Тысяча жизней

– Так значит, писатели и просветители лгут о том, что помнят прежние жизни? – Лу ткнул пальцем в телевизор над стойкой забегаловки, где показывали самое популярное шоу «Уроки моих жизней». – И вот он тоже? – Скорее всего, – пожала плечами Кэсс. – Помнить свои жизни не значит иметь материала на сто бестселлеров или суметь выучить хоть один урок. Лу всегда считал, что является каким-то неправильным Помнящим, если обрывки, вертящиеся в его голове, вообще не были рождены его бурной фантазией. Но однажды он встретил на улице Кэсс – и узнал ее. Она откликалась на это имя, а когда он привел ее в эту забегаловку, она узнала Эли. Так что он не просто помешался на парне из закусочной. Потому что Лу, конечно, на нем помешался. Не только потому, что тот был красив, как ожившая скульптура древнего бога, и улыбался ярче, чем рассвет. Но и совсем немного потому, что они встречались в тысяче других жизней и были вместе! Ну, по крайней мере, они встречались в той сотне-другой жизней, которые Лу помнил, и в некоторых они были вместе. Лу даже использовал самый шаблонный из всех возможных подкатов типа «Уверен, что встречал тебя в одной из своих тысяч жизней», но судя по взгляду Эли он не помнил Лу. И, похоже, не помнил других жизней вообще. И Лу с тех пор делал вид, что ту фразу произнес кто-то другой, и вел себя как образцовый посетитель. – Почему он не помнит меня? Кэсс пожала плечами. – Разве это не странно? Ведь он должен был прожить всю ту же тысячу жизней? – Может, дело не в тысяче жизней, – ответила Кэсс, отпивая кофе и морщась. Лу соглашался с ее оценкой, но они ходили сюда не ради кофе. – Может это с нами, с тобой и мной, что-то не так. Ты не припоминаешь ничего из предыдущих жизней? – Я помню сотню или две вполне обычных жизней, – сказал Лу. Одна из них слишком походила на фантастический бестселлен, чтобы не считать ее просто запомнившимся сном. Едва ли он мог в одной из жизней быть тем, к желанию которого начать все сначала с весьма токсичным партнером прислушалась Вселенная. И девушка в очках напротив с розовым рюкзаком, на которую едва ли обернулся хоть один мужчина, не тянула на личность, которая могла начать что-то вроде фантастического Апокалипсиса. Даже если он встречает Эли в каждой из своих жизней, это может быть совпадением. Почти в каждой – ну, не той, где они выживали после зомби-эпидемии – он встречал, наверное, миллион человек. Просто Эли был особенным. Конечно, он мог бы узнать наверняка – просто спросить Кэсс, не помнил ли она такую жизнь, в которой совершила нечто реально жуткое ради попытки спасти своих друзей… Хотя даже в его обрывочных воспоминаниях она совершала подобное не раз, а он мало что помнил о том случае. Кажется, ей зачем-то нужно было пересечь пустыню? Он мог бы спросить и увидеть, останется ли ее лицо скучающим или исказится от ужаса понимания. Пожалуй, после этого они уже не будут беззаботно тусоваться как раньше, а ему нравилось общаться с кем-то таким же странным. «Я спрошу в следующих раз», – снова пообещал себе Лу. – Как ты считаешь, что мне нужно сделать, чтобы получить его номер? – спросил он. Лу надеялся, что она лучше него помнит те жизни, в которых у него получилось это сделать. И старательно не думал, сколько человек могли получить номер Эли за все время его работы. Кэсс вздохнула. – Мне казалось, ты помнишь достаточно жизней, чтобы понимать – это плохая идея. – Плохих идей я помню достаточно, – простонал Лу. – Мне нужна хорошая идея. Которая приведет к тому, что мы будем вместе. – Я помню несколько жизней, в которых вы были вместе, но из этого ни разу не получилось ничего хорошего. Лу не видел в этом никакого основания не попытаться снова. Ведь чем чаще шарик выпадает на черное, тем больше шансов, что в очередной раз он остановится на красном, верно? – И у нас с тобой очень разное представление о хороших идеях, – добавила Кэсс, ковырнув ложечкой пирожное. – Что ты