победа сердца над разумом

Альбус находит Скорпиуса в библиотеке. Валится на соседний стул, гулко хлопая того по плечу. -Ты, блядь, что тут забыл? Скорпиус молча кивает перед собой. Альбус понятливо щурится и расплывается в хитрой улыбке. Чуть поодаль сидит мелкая толпе своих подружек-прихлебательниц. И они, конечно, очень пытаются сделать вид, что заняты делом, но на практике все их дела заканчиваются тихим шепотом и смешками в сторону мелкой. Та изредка бросает любопытные взгляды на Скорпиуса, изо всех сил пытаясь справиться со смущением, заливающим ее щеки краской. Скорпиусу смешно. Последние пару дней его порядком развлекает эта детская зацикленность мелкой на нем. Поэтому он периодически оказывается в поле ее зрения, бросает на нее пронзительные взгляды и оставляет улыбки, после того, как та забавно теряется от его внимания. -Роз взбесится, - добавляет Альбус. -Ага, - хмыкает Скорпиус. – Уже. Но тебя она хочет сильнее. Альбус закатывает глаза. Дурочка Роз наебалась на свои же собственные грабли, когда в открытую решила подкатить к нему в Больничном крыле. У Малфоя, конечно, мозги от нее были в кашу, но, блядь, не настолько же, чтобы спокойно игнорировать настолько откровенные подкаты к Поттеру. Поэтому сейчас Роз приходилось играть по правилам Малфоя. А Малфой измывался над ней со свойственным ему во всем холодным безразличием. Он в открытую игнорировал ее по нескольку дней, отмахиваясь от хриплых вздохов в ухо и полуоткровенных заигрываний в общем зале, а затем тащил с собой в Астрономическую башню, позволяя сидеть с ними двоими, пока они с методичной скрупулезностью уничтожали неиссякаемые запасы лонгботтомовской травы. Малфой обольстительно улыбался мелкой через весь Большой зал, запуская пальцы под кромку короткой юбки Роз, прекращая это в ту же минуту, как смущенная вниманием Лили пряталась в коридорах. И если раньше Альбусу казалось, что качественно трепать нервы ебнутой кузине умеет только он, теперь приходилось признавать – у Малфоя к этому был непревзойденный талант. -И нахуя тебе мелкая? От тебя любая телка в сопли готова растечься, - спросил как-то Альбус, пока Малфой привычно долбил свои мерзкие сигареты, сидя у полуоткрытого окна в спальне. -Потому что она твоя сестра, - хмыкает Скорпиус. – А тебя Рози боится также сильно, как и хочет. Поэтому любую другую телку Роз с потрохами сожрет, а этой может только угрожать. Альбус ржет в голос. -А ты тот еще сученыш, дружочек, - скалится Поттер. -То есть не будет нотации, чтобы я не разбивал твоей маленькой глупенькой сестренке ее детские розовые фанатазии? – смеется Скорпиус сквозь затяжку. – Вот ведь дерьмо. -Знал бы ты, что вытворяет моя маленькая глупенькая сестренка, не нес бы такой хуйни. Теперь в голос смеется Скорпиус. Он знает. Но осведомленность младшенького в любом вопросе все равно порядком поражает. -Ты доклад пишешь или минет ему мысленно делаешь? – в голос спрашивает Альбус, в упор глядя на сестру. Под ошарашенный вздох своих подружек та моментально заливается краской и испуганно опускает глаза в пергамент перед собой. -Мистер Поттер! – взвизгивает Пинс через всю библиотеку, такая же пунцовая, как и мелкая. Альбус тихонько хмыкает, но тут же вскидывает руки вверх, изображая искреннее раскаяние перед библиотекаршей. - Переживаю за успеваемость любимой сестренки, - доверительно сообщает он той. – Сами понимаете, у девочек в ее возрасте в голове – одни мальчики, а никак не эссе по зельеварению. Стараюсь быть хорошим братом и, боюсь, справляюсь не так уж и хорошо… Проникновенный голос Альбуса очевидно отключает мозг