Ромашка - цветок любви

Голос был достаточно знакомый, и его Анеста узнала сразу. Обернувшись, она увидела блестящую персону, что сверлил еë взглядом. — Удзуй? — переспросила девушка его. Стола звука тут же усмехнулся, а из-за его спины показались Сума, Хинацуру и Макио. Они удивлëнно хлопали глазами, но затем улыбнулись. — Анеста-сан, неужто это ваш жених? — спросила восхищëнно Сума. Соно кивнула, и улыбнулась. — Ох, не думала что вы увидите его так скоро — сказала светловолосая. Доума поцеловал еë в макушку и сказал остальным: — Добрый вечер, очень рад вас видеть! Ах, вы наверняка старые друзья Анесты? — Ох, почти. Но, Тенген-сама познакомился с ней три года назад! А мы вот только неделю. Но она нас спасла от демонов! — Хинацуру улыбнулась, а Тенген закивал. — Что ж, блестяще что мы все встретились здесь! — он похлопал Доуму по плечу, а тот улыбнулся. В этот момент, Сума словно птичка подлетела к столпу грëз, и приобняла еë за плечи: — Анеста-сан, а давайте с вами нарядики по выбираем! И платье вам к свадьбе выберем, хи. — но тут же Макио недовольно воскликнула: — Не приставай к ней! — ей очень хотелось вновь дать своей подруге оплеуху, но ради приличия удержалась. Анеста чуть задумалась, но после тепло ответила: — А давайте! Мне будет очень приятно составить с вами компанию — глаза Сумы загорелись ещë больше. Хинацуру медленно шла по улочке, рядом с ней еë две подруги, и впереди Анеста. Всë вокруг шумело, чувствовался запах победы, чувство счастья и вечера прелестности. Сума была довольнее всех, так как была лидером отряда. Ей предстояло подобрать наряд для хаширы, и это было для неë настоящей честью. Доума и Тенген оставили своих невест, ибо решили поговорить как мужчина с мужчиной. Ну а девушкам только в радость побыть в своëм обществе. Показался прилавок, где продавались венки, сделаные професионалами, и включающие в состав заморские цветы. Плюс к этому они были твëрдо сплетены, и обработаны так, что бы очень долго держали свою форму. Великолепная четвëрка подошла туда, и у всех глаза разгулялись. Запах фиалок, сакур, и многих других красавиц растений вскруживал голову. Наверное поэтому на таком люди хорошо зарабатывали в Японии, ибо людей много, и несмотря на всякую скрытность по обычаям, всë равно всем хотелось понять, что же так привлекает иностранцев, что же может из этого привлечь их. Внезапно Анеста увидела знакомые лепестки. Два венка, глициния и ромашка покоились на своëм месте, ожидая когда их раскупят. — Вы позволите взять мне этот венок? — спросила девушка улыбаясь, и когда получила поклон с кивком, то осторожно взяла венок с глицинией. Фиолетовые лепестки… Фиолетовые глаза… Глубокие, такие одинокие, в них нет нечего кроме милости и таинствености. Они моргают, смотрят прямо на Анесту. Мимолëтные объятия, и по настоящему счастливая улыбка. — Спасибо тебе, Анеста — тихо шепчет призрак младшей Кочо, прежде чем исчезнуть в недрах реальности. — Могу ли я взять этот венок? — спрашивает Соно, поднимая столь внимательный взгляд. — Конечно, берите, с вас 1 йен — Анеста легко расплатилась, и стала ожидать выбор своих спутниц. На их головах были самые прекрасные цветы, а на их лицах были самые радостные улыбки и глаза. — Уи-и! Тенген-сама точно оценит и полюбит больше всех меня! — Сума прижала руки к сердцу, прикрыв глаза, и представляя, как Удзуй нежно прижмëт еë к себе, говоря самые красивые слова. — Ой, слишком высоко взлетаешь, и больно потом будешь падать! — сказала Макио, довольно скрестив руки на груди. Еë венок состоял из золотых лилий, и отсвечивался в свете фонаря. Хинацуру положила руки им на плечи, приобняв. — Тенген-сама