AV block

В один из холодных осенних вечеров До Кенсу получил очередной вызов на работе. Парень работал в такси и учился в университете, давно похоронив свою мечту стать певцом. В редкие моменты отсутствия пассажиров в машине Кенсу включал магнитолу и напевал какую-нибудь песню. Звонкий голос наполнял салон автомобиля и разбивался о стекла, оставаясь в пределах машины. Никто и никогда не слышал, как он поет. Для взрослых коллег по работе он был мальчиком, зарабатывающим на учёбу, а в университете он был просто До Кенсу, молчаливым парнем с самой последней парты в аудитории, который умудрялся сидеть на «камчатке» и хорошо учиться. Друзей у Кенсу не было в силу его скромности, а родители остались в небольшой деревеньке, откуда, собственно, Кенсу и приехал в столицу для получения высшего образования. Раз в месяц они высылали ему немного денег на учёбу, плюс заработанных денег Кенсу вполне хватало на оплату снимаемой комнатки и еду. Днем он посещал лекции в университете, а вечером работал в такси, доставляя людей в различные пункты. Он находил особую прелесть в своей обычной работе. К нему в машину садилось много разных людей, кто-то угрюмо молчал, утирая слёзы кулаком, кто-то был немного пьян, рассказывая Кенсу о весело проведенном времени, кто-то ругался по телефону, кто-то целовался на заднем сидении. Если дорога была долгой, пассажир и водитель иногда разговаривали. Кенсу не запоминал имен этих людей, истории их жизней в его голове тоже долго не задерживались. Порой он мысленно сочувствовал людям, если они жаловались на судьбу, но особо его это не трогало, потому что они были лишь мимолетными гостями его жизни. Но одним холодным осенним вечером кое-кто наследил в его душе. - Заказ принят, понял, - отчеканил в специальную рацию таксистов Кенсу. Дождь барабанил по крыше и окнам машины, на улице гулял ветер, и парень бы с удовольствием остался сидеть в тепле за уроками, но денег просто так ему никто не заплатит. Он включил передние фары, пару раз провел дворниками по стеклу, смахивая холодные капли, мягко нажал на газ, и машина, тихо заурчав, поехала. Район, откуда поступил заказ, парень знал хорошо, поэтому он приехал довольно быстро. Остановившись у жилого дома, Кенсу приоткрыл окно и со свистом вдохнул осенний воздух. Легкие неприятно закололо, и чувствительные передние зубы слегка заболели. Так как Кенсу всё время находился в машине, то куртку он оставлял в главном офисе такси. Успев продрогнуть, парень поспешно закрыл в окно и включил печку посильнее, ожидая пассажира. Через двадцать минут, которые волочились словно пара часов, у Кенсу затекла рука, которой он подпирал щеку. Сам парень всегда был пунктуальным и мысленно прощал своим пассажирам хотя бы пять минут опоздания, но двадцать… Он мог бы уже обслужить кого-то еще, а вместо этого просто тратит время. Кенсу раздраженно выдохнул и как только собрался позвонить диспетчеру, чтобы отменить заказ, металлическая дверь подъезда начала открываться. Кенсу блаженно закатил глаза. Несколько секунд из подъезда никто не выходил, и водитель цокнул языком. Вдруг Кенсу увидел колесо и его блестящие спицы. Парень выбежал из машины, чтобы помочь открыть дверь. На самом деле, он ожидал увидеть там кого-то, тащившего на себе тяжелый велосипед или детскую коляску, но как только Кенсу распахнул дверь сильнее, перед ним предстал парень на инвалидном кресле. Тот смущенно улыбнулся и провел рукой по волосам, приглаживая их. - Я водитель такси, меня зовут До Кенсу, - представился он, - позвольте, я вам помогу. Кенсу вздрогнул от того, что так сразу сказал этому незнакомцу свое имя. Обычно он редко говорил это людям, только, когда они сами спрашивали. Но в темноте парень в инвалидной коляске вряд ли разглядел его смущенное лицо, поэтому Кенсу шире открыл дверь. - Извините, что долго. В лифте возникла небольшая проблема с коляской, пришлось ждать, пока остальные люди спустятся. - Неужели они не могли пропустить вас первым? Парень недоуменно пожал