я могу предложить тебе, детка, всё, что я купил, помимо грязного капота

      Мы переезжаем в Индиану. Это проигрывается в голове Билли. Снова и снова. Целую неделю подряд, это всё, что он только и мог слышать.       Мы переезжаем. Мы переезжаем. Мы переезжаем. Педик. Мы переезжаем. Каждый раз, когда его глаз пульсирует от боли просто от моргания или когда он двигает им слишком быстро, и его рёбра вызывают у него боль, он снова слышит крик Нила. Не помогает и то, что ему приходится сидеть и ждать пока Макс, наконец, вытащит свою задницу из школы. Маленькая засранка должна научиться понимать грёбаные часы. Прошло почти десять минут ожидания и игнорирования калифорнийской жары. Билли не может не обращать на это внимания — вместо этого он кипит от гнева и от температуры воздуха. Она приходит через 15 минут. Он даже не замечает ее, просто захлопывает дверь так сильно, что вся машина трясется, когда он садится внутрь. Макс не вздрагивает. Билли никогда не признается, как сильно он ей завидует. Каждый раз, когда Нил повышает свой голос, Билли сжимается в себе. Теперь это просто злит его еще больше, и у него возникает потребность отыграться на ком-то. На ком-то — это на Макс. — Если ты и дальше будешь опаздывать, то можешь снова сесть на гребаный автобус, — он слышит агрессию в собственном голосе, напряжение, которое уходит только тогда, когда он флиртует с кем-то. — Как тебе угодно, — тихо говорит Макс, но это «тихо» никогда не остается не услышанным. Он бьет рукой по рулю, гнев, пробегающий сквозь его вены и требует выходной. — Я не твой, блядь, водитель, у меня есть дела, которые нужно сделать, я не могу ждать тебя целый ебанный день, — кричал сейчас Билли. — Мне очень жаль, что я провела ещё пять минут с друзьями, — кричит Макс в ответ. Достаточно громко, чтобы Билли мог остановиться от вздрагивания. — Мы уедем через месяц! Я их больше не увижу, а до тех пор я, блядь, не буду торопиться. Заставь меня пересесть на этот дурацкий автобус, мне всё равно. Ее слова ударили его, как кирпич. Билли не очень-то нравится Макс, она раздражает и она громкая, и она никогда не делает то, что ей говорят. Она всегда опаздывает. Макс тверда и решительна, чем когда-либо. Макс остается с ним, когда Нил решает избить его до полусмерти. И Билли — причина, по которой она должна бросить своих друзей. Потому что ему нравится целоваться с мальчиками и у него было глупое безрассудство поверить, что его отец не придет домой посреди дня. Не то чтобы Нил не бил его часто, Билли привык к этому, но удары в свои ребра с припевом в качестве фона его кричащего отца, были другими. Объявление о их переезде на следующий день было новой формой наказания. Нил фактически забирает у Билли все, что приносит ему любую радость, потому что он застукал своего сына под другим мальчиком. Они даже не трахались. Он даже не задумался, что это также наказание и для Макс. Мысли мелькают в его голове, когда они проходят мимо заброшенного вида того, что должно было быть супермаркетом. Что-то пошло не так, и в течение последних пяти лет это место было пустой парковкой, которой никто не пользовался до того, как весь проект был прекращен. Билли провел там больше, чем пару ночей, напиваясь. Билли поворачивает руль на полной скорости и оказывается на пустом асфальте. Визг шин и Макс упирается в дверь, ее глаза теперь выдают намек на страх. Может быть, она думает, что он выбросит ее сейчас. В любой другой день он мог. — Ты сказала, что хочешь научиться водить машину, — голос Билли тонкий и тихий. Часть внутри него почти боится, что она отклонит его предложение. — Это, наверное, лучшее место для практики, и кто, блядь, знает, есть ли у них что-то похожее в этом грёбаном Хоукинсе, Индиане. — Ты… Ты хочешь научить меня водить? Тренируя на своей машине? — Макс смотрит на него так, словно у него выросла