***
Дверь в кабинет тихо отворилась, впуская в комнату следы ламп из коридора в просторы теплого, ненавистного кабинета. Нил Джостен упорно не хотел возвращаться сюда, как бы его не убивала судьба. Кабинет Ичиро Мориямы никак не изменился за прошедшую неделю, что Нил спокойно провел в Колумбии с любимым человеком. Они с Эндрю не были соулмейтами и это буквально убивало его изнутри, покрывая кожу ужасными метками и заставляя выть от отчаяния и невезения. Ему не повезло встретить свою судьбу в лице нелюбимого им человека. Сын мафиози, наследник клана. Они были знакомы ещё с детства Натаниэля и тогда уже каждый знал его дальнейшую судьбу. Место в команде Воронов, неприкосновенность, работающая даже против Рико. Ему повезло лишь однажды, когда мать собрала их вещи и сбежала вместе с ним подальше от всего этого кошмара. Ему повезло лишь однажды, когда он встретил Эндрю Миньярда, который уже тогда отрицал, что между ними что-то есть. Эндрю Миньярд не верил в судьбу, но верил в то, что убивает любимого человека с каждой новой встречей. Это не мешало им видеться в университете, играть в одной команде, что кидала на Нила обеспокоенные взгляды с каждым появлением ужасных, болезненных волдырей, и целоваться на крыше, зарываясь пальцами в волосы друг друга и остервенело доказывать, что они всё ещё живы. Он любил его. Любил Эндрю Джозефа Миньярда всем сердцем, отрицая глупые задумки судьбы с её ужасным чувством юмора. Нил знал, что у Эндрю не было соулмейта. Он знал, что Миньярду не повезло в этом плане так же, как и ему. Быть повязанным судьбой с братом-насильником и знать об этом. После смерти Дрейка Спирса они оба смогли вздохнуть спокойно от того, что Дрю стал свободен от этого маразма. — Ну здравствуй, пташка, — поднял взгляд с бумаг на своё рыжее чудо Ичиро, оглядывая масштаб проблемы. Веснински как всегда неуверенно мялся у двери, будто не решаясь зайди внутрь комнаты, где пробудет до утра и потом вновь исчезнет, словно дымка по утру, со знанием, что за ним всегда смотрят. Он поднялся с места, сам подходя ближе и закрывая за своим сокровищем дверь, помогая комнате вернуть бывший, приятный глазу полумрак. Губы Натаниэля как всегда мягкие, с неровными кочками маленьких ранок из-за того, что он вечно грызет их на ветру. Его маленький рыжик никогда ему не отвечает. — Не зови меня так, — тихо говорит Нат, слегка отстраняясь от губ старшего и не глядя в глаза. Он никогда в них не смотрит. И всё идет как всегда, как обычно это бывает. Вечер, постель, отсутствие одежды, примесь ненависти ко всему вокруг. Кожа медленно становится чистой, лишенной ран от измены, и начинает медленно покрываться мокрыми засосами. Ичиро некуда спешить, незачем торопиться, ведь у него сейчас в запасе столько времени, сколько он сам того пожелает. Он может наслаждаться своим Натом сколько ему будет угодно, пока сам не отпустит его до следующей долгожданной встречи. — Назови меня по имени, — просит он томно на ушко Лиса, нежно прикусывая мочку и ожидая исполнения просьбы, но Натаниэль молчит. Молчит, стараясь отвернуться, будто дразнит, будто играя с ним, нарочно не подчиняясь, — Ну же, не заставляй меня требовать. Но он продолжает молчать, просто поддаваясь всем его действиям, как будто только одному Ичиро сейчас хорошо с любимым наедине. — Ну же, — но Нат молчит, будто не хочет здесь быть. Ему было противно от всего происходящего вокруг, ему хотелось скорее закончить и уйти. Уйти, натянув на дрожащее тело одежду, и просто вернуться туда, где его ждали и где ему вновь бы помогли собрать себя по маленьким кусочкам после очередного… Нил даже не знал, можно ли такой акт назвать изнасилованием, ведь он раз за разом приходил сюда добровольно, пускай и против своих же желаний. Он знал, что после случившегося вновь не сможет несколько дней смотреть на себя в зеркало или притронуться к Эндрю. Ему было противно от самого себя, от своей сути, от своего существования на два дома. Утром он вновь тихо ушёл. Холодный утренний воздух обволакивал лицо, заставляя слегка вздрогнуть и поторопиться уйти домой, чтобы не оставаться здесь ни минутой больше нужного. — Боже, Нил, ты хоть видел который час, — недовольно прогудел в трубку Ники, которого он явно разбудил своим звонком. Нил не мог точно сказать, сколько времени, так как не обратил на это внимания. — Прости, Ники. Эндрю рядом? У него отключен сотовый. На том конце послышалось шуршание одеяла, а после слегка взволнованный голос Хэммика, который, похоже, окончательно проснулся. — Ты был у своего соулмейта? — спросил восьмой Лис, через секунду тихо матерясь, видимо об что-то запнувшись или запутавшись в одеяле, — Скидывай адрес, мы скоро будем. — Ники, дай Эндрю, — повторил свою просьбу в другой форме Джостен, медленно оседая на землю от головокружения и зажмуривая глаза. — Нил, где ты сейчас? — попытался добиться ответа на свой вопрос Хэммик. — Блять, Ники, дай Эндрю, пожалуйста! — сорвался на крик нападающий, крепче сжав сотовый телефон дрожащими пальцами, боясь, что он выпадет из рук. Он не помнил о чём говорил дальше. Совершенно не помнил, сколько просидел на асфальте, но от чувства дежавю его ужасно тошнило. — Садись в машину, — послышался спокойный, слегка грубый голос над головой. Джостен вздрогнул, не понимая, как умудрился не заметить подъехавшую машину, что была в нескольких шагах от него. Он молча поднялся с земли и направился туда, куда