***
Очередной шлепок от соприкосновения бёдер двух страстных любовников друг о друга, а после него и стон полный удовольствия. Темп и так был быстрее некуда, но Британии все равно удавалось его ускорить от чего Франция получал больше чем океан удовольствия. Почаще бы его так брал англичанин на рабочем столе, но к сожалению это невозможно. Стройные ножки обхватили талию и прижали ближе, чтобы проникновение было только глубже, на что британец только сильнее сжимал ягодицы пассии и прижимал к себе в ответ. От его сильных рук наверняка останутся синяки, но это сейчас не было проблемой, наоборот, это очень хорошо, потому что так Британия снова докажет то, что Франция принадлежит только ему. Об этом говорили и множественные укусы с засосами на шее и груди, а республика в ответ оставлял на его загривке и спине красные полосы от ногтей. — Брит… я скоро… — не успел договорить француз как в следующий момент излился с довольным стоном себе на живот и только больше сжал партнера в себе. А Британия и сам был близок к разрядке, а потому после ещё парочки размашистых толчков излился в пассию. После такого жаркого вечера Брит, словно ничего и не было, надел свою рубашку, быстро поправил штаны с пиджаком и открыл окно, чтобы никто не догадался о случившемся. А вот Франция никуда не спешил, ему ещё нужно было отойти от оргазма. Да, только Брит мог довести его до столь ярких оргазмов, что звёздочки в глазах появляются, а ноги начинают трястись. И все же долго отходить ему не дали, житель островов бросил ему одежду и тем самым дал недвухсмыленный намёк на то, что пора бы ему уже идти. И Франция ничего не сказал против, только молча и быстро собрался, а потом ушёл, словно ничего и не было. Впрочем как и всегда… Сейчас он снова зайдёт к себе в кабинет, быстро соберёт свои вещи и закроет его, а потом поедет домой, один… без Британии, дальше он завалится без сил на кровать лицом в подушки и начнёт тихо всхлипывать от несправедливости жизни. Да, с виду он всегда казался надменным и высокомерным, но такие щенячьи нежности он мог позволить себе только после секса с Бритом. Их отношения всегда были странными, начиная я самого начала. Они ещё тогда пообещали друг другу, что будут только любовниками, не более того, но оба слова не сдержали. Здесь и начались проблемы: один жуткий собственник, другой та ещё потаскуха. Первый хочет власти в браке, вместе со всеми землями, а второй свободы во всем, от политики до постели. И оба не могут пойти на компромисс, в этом их проблема… Единственное время когда они были вместе — две мировые войны. Тогда они много глупостей наговорила друг другу о любви, но было ли это глупостями? Оба всегда наедине говорили от чистого сердца, особенно в окопах, когда смерть буквально ходила попятам, когда завтра могло не наступить, когда надежда таяла на глазах… Да, француза быстро захватил Рейх, а он и не мог сопротивляться. Третий часто напоминал Британию в постели, но все равно Франция чувствовал что-то не то. Немец всегда брал его грубо, не целовал и даже намёка на нежность не проявлял, а вот англичанин, даже несмотря на всю свою резкость и местами грубость, часто целовал, позволял брать хоть каплю контроля и мог остановиться, когда видел слезы боли в глазах партнера. Но все это в прошлом, поэтому Франсуа об этом старался не думать. Дом встретил его своей привычной пустотой и одиночеством. Вроде все мило и уютно, но не хватало живой души, а потому хотелось побыстрее смыть с себя последствия сегодняшнего дня и лечь спать. Быстро раздевшись (в этом ему все же нет равных) француз залез в кабинку и включил тёплую воду. Водные процедуры всегда у него занимали много времени, но сейчас он просто смыл с себя пот проточной водой, даже мочалку не использовал. Выйдя из душа он сразу же посмотрел на себя в зеркало, показывающее его в полный рост. Для кого-то тело в засосах и укусах могло казаться страшным и некрасивым, но оба любовника видели в этом сексуальность и привлекательность, так что такое его не пугало, а только забавило. По дому обычно ходил нагим, аргументрия это там, что нагота — лучший наряд женщины и мужчины, но на улице холодно, так