В одну из пятниц

      В один из вечеров пятниц тебя в кабинет Лайтмана привели двое офицеров полиции. Ты солгала отцу, что будешь у подруги, а сама устроила вечеринку в доме матери. В наказание Кэл заставил тебя приходить после школы в офис и разбирать какой-то завал в одной из подсобок, пока твоя мама не вернётся домой из командировки. А меня обязал за тобой присматривать. У тебя тогда так смешно и одновременно жутко растеклась тушь под глазами. Кажется, я сравнил тебя с клоуном после дождя. Какая же глупость.       На следующий день мы рассматривали фотографии твоего отца из Марокко, на которых он выглядел слегка под кайфом. Или не слегка. Ты посчитала его наказание за простую вечеринку лицемерным. Я сказал, что он просто волнуется, что в свои пятнадцать лет ты приобщишься к алкоголю или наркотикам. Помню твоё лицо, когда ты услышала, что скорее погибнешь, если будешь ехать с пьяными друзьями в машине. Замешательство и недовольство — всё, что я увидел в твоих глазах.       Помню то ужасное утро, когда в городе прогремело несколько взрывов и мы с Беном поехали в торговый центр, чтобы собрать улики — видео с камер. Когда вернулся, я видел, что ты задремала на диване, пока Лайтман говорил с тобой. Не представляю, каково столкнуться с такими событиями в пятнадцать. Среди погибших были твои ровесники. Я хотел поговорить, чтобы как-то поддержать тебя, но работы было так много — нужно было срочно выяснить, кто стоит за всеми этими взрывами. Жалею, что не подошёл тогда и тебя забрала мама. После этого ты перестала появляться в Лайтман Груп.       День, когда на моих глазах погиб человек, я помню плохо — шок. Пока Фостер оттирала с моей кожи чужую кровь, я смотрел на Кэла, что нервно набирал твой номер. Снова и снова. Тогда я впервые за тебя испугался, наверное даже больше, чем когда в нескольких от меня метрах бомба разорвала водителя машины на куски. Будь я на месте твоего отца, сошёл бы с ума от незнания где моя дочь и всё ли с ней в порядке. Я вместе с секретаршей пытался дозвониться до тебя, потому что работать по делу не мог из-за злости на Лайтмана, который явно что-то знал обо всём этом хаосе в городе. Никогда не забуду то облегчение, что испытал, когда ты вбежала в кабинет и впечаталась в отца, крепко обнимая.       В одну из пятниц ты после школы пришла к нам в офис, чтобы просто побыть здесь, рядом с отцом, который так много работает, что редко появляется дома до захода солнца. Помню как предложил тебе выпить кофе на офисной кухне, а ты с радостью согласилась. Я не успел сказать и пары фраз, как меня позвали в лабораторию. Бросив пустое «Ещё увидимся», оставил тебя наедине с полной чашкой горячего дешевого кофе. После этого мы не виделись пару недель, кажется, пока ты снова не заглянула к отцу на работу. В каждый твой приход сюда мы перекидывались парой общих фраз как знакомые, а когда ты уходила, Кэл часто говорил с Джиллиан о том, как быстро ты повзрослела и как сильно он хочет уберечь тебя от всего плохого, что есть в этом насквозь пропитанном ложью мире.       Потом я заметил, что ты приходила в Лайтман Груп по вторникам и средам. На мои вопросы зачем и почему лишь мягко улыбалась и говорила, что скучаешь по отцу и согласна наблюдать за ним на работе, чтобы просто быть рядом. Даже когда он напрочь забывал, что его дочь вообще в здании. Не скажу, что мне было жаль тебя, но я пытался хоть как-то подбодрить в такие моменты. Думаю, я перетаскал тебе в кабинет всё шоколадное печенье, что только было в автомате. Наверное тогда мы и подружились. Как приятели. Лайтман бы не оценил эту дружбу, если бы увидел каким полным тепла взглядом ты смотрела на меня через панорамные окна в конференц-зале. Я тогда даже не думал, к чему это общение может привести в будущем.       