Эхо шторма. Обитель отверженных магов

      Бом-бом-бом. Громкий лязгающий стук.       Ая думала, это снова галлюцинации, что она все еще сидит там, в тени, на земле, на лесной остановке. Но звук повторился. Такой явный, он выбивал молотком из забытья.       Под телом тихо скрипнуло.       Разлепив глаза, Ая попыталась прогнать пелену. Все плыло, но по серым стенам и спокойному бардаку коробок ясно: это Обитель. Комнату наполнял рассеянный свет, непонятно, сколько времени, утро еще или вечер.       В голове отдавалось тупой болью, тело гудело, не слушалось. Ая ворочалась, запуталась в одеяле. Вспомнила, как среди ночи, заползя на кровать, провалилась в глубокий сон, провалилась основательно.       И снова по железке кто-то барабанил, уже настойчивее. Как же это раздражало…       — Ангел наш среброгривый, вставай! — глухо, за стенкой, пропел низкий мужской голос. Тут же треском прокатилось по комнате «бом-бом-бом». Кажется, это была уже нога.       Ая усилием воли выбросила себя из кровати и поковыляла к выходу. Конечности будто не ее, но двигались, тело работало на автомате, Ая даже подумала, что в случае чего оно смогло бы жить за нее. Есть, спать, улыбаться, охранять порядок. Управлялось бы само по себе лучше, чем с ней.       Бом-бом-бом!       Почему вообще Вадим стучал? Он мог запереть Аю, если бы захотел, лишить всего, посадить в клетку, как выразился Кай. Ему не требовалось разрешение войти.       Когда Ая начала открывать, дверь навалилась на нее со страшной силой — едва удалось сдержать, уперевшись в пол. Это Вадим налегал спиной с другой стороны, словно решил не к месту вздремнуть. И этот здоровенный мужчина был очень, очень тяжелым.       Ая с недоверием косилась на метаморфа, пока он хрипло не сказал:       — Тебе стоит пообедать.       Появилось еще больше сомнений в адекватности происходящего.       — Я не голодна.       — А я и не спрашивал.       Ая недоверчиво воззрилась на Вадима: что это за приколы? В дверь стучался, но на обед пойти — приказ. У него что-то не клеилось с пониманием границ.       — Ты одета? — спросил мужчина, оглядывая ее.       — А это вопрос?       — Угу.       — Как видишь.       Ая стояла в майке и спортивных штанах.       — Прихорашиваться не будешь? Перышки там почистить…       — Нет.       — Ну и правильно, ты и так красотка, — Вадим усмехнулся, но потом с грустью осмотрел ее лицо, цокнул. — Только без этого всего было бы, конечно, лучше…       Ая не была уверена, о чем конкретно он говорил, но, судя по болезненным ощущениям, примерно представляла, как выглядит — после стычки в порту и кувырканий по лесным гущам.       Когда они шли по коридору, всегда пышущий здоровьем Вадим оставался странным. Вялым. И почему навалился на дверь? Как-то непривычно для него, всегда собранного, бодрого. Хоть мужчина и не выглядел пораненным или нездоровым, напряжение на лице говорило об обратном. Несмотря на то что Аю так упрямо вытянули из постели, от чего хотелось пищать котенком, вид Вадима тревожил.       Когда подошли к столовой, он болезненно дернул плечом и как-то странно взглянул, а потом вздохнул:       — Малышня…       Ая ждала, что он что-то еще скажет или хотя бы задержится, предлагал же обед, но метаморф оставил ее одну.       Вздох. Зачем только выбралась из постели? Но было и чему порадоваться: вокруг никого, не нужно отвечать на вопросы, а их, наверное, скопилось немало.       А еще Ая вовсе не собиралась обедать, она не врала — есть не хотелось. И делать для кого-то вид, что ест, тоже. Поэтому она просто наполнила стакан ледяной водой, взобралась с ногами на диванчик и маленькими глотками стала отхлебывать, стараясь не открывать широко рот. Болела челюсть, да и вообще все.       Глянув в окно, Ая наконец разобралась, что там серел день. Над строительным пейзажем нависло печальное полотно, местами прорезаемое светом. Похоже, недавно шел дождь, и облака постепенно растворялись от долгого плача.       