плечами и снова выдавил смущенную улыбку. Кенсу на какой-то миг показалось, что тот постеснялся себя. Парень выудил из-за спины зонт и раскрыл над головой, затем уместил свободную руку на колесо коляски и сделал попытку поехать. Кенсу моментально подбежал к нему и взял зонт, держа его над головой парня. - Спасибо большое, вы тоже встаньте под зонт, а то промокнете. - Всё в порядке. Пойдемте к машине. - У меня сумка у подъезда стоит… - Я возьму, не волнуйтесь. Кенсу закинул не очень тяжелую спортивную сумку на плечо и взял в руку зонт. Парень выкатил коляску из-под подъездного козырька и направился к машине. Пару раз провалившись колесами в ямки на дорогах, наполненные лужами, молодой человек на инвалидном кресле подъехал к машине с пассажирской стороны сидения. Кенсу вручил ему зонт, попросив подождать, а сам пошел закидывать сумку в багажник. Затем он отворил дверь машины, помогая парню переместиться на сидение. - Моё кресло складывается, так что оно не займет много места в багажнике. Кенсу коротко кивнул и с помощью указаний парня сложил коляску, отправляя ее в багажное отделение. Вернувшись в машину, он пару раз тряхнул головой, избавляясь от дождевых капель, и затем включил маленькую лампочку, потому что машина изнутри выглядела слишком темной, холодной и неуютной. Когда маленький источник света озарил салон, Кенсу смог получше разглядеть своего пассажира. Черные или темно-каштановые волосы, добрый взгляд, пухлые губы и смугловатая кожа. Возрастом он был примерно как сам Кенсу, может младше даже на год, не больше. - Хм… Меня зовут Чонин. - Обычно пассажиры не знакомятся с водителями… - Всё в порядке, просто мне показалось, что вы грустный. - Не против, если мы будем на «ты»? - Нет проблем. Сколько тебе лет? Мне еще никогда не удавалось ездить в такси с такими молодыми водителями. - Двадцать два, я работаю на свою учёбу. - А мне двадцать один. Ну, тогда понятно. - Куда едем? - В больницу при Сеульском Национальном Университете. Могу я попросить тебя ехать через весь город, а не кратким путем? - Тогда мы будем ехать почти полтора часа. - Я знаю, я доплачу, сколько надо, пожалуйста… - …12-01 на связи, я надолго, еду в Сеульскую больницу при Университете… Всё в порядке… Я помню, сколько это стоит… Отбой. Кенсу слегка улыбнулся и нажал на газ, трогаясь с места. - Даже не спросишь, что со мной? – внезапно заговорил Чонин. - В смысле? – Кенсу вздрогнул от такого вопроса в лоб. Ему и на самом деле было интересно, почему такой молодой и довольно привлекательный парень прикован к инвалидному креслу, но этот вопрос был бы слишком бестактным, поэтому он молчал. - Обычно, люди, которые меня не знают, спрашивают, почему я передвигаюсь в инвалидном кресле. У меня было всё. У меня были прекрасные оценки в школе, популярные друзья, красивая девушка, богатые родители, хорошая репутация. Еще у меня была мечта… Кенсу, давай проедем мимо танцевального зала в центре города… Отсюда до зала минут десять езды, Кенсу чуть сильнее вдавил на газ и заскользил по мокрой дороге. - У меня тоже есть…была мечта… - внезапно для самого себя заговорил Кенсу, - но, к сожалению, никаких средств для ее осуществления у меня нет, поэтому она так и останется мечтой. - Видел бы ты себя сейчас… - М? - Когда ты заговорил про свою мечту, твои глаза загорелись ярче, чем эта лампочка, - Чонин постучал ногтем по пластиковой крышечке, - она зажигает тебя и греет изнутри, твоя мечта. Не отказывайся от нее. Я до сих пор от своей не отказался и верю в чудо. Чонин обреченно выдохнул и отвернулся к окну. Минут семь они ехали молча, пока не прибыли к небольшому, но красивому зданию. Кенсу остановил машину и заглушил мотор. Чонин прислонился лбом к холодному окну, разглядывая его мокрые кремовые стены и тяжелую дубовую дверь. Там уже не горел свет, лишь слабое освещение коридора изнутри давало знать, что в помещении сидит охранник. - А ведь раньше в одном из залов свет горел даже ночью… - сорванным голосом произнес Чонин. – Я мечтал