Рыжик

Это началось давно – люди развили технику, биотехнологии, покорили довольно обширную часть космоса и банально заскучали. Чем может развлечься человек, если все известные варианты времяпрепровождения вам абсолютно доступны? Еда готовится сама, полы очищаются сами, вещи чинятся сами..Людям остается лишь контролировать технический процесс, что занимает минимум времени. Чем же его занять? Задаваясь подобным вопросом, ученые решили вывести людям питомцев. Не очередные чуднЫе породы котопсов и других гибридов, а вполне разумных петов. И, раз уж они разумные, то почти люди, а тогда их и для секса использовать можно. Вот так и возникла идея создания омег – секс игрушек для их Хозяев, которые как бы люди, но благодаря заложенным до рождения некоторым качествам - преданность Владельцу и прочее, их можно сделать абсолютно бесправными. При всем развитии технологий, создание омеги – процесс сложный, кропотливый и трудоемкий. Тем более, что многие будущие Хозяева желают себе питомца с конкретными внешними данными. Именно поэтому питомец-омежка – предмет роскоши, стоящий немалых денег. Но мало кого из богатых скучающих людей это останавливало. Омега, как сказано выше, - питомец для секса. В него заранее закладывается желание безудержного траха раз в месяц, а так же при создании омежку «запечатляют» с будущим Хозяином, что привязывает их к Владельцам и дает последним безграничную над питомцем власть. И кому не понравится такое? Игрушка, у которой смазка выделяется сама собой, игрушка, желающая только своего Хозяина, беспрекословно ему подчиняющаяся и вообще личная вещь своего Владельца? Правильно, такое понравилось всем. Кроме самих омег. В фирму по созданию "секс-питомцев и милых спутников жизни" обратился влиятельный и молодой мужчина, с недлинными темно-русыми волосами, атлетичным телосложением, зелеными глазами, высокого роста по имени Глен. Он внимательно осмотрел список уже готовых питомцев с приложенными фотографиями, и, решив, что ни один из предложенных вариантов его не устраивает, прошел к терминалу. Там Глен выбрал стандартный рост и хрупкое телосложение омежки, светло-рыжие волосы, ярко-голубые глаза, бледную кожу и, решив добавить экзотичности, прелестные пушистые ушки и длинный тонкий хвост, в графе «особые пожелания» пометив «очень чувствительный хвост, способность урчать, усиленные голосовые связки». Так как практика создания омег существует давно, то заранее заготовленные и выращенные тела всегда ожидают своих Хозяев. В заготовки надо просто вложить нервную систему, «активировать» мозговую активность с заранее вложенными базовыми умениями (есть, пить, принимать душ и др.) и запечатлеть с Владельцем. Процесс этот сложный, но не такой долгий и буквально через семь часов Глен получил своего питомца. Одел в стандартную одежду, предложенную фирмой, и отвел омежку домой. - Теперь ты мой. - Да… - Неправильно, при общении со мной всегда добавляешь Хозяин или Господин. - Хорошо, Хозяин, - с радостью «попробовал на вкус» слово омежка. Его привели в уютный большой дом, Господин очень привлекателен, тут тепло, и будущее выглядит очень радужно. Питомец счастлив. - Ко мне, - даже холодность приказа не испортила настроение омежки, он послушно подошел и, повинуясь жесту, опустился перед Гленом на колени. – Ты – игрушка для секса, для исполнения моих прихотей. Ты должен отзываться на «шлюшка», «подстилка», «эй ты» и другие подобные фразы, ясно? - Да, Хозяин, - наивный питомец активно вилял хвостом, выражая радость и счастье служить. - Молодец. – Глен мягко потянул живую игрушку за хвост, наблюдая за реакцией, с удовольствием отмечая стон, покрасневшие щеки омеги и желание в глазах – первая течка у питомцев начинается почти сразу. Поэтому он рванул игрушку за хвост, роняя на пол и наслаждаясь болезненным вскриком, прижал ногой руку питомца к полу. – Лежать. Зверушка не мог сопротивляться прямому приказу Хозяина, в глазах появился страх, а боль в хвосте все еще отдавалась пульсацией по всему телу. И, когда нога Глена вдавила кончик хвоста в пол, только усилилась. - Прекрасно, как я и хотел. – Глен отпустил игрушку и вальяжно уселся в кресло. – Раздевайся. Омега не понимал, что с ним происходит. Заложенная физиология требовала секса, дырочка зверушки текла, все ощущения обострились, одежда полетела на пол, однако страх, холод зеленых глаз и огонь, плещущийся где-то в их глубине, заставляли внутри все сжиматься, превращаясь в тугой комок паники. Повинуясь очередному жесту, омежка встал на четвереньки, выставив задницу на обозрение Хозяину. Тот, минуту любовавшись светлой кожей, решил, что достаточно просто смотреть и пора начинать. Глен подошел