Выводы

      У Какаши дернулся глаз. Сейчас он, как и многие другие, сражается на очередной войне шиноби против своего некогда товарища, который эту войну собственно и объявил. Его ученик Наруто тоже сражался рядом с ним. Парень был известен своим красноречием, способным отбить жажду драться практически у любого противника, что пытался провернуть и сейчас.       Правда, в этот раз Какаши хотел сгореть от стыда на месте. Наруто, конечно, всегда нёс пафосный бред, но обычно это действительно цепляло и, хоть и звучало до ужаса банально, до сердца адресата что-то всё же доходило. В этот раз речь звучала так же как и всегда, но Какаши не отпускало стойкое ощущение, будто тот просто издевается, причём ещё непонятно над кем.       С тех пор, как пару минут назад на помощь пришли мёртвые хокаге, а следом объявился ещё и Мадара, он, кажется, стал звучать ещё более неубедительно, и, похоже, что так кажется только ему. Да и неудивительно: остальные как-то слишком заняты, чтобы вслушиваться, что там болтает Узумаки. Хатаке тоже, в сущности, не было дела, но так уж вышло, что он был совсем рядом с Наруто.       Итак, вместо того, что бы сгореть от стыда (здесь он ещё нужен), он лишь позволял себе нервные подёргивания от особо стрёмных высказываний. Сражался Наруто тоже странно. Как-то неуверенно что-ли? Нет, он, конечно, как всегда вкладывает в битву всё своё усердие, ведь иначе просто не выжить, но сейчас будто бы боялся ранить противника, чего раньше с ним тоже никогда не случалось, несмотря на его миролюбивость. Может, Какаши просто устал и ему всё показалось? Хатаке и сам уже хотел всё списать на утомление, но Обито… Тот как-то странно поглядывал на его ученика. Не как, когда следят за противником (хотя это, конечно, тоже), а как бы заинтересованно. Чёрт! Да он даже улыбался, глядя на Узумаки! Здесь определённо происходит что-то большее. И как в этом может участвовать Наруто?       На самом деле времени обдумать свои наблюдения у копирующего практически не было (по понятным причинам). Но оно ему, похоже, и не понадобиться, потому что Обито прервал бой и заговорил:       — Узумаки Наруто, я ожидал большего от твоего красноречия.       — Чего? Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Можем обсудить это, когда сдашься! — Боже, звучит как реплика из глупой подростковой книжки и ни капли неубедительно.       — Ох, конечно, я хочу поговорить не об этом. Сейчас я хочу услышать твои выводы, — последние слова он как-то странно выделил.       А между тем Мадара тоже прервал свой бой, чтобы посмотреть, что же задумал его ученик. Остальные использовали это время как передышку и тоже вслушивались в разговор.       Наруто же, стоявший до сих пор в боевой стойке, вдруг расслабленно вытянулся и протянул руку, чтобы размять шею, совершенно не заботясь об атмосфере вокруг.       — Боже, — протянул он, — так это и правда был ты, — он усмехнулся прикрывая глаза, а затем снова сосредоточился на собеседнике. — Ну, для начала, позволь тебя поблагодарить.       И так молчавшие шиноби, казалось, даже дышать перестали; на миг воцарилась абсолютная тишина. Что только что сказал этот Узумаки?       — Ты что несёшь, придурок?! — крик Сакуры разорвал молчание, девушка понеслась к напарнику и замахнулась на него для отрезвляющего пинка: парень явно стукнулся головой, так что нужно стукнуть ещё раз. — Совсем рехнулся?!       Но цели своей она так и не достигла. Наруто слегка отклонился от её удара перехватил руку и заломал её за спину, повалив на землю и придавив коленом.       — Не смей вмешиваться, дура, — прошипел он ей в ухо.       Харуно замерла от такого презрительного обращения. Как впрочем и остальные. Что вдруг случилось с Наруто? Что его так разозлило? И что он всё-таки имел ввиду под благодарностью?       — Наруто, что происходит? — осторожно спросил Хатаке. Наруто медленно перевёл колючий взгляд на учителя, прикрыл глаза, а затем открыл их уже более спокойными.       — Учиха Обито, — начал он, — спас мне жизнь. Нет, не так: он спас меня от чего-то намного более страшного, чем смерть.       Это был ответ, который пугал, но при этом с трудом отвечал на заданный вопрос.       — Неужели ты не знал, Какаши? — насмешливо поинтересовался Обито. — С твоим учеником сотворили такое, а ты и не в курсе.       — Наруто, — голос Минато звучал взволнованно и обеспокоенно, будто он боялся услышать ответ на вопрос, что собирается задать, — что произошло?       Парень пару мгновений смотрел ему прямо в глаза прежде чем спокойно сказать:       — Закладки.       Всего одно слово, но его было достаточно, чтобы все поняли. По полю поползли ошеломлённые, а после и негодующие шепотки. Глаза Минато расширилась в ужасе.       — К-как? — невольно спросил он, хотя ответ был очевиден.       — В Корне решили не ждать, пока мой характер окончательно сформируется, поэтому, пока я был ещё совсем сопливым, они немного надо мной поработали. — Наруто горько усмехнулся на собственные слова. — Вместо того, что бы попытаться привить мне хоть что-то естественным путем, Данзо подумал, что неплохо было бы вбить в меня всё необходимое сразу. Перестарался, — он снова усмехнулся почти настольгически прежде чем продолжить. — Он сильно перегрузил мой молодой мозг, и, как результат, мы имеем идиота, не способного даже затаить обиду, идиота с фальшивыми мечтами, привязанностями и идеалами. Но этот идиот способен быть ниндзя, так что всё в порядке. — в конце он бросил злорадный взгляд на Третьего.       Третий, что до этого не осмеливался смотреть Наруто в глаза, вздрогнул от последних слов и поднял взгляд, встретившись со взглядом Наруто. Он снова опустил голову. Минато проследил за взглядом сына и наткнулся на стушевавшегося Хокаге.       — Третий-сама… — только и сумел выдавить он из себя. А что спросить? Он знал? Он позволил? Он это сделал?       — Прости, Минато. Я догадывался, но всё случилось слишком рано, чтобы заметить изменения. Мне следовало понять, когда Данзо просто отказался от идеи забрать его к себе. Я должен был понять… — он виновато прикусил губу.       Наруто улыбнулся так же солнечно, как и раньше, и беззаботно обратился к старому Хокаге:       — Да ладно тебе, старик. Ты же всё знал, просто боялся. Боялся признать и исправить собственную ошибку. С кем не бывает? К тому же, я ведь был таким хорошим ребёнком! Тебе же тоже это было удобно, — под конец он понизил голос, его улыбка была уже не такой яркой, а полуприкрытые глаза излучали ледяное спокойствие и едва заметный упрёк. Старик от такого непринуждённого тона стушевался ещё сильнее.       Четвёртый не мог поверить в услышанное. Он же доверил Третьему заботу о сыне, просил присмотреть. Он знал, что жизнь джинчуурики не будет лёгкой, но такое… В одном его сын был абсолютно прав: такие закладки, полностью переписывающие личность, были намного хуже смерти. Он даже представить не мог, что чувствовал его ребёнок в тот момент, когда они были сняты, когда он понял. Помимо невероятной физической боли, он должно быть чувствовал себя очень одиноким, преданным.       — Обито снял их? — обречённо спросил он, боясь посмотреть в глаза и увидеть… Его ученик-отступник сделал для его сына куда больше, чем он сам. Что он за отец после такого?       — Незадолго до окончания академии, — кивнул Наруто. — Я тогда уже обрадовался, что, раз провалю экзамен, у меня будет ещё целый год, чтобы всё обдумать, прийти в себя. Но чёртов Мизуки…! А старик будто только и ждал возможности всучить мне протектор. И так я оказался в команде с раздолбаем сенсеем, с дурой с тяжёлой рукой, — он бросил холодный взгляд на всё ещё лежащую Сакуру и отпустил её, позволяя встать, — и с зациклившемся мстителем, — он посмотрел на напряжённого Саске, и тот медленно взялся за рукоять катаны. Наруто лишь усмехнулся на такую реакцию и обратился уже лично к нему. — Кстати, понимаю, что уже поздно, но позволь наконец сказать: вали на все четыре стороны. Убивай Итачи, присоединяйся к Акацуки, сбегай, возвращайся — что хочешь делай. Ты больше не моя головная боль. — Учиха нахмурился и крепче сжал рукоять. — Не стоит так напрягаться, у нас перерыв на беседу, так что, будь любезен, убери руку с катаны, — он миролюбиво улыбнулся.       — Итак, может наконец ответишь и мне? — вмешался Обито.       — Конечно. Прости за ожидание, нужно было немного прояснить ситуацию. Итак, мои выводы. С того момента, как каша в моей голове улеглась и я смог ясно понять, что происходило со мной все эти годы, и до сего дня моё мнение не сильно изменилось. Скажу прямо: разумеется, я обижен. У меня такое чувство, будто меня убили. Мне просто не дали шанса стать кем-то, отобрали моё будущее. Чем это лучше смерти? Знаешь, может двенадцать лет и не очень много, но не в моём случае! У меня не было этого времени. У меня ничего не было! Я даже не могу объяснить тот ужас и отвращение, когда понял, что все те годы за меня будто жил кто-то другой, но в то же время я. Но я бы никогда не простил причинённого мне зла, а зла мне причинили много. Я честно хотел опробовать метод Гаары. Он всегда выплёскивал своё недовольство, все его обидчики сразу получали по заслугам. А на меня это всё свалилось разом! Честно, — он горько улыбнулся, — чудо, что я не уничтожил эту проклятую деревню. А ещё было горько. Наверное, в основном из-за Третьего, который был единственным, кто мог бы помочь. Мог заметить, понять, исправить. Но он ничего не сделал. Потому что я никому не нужен. Даже тот, кого я считал семьёй, — он перевёл печальный взгляд на старика, — посчитал, что мне лучше оставаться полезным инструментом. Это же так удобно. И кто знает, кем бы я вырос сам по себе. А закладки всё решили за меня. Ну разве не чудесно? — спросил Наруто с мрачным торжеством. У Третьего защимило в груди. Он мертв, у него не может ничего болеть, но чувство вины это правило игнорировало и безжалостно сжимало сердце в тисках. Почему он ничего не сделал? Боялся? Наруто? Но он ведь просто ребёнок, которого он должен был защищать, разве имело значение что-то ещё? Он должен был, но он не сделал. Просто закрыл глаза, притворился, что не понимает.       — Наруто, я понимаю, что это ничего не изменит, но я прошу прощения. Мне правда очень жаль.       Наруто, посмотрел на него равнодушным взглядом.       — Что ж, в одном ты прав: это ничего не меняет. Хотел бы я сказать, что рад, что ты сожалеешь, но это не так. Потому что теперь мне всё равно. Всё равно, что будет с этой деревней, этими людьми. Я просто больше не хочу иметь с этим ничего общего. На самом деле, я даже был немного разочарован, когда Пейн воскресл всех мёртвых. Не то что бы я желал уничтожить Коноху, но это было бы для неё неплохим финалом.       Снова повисла тишина. Никто не знал, что сказать или сделать. Они не ощущали от Наруто и капли враждебности, он был предельно расслаблен, будто и не было той вспышки гнева минуту назад. Поэтому прямо сейчас, они не могли… Нет, вернее, не хотели направлять своё оружие на это несчастное дитя.       Тишину прервала пара одиноких хлопков.       — Браво, Наруто Узумаки, — заговорил Мадара, — чудесная исповедь.       Наруто обратил своё внимание на него.       — Мадара-сама… Рад, что вы оценили, — он слабо улыбнулся. — Я мог бы продолжить — поверьте, мне есть, что сказать — но, думаю, самое главное я уже озвучил. К тому же, — он обратился уже к Обито, — ты ведь не просто так задал этот вопрос именно сейчас?       Обито довольно оскалился, а альянс напрягся: они наконец отошли от этих откровений и поняли, к чему ведёт Наруто.       — Верно. Так, что скажешь?       — Ну, — неловко начал джинчуурики. — Знаешь, я же умру при извлечении биджу. Даже если я был бы не против умереть, Курама мне друг, единственный на минуточку. Я бы не хотел обрекать его на все эти муки. Так что, боюсь…       — А если не обязательно извлекать твоего биджу? — перебил его Обито. — Есть ведь и другой вариант, при котором ни ты, ни Девятихвостый не пострадаете.       Наруто замер. А вот это вообще-то существенно меняет дело. Обито ухмыльнулся, видя, как всерьёз задумался Узумаки. Армия шиноби, что было расслабились из-за отказа Наруто, к которому всё шло, снова напряглась. Никто не хотел иметь этого Узумаки во врагах.       Наруто же немигающим взглядом уставился в землю, придерживая себя за подбородок. Через несколько десятков секунд он улыбнулся, а после сразу отпрыгнул на пару метров. Убийственный водяной хлыст ударил по тому месту, где он стоял всего мгновение назад.       — Второй-сама, — задорно начал он. — Я ведь ещё не успел дать ответ.       — Я уже его знаю, — холодно отозвался тот. Наруто продолжал улыбаться.       — Наруто! — позвал его Минато. — Наруто, пожалуйста… Мы что-нибудь придумаем! Теперь все знают правду и…       — Спешу уведомить, — перебил его Обито, — что главный виновник уже давно варится в Аду.       Минато замер и посмотрел на сына. Тот снова вымученно улыбнулся.       — Папа, мне не нужна месть или правосудие. Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Поэтому, — он повернулся к Учихам, — я присоединяюсь к плану Вечного Цукуёми, принесём в мир счастье.