ему велели. Миньярд не сказал ни слова до того, как они сели в машину, — Вафли или бургер? — Я не голоден, — отрицательно покачал головой Нил, прислонившись виском к холодному стеклу машины. Миньярд не спешил уезжать из этого поганого райончика, дожидаясь ответа, — Вафли. Они уехали в сторону одного излюбленного Миньярдом кафе, где подавали аппетитные, сладкие вафли с невероятным количеством сладких и не очень топпингов. Есть никак не хотелось, хотелось только поскорее вернуться домой, ещё раз принять душ и просто лечь спать, пока не прозвенит будильник Кевина и они не отправятся на тренировку, где все опять будут смотреть на него с огромной долей противного и ненужного сочувствия. В команде каждый поголовно знал, что Нил ненавидит судьбу и вместе с ней своего соулмейта. Никто не тыкал ему в то, что он грязный изменщик и шлюха, с какой стороны не глянь. Он и сам это знал, пускай ему никто так не говорил. В кафетерии с утра было мало людей. Откуда-то из динамиков звучала тихая мелодия, что никогда здесь не менялась. Через несколько минут им принесли заказ, но в Джостена и кусочка не лезло. — Тебе стоит поговорить с Би, — заявил Миньярд, спокойно разламывая свои вафли на десятки маленьких кусочков и разделяя их с фруктовой начинкой из клубники и, вроде как, персика. — И что она мне скажет? — вяло поинтересовался Нил, чуть сморщив лицо от понимания, что примерно то же самое ему сегодня посоветуют буквально все сокомандники, кроме Кевина, что как и Джостен прекрасно понимает ситуацию. Дэй наверняка просто покрутит пальцем у виска, начав свою тираду про опасность того, что они творят с Миньярдом. Встречаться за спиной у главы опасного синдиката. Нил и сам понимал всю степень их глупости и безумия, но остановиться уже не мог, как бы эгоистично это не было. Он не мог представить свою жизнь без Дрю, с которым они бы курили на крыше по вечерам или катались на машине без направления, просто для того, чтобы быть в движении. Миньярд не ответил, просто пожав плечами, и вновь тыкая в направлении вафли, намекая на то, что она сама себя не съест.***
Он опять проснулся совсем один в своей большой кровати, не ощущая под рукой той нежной, шрамированной, тёплой кожи. Это раздражало. Перевернувшись на спину, Ичиро вновь начал пилить взглядом белый потолок, думая обо всем, что повторилось вновь. Он опять пришёл к нему и отдался в руки целиком, играя и дразня, а под утро вновь сбежал к своему ручному псу. Чем Миньярд лучше него? Ичиро красив и это факт, чего нельзя было сказать о Миньярде. Он же едва ли догонял его милого Нати по росту, чем он мог ему понравится? Морияма был богат и влиятелен, а что мог предложить этот мелкий коротышка с хвостом из братца-близнеца и глуповатого кузена? Это раздражало. Не всегда, но неимоверно раздражало то, что Ичиро не мог понять, почему Натаниэль раз за разом сбегает к другому, хотя в этом доме у него есть всё, что только можно пожелать. Любая еда, одежда, развлечения. Любой каприз, что бы Натаниэль не попросил, и это стало бы принадлежать ему в этом доме. Да тот же экси. Если бы Натаниэль его только попросил, Ичиро подарил бы ему хоть всю команду Воронов вместе с капитаном в придачу, хоть каждого Ворона поголовно, играй сколько хочешь! Хочешь, играй в экси, хочешь режь, убивай, трахай, заставляя это делать за себя наблюдая за процессом, всё что придет на ум. Но тот продолжал упорно сбегать к тому мелкому уродцу, раз за разом оставляя Ичиро ждать следующей встречи. Но Ичиро знал, что его маленькая пташка просто дразнится, играет, заставляя ревновать его к какому-то ничтожеству, что не стоит и ломанного цента. Натаниэль знал себе цену и ловко этим пользовался, Ичиро был в этом уверен. Он был уверен в том, что сердце младшего Веснински принадлежит только ему, как и он весь, и никому более на этом свете. Это просто детская забава, чтобы потрепать ему нервы. Но почему же тогда Ичиро так злится от новости о том, что эти двое вновь целуются в машине недалеко от какого-то кафе?***
Тогда Нил ещё не знал, что начало конца было положено. Это был обычный вечер в Лисьей башне, напоминавший ему множество других похожих вечеров, что были до. — Ты опять поедешь к нему? — хмуро спросил Дэй, наблюдая за тем, как Нил привычно собирается с мыслями, чтобы вновь отправиться в руки Морияме. Это было тяжело. Не сколько физически, сколько морально собраться с самим собой и отравиться туда, зная, что придется вновь лечь под этого человека, чтобы не умереть от чёртовой шутки судьбы. — Ты знаешь ответ, — вздохнул Джостен, облокотившись спиной на стенку и чуть прикрыв глаза. — Нил, почему тебе не нравится тот человек? — осторожно поинтересовался сидящий в гостиной Ники, мысленно радуясь, что Эндрю пока ещё не вернулся. Хэммик уже давно хотел задать этот вопрос, Нил знал об этом, но никогда не торопил друга, просто надеясь на то, что вопрос останется невысказанным. — А почему тебе не нравятся девушки? — ответил вопросом на вопрос Нил, заставив Ники невольно передёрнуть плечами. — Твой соулмейт девушка что ли? — сочувственно спросил Ник, не отрываясь от приставки, в которую они играли с Аароном, который предпочел молчать, чем лезть в этот диалог. — Мой соулмейт псих, как и всё его семейство, — больше никто ничего не сказал. Фраза о том, что Миньярд тоже не очень вменяем осталась далеко за кадром и никто её не озвучил.Он не знал, что больше не увидит Лисов вживую.
