***
Мег. Ох, эта прекрасная соблазнительная нимфа! Женщина, ради которой он когда-то отказался от бессмертия и остался на земле. Она окружало его своей любовью и внимание, коих не получал всю свою смертную жизнь от других девушек. Он с готовностью принялся строить их общий дом, пытаясь совмещать работу героя и семью. Было столько планов на будущее. У них была общая мечта. Точнее, ему так казалось. Кто же знал, что быть таким «наивным добросовестным мальчишкой» совсем не круто? Настоящей женщине нужен настоящий мужчина. И она его смогла найти. Герк не знал, кем был этот незнакомец, с которым ушла Мег, но точно мог сказать, кто ему помогал всё это время в убийстве полубога. Геката решила, что раз Аида уже и след простыл, то можно спокойно занять трон Подземного Мира и расправиться с бывшими врагами. Геркулес был в этом списке на первом месте, поэтому план расправы над ним должен был воплощать собой идеальную месть. Разбитое сердце, пару капель яда на хитон и долгие мучительные дни в агонии обеспечены. Пресловутая одежда, словно приклеенная, отказывалась покидать своего носителя, медленно сдирая с него кожу. Не существовало ни одного способа снять хитон. Чтобы герой не делал, становилось лишь хуже. Боль стала его постоянным спутником, а запах гнилой плоти — воздухом. Не было сил ни кричать, ни просить о помощи. Всё равно никто ему не собирался помогать, оставив на произвол судьбы гнить в собственном доме. Все просто закрыли глаза на умирающего юношу, который перестал выглядеть, как прекрасный солнцеподобный олимпиец. Всё это сменилось безобразным окровавленным телом посреди грязной комнаты, где всё было перевёрнуто вверх дном. В ногах остались отломленные в припадке гнева части деревянного стула, на которые юноша случайно упал, несколько осколков стекла и пару золотых шпилек Мег. Те самые, с красными рубинами, подаренные на годовщину свадьбы. И только Аладдин, который сам претерпевал не лучшие времена, был рядом с ним. Он цеплялся за любую возможность спасти друга, одновременно скрываясь от стражи султана и своей возлюбленной. Ал за время своих поисков какого-нибудь способа избавить своего друга от адских мук сам уже стал походить на скелет. Он не собирался терять Геркулеса. Не сейчас. И точно не таким образом. Хватит уже с него потерь. Абу умер от руки грёбанного Расула, когда султан слёг от болезни, а Жасмин просто сбежала втихую из Аграбы, чтобы насладиться свободой. Джина схватил Мозенрат и убил, чтобы забрать себе его волшебную полуфенаменальную силу. Ала не успел спасти своих друзей тогда, просто опоздав на несколько секунд. Ему не хватило совсем чуть-чуть. Яго улетел после смерти Абу, заранее сообщив, куда направляется. Но Аладдин так и не смог его найти. У него больше никого не осталось, кроме Герка. Когда надежда на волшебное излечение своего друга, который умирал прямо на его руках, он стал потихоньку впадать в уныние. В любой момент могли ворваться стражники во главе с Расулом, чтобы закончить своё грязное дело. Аладдин рычал от злости на себя самого, виня в слабости. — Г-Герк, — он старался не слушать жуткие хрипы героя. Тот его вряд ли мог сейчас его слышать. Возможно, он даже не понимал, что рядом с ним есть ещё кто-нибудь. — П-Пожалуйста-а… Н-Не умирай… Я не могу потерять ещё и тебя… Я…Я…Боги, ну почему же вы просто не можете помочь ему?! Я-я больше так не могу! Герк… Герк, обещаю! Я обещаю, что спасу тебя! Убью любого, кто посмел сделать нам больно! Т-Только…н-не умирай… Ге-е-ерк… Под конец он просто рухнул на пол, вцепившись себе волосы и протяжно завыл. Слёзы лились градом, стекая по щекам и окропляя собой каменный холодный пол. Юноша не знал, что Геркулес его не просто слышал. Холод плит впивался в измученное тело острыми иглами, заставляя страдать от боли ещё больше. Но это не мешало ему слушать отчаянные рыдания друга и громкие клятвы, которые слетали с его дрожащих губ. Он всё слышал. И главное — запомнил. Помощь пришла, откуда не ждали. Старик Фазир не смог бросить старого знакомого в столь трудный час. Говорил он, как всегда, смутно, всё время какими-то стихами. Но сердце Аладдина преисполнилось надеждой, когда слепой рассказал секрет этого яда. Единственным способом снять с себя проклятую одежду — принести в жертву столько людей, сколько полных лет пострадавшему. Наполнив их кровью кувшин из Царство Мертвых и вылив