к комоду, достал плеть с тонкими хвостами и металлическими шариками на концах, и, примеряясь, нанес первый удар по ягодицам питомца. Довольно ухмыльнувшись вскрику, залюбовался алыми полосами на бледной коже. - Отлично, ты мне подходишь, - Глен вызвал этими словами радость питомца, так как омежка подумал, что странное поведение Хозяина было лишь проверкой. Но наивное счастье омежки долгим не было, резко осыпавшись всплеском боли – Глен начал наносить резкие удары по всему телу питомца, остановившись только когда нежная кожа начала кровоточить. Хозяин, наслаждаясь тихим плачем зверушки, ввел рукоять в сочащуюся смазкой дырочку последнего, вызывая резкую перемену боли на удовольствие и слушая громкий стон. Рыжик, не понимая, что происходит, окончательно путаясь то в похвале, то в боли, просто отдался на волю Господина, ведь заложенные инстинкты подсказывали, что только так он будет счастлив. Поэтому на саднящие ранки по всему телу он перестал обращать внимания. Тем временем Глен ввел рукоять плети до конца, немного резко подвигал ей в омежке и внезапно вынул, с удовольствием замечая разочарованный вздох питомца. - Нет, милый, - с издевкой произнес Глен, - омежья течка создана для Хозяев, ради удовольствия. Мое удовольствие – это увидеть твою боль, разрядку во время течки ты не получишь. Омежка вздрогнул, ведь он знал, насколько мучительна течка для омег, если нет возможности удовлетвориться. И страх ощутить это на себе перекрыл все. - Пожалуйста, Хозяин! Если…если я что-то сделал не так, то я приму любое наказание…только не так..умоляю, - тихий и жалобный всхлип разнесся по комнате, тут же перекрываемый болезненным криком – удар плети пришелся по члену омежки. - Я не разрешал со мной разговаривать. И это не наказание, потому что ты – моя игрушка, создан для доставления удовольствия мне тем способом, которым хочу я. Еще произнесешь хоть слово, особенно если это будет просьба прекратить, и я тебя убью. Куда более мучительно и болезненно, чем то, что ты испытаешь сейчас. – Питомец кивнул, осознавая безысходность своего положения, и ощутил, как в его душе что-то лопнуло. Да, он просто созданная несколько часов назад живая игрушка. Удары плети сыпались непрерывно, из глаз омежки текли слезы от особенно сильных вспышек боли, голос бы давно сорвался, если бы Глен не заказал своему пету заранее укрепленные связки. Когда однообразие надоело, Хозяин, схватив зверушку за рыжие волосы, откинул его в угол комнаты, подошел и, достав нож, метко воткнул его в стену точно над головой напуганного и неслабо истерзанного тела питомца. Второй нож вонзился между пальцев зверушки, надрезав кожу. Еще десяток ножей попали ровно по контуру бледного тела в алых кровоподтеках, оставляя довольно глубокие порезы. Глен мастерски метал ножи так, что раны не были столь серьезными, чтобы рыжик умер или потерял сознание. Однако зрелище это было прекрасное – бледная кожа, паника и измученное желание в глазах, изящные ручейки крови и полная покорность. В голове омежки творилась буря всего и сразу. Жгучее желание секса, перекрывало, но не притупляло боль, желание ползать в ногах Глена и умолять было подавленно приказом молчать. Зверек не знал, куда ему деться, хотел исчезнуть и убежать к кому-нибудь заботливому, но больше жизни желал остаться до конца рядом со своим Хозяином. Это все сводило с ума, заставляло дрожать и разрываться надвое от столь противоречивых чувств. Поэтому омежка с очередным болезненным вскриком, очередной слезой, очередной искрой паники и благодарностью принимает будущий шрам-надпись на груди. - Теперь ты даже подписан, будем считать, что это твое имя. На тебе написано «шлюха». И снова питомца разрывает на две части – обида от осознания того, какое имя ему дали и невозможность обижаться на Хозяина одновременно с благодарностью – ведь ему дали имя. Глен разлегся на диване, наблюдая за новой игрушкой. Игрушка ерзала, постепенно занимая позу с максимально отставленными ягодицами – течка давала о себе знать. На теле игрушки была красивая кровь, в глазах – невероятная смесь чувств. Рыжик скулил, ерзал активнее, кусал костяшки тонких пальцев и умоляюще смотрел на Хозяина. Пытка, которая хоть немножко, но отвлекала от желания трахаться, закончилась, и течка полностью завладела омежкой. Глен кинул питомцу ограничивающее кольцо, приказав закрепить на члене и толстый вибратор. - Сейчас ты возьмешь свою задницу вибратором и будешь двигать им, пока мне не надоест. Я запрещаю тебе снимать кольцо с члена. Омежка издал жалобный скул, сжался, и начал вводить в себя вибратор. Телу это понравилось, оно выгнулось и застонало, но разум понимал, что через несколько