***
— Пташка моя, — лелейно протянул на ухо Ичиро, обняв Натаниэля со спины. Это было одно из самых потрясающих пробуждений в его жизни, как думал сам Ичиро, наблюдая за своим дорогим сокровищем, что спешно одевался, чтобы вновь его покинуть и начать эту глупую игру в недотрогу. — Может хватит играть со мной, Нати, солнышко? — Морияма уткнулся в изгиб желанной шеи, притянув парня в объятиях ближе, заставляя сесть к себе на колени, — Мы уже оба достаточно наигрались в беглецов, разве нет? Он нежно гладил руки парня, улыбнувшись и поцеловав того в шею. Ему не ответили. — Почему ты молчишь, Нати? — с небольшой ленцой в голосе спросил Морияма, приоткрыв один глаз и глядя в зеркало, что стояло напротив. Такой вид его крайне устраивал. Кожа Натаниэля была усыпана его засосами, на теле виднелись следы его рук, так сильно он сжимал эти ноги и талию вчера, — Не выспался? — Мне нужно идти, — холодно ответил Натаниэль, постаравшись аккуратно отстраниться от мужчины, но его не пустили, лишь сильнее сжав в руках. — Мы оба знаем, что тебе это не обязательно, — чуть ли не промурлыкал старший, начав вновь покрывать любимую, шелковую шейку поцелуями, — Ты спокойно можешь побыть со мной, прекратив играть в эти детские игры. — Мне нравится играть, — робко ответил Натаниэль, заставив Морияму тихо усмехнуться в шею хитрого мальчишки. — Ты же повторишь что-нибудь такое же озорное для меня в постели вечером? — ухмыльнулся парень, забираясь кончиками пальцев под резинку боксеров рыжего чуда, что напрягся, скорее всего от холодных рук. Веснински почему-то не стал ему отвечать. Ичиро заметил, что его Нати был вообще не самым разговорчивым человеком в компании, зато талантливым актёром с длинным языком на публике. — Я хочу услышать твой милый голос, дорогой, — мягко потребовал Ичиро, повернув парня у себя на коленях полубоком, к себе лицом, чтобы взглянуть в эти потрясающие глаза. Почему он не хотел посмотреть на него в ответ? Почему не смотрел на него так, как смотрел на этого мелюзгу Миньярда? Морияма взял его за подбородок и настойчиво поцеловав, не желая, чтобы это утро закончилось, как и прежние.***
Было почти обычное утро, почти такое же, как и все до него, когда Натаниэль мучительно нуждался вернуться к Эндрю и забыть о сексе, что случился вчера ночью, но кое-что сегодня явно было не так. Не так, как обычно, не так, как было всегда, и это ужасно пугало. Он быстро натягивал на себя одежду, чтобы смыться до пробуждения партнёра. Хотелось скорее набрать номер Эндрю и постараться забыть то, что произошло сегодня, хотелось услышать голос Миньярда и расслабиться, просто закурив сигарету на крыше их общежития или может быть даже в комнате, сидя на подоконнике. Планы оборвали кое-чьи сильные руки и голос, пропитанный ухмылкой: — Пташка моя, — от такого тона по коже пробежали неприятные мурашки. Нил был уверен, что Ичиро не должен был проснуться так рано, но что-то пошло не так. — Может хватит играть со мной, Нати, солнышко? — ему было противно от каждого произнесённого этим человеком слова. Это было ужасно и стало только хуже, когда его посадили на колени. Он буквально чувствовал этот мерзкий, прожигающий, самодовольный взгляд, что был направлен на него через зеркало. — Мы уже оба достаточно наигрались в беглецов, разве нет? — этот урод начал вновь целовать его шею, от чего Нилу захотелось как можно скорее смыть эти поцелуи с напоминанием о прошедшей ночи, но он молчал, напряженно смотря в сторону двери и гадая, как теперь быть и как уйти побыстрее, — Мы уже оба достаточно наигрались в беглецов, разве нет? — Почему ты молчишь, Нати? — ему хотелось скорее уйти отсюда, — Не выспался? — Мне нужно идти, — постарался ровным голосом ответить Нил, осторожно отстраняясь, хоть ему и не позволили этого сделать. — Мы оба знаем, что тебе это не обязательно, — на секунду, буквально на секунду, Нилу стало страшно от тона мужчины за спиной. Так страшно ему не было даже от мысли, что отец найдет его. Это был другой страх, страх, будто на животном уровне, но чего конкретно он боялся Нил не смог бы сказать никогда в жизни. Эти поцелуи были похожи на автомобильный прикуриватель, горячие, оставляющие за собой фантомную боль, которую Джостен сам же себе придумал. Иногда ему безумно хотелось проснуться от этого кошмара рядом с Дрю в комнате, пускай даже на другой кровати, и услышать, что это сам Нил придумал весь