J'aime pas les mecs, j'aime Kuroo Tetsuro

Он закрывает глаза во всякий раз, когда лёгкие рвёт от переизбытка воздуха, когда делает шаг навстречу вечерней стуже и когда холод пронимает до костей, словно кинжалом. Кей медленно шевельнулся, раскачивая закаменевшие за несколько часов суставы. Среди бесследно утекающей суматохи он сразу выделил чёрное авто с низкой посадкой. То самое, в котором был пассажиром уже не раз, и то, где сидел человек с неуместной иронией. Он идёт спокойно и невозмутимо, словно пытаясь видом показать, что не знает, что это за машина и зачем садится в неё из раза в раз. Ощущает на себе уже привычный взгляд, который провожает его вплоть до самого автомобиля. Не успевает закрыть дверь, как жаждущий внимания Тецуро в миг подбирается ближе. — Добрый вечер, — Расплываясь в фирменной улыбке, он напомнил о своём присутствии. — Добрый, — с сарказмом ответил Кей. У каждого из них была своя фишка, и каждая вошла в привычку. Тсукишима привык к Куроо с его смазливой улыбкой, а он же взаимно привык к его язвительности и сарказму. — Неужели твой день выдался настолько тяжёлым? — Вздёрнул бровью старший, зная, что Тсукишима в курсе о его выходном. В ответ на его изощрения последовали неодобрительный взгляд и глухая тишина. — Ничего, расслабься, — Руки Тецуро потянулись в сторону младшего, как тот обременил все его попытки прикоснуться к нему, бросив простое: — Прекращай, — Вжимаясь в дверь автомобиля. Тецуро не был намерен всерьёз. Он знал, что невинная, одна из многих личностей Тсукишимы, не позволит ему что-либо сделать. — Знал, что ты так отреагируешь. Я уже тебя читаю, — Юноша принял удобную позу для вождения, в конце специально добавляя — Тсукки. Кей махнул рукой на его слова, ведь точно знал, что ему не удастся прочитать в пособие "Тсукишима Кей и с чем его едят" о его мыслях и почему же день у него такой сказочно добрый. Автомобиль зашуршал шинами. Они не успели тронуться, как в салоне заиграла приевшаяся "A day to remember - if it means a lot to you" и такое ощущение, что у Тецуро эта песня на репите.  Колеса машины скользили по мокрому после дождя асфальту, и отсыревший пасмурный пейзаж за окном не радовал глаз. Пара авто и трасса, бегущая вдоль домов и кварталов. И когда вокруг мало машин, в салоне приглушённо играет музыка и проносятся за окном фонари, можно слегка опустить сидение, расслабиться, довериться водителю, точно зная, что он довезёт до пункта назначения. Дорога спокойная, говорить не хочется, хорошо просто молчать вдвоем. Но эту идиллию прерывает Куроо. Ему скучно просто молчать. Его рука бесспешно опускается на колено парня рядом. Кей содрогнулся от неожиданности, в молчаливом возмущении переводя взгляд с руки на морду непослушного кота. На его физиономии снова читалась улыбка.  — Где твоя нравственность? — Оставил дома, — Парировал Тецуро, нагло сжимая ладонь и пуская руку выше.  I'm not some boy that you can sway. Я не какой-то там мальчик, которым ты можешь помыкать... Последняя строчка песни, под которую осторожные прикосновения отзывались слабостью в ногах. Старший прибрал руки так же неожиданно, как и распустил. Машина наконец-то сдаёт назад. Он заглушил транспорт, и вместе с открывшейся дверцей в салон проникает прохлада. Кожа ощущает повышенную влажность, а в нос бьёт петрикор. Тецуро уверенно захлопнул за собой дверь и, обойдя автомобиль, нагнал неспешно идущего Кея. Вечернее затишье оглушил характерный пиликающий звук, отзывающийся сторонним эхом, частично приглушённым хлопком подъездной двери. Куроо нажал на кнопку вызова лифта и в своей ужасной манере прожигал дыру в спине блондина. Пока время ожидания лениво тянулось. Записанный голос женщины объявил: "Первый этаж" и двери лифта в миг отворились. Кей сделал шаг навстречу кабине, и, опираясь спиной о стену, дождался ещё одного пассажира. Повисло молчание, но лифт так и не ехал. Тецуро сделал движение в сторону Тсукишимы, одновременно вытягивая руку. Кей недоуменно поднял голову, сталкиваясь взглядом с парнем напротив. — Панель за твой спиной, — Ответил Куроо на его непонимающий взгляд. Кей заметно замялся и, осознавая свое постыдное положение, коротким шагом "протёр" спиной стенку лифта, переместившись на соседнюю. Панель открылась. Кнопка с цифрой 7 стала выделяться желтоватым светодиодным кружком, и лифт, наконец, тронулся. — Что за мысли у тебя в голове, а? Тсукишима? — На лице появилась былая эксцентричная улыбка.  — Тебе ли об этом поговорить, — Отрезал Кей, скрестив руки на груди. Тецуро глухо посмеялся. Лязг троса сопровождал их недолгий подъём, и вскоре снова послышался голос женщины. Куроо вышел из лифта, попутно вынимая из кармана связку ключей с нелепым брелоком. Это было в его репертуаре. В замочной скважине ключ с щелчком провернулся три раза, прежде чем дверь в квартиру была открыта. Пара шагнула за порог, чувствуя привычный запах уюта. Милый дом. Если, конечно, хоть что-то, связанное с Тецуро, можно считать милым. Куроо устраивается позади Тсукишимы, медленно крадётся, постепенно входя во вкус. Опускает руки на плечи и стягивает с них пальто, аккуратно вешая его на петельку в прихожей. Разворачивает к себе и крепко обнимает неохотно поддавшиеся ему тело, в руках сжимая его свитер. Наконец он может насладиться проявленным к нему интересом.  Скольжением он поддаётся вперёд. — Ты много молчишь. Его голос учтивый, его хрипотца бьет точно в цель и, минуя уши, проникает сразу в мозг, в сердце, где растекается приятным пряничным дурманом. Интонация томная и осторожная, и говорит он всегда в полтона, почти что шепча, приближаясь к уху. — Потому что ты не даёшь мне сказать. — Нет, потому что тебе нечего мне сказать.  Говорит совершенно спокойно и словно так и должно быть, носом проводит под челюстью, целует угловатую костяшку и в наглую смотрит на того, искушая. — Весенние обострение? — Сейчас не весна, я просто так захотел... Hey sweetie, I need you here tonight, Милый, ты так нужен мне сейчас.