Пинс, потому что та вначале очарованно кивает ему, а затем строго глядит на стол с компанией мелкой, отчего и остальные тут же утыкаются носом в свои бумажки. Скорпиус усмехается, опуская голову, стараясь не засмеяться в голос, стоит младшенькому открыть свой рот. Успеваемость сестренки – последнее, что ебет Альбуса Поттера. Но идиотские закосы под любящего брата, ответственного студента и просто хорошего парня работают настолько безотказно, что Поттера на этот счет даже подъебывать уже не хочется. За столько лет Скорпиус так и не понял, какого хера все ведутся на этот тупой цирк. -Ты-то, блядь, что тут забыл? – наконец спрашивает Малфой, отвлекаясь от мелкой, которая теперь и головы не смеет на него поднять. -Скажешь предкам, что я на каникулах у тебя останусь? Скорпиус давит смех, наблюдая за непроницаемым спокойствием Альбуса. -Серьезно? Отца приступ хватит. Он еще от последнего раза не отошел, а тут – новый визит? -Ну, так, блядь, в этом весь план. Останешься одинокой сироткой, а я буду о тебе заботиться, дружочек. Все в выигрыше, - Поттер стебется, также глотая смех. -Нихуя, - отрицательно качает головой Скорпиус. – Мать-то к тебе уже привыкла. Она за эти годы себе и не такого нафантазировала. -Думаешь, планирует список гостей на свадьбу и придумывает успокаивающую речь для дедули Малфоя, когда не бьется в истерическом припадке? Я бы, блядь, это послушал, - Альбус снова давится смешком. – Надо посоветовать ей вставить туда кусок про «несмотря на то, что вы, дорогой Люциус, чуть не прикончили его мамашу». Мелкая очевидно смогла подавить свое смущение от слов Альбуса и снова осторожно подняла глаза на Скорпиуса. Прежде чем тот успевает улыбнуться на ее робкие попытки флирта, младшенький возмущенно бьет его по плечу. -Не отвлекайся, блядь, - шипит тот. -Нахера тебе это надо? – задумчиво тянет Скорпиус. -Иначе щеночек останется в школе. Он и так ныкается от меня по всему замку. Ссытся по ночам в кроватку и выспрашивает у родителей, какие у меня планы. Приходится, блядь, импровизировать. Скорпиус смеется в голос, не смущаясь даже гневного вопля от Пинс. -Я-то думал, у тебя на меня планы, а ты опять до брата доебаться решил? -У меня на тебя планы, - фыркает Альбус. – Просто хер ему, а не спокойствие. Решил, уебок, спрятаться от меня либо в школе, если меня тут не будет, либо под мамкиной юбкой, если я все-таки останусь здесь. Скорпиус хмыкает. Схема действительно рабочая. Со всех сторон. Если он скажет родителям про планы Альбуса остаться у него – отца порвет от возмущения и тот обязательно выскажется старшему Поттеру на этот счет. Тогда Джимми узнает об этом, радостно расслабится и что-то решит. А младшенький в любой момент сможет поменять свои планы, сославшись на то, что Малфои оказались пиздец какими негостеприимными, поэтому он решил остаться в школе/свалить от него домой (нужное подчеркнуть). И насрать, что Малфои никогда и не были гостеприимными. И насрать, что Альбусу всегла было на это откровенно похуй. -Ладно, - хмыкает Скорпиус. – Сведем моего папашу в могилу. Альбус довольно скалится и, тут же пристально щурится, глядя куда-то за спину Малфоя. -А вот и Чэмберс, – резко ухмыляется Поттер. Скорпиус оборачивается. За самый дальний стол с кучей книг и свитков садится тощий паренек, и тут же кренится к своим бумажкам так сильно, что, кажется, пытается с ними срастись. Вытаскивает из сумки еще стопку листов и как-то карикатурно морщится, стискивая перо в пальцах. Знали бы преподы, сколько это лохматое недоразумение с перекошенными очками поднял золота за этим самым столом, охуели