этот несусветный бред с соулмейтами, что этого нет и быть не может, но реальность растаптывала все такие фантазии цепочкой омерзительных поцелуев, — Ты спокойно можешь побыть со мной, прекратив играть в эти детские игры. Он не понял, что именно Ичиро назвал тогда детскими играми. Может быть то, что Нил так упорно рвался играть в экси вместе с Лисами, а может быть что-нибудь ещё, что ему тогда было не ясно, да и не будет ясно никогда, с учётом его ясного рассудка. — Мне нравится играть, — чуть тише ответил тогда Джостен, стараясь незаметно следить за действиями и эмоциями Мориямы в зеркале, чтобы не упустить момент и ударить в случае опасности. Нет, этим он явно выроет могилу себе и всем Лисам, или их просто похоронят в ближайшей канаве и скинут в прессу, что так и было. — Ты же повторишь что-нибудь такое же озорное для меня в постели вечером? — этот вопрос застал Нила врасплох, но ещё больше его удивило то, что этот урод полез к нему в трусы, начав оглаживать круговыми движениями тазовую косточку, — Я хочу услышать твой милый голос, дорогой. Его пугал этот маниакально добрый тон. Такой точно до добра не доведёт, но хуже стало тогда, когда Морияма развернул его боком к себе и заставил поднять лицо.***
Нил не позвонил, как это бывало обычно, что насторожило Эндрю с самого утра. Звонок не пришёл и ближе к будильнику Дэя, что заставило напрячься ещё сильнее. Что-то явно было не так, но что именно Эндрю даже не смог бы предположить. — Вы уже вернулись? — сонно поинтересовался у брата Аарон, пришедший на кухню, чтобы заварить себе утренний кофе и, возможно, спереть из ящика шоколадку, если Ники не убрал их повыше. — Даже не уезжали, — хмуро ответил Миньярд, заставив удивиться свою копию и пришедшего на кухню Хэммика, что под ручку вёл слишком спящего для понимания Кевина. — Что? — не понял кузен, технично усадив клюющего носом нападающего за стол, от чего тот продолжил спать, уткнувшись щекой в столешницу. — Как не уезжали? — не понял Аарон, отойдя от первого шока, что ему ответили, — Погоди, какого хера? — Нил ещё не звонил? — поддержал удивление родственников Ники, быстро кинув взгляд на висевшие на стенке часы, — Это странно, он никогда не задерживался у своей судьбы. — Может, решил позавтракать там? — предположил Аарон, не видя в этом особой проблемы или же трагедии. Он всегда знал, что Джостен самый последний козёл, который когда-нибудь нагуляется, наиграется с его братом и уйдёт. Единственное — было очень обидно, что пятый номер не успел ударить его напоследок, но у него ещё будет такая возможность, когда этот рыжий мудозвон вернётся. — О чём вы? — пытаясь сообразить, что происходит вокруг него, спросил Кевин, сонно наблюдая за мельтешащим вокруг Ники и двумя белыми пятнами в виде близнецов, что стояли абсолютно спокойно. — Нил задерживается, — будто чувствуя неладное, ответил слегка взволнованный Ники. Нет, он, конечно, понимал, что иногда даже после секса на одну ночь без обязательств ты задерживаешься утром на кофе или завтрак, но было у него скверное предчувствие, что это всё пахнет керосином. С Дэя как рукой сняло сон. От такой резкости все на кухне, кроме Эндрю, чуть ли не подпрыгнули на своих местах. — Как не вернулся? — всполошился Кевин, по виду занервничав больше всех на кухне вместе взятых. — Да что вы все так раскудахтались? Подумаешь, задерживается, — не понял волнения остальных Аарон, спокойно принимая утреннюю дозу кофеина. — Ты просто не понимаешь! — рявкнул на него Кевин, от чего Ники забеспокоился ещё сильнее, понимая, что, похоже, обычный поход к соулмейту явно не такой уж и обычный. Нил как-то упоминал, что его соулмейт псих, и это заставило буквально быть на иголках от происходящего. — Может, позвоним тренеру? — осторожно предложил Хэммик, начав беспокоится за Нила. — Тренер в этой ситуации нам не поможет, — хмуро констатировал факт Эндрю, теребя в руках свою старенькую раскладушку. Не успели никто из братьев задать главный вопрос, как Кевин на него ответил: — Соулмейт Нила — Ичиро Морияма…***
