Эхо шторма. Обитель отверженных магов

      Ая не разбирала куда идет. Кровь пульсировала в висках, каждая клеточка вопила от возмущения.       «Доставила кучу проблем». Она выиграла этот бой для команды, выиграла! И могла бы выиграть еще, только бы Рук дал использовать магию! Тогда бы Кай не имел наглости говорить, что Ае тут не место — все бы просто заткнулись. Вместо этого Ая терпела удары, как дворовая шавка, даже не имея шанса ответить.       У нее было достаточно энергии! Этот ажиотаж, этот прилив, когда магия сама льется, дай только волю. Ая бы сделала все идеально, в отличие от Вео. Идеально!       Хотела стукнуть по стене, но остановилась.       Отряд, капитан, патрульный, команда…       Кого Ая обманывала? Облажалась. Она облажалась. Как полицейский, капитан, курсант, маг. Вела себя вольнодумно на задании, позволила Вео командовать, балансировала на грани нарушений.       Ая петляла по коридорам и корила себя, не понимая, почему раз за разом позволяла другим мешать. Этот маг на крыше. Все было бы отлично, не попадись он!       Зачем Ая за ним погналась? Хотела доказать, что способна на большее, чем просто патрулировать улицы, как приложение к офицерам. Поймать преступника, сама. И ведь получилось! Но неправильно. Сдержись она, не оказалась бы снова в Академии, в окружении надменных однокурсников, которые еще ничего из себя не представляли, и неизвестно, станут ли вообще.       А будешь ли кем-то ты?       Ая закрыла глаза: если бы сдержалась, проигнорировала выпады…       Она опустилась на скамейку. Энергия клокотала, рвалась в бой. Выпусти ее Ая, силы бы мигом ушли, а с ними и злость — это бы помогло успокоиться. Но учитель сказал, так будет хуже, просил поберечь себя.       Давно, когда только начали заниматься, Иван сравнил энергию с потоком воды: магия течет, ее можно направить, собрать. Сама по себе вода бесформенна, но в сосуде могла стать округлой или принять любую замысловатую форму, занимая свободное пространство.              — Представь, что ты кувшин, наполнена водой, — учитель проводит рукой над стеклянным чайничком. — Если его наклонить, жидкость потечет.       Ароматный чай лижет стенки чашки, заполняя постепенно ее всю. Иван дожидается, пока Ая кивнет, зачарованная колебанием темной глади.       — Только с энергией не нужно сосуд наклонять, — поясняет он. — Вода сама направится, куда захочешь.       — И я смогу налить вам чай?       Иван мягко улыбается и тянется, чтобы оставить чайник подальше. Искры солнца находят его лицо, полное бледных веснушек.       — Ты сможешь перемещать поток, куда захочешь. — Его чашка пуста. Иван вертит ей, опуская веки со светлыми на концах ресницами. — Даже не потребуется переворачивать чашку.       Озорная улыбка, и учитель пристраивает емкость прямо Ае на макушку. Они смеются, едят кексы, и Ая хлебает комфортно остывший чай. Она чувствует себя ребенком, хотя бы немного.              Ая вздохнула и попыталась представить, как энергия концентрируется в ней, словно в маленьком чайничке. Но чувствовала лишь, как магия растекается, отравляя все вокруг. Какой из Аи сосуд…       Она себя не контролировала, а импульсы действовать приводили к проблемам. Но кому же доверять, кроме себя?       Ему. Учитель всегда желал только добра, верил в Аю. Нашел ее.       Он сказал, что ребята не сделают ничего плохого, нужно работать вместе, довериться. И ведь действительно — победили.       ***       Оставшийся день Ая была примерной девочкой. Однокурсники смотрели, перешептывались, но она старалась не думать об этом и в перерывах между лекциями быстренько исчезала. Сложно обращаться к человеку, которого нет.       Но на последнем занятии Блад выскочил, перегораживая путь к выходу из аудитории:       — Эй, Василиск! Так тебе прошили браслет или нет?       Ая следила за ним, поэтому вовремя притормозила, чтобы не врезаться.       — Твоему другу виднее. Ничего не знаю об этом, — она постаралась обогнуть парня, но тот двинулся синхронно.       — Тогда что за исключение для дуэлей? Не подскажешь? — Блад потянулся, чтобы провести по ее плечу, и Ая отшатнулась. Раздался смех.       — А Лохолиск-то, сдулся после полиции, — улыбнулась Дельфиния.       Надж подхватил:       — Тяжелая полевая травма, наверное!       Ребята дружно заржали. Ая молча оглядывала всех.       — Не твое дело, — сказала она Бладу, выдержав паузу.       Когда двинулась в другую сторону, парень схватился за парту перед ней:       — Вообще-то мое. В дуэлях не участвовала, а рейтинг подняла! Так-так. И как же получается, что тебя ставят в команду с магом, который случайно тоже не участвовал, м? — Блад наклонился, чтобы заглянуть Ае в глаза. — Не связно ли это как-то с Озорновым?       Упоминание Ивана резануло.       — Спроси своего друга, — прошипела Ая. — Кто составлял команды?       — Инструкторы дружат между собой, знаешь ли. Кто бы не хотел, чтобы его протеже после долгой отлучки продвинулась? — Блад барабанил по парте. — Жадность, да? Одной практики тебе мало?       Тело предательски дрожало, но Ая усмехнулась и вновь посмотрела на компанию. Туда, где сидел бездарный сокомандник.       — Правда лежит на поверхности, но проще придумать такую сложную схему? — как можно спокойнее сказала Ая.       Кай лениво прикрыл глаза, притворяясь, что не слышит.       — Очнись, — Ая перевела взгляд на Блада. — И не проигрывай больше Оле, если не хочешь скатываться.       Если он и понял, а Ая не сомневалась в этом, то не подал виду. Блад не мешал в новой попытке обойти препятствие.       Сердце бешено стучало, когда Ая выходила из корпуса. Никакие мантры и визуализации не могли помочь. Накопившуюся злость нужно было выпустить, но другим путем. Физическая нагрузка, много физической нагрузки!       Не желая сталкиваться с однокурсниками, Ая направилась на стадион. После манипуляции энергией обычно хотелось восстанавливать силы, а не тратить, даже физические, но она знала, что такие ребята, как Оля и Блад подтянуться в зал, а остальные за ними. Поэтому решила перестраховаться. Шел мелкий дождь, недостаточно сильный, чтобы помешать, но все же неприятный, чтобы кто-то предпочел тренировку на открытом воздухе.       Долгое время Ая разминалась, пытаясь разбудить мышцы. Бегала по лестницам, отжималась. Тело горело, а пальцы замерзли. В ушах играла музыка, которая должна помочь настроиться, но дыхание то и дело сбивалось. Принятые заряды давали о себе знать, Ая была измотана, но злилась, и это помогало двигаться.       Лезли мысли о браслетах и магическом ограничении — упоминания этой легенды надоели. Аю раздражало, что она ничего не знает. Во время бега даже чуть не поскользнулась на разросшейся луже.       Знакомая ситуация. На первом году обучения курсанты бежали кросс, и Ая была одной из последних… нет, она и была последней. Еле плелась, а ближе к финалу — упала в грязь. Сил не хватало, голова кружилась, инструктор кричал. Финишировавшие курсанты смеялись: «Смотри, Хренолиск ползет!» Кажется, именно в тот момент прозвище окончательно прилипло к ней.       В Академии оказалось, что Ая совсем не готова к физическим нагрузкам. Однокурсники же справлялись, если не отлично, то сносно. Большинство из семей таких же госслужащих и всю жизнь готовились к этому — только не в качестве эсперов.       Последнее давало Ае преимущество. После унижений получалось вернуть уверенность в себе только на магической практике. Она с легкостью посылала энергию к датчику даже на увеличенном расстоянии, когда другие практиковались на первых ступенях. Но у нее все еще не было шанса проявить себя в прямом противостоянии.       Все изменилось, когда перешли к дуэлям — тогда Ая по-настоящему поняла, насколько отличается. Однокурсники тоже ощутили это, каждый на своей шкуре. Атмосфера накалялась, Аю чаще обсуждали так, чтобы слышала, шутки стали низменнее и злее, но уже не задевали так сильно. У Аи появилось оружие.       И его у тебя отобрали.       Она замедлилась. Внутри сжималась тягучая пустота, словно перекрыли кислород — и это пугало. Но как-то же Ая дышала?       Неприятное чувство было сдавлено в кулак. Мышцы ног горели, но Ая сильнее вдавила стопы в покрытие спортивной дорожки и ринулась вперед, выходя на новый круг.       