В какую-то очередную пятницу ты забежала ко мне в лабораторию и попросила соврать твоей матери, что ты весь день провела в стенах офиса и что я видел тебя как минимум три раза. Хорошо ещё, что Лайтмана не было в тот день на работе, иначе вся ложь накрылась бы медным тазом. Мне до безумия не хотелось врать, потому что это противоречит моим принципам. Внутри сработал какой-то тумблер, когда Зои с раздражением смотрела мне в глаза и ждала, что я отвечу «Нет, Эмили здесь не было». Когда я подтвердил твои слова, Ландау окинула меня недовольным взглядом и ушла прочь, изящно цокая своими шпильками. Ты очень искренне набросилась на меня с объятиями, из которых я не очень-то и хотел выбираться. На твой вопрос «Почему ты сделал это?», я ответил, что надо во что-то верить и я поверил в тебя. С искренностью на лице ты рассказала мне почему была не дома и не в офисе. Кажется, его звали Рик, того парня, у которого вы тусовались, позабыв о быстром течении времени.       Он был не единственным, с кем ты проводила время. Я видел тебя с другими парнями и начинал волноваться как Кэл, надеясь, что ты не натворишь глупостей и не останешься с разбитым каким-то уродом сердцем. Я видел как Макс Роланд, или какое там у него настоящее имя, смотрел на тебя, когда вы сидели на кухне и мило общались. Я наблюдал за вами через камеры видеонаблюдения, что установлены практически во всех помещениях Лайтман Груп. Помню как твой отец попросил меня зайти за какими-то файлами к вам домой и первое, что я увидел это была ты и какой-то качок, наклонившийся к твоим губам с соседнего стула на вашей кухне. «Имею ли я вообще право злиться?» — внутри был конфликт. Я желал для тебя самого лучшего, но не был уверен, что этот Лиам являлся таковым. Надеюсь, обо мне ты будешь вспоминать чаще, чем о нём.       Тот день, когда ты сдала на водительское удостоверение, я тоже помню до сих пор. Мне пришло сообщение на Фейсбук, что некая Эмили Лайтман хочет добавить вас в друзья. Я сразу же принял заявку — как я мог отказать дочке начальника? Ты поделилась радостным событием, а я отшутился, что теперь буду дважды осматриваться на пешеходных переходах. С того момента мы начали часто болтать в интернете. Не знаю, говорила ли ты родителям, что мы переписываемся, но думаю стоило.       В одну из пятниц я случайно наткнулся на твой профиль на сайте музыкального фестиваля и почему-то подружился с тобой и там. Торрес предложила игнорировать это, но я не смог. Слишком уж беспокоился о твоей безопасности на непонятном мероприятии, полном алкоголя, наркотиков и озабоченных парней, типа тех, что изнасиловали трёх девочек в прошлом году. Стоило просто рассказать об этом Лайтману и огромной кучи проблем мы могли бы избежать, но нет — я уже пообещал тебе, что пойду на фестиваль. «Ты что, рехнулся?», — возмутилась Риа, но не получила ответа на свой вопрос из-за подошедшего Рейнольдса. Возможно, я правда рехнулся.       Ты, конечно же, пришла в этот день в офис, заметила меня, проходя по коридору, и вошла в комнату для допросов. Фраза «Я думал о тебе» прозвучала в моей голове с другим смыслом, но надеюсь ты не заметила этого секундного смущения. Ты вся светилась от одного только упоминания музыкального фестиваля, готова была познакомить меня со своими друзьями. Они мне не нравились, все эти пятьсот человек у тебя в «друзьях». Подбирая слова о потери контроля и ответственности, я просил тебя держаться подальше от всех этих ребят. «Значит ты беспокоишься за меня?», — как будто я мог этого не делать. Конечно, я беспокоюсь, даже сейчас. Неожиданно твои ладони коснулись моей шеи и плеч, а потом ты наклонилась, чтобы обнять и я услышал сладкий аромат твоих духов. Возможно, я бредил, но они напоминали запах того самого печенья, что я приносил тебе несколько долгих месяцев назад. Ты назвала меня прелестью и заставила оцепенеть на месте, рассматривая твои карие глаза. Хорошо, что тебе уже было шестнадцать, потому что из-за дальнейшего поцелуя у меня были бы большие проблемы. Хотя, не могу сказать, что их в итоге не было.       