***
Чуя точно никогда в жизни не встречался с Одой Сакуноске, но он видел фотографии в файлах мафии. Он совсем не был похож на этого парня, и к тому же он уже мёртв. Одасаку настаивает на том, что его определенно зовут Ода Сакуноске. – Может быть, это распространенное имя? – спрашивает он, лениво теребя свою длинную косу, пока они идут. – Вряд ли, – отвечает Чуя. – Просто проверяю, но ты ведь не в мафии, верно? Тот покачал головой. – Я писатель. Ты читал «Сладкие бобы на двоих»? – Никогда не слышал об этом, – говорит Чуя. – Ха… а как насчет «Вульгарности»? – спрашивает Одасаку. – Я горжусь этим произведением, благодаря нему меня номинировали на премию Акутагавы... Чуя останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на него. – Что?.. – «Премия Акутагавы»? – Одасаку слегка наклоняет голову, глядя на него. – Названа в честь известного писателя Акутагавы Рюноске, парня, которого называют «отцом японского рассказа». Чуя делает глубокий вдох и выдыхает. – Ладно. Я собираюсь перечислить несколько имен, а ты скажешь мне, знаешь ли их или нет. – Конечно, – говорит Одасаку. – Начнём? – Мори Огай. – Писатель, поэт. Один из крупнейших писателей периода Мэйдзи. – Озаки Коё. – Писатель, поэт. Он наиболее известен тем, что написал «Золотого демона». – ...Я не уверен, какая часть этого более странная, её способность в виде истории или то, что она мужчина, – говорит Чуя, – но я вернусь к этому. Тачихара Мичизо. – Он тоже поэт. – Каджи Мотоджиро? – В основном писал короткие рассказы. «Лемон» был действительно хорош. – Хироцу Рюро? – Романист. Хотя я почти уверен, что это псевдоним. – Хигучи Ичиё? – Она в значительной степени писала короткие рассказы. Чуя вздыхает с облегчением, по крайней мере, одна из женщин всё ещё остается женщиной. – Юмено Кьюсаки? – Писал детективные романы. Чуя делает паузу. – Дазай Осаму? При этих словах глаза Одасаку загораются. – Мы были друзьями, когда были ещё живы! О, он тоже писатель... – Подожди, – Одасаку болтал всякие нелепые вещи, но на самом деле это может быть важно. – Что ты имеешь в виду под «всё ещё живы»? – Я и все эти люди мертвы, – говорит Одасаку. Кажется, он не очень-то возражает. – Я думал, это было довольно очевидно. Было бы странно вызывать живого человека, понимаешь? – ...Я полагаю, – Чуя потирает лоб. Он чувствует, как начинается головная боль. – Тебя вызывали раньше? Для тебя это не ново? – Я уже помогал призывателю, когда меня притащили сюда, – говорит Одасаку. – Но в тот раз я знал, что должен был делать. Чувак, Библиотекарь разозлится, если меня не будет слишком долго… Итак, у тебя есть какие-нибудь идеи, как мне вернуться? – Только одна, – говорит Чуя. – Но мне это не нравится, и я придумаю что-нибудь ещё, прежде чем спрашивать...***
– Если ты просишь меня о помощи, – говорит Дазай, ухмыляясь от уха до уха, – ты, должно быть, действительно в отчаянии~ Чуя думает, что он не мог бы больше хмуриться, не причинив кому-нибудь вреда. – Нет смысла держать заложника, когда никто не хочет его забирать, и он шевелится слишком быстро для мертвеца. Мы просто хотим избавиться от него. Одасаку потирает затылок. – Извините за все неприятности. – Жаль, что тебе пришлось иметь дело с коротышкой здесь, – говорит Дазай. Не обращая внимания на сердитый взгляд Чуи, он протягивает руку и хлопает Одасаку по лбу. Очень долго ничего не происходит. Чуя стискивает зубы. – Что. – Я мог бы рассказать вам об этом раньше, но в последний раз, когда я имел дело с пользователем способностей, который «призвал» что-то – в тот раз это