любит нас всех, так что не нужно спорить. А теперь давайте расплатимся, и не будем задерживать Анесту-сан — еë улыбка заставляла всех расслабиться, и компания так и сделала. Путь продолжился дальше. Жëны Удзуя всë о чëм то говорили, пока Анеста шла молча. Она всë всматривалась в свой венок, вновь надеясь увидеть ту знакомую фиолетовую синеву. Ей очень хотелось верить, что Канаэ и Шинобу помнят еë, не сердятся. Неужели их смерть была так верна? А как бы всë было если бы они были живы? Что ж, тогда бы жизнь была ещë прекраснее. Но случаются потери, жертвы. И сëстры оказались ими, пожертвовав собой ради других. Даже улыбки этих людей — это есть то, за что Кочо воевали, и за что получили посмертную победу. Но как то всë равно не правильно. Не правильно, что так случилось. Или правильно? Эти рассуждения были странные, но дороги, важны. Анесте было нежно и тревожно. Она улыбнулась и вздохнула запах цветов. На глазах навернулись слëзы, и девушка ничуть не удерживала их. Вот что значит сентиментальная натура, вся в отца. — Анеста-сан, что с вами?! — Макио тут же вздрогнула, и подбежала к Соно, держа за плечи. — Всë хорошо, Макио-чан. Я просто. Я просто вспомнила кои кого. — слеза упала на глицинию, и казалось цветы стали пахнуть ещë прекраснее. Анеста шмыгнула носом, и провела пальцем по стеблю, так осторожно. Она сняла заколку Канаэ, прижала к груди, и на секунду, такую короткую, робкую и нежную упала в слой воспоминаний. Это было пожалуй замечательное время, была самая замечательная секунда. Промелькнуло всë, хорошее, плохое, прекрасное. Стало даже не заметно, как Хинацуру нежно обняла еë. — Я догадываюсь, кого вы вспомнили. Но знайте, что у вас есть мы. У вас есть ваш любящий жених, приемница.Я искренне постараюсь стать вам хоть немного такой же близкой, как госпожи Кочо — Сума и Макио подтверждающе кивнули, и обняли Анесту. Та прижала их к себе ещë сильнее, и поняла, что у неë ещë остались еë друзья. Много людей умерло, много близких и родных умерло в раннем для ухода возрасте, не своей смертью. Но остались те, кто нуждается в заботе. Приемница Канао, лучший друг Тенген, что был с Соно от начала до конца, его жëны которые стали лучшими подругами девушке, и конечно же команда истребителей. И Доума, любящий, прекрасный Доума. — Спасибо вам Удзуй всë говорил о чëм то, а Доума внимательно слушал. Ему было интересны люди, их мысли. Ведь теперь он и сам человек, лишëн вечной жизни и силы, но награждëн любовью со стороны самой прекрасной девушки в мире. Тенген внезапно остановился, навострился. — Вас что то тревожит? — спросил высшая луна. Удзуй почесал макушку, а после вдруг рассмеялся: — Представляешь, я как будто демона увидел! Вот же привык к этим существам, ха. Кстати, а как твой культ поживает? Каков он? Наверняка харош — Мужчина потрепал Доуму по волосам, стараясь не испортить причëску. — Ах, мой культ очень интересен! А какие там люди. Знаете, очень интересно их изучать, каждую эмоцию, взгляд, слова… — В радужных глазах блондина зажëгся огонëк детской восхищëнности. — Хм, судя по всему, блестяще! — прокоментировал Тенген, и продолжил свой путь. Тоже самое сделал и его спутник, начиная рассказывать ещë больше о культе « Вечного рая «. Эти личности нашли общий язык, и как оказалось даже их малые противоположности складывались в большой взрыв чего то нового, дружного. Ещë больше связывало то, что и Доума, и Тенген были из богатых, знатных семей. Поэтому тем находилось больше, больше было того, что обсудить. От столь увлекательной беседы отвлëк возглас: — Тенген-сама! — то была Сума, энергично махавшая издали ладошкой. Она бы даже подпрыгивала, если