стать знаменитым танцором. После школы я ходил в этот зал и тренировался до упаду. Признаюсь честно, танцевал я отлично. Из-за этого вокруг меня всегда было много девушек, а потом стало много парней, видимо решивших, что девушки будут и с ними. Ким Чонина знала вся школа. Ким Чонин всегда получал первые места в школьных, а затем и районных танцевальных соревнованиях. Ким Чонин хотел покорить большую сцену. Даже после ряда обмороков я продолжал тренироваться часами… Поехали дальше. Кенсу шумно сглотнул и завел мотор. Ладони слегка подрагивали, а внутри образовался непонятный ком, давящий изнутри на грудную клетку, словно пытаясь проломить кости. Спустя несколько минут Чонин снова продолжил свой рассказ. - Как я уже сказал, несмотря на обмороки, я продолжил тренироваться. Тогда-то моя болезнь меня и настигла. Когда меня насильно отвели к врачу, у меня обнаружили первую стадию «АВ блокады», перетекающую во вторую. - Что такое «АВ блокада»? - С первого раза полного названия не поймешь. Атриовентрикулярная блокада сердца. Из-за интенсивных нагрузок мое сердце перестало с нужной частотой передавать импульсы, поэтому пошли обмороки, слабость и ломота в теле… Мне запретили заниматься танцами, но, пф, кого я собирался слушать? Я же Ким Чонин, я молод, полон энергии, амбиций. В очередной раз, когда меня нашли в зале в обморочном состоянии, меня положили на полное обследование. Первая стадия прогрессировала, обнаружилась вторая, более серьезная, поэтому меня посадили в инвалидное кресло. Мои ноги почти не ходят, каждый шаг отдает болью в сердце и волнами расходится по всему организму… Кенсу внимательно слушал историю парня и не понимал, почему внутри так больно и горько. Он скоро высадит его у больницы и поедет дальше принимать заказы, зарабатывать деньги и учиться. Но история этого Чонина медленно просачивалась сквозь кожу и по жилкам души достигала до самого сердца. Хотелось разреветься, обнять этого незнакомого, но уже почему-то такого родного парня, и сказать, что всё будет хорошо, что Чонин поправится и снова сможет блистать не только на сцене районных конкурсов, но и на сцене Кореи, а то и всего мира. - Кенсу, от меня отказались родители, сказав, что сын-инвалид портит их репутацию, что я лишь обуза. Они попытались положить меня в больницу, но бесполезно. Поэтому они сняли мне квартиру на окраине города… Хах, видишь, как бывает. Они растили меня девятнадцать лет, дарили так называемую любовь, заботу, а как только судьба повернулась ко мне задом, этим же местом повернулись и мои любимые родители, - Чонин показал условный знак кавычек двумя пальцами рук. – Ну, про друзей вообще нет смысла говорить. В итоге, я кое-как закончил школу. На выпускной церемонии я был уже в инвалидном кресле… Этот мерзкий шепот в зале, когда директор и учитель специально спустились и вручили мне аттестат… - парень ударил кулаком по креслу. - А я всегда хотел быть певцом, но родился в бедной семье. У нас не было денег для дополнительных занятий вокалом. Я закончил сельскую школу, а мои родители, поднакопив денег, отправили меня учиться в Сеул. Такая банальная история о деревенском мальчике, собравшемся покорять столицу. Идти в какие-нибудь агентства я сам боюсь. К тому же, у меня боязнь сцены… Меня вполне устраивает моя размеренная жизнь, в которой лишь учёба и работа. - Я думаю, тебе стоит всё равно попробовать. Повторюсь, но, не отказывайся от мечты. Несмотря на то, что моя цель нанесла огромный урон здоровью и телу, я всё еще мечтаю стоять на сцене, освещаемой софитами, двигаться в такт музыке. А возможно, что через несколько лет я буду танцевать под песни, исполняемые твоим голосом. - Мы почти приехали… - проговорил водитель. Эта мысль была чересчур соблазняющей, колющей изнутри и разливающейся теплом. Но он не сказал об этом Чонину вслух, сделав вид, что не так уж его это и волнует.