Несмотря на пасмурную картинку, Аю посетило какое-то умиротворение. Может быть, не все так плохо, ей удастся вот так замереть на какое-то время, не расплачиваясь ни за что, зализать раны. Может быть, ее никто не будет трогать…       Сознание уловило тихие шаги.       Мужчина вплыл в комнату почти незаметно. Ему не нужно было шуметь, чтобы утвердиться в этом мире, он будто жил с ним на равных. Как кот, вальяжно огибал углы, уверенный, что в миске обязательно найдет ужин.       Ая застыла со стаканом у губ, следя за тем, как Левин молча открывает шкаф, звякает сервизом, пушистым полотенцем берет чайник. Морион даже не смотрел на нее, и она решила, что, может быть, незаметна. Скрылась, слилась с серо-синей обивкой дивана, маскировка работала. Но было в этом что-то… неправильное. Что-то струнами волновалось в груди, толкало на шаг.       Возможно, Ае стоило поприветствовать босса, но она не знала как. Да и мысль об этом коробила. Этим она выказала бы ему уважение, признала как достойного примечания человека. Главного. Она сопротивлялась порыву и лишь наблюдала, как внутри бьются волны, как снаружи мужчина наполняет горчичную чашку горячей жидкостью, как от нее медленно исходит аппетитный пар.       Стало зябко, захотелось почувствовать на себе это. Глотнуть этого тепла.       Левин спокойно прошел по столовой, деликатно двинул стул и… сел напротив. Внезапная догадка поразила: так Ая должна с ним обедать, поэтому отказаться было нельзя?       Морион положил руки на столик, скрестил пальцы и мягко посмотрел, продолжая молчать. Почему-то сейчас его взгляд не пугал, не причинял неудобств, поэтому Ая разглядывала в ответ.       Темно-русые волосы по плечи блестели и чуть пушились, наверное, от дождя. Лицо мужчины в этот момент показалось изящным, хоть изгиб бровей и отдавал резкостью, словно говорил: от него можно ждать что угодно. Но тонкие черты, бледность в сочетании с выразительностью губ, белая рубашка с жакетом и легким бежевым пиджаком… морион походил на человека, выбравшегося с антикварной картины в этот колкий промозглый мир.       — Как себя чувствуешь? — спросил он. Голос был тихий, спокойный. И немного ласковый. Как у врача, посетившего важного пациента.       Ая поерзала на сиденье.       — Нормально.       — Правда?       Она подумала о пульсирующих точках на теле, оглядела синяки и красные полоски — даже через кофту лес оставил следы. Голову пронзала боль при каждом движении, приходилось делать все медленно. Конечно, в этом было мало нормального…       Левин проследил за тем, как Ая прислушивается к своим ранам:       — Я не об этом спрашиваю.       Она замерла, вопросительно уставившись на него.       — Как твои силы?       Ая не совсем понимала, что именно Левин хотел? Вопрос казался странным.       — Ты же собиралась вчера сделать что-то подобное, правда? Как тот взрыв.       Спокойствие поколебалось, Ая задышала чаще, но мужчина будто не замечал. Продолжал ненавязчиво смотреть, будто задал самый простой вопрос: как дела, как прошел день?       Все, что морионы видели — напарников на остановке. Появились в ночи и забрали. Это виделось удачей, спасением, но и пугало тоже. Под мягкое покачивание в машине в голове Аи стучал вопрос: что с ней и Каем сделают? Она ждала взбучки, допросов, что их закроют, изобьют, выбросят. Но морионы ничего не сказали по дороге, промолчали и в Обители. Ае лишь дали поспать, а потом настоятельно велели обедать…       Теперь же Левин спрашивал не про то, где напарники шлялись, кто их подрал или как они оказались на пустом шоссе посреди ночи. Нет, его интересовала магия.       Ложечка тихо звякнула о фарфор.       — Даже не спросишь, откуда я знаю? — мужчина как ни в чем не бывало помешал чай, обычный светский разговор.       — Вы работаете с мафией. Или работали, — просто ответила Ая.       Она не знала, что побудило ее так сказать: свет, льющийся из окна уже некоторое время, скользящие в нем частички пыли, блеск чашки или эта спокойная тишина. Надоело бояться.       Левин хмыкнул, подняв уголок рта, и отпил чай:       — Ты права.       Он держал чашку вместе с блюдцем, как будто какой-то аристократ.       — И вы просто так мне об этом говорите?       — Ты ведь уже догадалась, какой смысл скрывать?       — Я могу сказать УКЭ.       — Вот как…       Лицо Левина на момент дрогнуло, словно что-то уловил или какая-то мысль пришла в голову. Она казалась ему забавной, эта мысль. Но это лишь мимолетное изменение.       — Так скажи, — морион наклонял чашку так, что Ая видела только светлые глаза, смотрящие в ее. — Если они еще не будут знать.       — Вам все равно?       — Мне интересно. Интересно, что ты сделаешь.       — Это какой-то тест?       — Вся жизнь — тест.       Блюдечко легло на стол с нежным звоном, а потом и рука мориона рядом.       Взгляд Аи скользнул по неизменным перстням. Они были не яркие, не бросались в глаза как бывает с драгоценностями, нет, но при рассмотрении выглядели дорого. Они подходили Левину, сливались с ним, словно кожа.       — Это морион? — спросила вдруг Ая, задержавшись на большом черном камне посередине.       — Алмаз.       Мужчина опустил взгляд и легонько шевельнул пальцами, будто сам только заметил украшения, но, вспомнив, быстро утратил интерес.       — Все алмазы.       Ае стало не по себе, особенно от того, какая скука отразилась на лице Левина, когда отвел глаза.       Все, что она знала о драгоценностях, было связано со службой. Алмазными звездами награждались лучшие в ранге и недаром: цена этих камней на рынке выше всего. Крупные экземпляры на каждом кольце, сколько же они стоили… Левин носил на руке целое состояние?       Но он сам признал, что связан с мафией. За дорогими брильянтами тянется кровавый след — так говорили. Ая слышала это выражение, но наивно полагала, что речь о крови преступников, которых поймали старательные законники, заслуживая высшую ценность.       — Я удовлетворил твое любопытство? — зрачки Левина стали тоньше. Они блуждали, но вот вновь сфокусировались, на Ае. — Тебя волнуют больше мои дела или твои способности?       Для Аи это были прямо связанные вещи. Дела мориона могли вернуть в Академию, а там… магов не учили как надо. Почему эта мысль так въелась? Если эсперов не ценили, почему капитан УКЭ хвалил Аю?       — Меня интересует…       Управление действительно нуждалось в ней? Почему тогда выгнали, сослали в эту дыру? Почему не сказали сразу? Нет, вообще ничего не сказали, ни слова! Держали под стражей, без еды, поставили перед фактом на трибунале, скованную, обреченную. Смотрели, как на зверя.       Ая разозлилась: совсем не время, чтобы сомневаться!       — Меня… — голос дрогнул. Она постаралась собраться: — Меня интересует все.       Надеялась, что Левин сам выдаст что-то, за что можно зацепится.       Мужчина медленно вздохнул.       — Нужно четче формулировать свои желания, — произнес он после паузы. — А то можешь прогадать.       Он что, действительно сказал бы Ае все, что она захотела?       — Так и быть, подумаю в этот раз за тебя, — в голосе мориона вновь сквозил холод. — Приходи вечером на крышу.       На крышу? Они ведь сидели здесь, обедали, если это можно было так назвать, почему нужно было куда-то идти?..       Резко двинулся стул, от неожиданной вибрации Ая слегка вздрогнула. Это морион встал, не дав продолжить беседу. Ая ждала, что он уйдет совсем, но вместо этого мужчина почему-то обогнул столик и приблизился. Она замерла: что ему нужно?       Левин слегка наклонился, и изящная рука потянулась к Ае. Все ее тело подобралось, готовясь к атаке.       — Некоторым чтецам требуется физический контакт, чтобы почувствовать следы магии, — тихо сказал он.       Длинные пальцы коснулись уха.       Ая даже не успела вздрогнуть, почему-то остолбенела. Сухие и прохладные, пальцы легонько надавливали на кожу. Дыхание перехватило, тело откликнулось вибрацией.       — Почувствовать следы магии… — задумчиво пробормотал морион, склоняясь ближе.       Ая видела лишь блестящие пуговицы его рубашки и слегка колышащиеся кончики волос. Нежный пьянящий запах заползал в ноздри, расходился с кислородом по телу, настраивая на волну слов.       