его на бедолагу до следующего полнолуния, можно избавить того от мучений. Аладдин взглянул на всё ещё трясущегося в агонии друга. Ему необходимо было убить двадцать человек за два дня, чтобы спасти товарища. Юноша крепко сжал кулаки. Раз это был единственный способ, то он был готов пойти на настоящее преступление. Конечно, Фазир думал, что герой Аграбы и тут проявит своё благородство и чистоту души, отказавшись проливать кровь невинных людей. Ведь так поступают светлые и невинные. Они не падают во тьму с такой решимостью. Но видимо Аладдин был не настолько нравственно устойчивым, как предполагал старик. Герк лишь помнит, как заметил лишь край потрёпанного плаща за порогом, который тут же скрылся из виду. А после он насильно провалился в сон, подаренный волшебником, дабы герой не умер раньше времени от нескончаемой боли.***
Юный бог отпил половину чаши, с удовольствием прикрыв глаза. — Ал. — Хм? — А ты так и не рассказал, кого ты кокнул ради меня. Может, поведаешь? — Тебе прям интересно об этом послушать? — Почему бы и нет? — Ладно… — Аладдин провёл рукой по своей элегантной короткой бородке. — Первой жертвой стала твоя бывшая. — Серьёзно?! Ха-ха-ха, спасибо тебе, дружище! — рассмеялся Геркулес. — А ты разве не знал? Ты не встречался с ней здесь, пока обживался на своём трончике? — Я так обрадовался, когда увидел её дрейфующей в Стиксе, что даже узнавать подробности не стал. Достаточно было тех порезов, которые я успел разглядеть. Подумал, её так новый любовник решил разукрасить. — Я заметил Мег в окне какого-то дома с её хахалем. Даже не успел сообразить, как уже стоял на их кухне и вонзал нож под рёбра. Мег даже акцию предложил. — Какую? — Стань шлюхой — получи двадцать ножевых в разные части тела. — Ну-ну, и того две жертвы. А кто дальше был? — Не поверишь, Герк, как мне повезло в тот день. Мег и этот ублюдок праздновали годовщину. — Нихрена себе! А с каких пор четыре месяца стали являться годовщиной? — Не знаю, но дело в том, что они пригласили кучу знакомых. Человек двадцать. — Стоп, раз двадцать человек пришло, а ты уже прирезал наших голубков, то что стало с двумя выпавшими из этого списка смертников? — Теперь они проводят дни напролёт у психиатра. — Ал, это даже звучит так…так…не круто. Вот я! — А что ты? — наигранно обиделся мужчина, вызвав у бога смешок. — Я после твоих стараний спасти мою жизнь, тебе так красиво преподнёс окровавленные головы тех стражников. А потом костлявую руку того мага…как его там звали? — Мозенрат. — Точно. Я дал тебе спокойно и без лишней в народе паники занять трон этого пресловутого городка. Хотя мы многих перебили в ту ночь. Во дворце ещё никогда не стояла такая тишина, после того, как всё закончилось. Так что… — Спасибо, — неожиданно произнёс Аладдин, отложив в сторону чашу. Геркулес с интересом взглянул на своего друга. На губах расплылась тёплая улыбка. Впервые за долгие годы. — Это я должен тебя поблагодарить, — он поманил к себе султана, призывая сесть рядом. Тот исполнил молчаливый приказ нового Повелителя Мёртвых, расположившись в ногах и глядя с давно забытой нежностью в глаза юного божества. Аладдин толком не помнил, каким образом его лучший друг стал грозным богом, но это давно уже не было важно. Они выжили, несмотря на все испытания, что им подкидывала жизнь. Вместе. Только вдвоём им суждено пережить всех врагов и бесполезных людей. — Хе, — усмехнулся Геркулес, запустив руку в чёрные густые волосы. — Спасибо, что не бросил. — Я не мог поступить иначе, — Аладдин притянул его к себе, уткнувшись носом ему в плечо. Рука прошлась по многочисленным шрамам на спине. — Помнишь, ты говорил, что убьёшь любого ради меня? — Помню. — Скольких ты убил за всю свою жизнь? Сколько пало от твоей руки? — Много, Герк. Очень много. И думаю, их ещё будет немало. — Скольких ты убил из личной выгоды? — Геркулес обвил руками его крепкую шею. — Гораздо меньше, чем тех, кто угрожал тебе. — Мой герой, — юный бог потянулся к его губам. — Услышать те слова, Ал, было намного приятнее, чем дебильное «Я тебя люблю». — Если не единственное, что стоило произнести вместо «люблю», — согласился с ним мужчина, наконец-то слив их губы в поцелуе. И пускай ещё не раз придётся убивать кого-то в личных интересах, они готовы стать злодеями, жестокими ублюдками, ужасными монстрами, чтобы никогда больше не оставаться друг без друга.