– Ты едешь на обследование? - Мне будут делать операцию. Придется вставлять электро-кардиостимулятор в сердце, ибо импульсы всё реже доходят до желудочков. Наконец, Кенсу повернул за угол, и глазам предстало огромное здание больницы Сеула при Национальном Университете. - Это хорошая больница, - заговорил Кенсу, - операция пройдет удачно, ты поправишься. - Спой мне, пожалуйста, напоследок. Кенсу удивленно распахнул глаза и призадумался. Затем он открыл рот и запел. Салон автомобиля наполнили чистые звуки голоса, поющего о соленом и теплом море, о солнце, наполовину потухшем в воде, о небе, окрасившимся в красный цвет. Когда в песне солнце скрылось в морской глади, Кенсу остановился, и его взгляд нервно забегал по лицу Чонина. - Спасибо. Спасибо тебе, Кенсу. Знаешь, за эти полтора часа нашей езды я рассказал тебе самое сокровенное. Иногда, совсем незнакомому человеку выговориться намного легче, чем самому близкому другу. Теперь мне даже кажется, что оно, - Чонин положил руку на сердце, - готово биться со скоростью сердца колибри без всяких железных штук внутри него. Спасибо за песню. Мне так и не удалось увидеть море, куда я хотел поехать после учёбы, но ты словно показал мне его. Помни мои слова про мечту, - Чонин пошарил в кармане куртки и вытащил потрепанный кошелек. – Сколько я должен? - Брось, нисколько не надо... Я очень рад, что сегодня именно ты оказался моим пассажиром. У Кенсу защипало в глазах. Он резко отворил дверь машины и вынырнул на улицу под проливной дождь. Дойдя до багажника, он вытащил инвалидное кресло Чонина, прикрывая его кофтой, чтобы не намочить сидение. Затем он помог открыть дверь Чонину, перехватил у него зонт, раскрыл над головой и усадил парня в кресло. Снова выбежав из-под зонта до багажника, он взял его сумку, и парни вдвоем доехали до главного входа в больницу. - Тут автоматические двери, дальше я сам, - Чонин взял свою сумку. – Ну, пока, - в знак прощания он протянул Кенсу ладонь с тонкими пальцами. Рукопожатие было наэлектризовано болью и горечью несбывшихся желаний. - Пока, Чонин, - сипло ответил парень. Чонин закрыл зонт и, развернув коляску, поехал. Еще несколько минут Кенсу стоял под проливным дождем, совсем не ощущая холода. Мокрые капли разбивались о голову и плечи, но изнутри его грело красное солнце, которое никогда не потухнет в морской воде.

***

Спустя полгода в Корее дебютировала новая мужская айдол-группа, которая обещала взорвать весь мир своей музыкой. Среди двенадцати участников оказался До Кенсу – тихий парень с большими глазами, но невероятно сильным голосом, заставляющим трепетать сердца каждого, кому удавалось его слышать. Кенсу усердно совершенствовал свой вокал, а затем решился на осуществление своей мечты, пройдя прослушивание в одном из крупных агентств Кореи. Спустя пару недель ему позвонили и сообщили, что его выбрали, и теперь он является стажером. Парень отличался невероятным трудолюбием и упорством, поэтому среди многих был выбран для дебюта. В группе у него появились друзья. На молчаливого Кенсу сразу набросились веселые Чанель, Бэкхен и Чондэ, гордо прозвавшие себя бигль-лайн. Затем парень постепенно начал сближаться со всей группой. Спустя три месяца после дебюта Кенсу подружился со всеми. Среди участников был так же один парень, привлекший внимание Кенсу. Его звали Кай. Его позиция в группе была – главный танцор. Кенсу часто видел, как тот тренируется. Однажды в памяти Кенсу всплыло воспоминание об одном парне, по имени Чонин, имеющего пристрастие к танцам. Этот Кай был невероятно похож на Чонина, поэтому Кенсу моментально вспомнил ту историю, тот вечер. Ему жутко захотелось разыскать этого парня и узнать, как у него дела. В один теплый летний день он вызвал себе такси и направился в Сеульскую Больницу, потому что это было единственное место, которое могло содержать хоть какую-то информацию о том парне. Проезжая мимо танцевального зала в центре города, Кенсу грустно улыбнулся. Интересно, осуществил ли Чонин свою мечту? Кенсу подумал, что с удовольствием посмотрел бы, как тот танцует. Он определенно танцевал шикарно, ведь у человека, так