бы не беременность. А девушка и хотела, но Макио обещала дать ей сто оплеух, если потом с будущим ребëнком что то случится, или будет какой то дефект. А при такой угрозе лучше не рисковать. Макио в гневе была страшнее богини Прозерпины*. Хинацуру шла, скрывая кого то позади себя. Юные красавицы подошли ближе. — Тенген-сама, Доума-сама, посмотрите — сказала ранее упомянутая, и отошла влево, поклонившись. Та, кого так упорно скрывала Хинацуру, оказалась Анеста. Выглядела она обваражительно: венок из глицинии сидел на еë белокурых длинных волосах, даже слепой глаз выглядел прекрасной частью этого образа, нежная, спокойная улыбка, а одеждой служило белое кимоно, больше похожее на платье, с белым длинным подолом, и нежно розовым поясом. Рукава больше напоминали рукава юкаты, а позади, на поясе, был серый бант с лентами. Всë внутри Доумы затрепетало, и он ели удержался, что бы не упасть на колени перед своей прекрасной невестой. Словно из доброй, словно из невероятной сказки пришла к нему Анеста. Словно из грëз, что были подвластны только этой девушке. С помощью грëз столп убивала демонов, делала это мимолëтно, волшебно. — Моя милая Анеста, вы великолепны! — Доума даже подойти не смел, не мог. Он застыл, застыл от эмоций что переполняли его разум и сердце. Сердце! Оно билось. Билось по-настоящему, по людскому. По любви. Невероятно. — Блестяще! Блестяще! Блестящий образ блестящей девушки! — Тенген хлопал в ладони, да так энергично, что хлопки отдавались эхом по улице. Анеста же подошла к Доуме, и обняла его. — Я счастлива, что вам всем так нравится. Спасибо моим прекрасным подругам и спутницам — Соно с теплотой посмотрела на жëн хаширы звука, на что те одновременно поклонились. Доума тем временем поцеловал любимую в макушку, и начал медленно гладить еë по волосам. Ему не хотелось абсолютно нечего, кроме как быть рядом с ней, дышать одним воздухом, чувствовать еë взгляд и улыбку. Любовь прекрасное чувство, и рано или поздно оно познаëтся даже демоном. Вот миновали дни, и наконец долгожданное число настало. Поместье бабочки было поднято на уши, но в хорошем смысле. День рождение хозяйки, и еë свадьба — вот что было причиной этой суматохи. Аой бегала туда сюда, отдавая приказы. — Вот сюда! Быстрее! — кричала она, поварачиясь в разные стороны. Послышалось скварчение, и выронив бельë, Канзаки быстрее побежала на кухню. Раненые что выходили из палат вмиг застывали, а их волосы развивались в разные стороны от ветра, который оставляла Аой своей скоростью. Слава богу, блюдо что могло сгореть, было спасено, и выключено. — Фух.. — выдохнула юная приемница , и взвизгнула когда еë кто то резко поднял. Несколько секунд она отдышивалась, пытаясь понять что произошло, пока не послышался смех. Знакомый смех. Взяв свободной рукой поварëшку, Канзаки покачнувшись, стукнула по голове шутнику. - Наглец! - воскликнула девушка надувшись. Иноске заойкал, а после обиженно ответил: - Эй ты, женщина, я джентельмен! - Ну ну! - Аой прикрыла глаза, всем видом показывая, как она обижена. Но на щеках появлялся постепенно румянец, который давал понять, что она очень смущена. После еë рука сняла кабанью маску, и пальцы заплыли в копне тëмных волос. - Опять маслом эфирным не пользовался! Ну сколько раз говорила! Щас вот сама намажу тебе им лицо, что бы ты понял, как оно помогает! - Иноске молчал, он даже как то задумался. Неужели впервые прислушается к Аой? - Умпх.. Прости.. - пробурчал охотник за демонами ели слышно. Услышав впервые это слово из уст столь дерзкого Хашибиры, Канзаки честно удивилась. Спустя какое то малое время, она вздохнула, и с важным видом начала гладить его