Внутри перевернулся целый мир, как только ты коснулась моих губ. Тогда я осознал, что ни раз представлял себе поцелуй с тобой, правда каждый из них одёргивал себя за такие мысли. Стоило сразу отстраниться, но меня как магнитом притянуло к тебе и твоим сладким губам. Не знаю, и боюсь представить, чем бы закончился этот невинный чмок, если бы открывшиеся с характерным звуком двери лаборатории нас не спугнули. В голове промелькнул самый ужасный сценарий — ты на моих коленях, я с силой приближаю хрупкое тело к своему паху, с твоих уст слетает легкий стон. Затем появляется Лайтман и разносит мою черепушку огромным молотом. Думаю, вошедшая в комнату Торрес всё поняла по нашим переглядываниям, но тактично промолчала, позволяя мне самостоятельно исправить ошибки. Ничего лучше, чем напиться в ближайшем от дома баре, я не придумал. В голове постоянно прокручивал тот день, да и многие другие. Неужели я дал тебе повод для случившегося?       Как ты забрела в заведение рядом с моим домом для меня всё ещё загадка. Ты подсела ко мне слева и невинно посмотрела в глаза, как будто ничего не произошло. Я отстранился от тебя, как от прокажённой. Карие глаза наполнились болью и ты, наверное, решила, что я просто играюсь с тобой. Это было не правдой, на самом деле я запутался или просто был трусом. Боялся допустить то, о чём тайно мечтал, каждый раз встречаясь с тобой взглядом в пустом коридоре или на глазах у твоего отца, на которого ты так была не похожа.       Кажется, в тот вечер в баре я сильно напился и сказал, что действительно хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Не помню, ответила ли ты, но спустя пару минут мы уже зажимались в одном из тёмных углов заведения. «Мне нужно домой» — ты вдруг оторвалась от меня и, затерявшись в толпе, исчезла. Я просто надеялся, что не навсегда. Хотя ты заставила меня понервничать, когда перестала приходить в наш офис. Мы наконец увиделись только на том самом музыкальном фестивале пи-фанка. С него мы ушли вместе и намного раньше того времени, к которому Кэл должен был забрать тебя. У нас был лишь жалкий час, чтобы страстно насладиться друг другом и вернуться вовремя, притворяясь перед твоим отцом. Думаю, идея врать Лайтману была даже глупее того, что мы тогда устроили у меня дома. Это ведь было самое близкое место для уединения. Знаю, тебе там было хорошо. Все разы, когда ты оставалась у меня и лгала матери, что ночуешь у подруги. Тебе шла моя любимая футболка, хоть и была велика, шли мои смешные сиреневые тапочки в виде единорога, даже не смотря на постоянное спадание с ног. Наверное, это было лучшем временем. Для нас.       Кэл был так сильно увлечён очередным расследованием, что не замечал, как я затаскивал тебя в комнаты без камер практически каждый день. Торрес всё видела и продолжала молчать, лишь иногда называя меня камикадзе. Я это тоже понимал — если Лайтман узнает, то он как минимум меня побьёт. Так и произошло. Мы очень глупо попались, когда забыли закрыть за собой дверь в кладовую и Кэлу резко понадобилась коробка со старыми делами. Ты поцеловала меня как раз в тот момент, когда он вошёл. Внутри всё будто обдали кипятком. Это был конец.       Лайтман позвал меня в кабинет и в угрожающей манере стал спрашивать как давно это продолжается. Не знаю как, но мне удалось обмануть его. Твой отец надеялся, что это было в первый и последний раз. Как и тот удар по моему животу, что он нанёс перед тем как я скрючился от боли и рухнул на пол в его кабинете. Это было весьма отрезвляюще — мы заигрались в тайные отношения. В конце дня я пришёл к вам домой, чтобы извиниться и закончить историю навсегда, но Кэл сделал это первым. Или попытался.       