Остановилась, только когда стемнело.       Уперла руки в колени, выдыхала с хрипом легкие. Сколько уже бежала?..       Рот жадно хватал холодный воздух, шел пар. Голени обжигал каждый шаг, хотелось кричать, пот смешался с водой, одежда промокла насквозь.       И твоя форма все еще несовершенна.       К черту все. Ая больше не выдержит. Еще попытка — и ее найдут на поле лишь утром. Окоченевшую, не факт, что живую.       ***       Капли дождя падают на лицо. Вспышка, словно молния, и ничего не видать.       Тьма или свет, свет или тьма…       Мир вертится, крутится. Обжигающие мурашки, горячие звери касаются кожи. Мутные блики. Душно. Мокро. Громко. Нестерпимо громко! Хочется уйти, но ноги не слушаются. Утягивает на глубину. Руки скользят. Пятна света сменяются тенями. Вспыхивает и мгновенно гаснет оскал.       Она падает. Ая падает в расширяющуюся тьму. Жар обжигает ухо:       «Какая жалкая мордочка…»              Это был шум. Сбоку раздражающий шум, и он мешал провалиться обратно во тьму. Похоже на помехи — Ая снова заснула, смотря мультики, и экран светил в глаза? Захотелось сжаться в комок, но было так неудобно, диван почему-то жесткий и влажный. Во сне опрокинула стакан?       Звук разрастался, набегом наполняя пространство. Ая в ужасе поняла: ее сейчас найдут…       Она открыла глаза.       Кругом оказалось светло, слишком светло. Совсем не так, как представляла. По белой плитке бежали струйки воды. Почему белая? Ведь дома всегда была синяя, поколотая… И почему поток стекал вбок? Это неправильно. Это так похоже на… энергию…       Вдруг к Ае пришло осознание, кто она и где. Уже давно не в том доме, уже не та, забитая — она другая девочка. И вода текла не вбок, а вниз — все правильно. Это Ая смотрела неправильно, и почему-то лежала на полу. В душевой общежития!       Подняться было сложно, тело не слушалось. Будто потяжелело в несколько раз, или мышцы обшили металлом.       Точно. Ая вспомнила, как занималась, бегала, потом пошла принять душ… и вот она здесь, логично.       Она села. С волос струилась вода. Было тепло, даже жарко. Тошнотворно жарко. Тропический душ работал, пространство наполнял пар. Ая потянулась и нажала на кнопку. Наконец-то шум прекратился.       Сзади что-то пульсировало — Ая приложила руку к затылку и всхлипнула. Ощупала осторожно, вроде цела. Наверное, ударилась. Попыталась встать, но все кружилось. Припала к стенке кабины.       Что произошло? Ая не понимала, какого хрена очнулась на полу, оглядывалась, пытаясь уцепить памятью хоть что-нибудь. Вот вещи, разбросаны хаотично…       К Ае пришло абсурдное осознание, что она мылась в белье и расстегнутой рубашке — ткань сползла и неприятно липла. Даже сигил на месте. Какой идиот так делает?       Последнее, что Ая помнила — как умоталась и шла по коридору, а потом… пустота. Странная, нелогичная. Пугающая. Словно и не было ничего, неужели так обессилила, что свалилась в обморок?       Движимая животным желанием поскорее убраться с места проблем, Ая выбралась на грязный пол. Подхватила халат, который сиротливо жался под лавкой. Будто бросили…       Кольнула неприятная мысль: кто-то был здесь? Ая помотала головой — такой бред. А потом заметила. Замок на двери сиял зеленым. Накатила паника. Так перетренироваться, чтобы забыть закрыться???       Ничего не получалось вспомнить, еще и грязь на полу — гребаная общая ванная! Ая чуть не плача, пнула прозрачную дверцу душевой, и та затрещала.       Последняя жидкость уходила в водосток. На кафеле трепыхались следы жизни, ее длинные светлые волосы и… Ая припала на колени, вглядываясь в разносимый потоком клок чужих волос, темнее, короче. Они безвозвратно исчезали вместе с водой.       В общежитии проживало много курсантов, это могло остаться здесь до нее. Ая не верила в свою глупость: ну конечно в общественном месте были следы других людей!       Не имея ни малейшего желания продолжать процедуры, Ая накинула халат, схватила вещи и поспешила прочь. Вся мокрая, до сих пор в сыром белье.       