Иванов день

      Время давно перевалило за полночь, однако смотреть на электронные часы нет смысла. На улице уже светает, значит время подходит к трем. Плюсом и минусом одновременно весны и лета являются короткие ночи.       Серёжа относился к этому амбивалентно. Вдохновение приходит именно ночью, становясь продолжением темноты, ее приятной стороной, способной укутать от всех и дать волю вдохновению. Поэтому продуктивность в летнее время падает, довольно короткая ночь и тем более белые ночи не дают музе программирования посетить его и вдохновить на продуктивную работу. Но был и весомый плюс именно для Серёжи в длительном световом дне. Отсутствие Птицы. Многим демоническим и хтоническим существам не нравится свет из-за его не свойственности для них. И именно поэтому Разумовскому получается отдохнуть от вечного бурчания личного демона и дать возможность отдохнуть себе и ночью. Всё равно тот наверстает упущенное зимой. А пока пускай сидит в своей комнате со шторами-блэкаутами в горе подушек и книг, набирается сил. У Птицы были странные привычки. Например, он категорически презирал одеяла, но обожал подушки, которыми и была завалена его комната, а книгам электронным отдавал предпочтение печатным носителям. Хотя с техникой очень даже дружил.       Внешне Птица полностью оправдывал свое имя. Антропоморфное тело внешне напоминало самого Серёжу если не брать в расчет перьевой покров, наличие когтей, клыков, светящихся рыжих глаз и крыльев. Птица не был похож на человека не только внешне, но и поведением. Он был похож на помесь кота и птицы. Подобно коту вел сумеречный образ жизни и в довольно специфичной форме показывал заботы и привязанность. Но и птичьих повадок было достаточно, взять хотя бы его излюбленный наклон головы в бок.       Закончив работу и выключив всю технику Серёжа пошел спать. Надо успеть уснуть, пока Птица не проснулся, иначе придется болтать с ним и слушать о том, как бы можно было усовершенствовать средневековые пытки. К слову Птица был довольно образован и мог поддержать почти любую тему и просветить в незнакомую для Серёжи сферу. Только зачастую все это сводится к чему-то мерзкому. «это не речь для выступления, а голый скелет, которому не хватает соединительной ткани, эпителиальной ткани и прочего, прочего до подобия ну хотя бы не разложившегося трупа человека» «хочешь я подарю тебе сердце в знак уважения? Если что, сердце оленье будет, с человеческими напряженка в это время года» «то есть как самому есть чипсы и газировку так это нормально, а как я ем мясо, то сразу фу и мерзко? Ты еще скажи, что поедать мышей мерзко»       Серёжа довольно быстро дошел до спальни и также быстро уснул. Вот только сны оказались довольно неспокойными. Всё таки симбиотическая связь с демоном не всегда хорошо сказывалась на моральном состоянии. Например, кошмары, в которых сотни, а то и тысячи людей гибли на улицах средневековых городов и вместо помощи потусторонние твари пировали над их телами. При всей реалистичности и мерзости подобных картин, к которым невольно привыкаешь, в голову начинали лезть фразы: «Ад пуст. Все бесы здесь.» или «Пир во время чумы». И каждый раз Разумовский надеялся, что это просто его слишком бурная фантазия подкидывала подобные образы, а не связь воспоминания Птицы. Не успел Серёжа увидеть всю красоту больного города чумой города как проснулся от звука будильника. В такие моменты он всегда радовался привычке не отключать звук на ночь и просыпаться от столь тяжелых образов.       Дальше спать не хотелось, а взбодриться надо было, так что через силу катастрофического притяжения кровати и невероятной тяжести одеяла получилось встать и сходить в душ, а там и до кухни дойти можно, или телефона для оформления заказа. Контрастный душ после сна бодрил очень даже хорошо, так что закончив с утренним туалетом и одевшись был взят курс на кухню. Там было темно из-за штор и только маленькие фонарики давали освещение и некое чувство уюта, а запах еды говорил лишь об одном: Птица там.       