скажешь, например, об идее уговорить Эли подать с тобой заявку на реалити-порно-шоу как семейной паре, хотя вы видели друг друга два раза? – Это была неплохая идея, – ответил Лу. – И она почти сработала! Кстати, не помню тебя в той жизни. – Я была оператором. И к слову о плохих идеях, как насчет… Лу хлопнул по столу. – Почему мы вообще говорим о плохих идеях? – Потому что Вселенная, похоже, пытается донести до тебя не тысячу уроков, а хотя бы один, – ответила Кэсс. – И он о полной бессмысленности твоих попыток. Вам не суждено быть вместе. – К черту судьбу и прочие экзо-штучки, – фыркнул Лу. – Мне плевать, получилось ли у нас в прошлую тысячу раз. Даже если бы я был тысячу раз счастлив с кем-то другим, в этой жизни я хочу заполучить Эли. Разве ты отказалась бы от своих друзей? Кэсс отвела взгляд впервые за их знакомство, и Лу непонимающе нахмурился. – Ты же ищешь их? – уточнил он. – Я их нашла, – произнесла Кэсс, высматривая что-то в чашке. Лу подскочил на месте. – Кто-нибудь из них тебя вспомнил? Кэсс покачала головой, и Лу испытал смутное разочарование. – Ничего страшного, – попытался он приободрить ее. – Тебе просто надо познакомиться с ними снова. Уверен, ты им понравишься, как и в предыдущих жизнях, даже если они их не помнят. – Я не собираюсь с ними знакомиться, – произнесла Кэсс тихо, но решительно. – Я выучила свой урок. В этот раз мне некого будет терять. Почему-то от последних слов Лу пробрало холодом. Он отхлебнул кофе, пытаясь успокоиться. – Ты еще можешь передумать, – сказал он. – А я не собираюсь отказываться от Эли из-за того, что у меня в прошлый раз не получилось. – Ты знаешь, что делает обычно первым делом человек, который выигрывает миллион? – спросила Кэсс. – Отдает долги? К чему такой вопрос? – Обычно он проигрывает миллион. – И как это связано с нами? – Лу мотнул головой в сторону стойки. – Ни миллион долларов, ни чья-то любовь не способны исправить твою жизнь, даже если внезапно в ней появятся. Какую проблему в себе ты хочешь решить? Лу мог бы назвать множество вещей в себе, которые он собирался исправить со следующего понедельника. Но сегодня еще было воскресенье. – Я просто хочу встречаться с Эли, – заявил он. – Я разберусь со всеми проблемами… рано или поздно. Он видел, что Кэсс не собирается сдаваться. Но прежде, чем она бросила в него еще одним аргументом, дверь распахнулась так резко, что китайские колокольчики сломались. – Это ограбление! Всем лежать! – выкрикнул мужчина в маске, держащий в руках что-то, похожее на дробовик. – Ненавижу побережье, – проворчала Кэсс, опускаясь на грязноватую плитку. «Вот мой шанс, – мелькнуло в голове Лу. – Я могу показать себя героем. Он знал, что Кэсс носит пистолет в рюкзаке. – Эй, что ты задумал? – эти слова были последними, который он услышал в этой забегаловке. – Печально умереть таким молодым, – сказал Эли, когда их с Кэсс отпустили полицейские. – И где он взял пистолет? Кэсс пожала плечами. – Никогда бы не подумал, что он на такое способен. Я частенько видел его здесь. К счастью, ни один из копов, глядя на нее, не усомнился в том, что оружие принес с собой Лу. Она даже не выяснила, как его звали в этой жизни. Но не похоже, что они смогли бы исправить что-то из того, что испортили в предыдущих. – Пытаться противостоять грабителю весьма глупо, верно? – спросил Эли, добиваясь от нее ответа. «Далеко не самый безрассудный, глупый и странный из тех, что делал Лу ради того, чтобы впечатлить тебя», – подумала Кэсс, но промолчала. Все равно Эли не помнил и никогда не вспомнит предыдущих жизней и прежних встреч с Лу. – Вам не кажется, что эта трагедия сблизила нас? – спросил Эли с улыбкой, готовый записывать ее телефон. Кэсс покачала головой. Их всегда – исключительно – сближала катастрофа человеческая, по имени Лу. Но в его подходе к этой жизни, как просто к еще одной, что-то было. Кэсс вышла из закусочной и отправилась к выезду из города, собираясь поймать попутку.