Джостен сбился со счёта примерно на третий или четвертый день своего пребывания в доме Ичиро. Не сказать, что он был в плену, как это описывают зачастую в книгах или кино. Плен отличался тем, что чаще всего ты был связан и тебя убивали, здесь же явно намеривались мучать его куда дольше, чем в обычном плену человеческого понятия. Он был скорее под суровым домашним арестом, как бы описал такую ситуацию Ники. Никто его не бил, голодом не морили и даже выпускали в какое-то подобие сада во дворе, где были качели, больше напоминающие сиденье и спинку от резной лавочки, привязанную на цепях к балке, но было и несколько огромных минусов, которые просто сводили с ума. Первым минусом стал постоянный, ежеминутный надзор, что к нему приставили. Двое мужчин крупного телосложения, что всё время молча следовали за ним, словно тени, не издавая ни звука. Это раздражало, но перестало попадать во внимание со временем, став простым неудобным фактом. Вторым минусом такой жизни стало то, что он не мог покинуть территорию этого треклятого дома или поместья, сложно сказать, он не очень разбирался в таких вопросах. После того злосчастного утра, когда он не успел сбежать, Морияма, приставив охрану, поставил запрет на выход даже за калитку этого места. Тихий спальный райончик в такой ситуации тем более не радовал. Было бы проще смыться, будь это место ближе к городу, а не на окраине. Из второго минуса вытекал третий, один из самых болезненных. Он не мог никак связаться с Лисами. Телефон и прочие средства связи с внешним миром были изъяты у Нила и это невероятно мучало его. Ему хотелось вернуться. Хотелось вновь услышать радостную ерунду Ники, бурчание Аарона, задорный смех Мэтта и Дэн, недовольные выкрики Кевина. Безумно хотелось увидеть Эндрю… Пожалуй, именно сейчас Джостен как никогда понял то, что испытывал Ники, находясь вдали от Эрика, но те хотя бы могли созваниваться или отвлекаться от этой проблемы как умели. Четвёртым же минусом было то, что в его жизни стало слишком много Мориямы. Он жил в этом же доме и практически никогда его не покидал, за исключением каких-то встреч с партнёрами по разного рода бизнесу. Он слишком часто был рядом, но это было не самым плохим. Самым плохим было то, что он любил распускать руки. Он часто притягивал Джостена в объятия, которых тот не хотел, иногда лез с поцелуями, да и просто бывало пытался дотронуться как до приличных, так и до неприличных мест. По возможности Нил старался избегать его как только получалось, лишь бы не попасть к нему в руки. Секса у них больше не было. Нил избегал его как лесного пожара, больше не имея причин ложиться под этого ублюдка. План побега был почти готов, осталось только его исполнить, но нужно дождаться нужного момента.***
После того, как Натаниэль переехал в его дом, это место заиграло новыми красками. Будто после долгой траурной зимы наступило душистое, ягодное лето, принеся с собой тепло и море улыбок. Ичиро был просто вне себя от счастья, наблюдая, как его маленькое рыжее солнце иногда выходило гулять в саду, часто сидя на качелях или просто разглядывая всё вокруг. Ему нравилось натыкаться на Нати утром на кухне, спокойно пьющего чай или кофе и просто наблюдать за ним, пока тот думал о чем-то своем, сидя в большом кресле, которое надо бы передвинуть поближе к столу. Этот маленький хитрец, видимо, решил сменить стиль, но не суть игры. Он начал прятаться от Ичиро, будто играя в догонялки и продолжая дразнить. Они почти не разговаривали, но Морияма знал, что это изменится, стоит Веснински немного привыкнуть к новому месту. Он знал, что Нат в восторге от нового дома, пускай и старался не показывать этого, строя из себя холодного недотрогу и вечно уходя. Ему точно просто нужно дать чуть больше времени, чтобы откинуть прочь стеснение и мысли о старых никчемных игрушках, что Веснински называл семьей. Это было так глупо и по детски, наверняка он и сам еле сдерживается, чтобы не рассмеяться при этой фразе. Ну какие Лисы ему семья? Он столько раз менял город и людей, что просто не мог привязаться к кому-то очередному, к кому-то, кого потом заменили бы новые люди. Это было так по нелепому мило. Было интересно наблюдать, как его пташка играет с чувствами вратаря лисов, на ревность Ичиро, единственному по настоящему близкому человеку, который может быть у младшего Веснински, как ни как, они ведь предназначены судьбой друг другу. Морияма был рад, что такие игры остались позади и они вышли на новый уровень их жизни и отношений, где теперь никто лишний не будет им мешать. Он был доволен тем, что Натаниэль спокойно переступил Лисов, как переступал ранее двадцать одну историю, и отправился дальше, туда, где его ждало настоящее счастье и уют. Эта мысль заставила его улыбнуться уголками