бы посильнее, чем от выходок младшенького. Или сколько раз и в каких позах этому костлявому школьнику давали девчонки в глубокой нише соседнего от библиотеки коридора. Или почему этому доходяге ни разу не прилетало в ебло за тупые и неуместные комментарии. Или откуда у него столько друзей. Чэмберс не просто писал домашки всем желающим. Он, блядь, поставил это на поток, задвинул ценник и поимел с этого столько, что любой среднестатистический ученик Хогвартса давился завистью, осознавая масштабы бонусов, которые тот имел. Секрет когтверанца крылся в каком-то мудреном заклинании собственного производства, отчего почерк на выполненном пергаменте принадлежал тому, кто эту самую работу ему оплатил. Парочка старшекурсников пыталась принудить парнишку грубой физической силой поработать на благо их образования, но ребята очень быстро передумали, когда на идеально выполненных работах магическим образом вылезали ранее не существовавшие там ошибки. -Тебе-то он нахуя? – вскидывает бровь Скорпиус. Поттеру от Чэмберса не было никакого проку, хотя бы потому, что куча баб, круживших вокруг того, и за одну томную улыбку готовы были выполнить все задания младшенького на годы вперед. -А какого хуя все радостно расслабились? – усмехается Альбус. – Решили, раз я дорвался до щеночка, то можно жить спокойно? Отвлеки Пинс, - бросает он и поднимается со стула. Скорпиус бросает взгляд на библиотекаршу, которая коршуном следит за несколькими столами перед собой, попутно перебирая истрепанные формуляры. А еще видит, как мелкая облегченно выдыхает, глядя на то, как брат скрывается между полками. Поэтому Скорпиус тянется вперед, складывая руки на стол. Улыбается краешком губ и пронзительно смотрит на мелкую. Лили вскидывает голову, почувствовав на себе пристальное внимание. -Так что ты там мысленно делала? – говорит он достаточно громко, чтобы его услышала не только мелкая, но и сосредоточенная на своих бумажках Пинс. В глазах у мелкой бьется целый ворох сумбурных мыслей и чувств. И страх, и удивление, и паника, и смущение, которое ее с ума сводит столько времени, а она так и не смогла с ним справиться. И эта ее глупая влюбленность в него, которая скорее как одержимость, потому что Малфой знает, что она только с ним такая неловкая и стеснительная. С остальными поклонниками – мелкая не уступает соблазнительнице Роз. Те же томные вздохи и взгляды, тот же тихий глубокий шепот, закушенные губы и мягкие полуулыбки. Но стоит ему обратить на нее внимание – вся эта магия исчезает, а остается только смущенная девчонка, которая только спьяну может говорить с ним длинными предложениями или робко касаться плеча. -Я не…, - сдавленно охает она, пытаясь собрать мысли в кучу. -Не… что? – подхватывает Скорпиус, продолжая играть с ней в гляделки. -Не делала этого, - берет себя в руки Лили. – В смысле, я просто смотрела на тебя. И только. Скорпиус ухмыляется и тянется еще ближе через стол. -И даже ни о чем не фантазировала? – его голос становится тише. Он затылком чувствует, как стальной взгляд Пинс впивается в него, но для того, чтобы она могла вмешаться, он говорит недостаточно громко. Лили мотает головой. Ее подружки сдавленно хихикают, наблюдая за этой сценой. -Ни разу? – припечатывает Скорпиус. Мелкая давится воздухом. Ядовито-красный топит ее щеки, пока она пытается откашляться. Подружки тут же подхватывают – сдавленно визжат, охают и хихикают, отчего мелкой еще тяжелее взять себя в руки. Скорпиус смеется в голос. А Пинс наконец срывается с места. -Мистер Малфой, если вы продолжите отвлекать мисс Поттер от учебы, я вынуждена