Бамбуковое дитя

      Ци Цинци не знала, чего ожидать от этого дня, но чего она определённо не думала увидеть, так это Шэнь Цинцю в гостях на Цюндин, у Юэ Цинъюаня… со спящим ребёнком на руках.       — Откуда Вы похитили это дитя? — спросила женщина, нахмурившись.       — К Вашему сведенью, Ци-шимэй, этот мастер не крал его. Это дитя моё, — Шэнь Цинцю нахмурился в ответ.       Оба владыки вершин определённо не питали друг к другу тёплых чувств.       — Позвольте мне подобрать более точную формулировку, дорогой шисюн, — с львиной долей сарказма ответила женщина. — Какую же барышню Вы обесчестили, и почему ей в голову пришла сумасбродная мысль зачать от Вас дитя?       — Не вижу причин, по которым мне следовало бы оправдываться перед Вами, — приподнял бровь Шэнь Цинцю.       — Шиди Шэнь, шимэй Ци, как же мне отрадно видеть вас двоих здесь, — подошёл к ним улыбающийся Юэ Цинъюань со сложенными за спиной руками.       — Юэ Цинъюань, Вы буквально заслали своих учеников на мой пик, чтобы притащить меня сюда, — прошипел раздражённо Шэнь Цинцю.       Ци Цинци ещё больше нахмурилась из-за чрезмерно грубого тона «цинцзинского змия» в обращении к лидеру секты. Пусть нечто подобное и не было никому из Цанцюн в новинку, но безмерно раздражало.       — Чжаньмэн-шисюн, эта шимэй прибыла на Цюндин с просьбой об аудиенции. Но сейчас я поняла, что появилось одно… ещё более важное дело, — женщина перевела взгляд на владыку Цинцзин.       — И что же тревожит Ци-шимэй? — спросил Юэ Цинъюань, догадываясь о возможном варианте ответа, учтя тему разговора младших до его прихода.       — Чжаньмэн-шисюн, при всём моём уважении, но разве Вы доверяете Шэнь Цинцю в таком щепетильном деле, как воспитание крохотного ребёнка?       Шэнь Цинцю едва подавил желание фыркнуть. Юэ Цинъюань же сделал вид, будто думает над ответом, но на самом деле тот у него появился сразу:       — Безусловно, Ци-шимэй. Юань-эр находится на попечении Шэнь-шиди уже несколько недель, и за всё это время не произошло ничего вопиющего.       Шэнь Цинцю мог бы поспорить над утверждением «ничего вопиющего», но, по крайней мере, А-Юань остался в живых и, кажется, ощущает себя хорошо, что немаловажно.       — А откуда взялся этот младенец, позвольте поинтересоваться?       — Из моей рощи, — кинул Шэнь Цинцю.       — Вы принялись за поиски его семьи, когда нашли? — вздёрнула Ци Цинци подбородок, скрестив руки на груди.       Шэнь Цинцю, если честно, даже и не подумал об этом толком. Можно ли вообще сказать, что у Шэнь Юаня есть семья? Ищет ли его кто? Быть может, настоящие родители мечутся в поисках своего дитя? Мужчина не признается в этом вслух, но подобная мысль ужаснула его. Чтобы он — да и отдал собственного воспитанника незнакомым людям? Только через его труп!       — Нет, он порождён моей рощей, — ответил Шэнь Цинцю, взглянув на личико мирно спящего малютки.       — Неужели Вы полагаете, что я поверю в подобную чушь? Якобы дитя это волшебное, появившееся из бамбука, — спросила Ци Цинци.       — Можно сказать, что Шэнь Юань — бамбуковое дитя.       — Вы даже разделили с ним собственное родовое имя? — закатила женщина глаза.       — Ци-шимэй, этот ценит Вашу заботу о Шэнь Юане, но шиди Шэнь более чем способен позаботиться о нём. Тем более что помощники у него есть, — улыбка Юэ Цинъюаня стала шире.       Шэнь Цинцю кинул на главу школы хмурый взгляд, который красноречиво передавал посыл, вроде: «Даже не смей говорить то, о чём думаешь». Юэ Цинъюань сделал вид, что не заметил это.       — По сути, я — второй родитель малыша, так что мы — самые ответственные за Юань-эра люди.       Ци Цинци шокированно распахнула глаза.       — Чжаньмэн… Чжаньмэн-шисюн серьёзно?..       — Конечно, Ци-шимэй. К тому же здоровье дитя вверено в заботливые руки Му-шиди, так что он окружён вниманием и заботой.       Ци Цинци раздражённо вздохнула, и в это время Шэнь Юань проснулся и зевнул.       — Ах, Юань-эр проснулся? — Юэ Цинъюань протянул руку к малышу и провёл ей по пухленькой щёчке, а ребёнок что-то радостно пролепетал. Шэнь Цинцю едва сдерживал нежную улыбку.       Ци Цинци кинуло в жар при виде такой… домашней сцены с участием двух её боевых братьев и младенца. Она не смогла не умилиться: стоило признать, что в груди у неё склубилось тёплое чувство; прошло много времени с тех пор, как женщина в последний раз видела маленьких детей.       — Я так понимаю, что теперь стала тётушкой. На правах тёти я буду заботиться о нём. Никаких возражений, — Цинци подошла ближе к ребёнку и провела ладонью по его щеке. — Добрый день, Юань-Юань. Если твои родители будут заботиться о тебе не слишком хорошо, не стесняйся кричать — тётушка Ци тут же кинется на зов.       — Мой сын не нуждается в Вашей заботе, «тётушка Ци», — ответил Шэнь Цинцю раздражённо.       — Прошу прощения, но Ваши слова имеют малый вес в данном случае. Я предпочту прислушаться к племяннику, — ухмыльнулась женщина. — Вы ведь даже не допустили мысль о поиске настоящей семьи А-Юаня.       Шэнь Цинцю цыкнул, отчего властительница Сяньшу расхохоталась.       — Так и думала, — Ци Цинци протянула руки. — Дай-ка мне его.       — Могу ли я быть уверен в том, что Вы не отберёте дитя? — прижал повелитель Цинцзин ребёнка к груди.       — Как бы я не любила детей и не восхищалась миловидностью А-Юаня, я не являюсь хорошей кандидатурой на роль матери. Предпочитаю быть тётушкой или наставницей. К тому же он мальчик, так что я определённо не смогу взять его на свой пик.       Шэнь Цинцю фыркнул и неохотно протянул женщине малыша.       — Если с ним что-нибудь случится…       — Ха! Оказывается, кое-кто — не будем указывать пальцем — самая настоящая курица-наседка! Кто бы мог подумать? — она закатила глаза и нежно обняла младенца, который отвернулся от неё, посмотрев на родителя и вытянув руки в его сторону. Ребёнок явственно показывал своё недовольство. — Тш-ш-ш, тише, драгоценный, всё хорошо. Я не наврежу тебе, — тихо прошептала женщина, укачивая малютку. Мальчик прекратил издавать недовольные звуки, но не отрывал взгляда от Шэнь Цинцю.       Сам лорд Вершины Искусств хотел лишь отобрать своё дитя обратно из рук коварной шимэй, но Юэ Цинъюань сжал его плечо, препятствуя. Ци Цинци ядовито ухмылялась в душе: теперь она знала, на что можно давить, чтобы вывести из себя шисюна.       «О, А-Юань, ты станешь прекрасным оружием против цинцзинской змеюки», — промелькнула в её голове шальная мысль. Но женщина лишь продолжила напевать немудрёную колыбельную.