Быстро добравшись до комнаты, она заперлась. Проверила несколько раз. Не раздеваясь, бросила вещи и себя на кровать — в сознании звенела пустота, сердце учащенно билось. Голова раскалывалась, место ушиба ныло.       Ая накрыла лицо полотенцем. Все в порядке, она в порядке, просто перетренировалась. Потеряла сознание, упала… с кем не бывает? Хотелось так думать. Думать, что была одна.       Еще и вспомнился этот дом…       В голову приходили мучительные картины: вот Ая лежит, а кто-то стоит над ней. Как ни хотелось, не получалось задушить мрачные образы. Кто-то мог быть там. Запросто.       «Чертово тело! Почему ты такое слабое?», — крикнула она внутри. Перевернулась, прижала колени к себе. Могла ли кому-то об этом рассказать? И о чем вообще? Что настолько вымоталась? Что у нее мания преследования? Чтобы снова от тренировок отстранили? Чтобы учитель окончательно понял, насколько Ая жалкая?       Вспомнились глаза Ивана при первой встрече. Он был, конечно, еще молодым парнем, но ей, маленькой девочке, казался большим мужчиной. Только не страшным. Он улыбался, глаза яркие, бирюзовые, как теплое море, но такие печальные. Пушистые русые волосы падали на лоб, такие мягкие. И тонкая рука, что он протягивал, такая ладная, правильная. «Ты, кажется, потерялась?».       В груди что-то сжалось: опять быть для него лишь маленькой девочкой? Ни за что.       — Вытри сопли, дуреха… — пробормотала Ая, уткнувшись в полотенце.       ***       Стук в дверь заставил вздрогнуть.       Темнота, мокрое ощущение на лице. Чертово полотенце!       Снова стук. Аккуратный, даже вежливый, совсем не навязчивый.       Не разбирая, сколько времени, Ая поднялась, включила свет и проверила степень своей одетости. Выругалась. Натянув майку и треники, разблокировала замок.       — Спала?       В коридоре стоял Иван.       — Так уморилась, что не слышишь? — улыбнулся он и вошел. — Или не хочешь меня видеть?       — Добрый вечер, учитель. Конечно, хочу. Только вас и хочу, — выпалила Ая от волнения.       Он рассмеялся. Не понимал, что это не шутка.       Ая смахнула с лица влажную прядь и быстро огляделась: не завалялось ли где исподнего? Вроде чисто.       — Отдыхаешь?       — Как видите.       — Вижу, — учитель покосился на брошенное полотенце.       Вот черт, а труселя проверить не забыла! Ая бросилась, чтобы поднять, и чуть не упала — ножка кровати встала на пути.       — Осторожно! — Иван поймал Аю за локоть.       Она сглотнула, сердце ходило ходуном. Подняла свой «стыд» и бросила на кровать. Мимолетом глянула в зеркало и отметила растрепанное чудище с проступающим сквозь ткань сырым бельем. Совершила попытку пригладить еще влажные волосы.       — Режим питания соблюдаешь?       Ая виновато улыбнулась. Она вдруг вспомнила, что на сегодня ее рацион составил только утренний кофе — еще удивлялась, почему потеряла сознание!       — Да, все в порядке, — соврала она и попятилась к столу. Не глядя, схватила и растерзала, иначе это было не назвать, пакетик. Часть содержимого высыпалась. Учитель наблюдал, как Ая кладет в рот пару орешков. Наивно было полагать, что его удовлетворит этот жест?       — Ты издеваешься?       — Нет.       — А, по-моему, да... — Иван закрыл глаза и потер переносицу. — Что это за игры такие? Я просил заняться физической формой, может быть, я неясно выразился, и ты решила истощать?       — Извините. Я просто… — Ая сжала горстку орешков. Игры кончились. — Просто как-то времени не было.       Учитель подошел и взял Аю за плечи. Руки были теплыми, но не как от дара чтеца. Просто теплыми.       — Тебе совсем на себя плевать?       Снова эти печальные глаза.       Стало обидно. Поесть? Забыла. Соревнование, тренировка, а потом… это. И уснула. Не нашла за день времени обеспечить себя притоком биологической энергии. При этих мыслях желудок предательски заурчал. Ая никогда специально не морила себя голодом, просто это было не так важно, а теперь учитель применил к ней это слово: «истощать».       — Я переживаю, — тихо сказал Иван. — Что еще за суицидальные наклонности?       — Никаких наклонностей. Извините. Больше такого не повторится!       За кого он ее принимал? За ненавидящую жизнь девочку? А ведь хотела не вызывать жалости, как же глупо. Учитель обидел ее в лучших чувствах.       — Ая, вообще-то… — он вздохнул. — Знаешь, я ведь не приказываю тебе. Правда, переживаю.       И было за что. Ая постаралась загнать тревожную мысль куда подальше.       — Пошли, поешь, — он все еще держал ее за плечи и направил к выходу.       — Я не совсем одета, чтобы идти.       — Серьезно? — Иван засмеялся. — Хочешь явиться на ночь глядя при полном параде?       — Не издевайтесь, — процедила Ая. — И ужин вообще-то уже закончился.       — Значит и не для кого наряжаться. Поешь остатки в спортивной форме.       — «Поешь остатки», — передразнила она.       Но пошли они не в общую столовую. Направились к кафе, что было на другом конце парка и уже не принадлежало к Академии. Учитель поставил перед Аей поднос с салатом, яйцами и рыбой.       — Все, — Иван явно намекал не на то, что больше ничего не принесет.       Не став дожидаться, пока подопечная начнет мучить еду, он отошел к мужчине в углу. Ая подумала, что это еще какой-то рекрутер. Или друг со стороны? Жена выгнала из дома или мама перестала кормить? У учителя не было ни того, ни другого, насколько Ае известно. Хотя она мало о нем, на самом деле, знала. И даже чуточку начала ревновать. Разве разговор с приятелем мог быть важнее, чем сбалансированное питание любимой ученицы?       Тогда, в прошлом, Иван был первым, чью протянутую руку Ая не побоялась взять. Потому ли, что только что испытала мощный приток магии или просто плохо понимала, что случилось? Тогда Ая только знала, что все кончилось. Прошлая ее жизнь подошла к концу. Впрочем, позднее она решила, что могло сработать простодушное обаяние мужчины.       Без вдохновения копаясь в еде, Ая обнаружила, что у нее болит челюсть. С грустью подумала, что на голове огромная шишка. Возможно, все беды из-за голода. Чтобы не повторить сегодняшнего кошмара и не испытывать укоряющий взгляд учителя, Ая запихнула в себя все. Организму нужны питательные вещества? Пусть питается.       Стало очень тяжело. Не только от наполнения желудка, но и от дурных мыслей. Представила, как пойдет в комнату и будет ворочаться в кровати. А завтра снова есть, тренироваться, следить за своим состоянием, чтобы ничего не произошло. Правильно Николаус сказал: магия с выключенным мозгом не поможет.       Промелькнула щемящая мысль: медик? Он не смотрел ее дело. Сказал, что не хочет знать больше, чем сама расскажет. Потеря памяти — достаточный повод для визита?       Ая удивилась. Неужели думала поделиться с кем-то? Он мог бы помочь, найти объяснение. Само слово «помочь» казалось таким странным.       — Не нужно искать еду за диваном? Все честно? — учитель возник рядом.       — Нет, сэр! — шутливо ответила Ая и добавила уже серьезно: — Спасибо.       — Признавайся: без меня бы так и наелась орешков?       — Вы, как всегда, правы.       Иван грустно усмехнулся и жестом пригласил на выход. Ая поискала того мужчину, но в кафе было уже пусто.       На улице окутала свежесть ночи, влажный воздух бодрил. В майке и тонкой ветровке прохладно, но хотелось остаться подольше. Подышать, успокоиться.       — Что за человек? — Ая зависла на террасе.       Учитель обернулся.       — Хм?       — Ну, с которым вы разговаривали… — Ая осеклась. Это не ее дело, почему лезла с вопросами?       Казалось, Иван о чем-то задумался.       — Просто друг.       Он прямо посмотрел на нее, в лице не было ни напряжения, ни разочарования. Это позволило Ае с облегчением выдохнуть: что, если бы обидела его?       — Пошли, — Иван двинулся к аллее. — Или хочешь простудиться?       Сунув руки в карманы, Ая последовала за ним. От мыслей о тренировке под дождем колола совесть.       — Соревнование прошло хорошо?       Ая кивнула. А ранее нашпиговали магией, чуть снова не устроила драку, фактически спровоцировала…       — Видел, набрала очков. Неплохо.       — Могла бы больше, но…       — Знаю-знаю. Не переживай, будет время.       