губ. Конечно, он соскучился по горячему телу своего мальчика, по его пошлым стонам и неуверенному поведению в постели. А эти красные щёки и рассеянный взгляд, от одной мысли о них уже можно возбудиться, вспоминая как Натаниэль смотрит только на него. Нат пока ещё ни разу ему не дал, но дело явно не за горами, и Ичиро это знал. Ещё он знал один факт, который его более чем устраивал, и который подтверждал, что его маленькая пташка просто игралась в своё удовольствие. У Веснински и Миньярда не было секса. Имея свои связи, своих людей и свои методы слежки, Морияма мог чётко сказать каждый шаг своего милого Лиса за пределами поместья, пока тот бегал к команде по Экси и своему ручному псу. Максимум их «отношений» зашёл на то, что этот блондин ему отсосал, не более. От мысли, что Ичиро был у Веснински первым и единственным становилось неспокойно в штанах.***
Нил понял, что провалился ещё тогда, когда его силком тащили в кабинет к настоящему монстру, что был слишком хмур, в отличие от других обычных дней. Побег из этого дома не удался. — Ну и что это было? — спросил Морияма, изогнув бровь и подойдя ближе, рассматривая лицо мальчишки, что стоял с закрученными за спину руками прямо перед ним, — Неужели я не ясно выразился, что такую игру пора прекращать, Натаниэль? — Я не… — Заткнись! — рявкнул мужчина, резко подойдя ближе, но после лишь мягко огладил щёку бывшего нападающего команды Лисов, нежно приобняв за шею и уткнувшись тому в рыжую макушку с непослушными, любимыми прядями. Будто лучи медного солнца, такие тёплые и такие дорогие сердцу и глазу. Нил стоял, не шевелясь, будто опасаясь, что он ещё может натворить своими действиями, в которых всегда не хватало той самой дольки продуманности, что была у его матери. Может, будь он чуть более терпелив и параноидален, смог бы избежать поимки? — Ты опять бежал к ним? — послышалось сверху, с щекотным, тёплым дыханием в макушку. Он почувствовал, что руки за его спиной отпустили, но не решился двинуться в сторону или ударить впереди стоявшего, что обнимал его. Ему было страшно и он вновь почувствовал себя словно в детстве. Будто он вновь был тем самым маленьким мальчиком, что отчаянно надеялся стать невидимым под кроватью, завернувшись в старое, сырое от прохлады одеяло на чердаке. — Ты больше не вернёшься к ним, — тон мужчины резко стал холодным и Джостен тихо шикнул от того, что его сжали сильнее. Пришлось упереться руками в грудь Мориямы, — Обними меня. И Нил обнял. Обнял, понимая, что его могут застрелить в этой комнате даже быстрее, чем он успеет опомниться. Они стояли так на протяжении получаса.Его больше не выпускали из комнаты
***
POV Ичиро
Поймать эту несносную тварь оказалось намного легче, чем кто-то мог бы себе представить. Проблема была лишь в том, что этот мальчишка всегда таскался вместе, чуть ли не под ручку, со своей шайкой, в которой был Кевин. Конечно, можно было привезти всех четырёх, но такое массовое исчезновение привлечет через чур много внимания. Много работы не есть хорошо. Выманить его оказалось ещё проще. Даже не пришлось выдумывать что-то или стараться. Он сам пришел ко мне в руки. Хорошо, что я не выкинул телефон Натаниэля, это сэкономило мне время. Я всего лишь послал Миньярду смс-ку с просьбой приехать, до этого пролистав не очень информативный диалог. На подстраховку указал адрес подальше от того места, где Веснински встречался с ним обычно после наших бурных ночей. Он приехал на удивление быстро и даже не задал вопросов, пока ехал. Это было забавно и здорово меня насмешило. Эта ошибка ещё будет стоить ему очень многого. Когда мои люди привезли его в наш с Нати дом, я уже всё подготовил, чтобы преподать этим двоим небольшой урок. Натаниэль присоединился к нам слегка позже, я как раз успел всё подготовить к его приходу. Его глаза были наполнены таким чистым, детским удивлением, что я невольно заулыбался сам, подойдя к нему ближе и обняв за плечи. Он почему-то сразу ринулся к глупой псине, но я удержал его, иначе какое шоу, если он вмешается? — Что ты делаешь?! — пронзительно закричал мой рыжик, похоже никак не в силах дождаться столь веселого развлечения с его дворнягой без имени и рода. — Небольшой сюрприз, дорогой. Тебе же стало скучно дома, раз ты попытался сбежать, или я не прав? — он так быстро что-то залепетал в ответ, но я даже сильно и не вслушивался в его слова. Мне нравился его красивый голосок, в