятно, что он находится в своем мире удовольствия и выходить оттуда в ближайшее время не планирует. Как его быстро накрыло, однако, с некоторой досадой подумал Ларионов. Они пропустили тот момент, когда Илька просил альфу взять его. А просить его мальчик умел. Альфа решил, что как только омежка придет в себя, ему придется компенсировать Кириллу все недоуслышанные мольбы. Он улегся на спину, притянул Ильку в объятия. Уложил омегу на плечо, так, чтобы его нос касался шеи альфы. Кирилл слышал, что некоторые партнеры обмениваются парными метками, но такое случалось крайне редко. К примеру, сам лично Кирилл такие пары не знал. Альфа сосредоточился и потянулся к Ильке через их связь. С радостью отметил, что влиянием Омара и не пахнет. Здесь и сейчас они были только вдвоем. И он отдал четкий приказ. И тут же почувствовал резкую боль в основании шеи. Илья кусал не умеючи, не рассчитывая сил, но очень решительно. Омега жадно присосался к месту укуса, покрыл поцелуями шею до уха, спустился ниже и снова укусил. Это было больно. Мышцы на шее альфы вздулись, но он не сдвинулся с места, опасаясь спугнуть. Третий укус - и альфу затопило эмоциями Ильки. Связь позволила ощутить все оттенки - радости, обладания, поклонения и даже немного злости. Кирилл с удивлением почувствовал, как Илья ментально приказывает ему. Как будто услышал отголосок требовательных мыслей Ильки "Да трахни меня уже, чего ты ждешь! Нет сил никаких терпеть!". И Ларионов не видел ни малейшей причины не подчиниться. Он легко перевернул Ильку на колени, заставив принять свою любимую позу, притянул здоровую руку парня к изголовью кровати, шепнул "Держись, малыш!". Член альфы легко скользнул в пульсирующее отверстие, и Кирилл, крепко сжимая руками бедра покорного тела, сразу же сорвался в быстрый рваный темп, выполняя пожелание своего омеги. Ближе к ночи в дверь робко постучали. Омар прислал ужин с запиской. "Он сделал свой выбор. Теперь он твой. Береги." И ниже приписка другим почерком, по-французски "Спасибо!". Кирилл разбудил Ильку и хорошо накормил. Ночь им предстояла длинная.