Время. Через день выездное задание, как быть с магией? Иван о нем мог не знать — что, если запретит?       Но казалось, учитель наслаждался ночью и не думал ни о чем. Такие обычные моменты с ним Ая любила больше всего. Поняла, что идет со сгорбленной спиной, будто снова беззащитный подросток, и вытянулась. Хоть и выросла, много ли внешне поменялось? Понять, что она девушка можно лишь по волосам ниже плеч, — Ая незаметно выправила их из куртки, — но даже так… Что Иван видел? Дрожащую от холода девочку, скорее. Да, она зарекалась ей быть, но сейчас не осталось сил строить из себя что-то.       Накатила усталость, говоря по правде, Ае было чертовски плохо. Если бы могла рассказать Ивану все... Он был самым близким — но и таким далеким. Она не могла позволить себе испугаться при нем или, какой ужас, расплакаться.       Нет, он бы обязательно стал беспокоиться. И так чересчур озаботился ее физическим состоянием, не хватало еще переживать за моральное. Ая твердо решила, что это был просто обморок. Пообещала себе, что больше такого не повторится.       И все же мерзкое тревожное чувство разъедало… Ни за что, никогда в жизни Ая бы не оставила дверь открытой. Испытать удовольствие покрасоваться в голом виде перед случайным парнем? Нет, первое правило совместного проживания: закрывайся. В комнате, в ванной. Никаких исключений.       Учитель галантно придержал дверь, когда подошли к общежитию. Ночная прохлада осталась позади. Он проводил Аю до комнаты.       — Что приуныла? — спросил, когда замялась перед комнатой.       Ая не знала, что ответить. Долго смотрела на замок и все-таки приложила руку с айди, после щелчка сунула голову в спальню и пристально оглядела. Пусто.       — Ая? Все в порядке?       — Да, — после небольшой паузы постаралась весело сказать она. — Просто пытаюсь переварить все, что вы заставили меня съесть.       Иван тихо засмеялся:       — Доброй ночи. Будет лучше, если ляжешь спать.       Ая кивнула, и он ушел. Как и делал всегда. Никогда не приставал с вопросами, не лез в душу. Из-за этого с ним было хорошо. Идеально.       Но предательски хотелось сказать: «Не уходи». Ая была уверена, если бы учитель спросил, еще раз, строгим голосом, стал ближе и серьезно посмотрел ей в глаза — она бы не промолчала. Она бы обязательно раскрылась. Не только в отношении обморока, но и во всем…       Вздох. Проверив, надежно ли заперта дверь, Ая приоткрыла окно, чтобы прохладный воздух наполнил комнату. Устроилась с ногами поперек кровати и прислонилась к стене, занимая свой пост.       Тревога разрасталась, снова терзали образы. Хотелось бежать. Столько занималась, но напряжение не спадало. Магия почти ощутимо скользила по телу, стоило выпустить ее — и все стало бы проще. Если бы Ая могла выжать энергию до конца, это заставило бы мысли уйти.       Нужно всего лишь представить сосуд…       Попытка ассоциировать себя с кувшином вновь провалилась.       Ая оглядела свои руки. Силуэт в темноте казался странным, какие-то непропорциональные, чужие. Запчасти механизма, который легко сломать. Сложно представить, что тело наполнено чем-то, кроме крови — нет, магия не могла держаться внутри него.       Ая закрыла глаза и стала думать о формах воды. Может быть, озеро? Такое большое и спокойное. Ровная гладь воды…       Озеро ассоциировалось с безопасностью. В детстве Ая могла уплыть далеко-далеко, так, что люди становились маленькими, едва различимыми, сливались в общую гущу. И на его середине никто не мог ругать, достать, трогать. Ая лежала на воде и смотрела вверх, солнце ласкало кожу, привычные звуки исчезали. Планета словно вымирала. Можно было вообразить, что никого больше нет. Только голая луна на голубом небе, смотрела своими кратерами в эту пустоту.       По воде побежали круги, гладь задвигалась. Появилась паника: какая глубина у этого озера? Что, если что-то схватит, утащит на дно? Обовьется вокруг ног, Ая закричит, и тут же горло наполнит жидкость. И никого рядом, чтобы спасти…       «Твой сосуд требует заботы, Ая», — так учитель мог бы сказать.       Только Ая не ведала его берегов.