буду удалить вас отсюда! Скорпиус тут же склоняет голову в извиняющемся жесте, краем глаза наблюдая, как Альбус уже стоит возле двери, бросая на него недовольные взгляды. -Прошу прощения, мадам, - максимально виноватым тоном отвечает Скорпиус. – Похоже, мое присутствие действительно не дает мисс Поттер сосредоточиться на нужных ей предметах. Стол у той еще гудит, пока Скорпиус, улыбаясь Пинс, не глядя, закидывает вещи в сумку и идет в сторону дверей под неодобрительный взгляд библиотекарши. -Мудак, - беззлобно бросает Альбус. – Мог бы просто на уши ей присесть. -Ага, - хмыкает Скорпиус в ответ. Малфой не спрашивает, что задумал Альбус. Альбус не рассказывает ничего, сверх того, что требовало непосредственного участия Малфоя. Но догадаться, что к чему, не составляло труда, когда, собирая эссе по травологии, растерянный Лонгботтом протянул: -Мне кажется, я уже видел подобную работу… После того, как через пару часов, на заклинаниях, Флитвик сквозь зубы пробормотал тоже самое, Скорпиус едва сдержался, чтобы не заржать в голос. МакГоннагалл, доведенная до белого каления стычкой Поттеров, разумно решила, что студенты будут обращать меньше внимания на любовные переживания старшенького и коварные планы младшенького, если по уши завалить их домашней работой. И преподы, подстегнутые нервной директрисой, скрупулезно выполняли поручение, выдавая в три раза больше заданий, чем обычно. Поэтому Чэмберс пользовался просто невероятной популярностью, стойко и быстро выполняя все полученные заказы. Чэмберс был настолько хорош в своей работе, что никому, блядь, даже не приходило в голову проверять, что он делает. И, совершенно точно, никто не мог и подумать, что все это время, с той встречи с Поттером в библиотеке, он строчил один и тот же текст подряд, искренне уверенный, что делает все как обычно. То есть, писал, возвращал и получал бонусы. Один и тот же текст. Всем курсам. Всем факультетам. Всем преподам. Громовой голос МакГоннагалл сотрясал всю школу, когда она зачитывала имена тех, кто обязан явиться к ней для объяснений. Нарушителей было так много, что директрисе пришлось посадить всех в кабинет трансфигурации и выдать всем провинившимся пергаменты, чтобы те "изложили произошедшее на бумаге". И, конечно же, все в один голос попытались съехать. Кто-то писал про загруженность, кто-то про усталость, кто-то про злую шутку. Кто-то даже попытался свалить все на Альбуса с Малфоем. - Директор, - хмыкнул Поттер в ответ на обвинения, в кои-то веки не пытаясь выставить себя благородным сэром, - Вы, правда, думаете, что я мог заколдовать столько народа, и никто бы ничего не заметил? Вы настолько высокого мнения о моих способностях? МакГоннагалл на эту шпильку порядком стушевалась, но решимость наказать виновных не позволяла ей спокойно отпустить их. И она бы обязательно выплюнула в их сторону что-нибудь вроде привычного «двадцать часов в подземельях, мистер Малфой, мистер Поттер», если бы неожиданно не вмешался Слизнорт. Старик ни с того, ни с сего разразился тирадой «о беспочвенности предъявленных обвинений со стороны настоящих нарушителей порядка», от чего директриса стушевалась еще сильнее и даже попыталась робко возразить ему «Гораций, право, вы преувеличиваете…». Заткнулся Слизнорт, только когда МакГоннагалл раздраженно взмахнула рукой, отпуская Скорпиуса с Альбусом без наказания. Правда, отработку они все-таки получили. Те самые ожидаемые двадцать часов в подземельях. Перед этим Чэмберс успел скатиться с лестницы, сломать нос и получить пару сглазов, отчего ему приходилось сдавленно хрюкать каждый раз, когда