У Серёжи с Птицей были разные предпочтения в еде, но иногда они могли приготовить что-то друг для друга. Серёжа мог достать мясо для разморозки или заказать кормовых мышей, а Птица приготовить завтрак из яиц, или как он говорил, мертвых детишек куриц, у которых даже не было шансов на жизнь.       - Не слишком ли светло на кухне?       - Если ярко, то можешь выключить пару фонариков, препятствовать не буду.       - Пожалуй оставлю как есть.       Сев за стол и отодвинув подальше тарелку с мышиными тушками и кусочками мяса Серёжа стал наблюдать за птицей и его действиями. Судя по запаху готовилась яичница с беконом и явно для него. Такая забота даже льстила. Разглядывая приятный полумрак помещения не сразу была замечена тарелка с завтраком перед носом, всё таки недосып давал о себе знать.       Подобное состояние заметил и Птица. В большей степени ему все равно на состояние Разумовского, но о нем всё равно приходилось заботиться, ведь поиск нового носителя довольно утомительное и долгое занятие. Ведь не каждый человек выдержит связь с демоном, а Серёжа держится не первый год и прекрасно с этим справляется. Положив ладони на чужую голову так, чтобы кончики когтистых кистей были на висках Птица зашептал что-то на незнакомом языке. Заговор не продолжился больше минуты, зато сонливость и усталость как рукой сняло.       - Язык отсох поблагодарить за сделанное? Поверь, вернуть сонливость и сопутствующие состояния не составит труда.       - Прости, спасибо огромное. Только скажи, зачем это сделал? Ну, просто ты мог ничего не делать и вообще не обращать внимание. что тебе нужно?       - Зришь в корень, приятель. В середине лета будет Иванов день и нам нужно быть в этот день в лесу для празднования. Может ещё цветок папоротника найдем. – подмигнул и продолжил трапезу, оставив мышек на последок.       - Нам? Может один сходишь? Я тебя насильно не держу тут.       Раздраженному взгляду Птицы позавидует любая дамочка с напускным самомнением. Вот только его не успокоишь словами извинения как этих самых дамочек. Оба понимали, что Птица не сможет сам добраться до леса, оставшись незамеченным. Он мог перемещаться за пределами башни только за счет Серёжи и возможности сливаться с ним в одно тело и сидеть тихонько, или не очень, в его голове.       - Слушай, я могу отвезти тебя куда надо, а потом забрать, но я не горю желанием ночью таскаться за тобой по лесу за несуществующим цветком и трястись от каждого шороха в темноте леса. – ответом была демонстративно съеденная мышь. Обычно в компании Серёжи он их глотал целиком, минимизируя чужой шок, но в этот раз специально ел как можно противнее. Сначала откусив хвост своими острыми зубами, затем отдельно шкурка и только после сама тушка.       В эти моменты Серёжа был согласен практически на все, лишь бы не быть свидетелем подобного. Всё таки слишком мерзкое зрелище.       - Не будь мягкотелой тряпкой и соглашайся. Поверь, тебе же лучше будет если сходишь со мной и поучаствуешь в скромном мероприятии.       - С тобой? Скромном? И чего же скромного нас там ждет кроме несуществующих цветков?       - Зря ты так про жар-цвет говоришь, но ничего, твое невежество и хамство исходит от незнания с которым мне приходиться бороться. В эту ночь истончается грань между нашими мирами и если я смогу наполниться этой самой энергией, то и ты получишь бонус в виде силы на работу и мое снисхождение. Там всего-то парочка обрядов с водой, для тебя, как ценителя традиций можно развести костер, будешь греться, да оберегаться от нечисти.       - Спасибо, всегда хотел стать наживкой для нежити в лесу ночью.       - Ты не сказал, согласен или нет.       - Согласен, иначе ты мне в прямом смысле выклюешь мозги.       Ответом стала хищная улыбка и склоненная к боку голова и явно радостный блеск в глазах.