еще одна голова. — Ага, — он не может смотреть ей в глаза. — Зачем? — Боже, Макс, так ты хочешь попробовать или нет? — он надеется, что тот факт, что он снова повысил свой голос достаточен для того, чтобы скрыть тот факт, что голос дрожит. — Да! Да, конечно, — теперь Билли слышит различные нюансы колебаний и надежды в ее голосе. Она не совсем ему доверяет, если честно, насчёт этого предложения. Билли не пытается убедить её, он просто выключает двигатель и встает с водительского места. Когда он добрался до пассажирской стороны, Макс просто положила свои вещи на заднее сиденье, так что он открывает дверь, чтобы она вышла. Тем не менее, она выглядит нерешительной, когда выходит. Билли вздыхает: — Клянусь, я не прикалываюсь, я действительно просто научу тебя основам, бельчонок. Похоже, что так и есть. Они возвращаются в машину, и первое, что он объясняет ей — это как нужно отрегулировать свое сиденье и зеркала, чтобы они соответствовали. Она крошечная по сравнению с ним, и слишком маленькая, чтобы ездить на любой машине, но формальности легко объяснить в любом случае. Макс внимательно слушает, хотя бы раз не перебивая его и не делая резких комментариев. Она, кажется, поглощает всю информацию, даже если речь идет о том, как изменить угол зеркала или где знак поворота. — Итак, теперь посмотри на педали. У тебя есть газ, тормоз и сцепление. Газ справа, тормоз посередине. Ты нажимаешь правой ногой на обе, да? Макс кивает, не сводя глаз с педалей и располагая перед ними ноги. — Слева находится сцепление, это самая сложная часть, но ты привыкнешь к нему очень быстро. Ты используешь левую ногу для этого и ничего другого. Даже если ты едешь на автомате, ты держишь левую ногу подальше. Видишь переключение передач? Когда ты хочешь изменить передачи, ты должна наступить на сцепление, затем ты можешь поменять. — Только на сцепление? — это первый вопрос, который задала Макс, она слишком запуталась в объяснении, чтобы даже понять его. — Да, технически, если тебе повезет, ты могла бы перейти с высокой передачи на низкую без сцепления, но машина не поблагодарит тебя за это, так что лучше не пытайся. Особенно с этой машиной, потому что я потратил на нее уйму денег, поняла? — Билли следит за тем, чтобы голос был ровным, пусть Макс хоть раз поймёт, что он больше шутит, чем на самом деле угрожает ей. Предполагается, что это должно быть компенсация. — Поняла, — она даже улыбнулась. — Так как мне ее завести? Просто повернуть ключ или как? — Мы пройдемся по теории, а затем ты сможешь попробовать, да? Сначала посмотри на переключение передач здесь, ты видишь числа? Это передачи, у тебя есть пять здесь и задний ход. Тебе нужно запомнить это, поскольку ты не можешь смотреть вниз во время вождения, это просто должна быть мышечная память. Между бровями появилась небольшая складка, свидетельствующая о том, что она беспокоится об этом. Билли не совсем понимает, когда он научился читать ее маленькие рассказы. Конечно, последние несколько лет они жили вместе, но никогда не были близки. Большую часть времени они вцеплялись друг другу в глотки. Тем не менее, он может распознать, когда она волнуется, а когда лжет. — Это достаточно легко запомнить, и на сегодня тебе всё равно нужна только первая передача. Складка снова немного разглаживается. — Жми на сцепление сейчас, не волнуйся, ничего не случится, я просто хочу показать тебе, каково это — переключать передачи, чтобы ты не пробовала это в первый раз, когда двигатель уже будет включен. — Просто нажать на него? — Да, как бы далеко это ни зашло, дерзай, — Макс очень нерешительно это делает. — Хорошо, держи руку на рычаге переключения передач, а затем потяни его на себя, влево, а затем вверх. У нее все получается с первой попытки. — Отлично, теперь ты очень медленно снимаешь ногу со сцепления. Обычно это самая сложная часть