Тактильные чтецы… Ая знала об эсперах, которые чувствовали магию лишь по прикосновению. Крайне неудобная опция, нужно каждый раз сокращать дистанцию. Такие чтецы встречались еще реже, чем обычные: все-таки сложно понять, кто ты такой, если для этого нужно касаться людей, так еще и найти именно эспера. Неужели Левин обладал такой способностью, что же он пытался считать?       Чужие пальцы заскользили по волосам дальше, и вместе с ними мурашки прокатились по затылку, веки ослабли. Почему-то захотелось, чтобы мужчина опустил руку ниже…       — Твой наставник не из таких, верно?       Наставник? Ая открыла глаза. Вспомнила, что у нее был кто-то близкий. В прошлой жизни. Почему Левин говорил о нем?..       Словно в трансе, она пыталась понять происходящее. Затаилась. Ощущала легкие, почти незаметные прикосновения. Что-то эти движения напоминали. Вот мужчина вел ладонью по голове, так легко, мягко…       Ая осознала, что невольно склонила голову. И уже некоторое время морион гладил ее. Словно пса.       К горлу подступила тошнота.       Неужели Ая так низко пала, докатилась до того, чтобы быть чьей-то шавкой? Думала, Левин устроит разнос, уничтожит или выкинет на улицу. Но случилось это.       — Впрочем, и я не из таких, — мягко проговорил он. Прядь светлых волос потянулась и упала, когда он отвел руку.       Ая не выдержала и подняла глаза: Левин снова ее обманул!       Она возмущенно уставилась на человека, которого должна считать… главным? А он задумчиво перебирал пальцами, глядя будто и в ее сторону, и нет. Потом и вовсе перевел взгляд в окно.       Свет обволакивал лицо мориона, а точки зрачков в светлом ореоле притягивали, словно черные дыры, вбирающие в себя все. Это были глаза какого-то иного существа. Не человека.       — Отдыхай теперь. Ты молодец.       К Ае наконец вернулась решимость. Она неуклюже, но поспешно поднялась, обогнула мужчину и хотела уже уйти, но снова услышала его:       — Насчет крыши вечером… это не приказ. Реши сама.       Интонация была все такой же мягкой, но в самом голосе появилось что-то твердое. Стальная опора, на которую можно встать. И которая же способна была пронзить.       Ничего не говоря и не смотря на мориона, Ая поспешила скрыться. Хотелось удрать, но ограничилась быстрым шагом. От таких не бегут. Не стоило делать резких движений. И поворачиваться спиной тоже не стоило.       Мысли сковало, а ноги, наоборот, обрели свою жизнь и несли прочь. Ая миновала коридор, вся сжатая, как пружина, плечи подняты, сердце быстро колотилось. Что это был за странный разговор, странный жест?.. Мурашки пробежали по коже от мыслей. Левин вел себя так просто. Ая бы вскрикнула, если б не это место. Давящее, небезопасное, пугающее…       Затягивающее.       Нужно было подышать, а, главное, уйти дальше. Как можно дальше.       Железная дверь скрипнула, и Ая выпрыгнула в прохладный день.       Воздух, влажный, освежающий, покалывал голые плечи, в нос ударял запах травы, окутанной мокрой пылью. Ая обняла себя и стала аккуратно ступать, пошатываясь. На обочине опустилась на корточки.       Было тихо. Обозреваемая улица совершенно пуста. Словно в этом мире ничего не происходило, все было спокойно. Всегда.       Взгляд опустился к дорожной луже. В мутной воде отражался фонарный столб и пелена облаков, а по краям из грубо уложенного асфальта сиротливо торчали кусочки щебня.       Ая подумала о других, всех этих эсперах, которые обитали тут. Как они чувствовали себя? Не казалось ли им, что они не имеют своей воли? Что их что-то удерживает?       Рука невольно поднялась, пальцы коснулись шеи.       Это ненормально.       Тут у каждого был ошейник. Но они принимали его, может быть, им это даже нравилось. Все на поводке, но куда он вел?       И куда вел Аю?       Нужно было срочно выбираться, пока в этом не погрязла. Она это точно понимала.       Кожа все еще ощущала ту вибрацию, мягкие прикосновения тонких пальцев… Не к месту вспомнились слова Джея: «Ты поймешь, когда он начнет тебе доверять».       Внутри все сдавило, Аю замутило.       Ей хотелось вернуться.