Эгоистка

Я сижу на полу пятнадцать минут и две секунды. Между грандиозным весельем и кислой тишиной - всего час. Между десертным вожделением и уксусной ненавистью - целая пропасть. Комната становится похожей на камеру обскура каждый раз, когда солнце заходит за угол дома и прячет лучи от падения в окна. Мне не хочется чувствовать ровным счетом ничего. Я упал вниз так же внезапно, как та чашка недалеко от меня, и ее осколок застыл в моей пятке. Неловко получилось. Кровь сочной пощечиной прошлась по всей поверхности пола и моего сердца. Она говорит, что не хочет обременять меня своей болью. Она говорит, что придумала свою жизнь от и до за десять минут после нашей встречи. Я вытираю рукавом грязные пятна на лице и пытаюсь подняться. Нет сил - ни переставлять ноги, ни дышать. Я зову ее по имени, и мне страшно, что рыжеволосая девочка больше не придёт. Потому что через шестнадцать минут мне придётся вынять из петли ее бездыханное тело. Через семнадцать - испачканный слюной платок упадёт на землю. Через восемнадцать - я осознаю, что произошло. Я знаю, что наш крест - безмерный эгоизм каждого из нас; мы стремились врать друг другу из светлого побуждения защитить, а по итогу - лишь оправдаться. Страх. Гордыня. Слабость. Похоть. Зависимость друг от друга. Она сказала мне вчера, что любила ещё со школы. Сильно, как умеют любить дети. Как умеет любить сердце, не тронутое печалью. При этом она держала нож у моей глотки. Я ответил едва заметной грустной улыбкой. Гнусная ложь. Она любила меня потому, что ей больше некого любить. Я думал о ней больше, чем она обо мне. Я вынимаю осколок из пятки и мне хочется заплакать, как это хотелось после того, как я узнал, что у моей матери рак. Кровь хлынула с новой силой. За окном щебетали птицы. Спокойной ночи, Айко.