минут невозможность кончить станет куда болезненнее, чем ножи и плеть вместе взятые. Поэтому, двигая в себе игрушкой, то замедляясь, то ускоряясь – в зависимости от приказа Глена, омежка старался забыться в этих приятных ощущениях и не думать о том, что будет потом. Потом настало быстро. Желание кончить разгоралось болью в члене, анус пульсировал, болезненно сжимая пупырышки внушительных размеров вибратора, потеря крови отзывалась слабостью в дрожащих руках и ногах. Все, что хотел сейчас Рыжик – кончить и уснуть. Но мало кто прислушивается к вещам, поэтому руки зверушки оказались грубо скованны за спиной, вибратор – глубоко в заднице, а сам омежка – на полу, заляпанном кровью. Боль стала невыносимой, в глазах плясали искры, когда Глен менял вибрацию, омежка громко вскрикивал, слезы текли, не переставая. Еще десять минут хаотичной вибрации, и рыжик отключается, не выдерживая боли и возбуждения. Хозяин, заметив состояние игрушки, презрительно фыркнул, однако избавил рыжика от кольца на члене и вибратора, но так и оставив валяться на полу. Очнулся омежка в середине дня, все тело ломило, кожу неприятно стянула подсохшая кровь, зуд от неудовлетворенного желания до конца не отступил, и безумно хотелось пить. Омежка безуспешно попытался встать, и чуть не упал носом в тарелку с водой. - Пей. От этого голоса в голову вернулись все предыдущие впечатления, питомец задрожал и попытался по-кошачьи вылакать воду. Руки болели, потому что Глен не удосужился их развязать, а жажда была сильной, поэтому процесс питья вызвал ужасные эмоции и желание умереть. Для питомца единственным важным человеком был Хозяин, поэтому, если случалось что-то плохое, то можно было пожаловаться своему Владельцу, который успокоит, позаботится… Но что делать рыжику, если его за одно слово убьют? Он бы рад уже умереть – ведь невыносимо осознавать свою безграничную любовь и преданность к тому, кого так панически боишься, от кого веет таким холодом, но вспоминая угрозу, что смерть будет еще мучительнее, чем вчерашняя пытка, омежка тихо всхлипывает и понимает, что попросить смерти он не решится. Глен, ловя жалобный взгляд, думает, что сломать питомца не так уж и сложно, поэтому дергает его за волосы и тащит в соседнюю комнату. Конечно, смазка у омег выделяется не только во время течки, но и во время обыкновенного возбуждения. Вот только инстинктивно питомцы возбуждаются всего лишь раз в месяц, в остальные дни их можно возбудить так же, как и обычных людей. Поэтому, оказавшись в пустой серой комнате, по приказу став на колени и ложась грудью на пол, омежка от паники не то что не возбудился, а только сильнее напрягся. Желание сбежать в нем усиленно боролось с заложенной до рождения программой «быть всегда рядом с Хозяином». Когда между ягодиц, а затем и в сухую дырочку омеги Глен вводит небольшой фаллоимитатор, рыжик болезненно всхлипывает и дергается, инстинктивно отстраняясь. - Не дергайся, - тело повинуется прямому приказу и теперь, как бы сильно зверушке не хотелось, он не сможет двинуться в сторону. Достав игрушку, Глен резко вошел в омежку сам, пока дырочка не успела зажаться. Один грубый толчок – и питомец порван. Крик омежки разносится по комнате и усиленные связки не выдерживают – зверушка срывает голос. Хозяину это не нравится, поэтому, грубо трахая свою игрушку, он беспорядочно водит по его телу ножом, нанося довольно небезопасные раны. Омежке уже все равно – он не может кричать, в теле слабость и пустота, боль отстранилась куда-то далеко, в глазах пляшут искры и рушится все заложенное в нем до рождения: картины уютной жизни рядом с Хозяином, похвалы, подарки… Ему обещали счастливую и интересную жизнь, однако, испытать сразу после рождения столько всего…кто уж тут не сломается? Поэтому, теряя сознание, он искренне желает не очнуться и последняя вспышка боли, пробившаяся даже сквозь пелену отстранения от реальности – боль в обрубке отрезанного хвоста. Глен кончает на питомца в тот момент, когда омежка теряет сознание, пинает его от досады и идет в душ. В его голове только одна мысль – игрушка была бракованной. И то, что питомец почти умер, его не касается. Выйдя из душа часа через два, Глен замечает лежащего в луже крови рыжика, понимая, что он все же был весьма красив. Бывший Хозяин вытирает от крови бездыханное тело, вызывает работников из фирмы по созданию омег, чтобы отдать питомца. Очередная история Глена закончилась смертью. Интересно, сколько омег еще нужно сломать, чтобы найти того, кто не сломается? Впрочем, Глену все равно, ему просто нравится мучить зверушек, только неприятный осадок и бледное личико, обрамленное рыжими волосами, он будет помнить всегда.