были животные – мне пришлось прикоснуться к самому пользователю, чтобы отправить его вещи туда, где им место, – объясняет Дазай. – Ничем не могу тебе помочь. Может быть, если ты приведёшь мне нарушителя спокойствия, мы поговорим о деле, – он лучезарно улыбается. – До тех пор, не заставляй меня смотреть на тебя дольше, чем это необходимо. Чуя ворчит себе под нос, затем хватает Одасаку за руку. – Давай, Одасаку, мы уходим. – Э-э, конечно, – говорит Одасаку. Улыбка Дазая исчезает. – Как ты назвал?.. Эй, подожди - – Ты хотел, чтобы мы ушли, так что мы уже уходим, – говорит Чуя и испытывает чувство удовлетворения от выражения лица Дазая, когда Чуя вытаскивает Одасаку за дверь.***
Они снова выслеживают одарённую, намереваясь силой затащить её к Дазаю. Она снова использует свою способность. Чуя понятия не имеет, как это называется, поэтому он решает мысленно называть это «Этой Гребаной Способностью» до дальнейшего изучения. Первое, что Чуя замечает в новом парне, это то, что он ниже Чуи, примерно на десять сантиметров. Следующее, что замечает Чуя, это то, что у них схожее чувство стиля, вплоть до красивой шляпы. Третья вещь, которая, вероятно, должна была быть первой, – это то, что в одной руке у него пистолет. И бутылка саке в другой, но это не так важно. Одарённая снова бросается от него во всю прыть. Чуя пытается преследовать её, но вынужден остановиться, когда призванный человек направляет на него пистолет. – Что, черт возьми, здесь происходит? – спрашивает он. – Кто ты? Я был в разгаре кое-чего... – Все в порядке, братан! – говорит Одасаку, вставая между Чуей и другим парнем. – Это не он затащил нас сюда, и он пытается отправить нас обратно! Он определенно хороший парень - Чуя сдерживает смех. Это, вероятно, привело бы к тому, что его застрелили, а это редко бывает весело. Парень всё ещё смотрит с подозрением, но опускает пистолет. – Я поверю, если Одасаку уверен, – говорит он. Одасаку вздыхает с облегчением. – Спасибо, братан. – Хорошо, так который из них этот? – спрашивает Чуя. Он вроде как надеется, что он будет Дазаем, хотя бы для того, чтобы наконец стать выше его в каком-то странном смысле. – Я Накахара Чуя, – говорит парень, взмахивая бутылкой саке. – Так кто ты такой? – ...Ладно, на этот раз ты определенно издеваешься надо мной. Нет никакого способа. Он наконец-то находит кого-то, кто ниже его ростом, и он даже не может господствовать над ними, потому что это он сам? Это худший день в его жизни.***
– Мне просто уже всё равно, – говорит Чуя Дазаю. – Ты можешь оставить их себе. Они едят слишком много риса, а этот парень употребляет больше алкоголя, чем я. Одасаку крутится рядом с Чу- рядом с тем другим парнем. Они вернули ему его ножи, что, по мнению Чуи, довольно любезно с их стороны. – Извините, что навязываюсь, и всё такое прочее. – Это не наша вина, – говорит другой парень. – Если бы они не ввязывались в драки, нас бы здесь не было. – Да, но, братан, разве это не жестоко? – говорит Одасаку. Глаз Дазая дергается. – ...Ты называешь Чую братаном? – Хм? О, конечно называю, – Одасаку, похоже, совершенно не заметил, насколько напряжен Дазай. – Чуя великолепен, всегда прикрывает мою спину! – У тебя с этим какие-то проблемы? – спрашивает другой Чуя. – ...Нет, нет, всё в порядке. Это не имеет значения. Не имеет значения, – повторяет Дазай, больше для себя. Если бы Чуя не был готов бежать от всего этого, он бы подумал о том, чтобы остаться здесь, просто чтобы увидеть медленное погружение Дазая в безумие, вызванное Одасаку. Это почти того стоило.