что пришлось надеть тёплую ночную рубашку. Все было хорошо, пока он не дошёл до кровати и не лёг на неё. Там эмоции вновь взяли верх, а потому Франсуа крепко обнял подушку и тихонько стал в её вслипывать, иногда чередуя с вопросами в пустоту: — Британия, почему все именно так? Мы могли бы быть хорошими супругами, но почему ты не хочешь дать мне хоть каплю свободы? Я… признаю, все мои любовники нам бы мешали, но я могу ими пожертвовать ради тебя, а чем ты можешь пожертвовать в ответ? Зря мы с тобой ещё тогда затеяли всю эту игру в любовь. Все же ты прав, я как был шлюхой, так ей и останусь, ничего мне не суждено изменить в своей жизни… В потоке этих мыслей француз и не заметил как уснул. Сны ему после таких эмоциональных потрясений либо не снились, либо приходило что-то кошмарное. Сейчас как раз был второй вариант. Снова этот сон про события прошлого, которые он с радостью бы забыл, если бы не эти сны…***
Франция вновь оказался в комнате Рейха, причём уже лежал на его кровати. Он был полностью раздет и готов к тому что случится, но делать совсем ничего не мог, даже пальцем пошевелить. А немец сначала долго не заходил, словно специально нагонял страх, а когда зашёл, то сразу же раздвинул пошире ноги пассии, приспустил свой штаны с нижним бельём и без всякой подготовки вошёл на всю длину. Слезы сразу же пошли из глаз бедного Франсуа ручьём, но арийца это совершенно не волновало. — Ты всегда меня так сильно сжимаешь, молодец, шлюшка, знаешь же как нужно встречать своего господина, — в хищной ухмылкой говорил немец и наращивал темп. Поначалу француз не сдерживаюсь кричал, скулил, молил прекратить и звал на помощь, но никто его не слышал и не приходил, а потому он просто смирился со своей участью, пошире расставил ноги и молчал. Обычно на этом моменте немец изливался в него и уходил, оставляя Францию со своими мыслями и болью наедине, но в этот раз все пошло иначе. Рейх после первого раз перевернул партнера на живот и так же вошёл, но начал с медленного темпа. И все это французу стало напоминать обычные утехи плоти с Британией, а потому вскоре послышался первый тихий стон не боли, а удовольствия. Такое забавило Тройку, но он молчал и только ускорял темп. Вскоре пассия совсем потеряла связь с реальностью, а потому даже стала выкрикивать всякие пошлые фразочки: — Господин, умоляю вас, не останавливайтесь… мне так хорошо с вами, войдите глубже! Ах, Британия…! А это обращение вызвало ужасный хохот внутри немца, но он сдерживадся до последнего. Все же после такого спектакля Франсуа заслужил свою порцию удовольствия, а потому немец положил свою руку на член партнера и быстро стал водить по ней. Такая ласка очень хорошо сработала, а потому вскоре француз кончил с довольным стоном и сжал партнера в себе. А Рейх ихлился в тот же момент и взял партнера за волосы, притягивая к себе. Он заставил его подняться настолько, чтобы ухо пассии находилось у самого рта Тройки: — А теперь осознай кого ты только что называл господином и Британией, грязная шлюха, — снова ухмыльнулся ариец после чего бросил француза на кровать, быстро поправил свою одежду и ушёл.***
От всего этого Франсуа плакал и в реальности, а потому вся подушка была мокрой, но никто его утешить не мог, видимо он навсегда в этом мире останется один… Да, любовников у него всегда будет хватать, они всегда смогут удовлетворить его сексуальные потребности, но никому он не сможет расскать свои мысли и чувства, свои планы и эмоции, никому он не может это доверить. Никому кроме Британии… он никогда не рассказывал что-то такое кому-то ещё, он всегда слушал, хоть и говорил потом, что все это его бесит, но все равно было видно, что это лишь часть правды. Как же жаль, что его сейчас нет рядом, как жаль, что он снова не может ничем помочь. А утром все это будет уже не важно, Франции снова придётся надеть эту маску безразличия и общаться со своим возлюбленным, словно ничего и нет между ними. Осознание этого только больше убивало изнутри, но сейчас об этом нужно забыть и засунуть куда подальше, потому что прозвенел очередной будильник, который говорил о том, что о начался новый «прекрасный» день.