тот пытался сказать местоимение, рычать – вместо любых попыток произнести наречие, а раз в полчаса со всей силы прикладываться головой к крепким поверхностям. Пока Помфри с МакГоннагалл и остальными преподавателями разбирались, какого Мерлина случилось с «этим прилежным мальчиком», кто-то логично предложил «избавить юношу от мучений» и дать тому написать, кто и почему сделал это с ним. Прочитав уже осточертевший текст, МакГоннагалл попросила того написать все еще раз. И еще раз. И еще раз. И каждый раз из под пера Чэмберса выходил один и тот же шаблон, намертво вбитый в него Альбусом. В этот раз МакГоннагалл учла пожелания Слизнорта, поэтому в подземельях трудились не только Скорпиус на пару с Малфоем, но и все, кого поймали с писаниной Чэмберса, и даже сам Чэмберс, когда того выпустили из больничного крыла. Филч бегал между наказанными студентами, радостно раздавая идиотские поручения, и светился под стать рождественской елке. Это не мешало ему скалиться и выплевывать ругательства, жалуясь на «кривые ручонки» и сетуя на невозможность познакомить «злостных нарушителей с хорошими розгами». Злостных нарушителей было всего двое, и на них Филч обращал меньше всего внимания, игнорируя, даже когда они сваливали с отработки раньше положенного времени. -Похоже, у тебя новый фанат, - хмыкнул Скорпиус. – Столько влюбленных взглядов на тебя даже поклонницы не бросают. -Не ревнуй, дружочек, - ржет Альбус. – Ты же знаешь, я только твой. -Ага, - смеется Скорпиус следом. – Кто бы, блядь, сомневался. Скорпиус закуривает, как только они доходят до своей спальни. Привычно падает на кровать, впяливаясь взглядом в потолок. -Мать прислала письмо, - говорит он через пару затяжек. – Спрашивает, почему «этот мальчик» не может провести каникулы со своей семьей. – Альбус заливисто смеется, пока Скорпиус продолжает: -И я бы прилично ответил, если бы по итогу она не написала что-то в духе «будь благоразумен и помни, что наше уважаемое и охуенно гордое семейство всегда заботилось о том, как мы выглядим в глазах остальных». -И что ты ответил на это? – Альбус лениво левитирует пачку к себе, закуривает сквозь смех и привычно плюется ругательствами. – Вот же мерзкое дерьмо. -Дословно не повторю, - хмыкает Скорпиус. – Но что-то в духе, «любимая мама, каждый раз, когда тебя будет беспокоить чужое мнение, помни, мне очень важно было знать, что ты поддерживаешь мой выбор, потому что твой сын очень счастлив рядом с ним». Альбус ржет в голос и швыряет в него подушку. -И вот на это сопливое дерьмо клюют телки? Дружочек, серьезно? -Ага, - Скорпиус швыряет перехваченную подушку в ответ. – В том числе твоя сестра, так что завали. -У мелкой на тебе давно крыша поехала. Вся школа делает ставки, когда ты, наконец, ее трахнешь. -Тогда твоя семейка окончательно меня возненавидит, - тянет Скорпиус. -А тебе не похуй? – ухмыляется Альбус. -А как же семейные праздники в тесном любящем кругу Уизли-Поттеров? -Будем жить в Малфой-Мэноре и сводить с ума твоего папашу. Один хуй, мать твоя меня уже обожает. -Ага, блядь, - фыркает Малфой. – Обожает каждый раз, когда не хочет сжечь. -Ты охуел, дружочек, - снова в голос ржет Альбус, когда заряжает подушкой ему по лицу. – Вообще-то я делаю ее сына счастливым, если ты, блядь, забыл. Так что, завали и не завидуй, что у меня будет такая охуительная свекровь. -Про папашу моего не забудь. Он у меня тоже бесконечно охуительный. -Дружочек, я за пару лет МакГоннагалл до ручки довел. Ты думаешь я с твоим папашей не справлюсь? Скорпиус хмыкает. -Самодовольный уебок. -Ага, дружочек. И тебе это нравится.