clear skies

Эта ночь выдалась холодной. Рейн бездумно бредёт по пустующим переулкам, имея при себе лишь оставленный Церис меч. Ни прочего оружия, ни рюкзака. Лишь артефакт, который он поклялся защищать любой ценой, и уверенность в собственных действиях. Так уверен он не был даже тогда, когда задумал себя и своей возлюбленной жизни лишить. Он примерно знает, где находится их бывшая деревня. Знает, но направляться туда не собирается, ибо недели ходьбы, да и вскрывать старые раны не стоит. Не за этим он сюда пришёл. Абигейл уже ждёт его у фонтана. Обычная, какой он сохранил её у себя в воспоминаниях, не в своём демоническом образе. Тёмный свитер, джинсы чуть порванные и волосы распущенные, которые ветер едва заметно колышет. Раньше она постоянно в хвост их убирала, поэтому Рейн позволяет себе несколько минут просто любоваться ею в последний раз. Такой родной. Красивой. Живой. Всё не должно было так случится. — Мы снова встретились, как я и обещал, — он даже не пытается слёз сдерживать, улыбается сквозь них поломано, получая в ответ такую же улыбку. Абигейл неподвижно стоит, и Рейн просто обнимает её крепко, чувствуя фантомные объятия в ответ, а из-за пелены слёз ничего не разобрать перед собой становится. Они щёки обжигают, глаза щиплют и заставляют себя чертовски жалко чувствовать, но сейчас даже на это наплевать. Всё потеряло значение. — Абигейл, — имя больно ранит. — Я… Мы… — слова сливаются в невнятное бормотание. — Твоей вины здесь нет, — тихо шепчет она. — Отпусти меня наконец. Рейн мотает головой часто и лишь сильнее её к себе прижимает, желая умереть здесь и сейчас. Потому что боль невыносима, потому что жить дальше не сможет. Не хочет. — Рейн, — улыбается она тепло, искренне, как обычно делала, и от этого внутри всё сжимается. — Живи дальше. За меня и за себя. Тебя окружает множество замечательных людей, так позволь им осчастливить тебя. Не опускай руки. Голова начинает болеть, будто о землю с силой приложили. — Двигайся дальше, слышишь? За нас двоих. — Да, — измученно, на гране слышимости. Абигейл последний раз смотрит на него своими янтарными глазами, и мираж наконец исчезает. Рейн руку ко рту прижимает, чтобы со всей дури не закричать, и жмурится, протирая глаза от влаги. Кроме них него на улице никого, и это даже к лучшему. Никто его слабость не увидит. На могилке девушки, сделанной в углу его комнаты во Фростборне, вскоре появляется янтарная заколка, найденная в ту ночь во влажной траве.