при переключении передач, потому что тебе нужно одновременно нажать на газ. Билли наклоняется, чтобы повнимательнее следить за ее движениями. Удивительно, насколько хорошо она выполняет инструкции, когда хочет. — Это выглядело хорошо. Ты бы сейчас включила первую передачу. На ее лице появляется легкая улыбка. Билли рассказывает ей, как снова переключиться на нейтральную передачу и как остановить машину. Что делать, чтобы дать задний ход и как осторожно нажимать на газ. Затем он заставляет ее повернуть ключ. «Камаро» оживленно гудит под ними. — Ты уверен? — Макс теперь выглядит более чем слегка взволнованной. — Да, здесь все равно ничего не может случиться. Худшее, что ты можешь сделать, — это заглушить двигатель. Окей? Макс делает невероятную вещь, которую он никогда не мог сделать сам. Она полностью берет себя в руки, выпрямляется и придает своему лицу спокойное выражение, больше не выдавая своих нервов. Билли замечает остаточное беспокойство в ее глазах только потому, что знает, что оно там есть. Она бросает на него еще один взгляд и кивает, прежде чем добавить: — Ты ведь сообщишь мне обо всём, хорошо? — Конечно. Значит, ты снова нажмешь на сцепление, как и раньше, да? А затем ты снова включаешь первую передачу, как и раньше. Просто повторение того, что ты уже делала, понимаешь? Она снова кивает. — После этого ты осторожно уберешь ногу со сцепления и, когда оно будет примерно на полпути, очень медленно нажмешь на газ, хорошо? — Хорошо, — легкая дрожь в ее голосе. — Ладно. Не волнуйся. Теперь нажми на сцепление, — Билли видит, что она легко следует его инструкциям. — Теперь переключи передачу. Отлично, видишь, уже на первой. Он слышит ее глубокое дыхание. — Теперь осторожно подними левую ногу, медленно, у тебя есть время, а затем прибавь газу. Макс не глушит двигатель. Они медленно едут по асфальту, а Макс сияет рядом с ним, вцепившись в руль и держа его как можно прямее. — Билли! Билли, оно едет! — он не думает, что когда-либо слышал, чтобы она была в таком восторге от чего-либо. — Это своего рода предназначение машины, бельчонок, — хотя он тоже смеется. Он ничего не может с этим поделать. — Хорошо, теперь остановись, медленно тормози с выжатым сцеплением. Они пытаются еще пару раз, Макс дважды глушит двигатель, но переключается на вторую передачу, прежде чем они решают, что на сегодня хватит. Возможно, это самое долгое время, которое они провели вместе без того, чтобы один из них не пытался настроить другого против себя. Тишина, в которую они погружаются, не кажется напряженной или статичной от гнева, на этот раз — это просто комфортная тишина. Билли везет их домой медленнее, чем обычно. Теперь его рассеянность исчезла, боль в ребрах снова требует внимания. Он не хочет находиться в одном доме с Нилом. Он хочет остаться в своей машине. Он хочет всегда быть таким милым с Макс. Она прерывает молчание, прежде чем он слишком глубоко погрузится в свои мысли: — Я не думала, что ты вспомнишь, что я просила об этом. Билли усмехается. — Ты просила об этом каждый день в течение месяца. Она действительно так делала, за каждым ужином, пока Нил не сорвался и не запустил стаканом в стену у нее над головой. — Не думала, что ты слушаешь, когда я говорю. — Трудновато игнорировать тебя, бельчонок. — Не называй меня так. В ее словах нет никакой правды. Это то, как Сьюзен привыкла называть ее, и то, как Билли подобрал это, чтобы быть грубым, прежде чем перешел к другим способам быть таким. — Что, ты предпочитаешь, чтобы тебя называли засранкой? — Ты козел. — А ты сука. Рад, что мы всё прояснили, — он не может сдержать улыбки. Макс тоже улыбается. Их мир нарушается. Он держится немного дольше, чем обычно, но тем не менее ломается. Но когда они переезжают в Хоукинс, Макс достаточно часто разъезжает по парковке, чтобы больше никогда не глушить двигатель.