Солнечный луч

      История жизни Мату начинается счастливо. Счастливее многих львят. Старшины Вету и Ланга — её родители — лидеры прайда Индлэла. Их прайд похож на вольных птиц. Они путешествуют, кочуют с места на место, иногда ночуют у других прайдов, если те, конечно, согласятся. Мир Саванны перед ними раскрыт как на ладони. Все леса, пустыни и реки — их дом. Гуляй где хочешь.       Их главная ценность — свобода. Когда ты не привязан к землям, можешь идти куда пожелаешь, смотреть на красоту природы, на творения Великих Духов. Стихии они всегда с ними, хранят их и оберегают. Тело — порождение земли. Ветер приносит душу. Огонь дарит характер. А вода — это пристанище для смерти. Усопший станет речным потоком, таким же вольным, как и при жизни. Но только если верить. Плохой лев-грешник сможет попасть только в огонь, гореть вечным пожаром и никогда не сгорать, боль станет наказанием, если не искупить свою вину.       Эту истину, эту веру Мату знала с самого детства. На ней держался прайд. Вету, её отец, говорил, что без этого нельзя стать настоящей правительницей. И юная солнцесветная всегда слушалась родителей. Так было правильно, это была её семья. Когда-нибудь родители станут рекой, а она будет старшиной, верно ведущей свой прайд по бескрайним землям Африки.       Индлэйцы никогда не воевали. Им это было не нужно. Им не нужна была территория или власть. Они хотели жить, путешествовать и верить. Чувствовать вечную свободу, как крылья за спиной. Быть вольными в своём пути.       Мату тоже хотела этого. И, в отличие от других прайдов, у солнцесветной прав было больше, чем у других принцесс. Она могла стать лидером, имела право вести переговоры и выйти замуж по любви, а не по расчёту, а если уж и по расчёту, то отказаться от выбранного родителями мужа. Единственное — успеть до совершеннолетия. Этот устой был ей не понятен, но даже так она старалась ему следовать.       Старшина — король, как говорили остальные, — был главой прайда Индлэла. Верный своему делу, он вёл за собой прайд, оберегая тот от опасностей и управляя им. Его жена считалась главной львицей, её слушались охотницы и именно она занималась обучением всех львят. Именно Старшая Львица обучала всех львят вере, охоте и искусству следопытов.       У Мату было отличное детство. Ланга и Вету её любили, баловали и уделяли ей почти всё свободное время. Мату любили в прайде, за красоту, ум и ласковый характер. А ещё у неё была верная подруга, Нивида, львичка на полгода младше. У неё глаза были узкие и миндальные, которые очень нравились многим. И был Раким, очень хороший друг, всегда поддерживавший её и стоящий за неё.       В их прайде можно было стать либо охотником, либо следопытом. Охотники кормили прайд, а следопыты вели его вперёд или искали слоновьи тропы, чтобы найти воду. Всех Индлэйцев обучали и бою, но никогда не было на это особого упора, воевали они только с фенеками, гиенами или леопардами, которые хотели украсть их добычу.       День солнцесветной был насыщенным, но ни разу не однотипным. Утром её на урок вёл отец, обучал мудростям правления. Затем они выдвигались в путь, исследовать новые земли. Урок с остальными львятами и её матерью. Вновь дорога и вечные игры с друзьями. Охота. И после этого, подыскав какое-нибудь место для ночлега, они останавливались отдохнуть.       Иногда они могли остановится на одном месте на несколько дней. Обычно когда кто-то был ранен или вот-вот ожидались роды у львиц. Так было и в тот день.       Раким и Мату были обвенчаны и в полтора года, только ступив в подростковый возраст, их было решено поженить. На следующий день должна была состоятся свадьба и тогда же, во время подготовки, Нивида подбежала к подруге с радостной новостью. — Мату! Я наконец увидела сестру! Её зовут Ри. Наш маленький лучик, — очи миндальноглазой львицы светились и горели от счастья. По правилам прайда — неделю после рождения никто, кроме матери, не мог видеть котёнка. И всю эту неделю Нивида ходила как на иголках, ожидая заветного дня. — Сегодня ты наконец ляжешь спать в общий круг и узнала свою сестру, — солнцесветная повернулась к подруге и усмехнулась. — Мне бы так везло. — Но ты выходишь замуж, ещё и за Ракима! — засмеялась Нивида, сев рядом с подругой и подтолкнув её плечом. — Кто тут кому завидовать должен?       