котором так и было сплошное нетерпение приступить к шоу. Помимо нас в комнате было ещё несколько моих людей, что были очень даже рады помочь мне с сюрпризом. Они были профи в кровавых пытках. Веснински же любят кровавые расправы, я прав? Его дорогая игрушка сидела привязанной к стулу, без повязок на руках. Оказывается, Миньярд и раньше стремился умереть, шрамы были тому подтверждением. Хотя, вряд ли он стремился к жизни, раз так тщательно пытался перебежать мне дорогу, отнимая время и внимание моей пташки. Сперва в ход я решил пустить что-то лёгкое, детское и простое. Тут я вспомнил, что Натаниэлю нравились кошки. Никогда не любил этих блохастых тварей. Думаю, в этом нет ничего страшного, любящие люди часто бывают с разными интересами и почти никогда не сходятся во вкусах. Миньярд крепко сжал губы, когда по его щекам начали вырезать некое подобие кошачьих усиков, какие иногда рисуют дети подводкой на Хэллоуин. Длинные такие, только кровь подтёками капает на клеёнку, что была подстелена заранее. Не хотелось бы испортить паркет такой грязью. — Скажи же мило? — улыбнулся я, продолжая держать своё сокровище за плечи. Ната трясло, должно быть, ему было весело и он едва ли сдерживал смех от такой картины. Он хотел что-то сказать, но я закрыл ему рот ладонью, не давая этого сделать. Я прекрасно понимал его и без слов. Потом в подобие усов начали втирать соль. Хорошо так втирали, скажу я вам, но и тут этот гадкий мерзавец не проронил ни звука. Это начало меня раздражать. Вдруг Нату наскучит этот немой театр? То же самое было с глазами. Ему нарисовали стрелочки ножиком, но вот дальше было интереснее. Он так закричал! Боже, это было восхитительно, аж дух захватило. Такому голосу позавидовала бы опера. Хотя оно и ясно. Его глаза засыпали солью, разведенной с уксусом. На это было противно смотреть, но одновременно очень интересно. Сколько же слёз там было. Потом началась более интересная часть программы. С Эндрю Миньярда начали медленно снимать кожу газовым резаком. Ломтик за ломтиком, никуда не торопясь, под нечеловеческие визги и крики боли. Он плавился, будто воск. Это ужасно больно почти до последней секунды, пока не перестаешь чувствовать из-за адреналина в крови и болевого шока. Морияма знал это из описания других людей, но было чертовски здорово увидеть такое своими глазами. В комнате стоял тяжёлый, невыносимый запах паленого, сгоревшего мяса, будто кто-то кинул в костер целый кусок свинины. Можно было оглохнуть от криков Миньярда, что вертелся в попытке спастись, а мокрые волдыри, что набухали на светлой коже очень долго, должны были бы болеть и чесаться, если бы некоторые участки кожи не были срезаны до кости. Больно, страшно, и всё жутко чешется, а чесаться нельзя. Осознание этих коротких фактов было словно кофе по утру. Приятно. Миньярду повезло только с тем, что мучаться ему осталось не так уж и долго.Конец POV
***
Он умирал у него на глазах… Тогда, когда Нил зашёл в комнату, он и представить не мог, что именно его там ожидало. Этот день будет преследовать его в кошмарах, пожалуй, до конца жизни, если даже не больше. Первое, что он заметил, был Эндрю. Его родной Эндрю, привязанный к стулу, находящийся в окружении двух незнакомых мужчин, что готовили инструменты. Джостену поплохело от одного их вида. Он прекрасно знал, что сейчас будет, но мозг, поддавшийся страху, никак не хотел принимать суровую реальность за действительность. Это просто страшный сон. Он увидел, как какой-то мужчина, один из подчинённых Мориямы, взял в руки нож и начал подходить к Дрю, что был в сознании. — Что ты делаешь?! — не выдержал и выкрикнул Нил, попытавшись кинуться к беззащитному в данной ситуации Эндрю. Ичиро не позволил ему сделать этого, сильно схватив за руки и отдернув в сторону, как-то маниакально улыбаясь. — Небольшой сюрприз, дорогой. Тебе же стало скучно дома, раз ты попытался сбежать, или я не прав? — его глаза были безумны и это пугало. Он убьёт Эндрю. — Не надо, пожалуйста. Не трогай его, прошу. Мне весело в этом доме, мне правда очень весело. Не тронь его, пожалуйста не тронь. Я больше не стану убегать, я сделаю всё что угодно, пожалуйста, не надо, отпусти Эндрю домой, — судорожно начал умолять Джостен, надеясь, отчаянно надеясь на то, что это может сработать. Ичиро стоял, сжимая его руки до синяков и улыбался, будто влюблённый мальчишка на свидании.Его никто не послушал.