по волосам. - Глупый наглец, и кабан.. - также пробурчала она, обхватив его голову руками, прижавшись. Эх, говорят подслушивать не хорошо. Но вот Зеницу видимо никогда этого не запомнит, ибо он стоял за сëндзи и смотрел на это. Но парень допустил ошибку, высунувшись слишком близко. Аой тут же заметила его, и тут же кинула поварëшку. Теперь уже взвизгивал Агацума, что пытался убежать, но " оружие " пришлось прямо по макушке бедняги. Танджиро с Незуко только хотели было пройти, как тут на них упал обладатель дыхания молнии. - Меня обижаюююют.. Незуко-тя-ян! - протянул жалобно он, а юная Камадо хихикнув, погладила его по голове. Выглядело это так: Незуко сидела на полу, и улыбаясь проветривала пальцы сквозь волосы Зеницу, что распластался на еë коленях и переодически хныкал. Любовь морковь - вот что подумал Танджиро. Канао вышла с корзиной упавшего до этого белья, и непонимающе глядела на это. - Канао-чан! - Танджиро тут же подбежал к ней, и выхватил груз, выражая этим свою заботу о еë перетруждении. - Спасибо.. - пробормотала тихонько Цуюри, улыбнулась, и не сводя взгляд с юноши. Блеск в его красивых ягодных глазах завораживал, заставлял всë проваливается вниз, а затем резко подниматься. К сердцу, к душе. Она до сих пор не забыла то, как Камадо защитил еë в битве против Мудзана. Такой искренный, добродушный и простой - вот что есть мечта. И не нужен никто, даже самый сильный и прекрасный воин. Ведь у Канао он уже был. Даже лучше. Даже любимее. Из кухни показались Аой с Иноске, оба румяных - Где этот наглец?! - воинственно закричала Канзаки, вооружившись деревянными ложками. Иноске подпрыгнул: - Да он испугался! Струсил! - Хашибира закривлялся, придерживая бережно свою спутницу. - Да отстаньте вы от меня! Я же умру! Умру! - заплакал Зеницу, задëргавшись. - Не бойся, Агацума-кун, я буду с тобой!- Незуко поцеловала парня, а тот утихомирился. Ещë увлекательнее за этим всем наблюдали девочки, ибо если досталось такое кино, нужно брать билеты! Малышки даже не заметили как сзади к ним подошла Анеста. Она положила руки им на плечи: - Доброе утро, девочки - сказала по хозяйски нежно девушка. Маленькие приемницы тут же бросились к ней в объятия, и тут же затараторили, показывая пальцем в сторону кухни. Соно вернулась лишь утром, так как также решала вопросы насчëт поместья, и ей нужно было ещë посетить могилы родителей. Она вручила каждой из девочек красивые кимоно, на что те застыли. - Вы такая добрая! - воскликнула одна, другие это подтвердили. Почему то тройняшки напомнили Анесте жëн Тенгена. Впереди же был шквал, боевик получше любых битв. Светловолосая про себя подметила что такой то поединок был эпичнее битвы с 6-ми высшими лунами. А уж те в свою очередь взорвали весь квартал, и взорвали бы Анесту, если бы та не летела вместе со своими товарищами куда то в бесконечность. Соно подошла вперëд, и когда молодые истребители заметили еë, то тут же поздоровались. - Здравствуйте, Анеста-сан! - Танджиро улыбнулся. Канао тут же почувствовала себя в безопасности, и оказалась в объятиях Соно. - Доброе вам всем утро. Как вы тут? - Всë хорошо.. - Цуюри улыбнулась, а Соно заправила ей прядь за ухо. - Если бы ты знала, как похожа на своих сестëр, Канао - прошептала тихонько Соно, и достав амулет что купила для неë, осторожно одела ей его на шею. Бабочка засверкала, словно бы была и правда живой. Словно бы была осколком воспоминаний, столь вечных и тëплых. Мимолëтных, как этих крыльев. Мимолëтных как последние, неуклюжие объятия умирающей Шинобу, как слëзные обещания Анесты перед умирающей Канаэ что она позаботится о еë сëстрах, что позаботиться о поместье бабочки