любившего свое дело, не могло быть иначе. Спустя некоторое время машина затормозила, Кенсу попросил водителя подождать, а сам направился внутрь. Подойдя на ресепшн, он заговорил с молоденькой девушкой. - Здравствуйте. Я хотел бы узнать информацию об одном пациенте. Мы общались с ним давно, единственное, что я о нем знаю, это его имя и то, что он лежал здесь с болезнью сердца. - Добрый день. Пожалуйста, назовите мне его имя, если я смогу, то помогу вам. - Ким Чонин. Девушка открыла большой ящик стола и начала копаться в папках с историями болезней различных людей. Не найдя в одном отсеке, она стала искать в другом. Вдруг она выудила папку с черным треугольничком в углу. Раскрыв ее, она начала читать вслух. - Ким Чонин, двадцать один год. Диагноз - атриовентрикулярная блокада сердца. Дата смерти – 7 апреля этого года. Причина - остановка сердечной деятельности, - девушка закрыла папку и подняла на Кенсу взгляд, полный сочувствия. Несколько минут Кенсу переваривал в своей голове сказанное. Чонин умер. Он умер. Умер за день до дебюта Кенсу. Он так и не узнал, что тот осуществил свою мечту. А ведь всё благодаря Чонину. Он заставил гореть пожар в его груди, что дало Кенсу толчок. Кенсу до конца своей жизни должен благодарить кого-то там наверху, что его пассажиром оказался Чонин. - Спасибо, - выдавил Кенсу и только собрался развернуться, как его окликнула девушка. - Извините, а можно узнать ваше имя? - До Кенсу. - До Кенсу?! Наконец-то! Хорошо, что вы пришли! У меня есть кое-что от Ким Чонина для вас. Одно время он вас искал, звонил вам на работу, но, кажется, вы оттуда уволились, поэтому наш пациент не смог связаться с вами. Он постоянно смотрел музыкальные каналы и читал газеты, упоминая вас… Седьмого апреля у него остановилось сердце. До этого, пациент умолял поставить его на ноги и дать ему попытку сделать несколько танцевальных па. На тот момент он должен был испытывать сильнейшую боль в ногах при движении, однако всё было иначе. Я повидала много грустных историй за свой короткий срок работы в больнице, но горящие глаза этого парня я никогда не забуду. Перед тем, как лечь спать, он сказал, чтобы завтра утром мы забрали для вас кое-что с его тумбочки. Улыбаясь, он произнес: «Я танцую, а значит, я живу» и заснул. Следующим утром Ким Чонин не проснулся, - девушка протянула Кенсу маленький кусочек бумажки. - Всего хорошего, еще раз спасибо, - Кенсу попытался сдержать слезы, поэтому быстро ушел. Выйдя на улицу, он сел в такси, коротко бросив водителю «обратно». В голове вновь пронеслись воспоминания о Чонине. Кенсу пожалел, что раньше не навестил парня. Стажерство и учёба отнимали много времени и сил, поэтому тот на какое-то время даже забыл Чонина, а когда вспомнил, то было уже поздно. Значит, перед смертью Чонину все-таки удалось на совсем короткое время встать на ноги и попытаться танцевать. Кенсу запрокинул голову, не давая слезам вытечь. По словам медсестры, Чонин часто читал газеты и смотрел телевизор... Он верил в Кенсу, он верил в то, что тот сможет осуществить свою мечту. Никто из его группы не знал о том, что в прошлом он работал в такси. Тем более никто не знал о том, что однажды в один из холодных осенних вечеров Кенсу получил очередной заказ, где ему нужно было отвезти парня-инвалида в больницу. Парня, подарившего ему надежду и зажегшего внутри него солнце, парня, своими словами доказавшего, что нужно твердо идти к своей цели. Но у Кенсу уже никогда не будет возможности сказать ему за это спасибо, но он может жить так, чтобы Чонин мог им гордиться. Парень не зря пережил эту операцию, позволившую хоть чуть-чуть оттянуть момент смерти и дать насладиться ощущением, когда ноги твердо стоят на земле, а тело, хоть и непослушно, но двигается. Проезжая мимо танцевального зала на обратном пути, Кенсу вспомнил про маленькую замусоленную бумажку, зажатую между пальцами. Он развернул ее и увидел буквы, написанные дрожащим и кривым почерком:

«Никогда не отказывайся от своей мечты».