Он видел, как щёки Дрю покрывались рубиновыми полосами ран, но тот молчал. Он видел, как его любимому человеку втирали соль, но Эндрю не проронил ни звука. Это было ужасно. Ичиро начал удерживать Нила за плечи, больно впиваясь сквозь одежду ногтями. Попытав удачу, Нил рискнул ударить этого монстра, но связанные ещё с самого начала руки здорово в этом помешали. Он боялся за жизнь Эндрю. — Скажи же мило? — с ядом в ухмылке протянул этот монстр, стоя за спиной. Джостен хотел было уже огрызнуться или наорать на этого ублюдка, чтобы сделать хоть что-то в этой ситуации. Его рот быстро закрыли ладонью. Этот кошмар длился по ощущениям вечность. В какой-то момент, Нил даже смог абстрагироваться от происходящего, чтобы не помнить ничего из этого после. Он не хотел, чтобы всё вышло так. Это всё была его вина и Нилу как никогда было ужасно жаль за то, что он сотворил. Ему нельзя было приходить в команду к Лисам, ему нельзя было даже подходить к Эндрю. Он стал причиной смерти Дрю. Из-за него и его эгоизма Миньярд сейчас страдал в этой комнате не в силах что-либо сделать. Через какое-то время невыносимые крики сменились жутким бульканьем, а после стихли. Нил так и не смог заставить себя взглянуть на то, что стало с его Эндрю… Этот звон до сих пор стоял в ушах, заставляя кровь холодеть в жилах.***
После ситуации с Миньярдом, которого в последствии так и не нашли, Натаниэль перестал покидать свою комнату и вообще как бы то ни было рваться наружу к своей прошлой команде. Он убьёт их своим эгоизмом, если попытается вернуться. Он убил Эндрю, это всё его вина и он это знал. Знал, как что-то настолько простое и понятное, как два плюс два, или как то, что его глаза голубые. Но знать не значит принять. Иногда ночью ему снились кошмары. Они были самые разные. Короткие или очень длинные, состоящие чисто из звуков или же вспыхивающие ярким, режущим глаза светом, но всегда связанные со смертью Эндрю. Он хотел бы вернуться в прошлое и всё исправить. Он хотел бы никогда не приближаться к нему, лишь бы тот остался жив. Нил Джостен тоже умер в том доме, пускай и не за один день.***
Нат часто курил сигареты, чтобы вспомнить Эндрю после его смерти. Дым помогал забыться, напоминая о тех дорогих людях, что уже не были с ними. Если прикрыть глаза, даже казалось, что Миньярд сидит рядом с ним, но просто молчит. Можно было даже помечтать, что за окном был не этот чёртов сад с качелей, а вид, что открывался из окна их комнаты в общежитии. Хотелось провести рукой по подоконнику и нащупать небольшую прожжённую вмятину, оставшуюся ещё от старых жильцов или наклейку забавного кота с блёстками в глазах и радугой в лапах, что здесь приклеил Ники. Но ничего из этого нет под пальцами и Нил опять тушит бычки об себя, чтобы вспомнить про реальность и отогнать от себя воображаемого Эндрю. Чтобы не заставлять себя грустить ещё больше о том, что он больше никогда не покурит с ним вместе в их комнате общежития, что он больше никогда не пойдёт встречать вместе с Миньярдом и Лисами рассвет и закат. Этого больше не будет. В какой-то момент Ичиро начнёт их отбирать. И Лисов, и сигареты, и сумасшествие, что накатывало на Нила в этом доме, начало набирать силу куда быстрее, чем раньше. Потом Морияма снова будет целовать каждый шрамик на руках и ногах своей пташки, тихо укладываться рядом и держать за руку с закрытыми глазами, а всё потому что любит, но совершенно не умеет этого показывать ни словами, ни действиями, ни процентами, как это делал Дрю. Ичиро никогда не спрашивал разрешения, а именно упорно брал своё маленькое сокровище. Он так и назвал Нати, чтобы успокоить — «моё маленькое сокровище».***
— Нати, — раздался мягкий, довольно тихий голос вошедшего в комнату мужчины, что осторожно сел рядом на кровать, в которой лежал, повернувшись к стене, его Натаниэль. Он был всё так же красив, несмотря на то, что сильно похудел за прошедший месяц после сюрприза. Его слегка загорелая кожа давно побледнела, алея лишь тусклыми полосками шрамов от ножиков, вилок и даже ложек, которыми он пытался в отчаянии расковырять старые порезы, заканчивая следами ожогов от бычков сигарет и розовой кожей от кипятка. Он оставался прекрасным, словно ангел, с ядрёно рыжими волосами и когда-то ясными глазами, что превратились за это время из ясного неба в спокойную, мутную, водную гладь. Он не повернулся к нему, лишь разглядывая пустую белую стену перед собой, слегка царапая её ногтем. Он часто так делал, оставляя на некогда гладкой стене разные дороги и тропы, что никогда не складывались в картину или послание. — Солнце, тебе нужно поесть перед приемом лекарства, — он поставил на тумбочку рядом с кроватью завтрак, попытавшись притронуться к плечу своего сокровища, что лишь отдернулся от него, как от небольшого удара электричеством. — Не трогай меня… — буркнул, отвернувшись куда-то в район подушки Веснински, натянув тонкое одеяло повыше. — Пташка, ну так нужно, — попытался мягко, будто взрослый ничего не понимающему ребёнку, объяснить Морияма, усадив этот кокон к себе на колени. Нат плакал. Тихо и беззвучно, просто устав от всего. — Убей меня, — тихо попросил мальчишка, не поднимая глаз, смотря сквозь всё вокруг. Будто он был совсем не здесь и не сейчас. — Убить свою любовь? — тихо усмехнулся Ичиро, прижимая к себе младшего Веснински, что резко начал вырываться и кричать на него, пытаться ударить. В комнату тут же ворвалась стайка санитаров, что теперь дежурили у комнаты круглые сутки вместе с охраной. Они скрутили Натаниэля, вкалывая очередной наркотик, что поможет мальчику забыться ещё на какое-то время, пока однажды они не найдут его в комнате мёртвым. Но пока расслабленное тело, пустую оболочку когда-то счастливого парня осторожно укладывают обратно в постель. Ичиро наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на лбу Натаниэля, — Сладких снов, моя пташечка.