Cherry

Блеск насыщенного вишнево-розового цвета, очень заметный, волосы слишком яркие, чтобы выглядеть естественными. Он выделяется в бесцветных флуоресцентных лампах над раковиной в ванной, но за камерой он тускнеет. Он ожидает, что на съёмочной площадке, при более ярком свете, он станет мягче. Мерцающий макияж должен по-прежнему отражаться от света ламп. Киёи широко раскрывает рот, проводя тюбиком по нижней губе, его отражение превращается из обычного человека в нарисованного айдола прямо у него на глазах. Он двигает тюбиком медленно, размеренно, осторожно — у него не часто получается сделать красивый макияж, но он читает статьи и смотрит видео-уроки с советами, которые помогают ему выделиться, чтобы прохожие заметили его, а не его сверстников. Почти вся косметика, разбросанная по столу, принадлежат ему, только средство для умывания принадлежит Хире. Дверь в ванную закрыта, преграждая путь Хире, но взгляд Киёи продолжает мелькать на ней, наполовину ожидая, что Хира почувствует перемену и ворвется внутрь. Киёи обычно не закрывает дверь, когда просто прихорашивается или моется — на самом деле, когда он хочет принять душ в одиночестве, он имеет тенденцию «случайно» оставлять дверь приоткрытой для своей живой публики. Киёи подумал, что будет проще наносить блеск без этого навязчивого взгляда. Он решил, что так будет менее неловко. Хира всегда так резко реагирует на это. Он подходил ближе, его глаза расширялись, и он смотрел на Киёи, на его пальцы, на блеск, на его губы, он следил за каждым малейшим движением. Он шептал себе под нос «милый» или «красивый», по-своему оценивая Киёи. И он будет думать об этом весь день, постоянно оглядываясь, а ночью он будет думать об этом еще больше, смотреть на приоткрытые губы Киёи, пока тот спит, и, может быть, даже стыдливо дрочить, смотря на розовый отпечаток на подушке Киёи. Закончив, парень поджимает губы. Он вглядывается в свое отражение. Выглядит... нормально. Это не так хорошо, как он думал. Наносить блеск было не так уж и приятно. Его пальцы сжимают край раковины, плечи напрягаются, а голова свисает. Длинные пряди волнистых каштановых волос прикрывают его лицо. Он знает, чего ему не хватает. Он такой же плохой, как Хира, или ещё хуже. Он ужасен. Киёи включает воду и набирает ту на ладонь, прижимаясь к ней ртом, стирая всю липкость розового блеска. Требуется несколько попыток, прежде чем его губы снова станут матовыми, и даже тогда они красные от чрезмерного трения. Киёи вытирает рукавом воду и ждет, пока румянец не сойдет со щеки — пока Киёи не станет выглядеть нормально. Как будто он не слишком старается выглядеть красиво. Затем он кричит через дверь: — Хира! И, конечно же, Хира откликается: — Да, Киёи? После года разлуки он больше никогда не игнорировал Киёи. — Приходи посмотреть, как я накрашу губы блеском! Ураган проносится по дому — он слышит, как падает стул, когда Хира отчаянно спешит добраться до него; шаги громыхают по залу. Киёи делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ждет, пока его любимый парень присоединится к нему, прежде чем снова попытается стать красивым.