Индлэйцы спали довольно продуманным способом. Все сильные члены прайда ложились кругом, обернувшись мордой к внешней его стороне. А в центре круга львиных тел спали самые слабые — львята, их матери и старики. Так они защищались от опасностей. Напасть не удасться, сразу проснётсявесь прайд, тут же окольцевав самых слабых из них. — Ты мне, — Мату посмотрела на ручей, бегущий через поляну, где они жили уже неделю.       Каждый вечер перед сном они читали молитву. Духи сберегут их сон и уберегут от опасностей, а ночью их было куда больше, чем днём. Нивида села около Мату и глубоко вдохнула, перед тем, как начать говорить вместе с светлой подругой. — Великие Духи, наша молитва обращена к вам. Надеемся, вы услышите наши слова и подарите нам спокойный сон этой ночью. Уберегите от цветов смерти и от опасности, пусть невзгоды обойдут нас стороной. Пусть увидим мы восход солнца. Данкон.       Восход прайд не увидел. Они легли спать в тот самый круг и стоило только закрыть глаза, как их разбудил громкий, предостерегающий вопль старшины Вету. Как по команде, львы внешнего круга поднялись на лапы, готовясь встречать опасность. Целая стая леопардов окружила их и куда превосходила по численности.       Мату воевала вместе со всеми. Она слышала, как со всех сторон верные львы и львицы прайда восклицали «Воля или смерть», бросаясь на леопардов и как медленно погибали от чужих когтей. Она видела, как Ланга в один момент упала на землю и больше не поднялась. Тогда Мату понимала — надо спасти Ри. Единственный львёнок их прайда.       Солнцесветная отыскала малышку. Та была одна, в луже крови, похоже, её матери, и истошно плакала. Мату схватила её за загривок и с трудом отыскала в толпе Ракима. Кровь на его только появившейся гриве превращала светлую шерсть в тёмные, свалявшиеся комки. Лев выглядел уставшим и едва живым. — Надо найти Нивиду! Срочно! — Раким не спросив даже, бросился в след за ещё-не-супругой.       Они смогли найти Нивиду довольно быстро, хотя и непросто, ибо та легко терялась благодаря маленькому размеру. Она не сдавалась, сквозь боль и усталость сражаясь с леопардами, во много раз больше неё. Когда Раким и Мату отдали ей Ри, та не хотела убегать. В слезах смотрела на друзей и кричала сквозь шум боя и дождя. — Нет! Я не хочу бросать вас! Я не брошу прайд! — она заплакала, опустив голову и тише повторила, — нет. — Нивида, послушай! — Мату подняла её голову и взглянула в мокрые глаза. Глаза, которые ей так нравились своей необычной красотой, — ты должна спасти сестру! Ты должна сберечь последнее воспоминание о нашем прайде. — Как я вас найду? — Ты вернёшься. Я верю.       Она не обняла их на последок, поднимая с земли крохотного котёнка. Мату, через спины набросившихся леопардов видела, как подруга, не оборачиваясь, бежит вперёд, спасая малышку Ри. Нивида выполняла её приказ, Нивида верила ей.       Мату не хватало сил стать на лапы. В голове только и крутилось назойливое «Воля или смерть», а солнцесветная бессильно сжимала когти на плечах нападавшего, который оказался сильнее и проворнее. Но Мату точно видела, как Раким падал с глубокой тёмной раной на шее и помнила как по её щекам текли слёзы. В один день Мату потеряла всё. Родителей, подругу и любимого. И вот-вот должна была стать новой рекой.       Последним воспоминанием была тьма и боль в затылке, а проснулась Мату в какой-то пещере у лап взрослого, голубоглазого гепарда. Уже потом она, зная его имя, ночью проклинала пятнистого короля, а потом тоже самое говорила в морду. Затем по полу растекались и распускались цветы смерти.       С ней осталась только вера и последняя фраза уже мёртвых родных и близких. «Воля или смерть».