Когда тебе исполнилось семнадцать, ты пришла посреди ночи. Еле слышно постучала в дверь, наверное, надеясь на моё отсутствие. И тогда всё началось снова, как только я увидел твой взгляд, полный желания поскорее сократить эту дистанцию в полметра между нами. Я скучал, ужасно скучал по твоим объятиям. И по твоей милой улыбке, появляющейся каждый раз, когда я щекотал твои ступни большим пером страуса.       Во второй раз нас поймала Фостер, она вошла на кухню и увидела, как я склонялся к тебе через весь стол и смотрел влюблёнными глазами. Ты легонько ткнула меня указательным пальцем по носу и мы сразу заулыбались как дети. От взгляда Джиллиан спрятаться было некуда, да и бесполезно, она бы всё равно поняла по языку наших тел как мы относимся друг к другу. Она проводила меня в кабинет Лайтмана, где он предложил мне повышение, если я навсегда расстанусь с тобой. Решать нужно было здесь и сейчас. Под суровым взглядом твоего отца я, к сожалению, выбрал не тебя. И в тот же миг перестал существовать в поле зрения Кэла. Мало того, что закрутил шашни с его дочерью, так ещё и готов легко отказаться ради какой-то должности. Разве у меня был выбор? Думаешь, он бы дал нам шанс?       Мы не виделись месяца три точно. Я каждый день работал на износ, чтобы хоть как-то отвлечься от постоянных мыслей о тебе и угрызений совести по поводу того, что так легко тебя предал. Чувства никуда не уходили, кем бы я не пытался заткнуть эту дыру внутри — всё не то. Видимо, с тобой была такая же история. Иначе мы бы не наступили на эти грабли в третий раз, попробовав снова быть вместе. Даже после признания в любви, ты не переставала повторять мне, что моя карьера важнее каких-то там чувств. «Может прошлая ночь важнее, чем повышение» — ответил я тебя на рассвете, который мы встречали на моей кухне. Ты ушла так ничего и не сказав, не предложив расстаться или быть парой. Мы просто проводили вместе ночи, пока в одну из пятниц твой отец не пришёл ко мне с битой. Лайтман часто повторял, что я тебя обесчестил, но это было ложью. Как и в тот раз, когда я прикрыл тебя перед мамой, хотя мог считать по твоему лицу, что прошлой ночью у тебя был первый секс. «Я пытался договориться с тобой» — вторил Кэл, раз за разом ударяя меня.       Тогда до меня наконец дошло, что лучшее время для нас окончательно закончилось. Твой отец никогда не даст нам быть вместе. Какие бы красивые слова и признания в любви я не говорил, для него я был и буду предателем, променявшим его дочь на карьерный рост. И после всего того, что мы натворили нам стоило бы поговорить. Но я был так зол на Лайтмана, что избегал и тебя. Кэл разрешил мне остаться в фирме, но понизил мою зарплату до самого минимума. И на следующий день я пришёл на работу, всё ещё полный гнева, и увидел тебя. Совершенно обычным голосом ты спросила, что со мной случилось, а я нервно ответил «Жизнь» и скрылся в лаборатории, чтобы до конца осознать, что мы больше никогда не будем вместе.       В одну из пятниц мы попрощались навсегда, потому что тебе пора было уезжать для поступления в колледж. Я в последний раз крепко обнял тебя и прижал к себе так сильно, как никогда не прижимал. Наверное, если бы у меня была возможность никогда не допустить этих отношений, я ей бы не воспользовался. Мы погрузили с Кэлом твои вещи в такси и провожали тебя взглядом до самого горизонта, пока машина не скрылась из виду. Лайтман пригласил меня в дом, угостил бутылочкой пива и спросил зачем я вообще пришел. Я просто хотел сказать ему спасибо за то, что он избил меня практически до потери сознания, потому что иначе я бы не отпустил тебя никогда. И кто знает сколько раз нам ещё пришлось бы расстаться, потрепав всем вокруг нервы.