***
Утро прокралось в беседку слишком рано. Исин и невеста едва уснули, утомлённые ласками, а солнце уже заглядывало проверить, как они пережили ночь. В объятиях Исина спала Джи — уже можно так её называть? — укрытая в его тени от солнечного озорства. В теле Исина гуляло томление и новые, ранее неведомые силы. Казалось, что он всемогущ и обласкан богами. Исин улыбался, любуясь макушкой Джи, нефритовой супруги, её округлым плечом, притягивающим взгляд. Он не будет её будить, ещё есть время, слуги придут позднее. Пусть отдохнёт. Но нефритовая бусина, запавшая между телами… Могло ли случиться… Исин осторожно отстранился, не разбудив Джи. Потянул за нить. Чёрная.Часть 1
5 июня 2022 г. в 15:39
— Пора, молодой господин. Ваша невеста уже прибыла. — Личный слуга отца, господина Чжана, бессменного правителя провинции У, стоял возле дверей, будто следил, куда направится Исин после его слов. Но Исин не собирался бунтовать. Он с детства знал, что от его брака зависит будущее семьи Чжан — вернее, как долго род Чжан сохранит положение правящего. Исин был готов занять своё место в цепочке событий, укрепляющих род.
Он мягко улыбнулся и шагнул к дверям, за которыми его ждали свадебные одежды. Церемониальные, неизменные много веков подряд. Точно такие, но женские, сейчас надевали на его невесту — неведомую девушку, которая собрала в себе многие добродетели и сохранила чистоту. Особую чистоту, когда не липнет к человеку никакая грязь, никакое грязное слово или поступок. Редкость. Истинное Совершенство.
Исин не волновался, понравится ли ему невеста. Он видел портреты прежних «нефритовых жён», все они были красивы и молоды. Затруднения с чувствами возникнуть не должно.
Красный тонкий шёлк ластился к телу, поверх лежал чёрный плотный, с вышивкой. Широкие рукава крыльями опустились по бокам. Талию плотно обнял широкий пояс.
Тяжесть роскоши и долга давила на расправленные плечи. Нити бусин свадебного головного убора расчерчивали мир.
— Сюда, молодой господин. — Слуга уже ждал, указывая путь.
Исин знал, что и это часть ритуала. Как только он перешагнёт порог, слова окажутся под запретом. Исин будет молчать до утра. Как и его невеста. И никто не потревожит пару, венчаемую луной, что бы у них ни произошло.
Таково одно из условий наказания за предательство Тихого Императора, переходящего по наследству.
Исин родился старшим сыном. В пять лет он получил предсказание долголетия и печать наказания. С пяти лет Исин готовился к тому, что брак его зависит от того, как быстро найдётся девушка — истинное чистое совершенство во плоти, и что продлится он недолго.
С двенадцати лет Исин вникал в тонкости ритуала — чтобы не забыл ни малейшей детали, движения, чтобы бракосочетание принесло в семью спокойствие, отсрочив следующую дань на многие годы.
С двенадцати лет Исин знал, где лежит нефритовая бусина, предназначенная его супруге — он наденет её, как только падёт прозрачное покрывало и распахнётся верхний слой платья. Чтобы нефрит коснулся кожи. Нежно голубой, как небо после дождя. Прохладный, как воды горного ручья. Бусина на грубой нити — единственное, что останется на девушке до утра.
Нефритовая бусина на грубой нити висела на запястье Исина.
Он шагнул на дорожку Сада Покаяния, двери за ним закрылись. До утра в саду больше никого не будет, только Исин и его невеста.
Грубые камни, составлявшие дорожку, обтесались, сгладились ногами старших сыновей, шедших к нефритовым жёнам. Сколько их было… Исин не стал вспоминать. Все они жили долго, и каждый проводил супругу к небесам ровно после пяти лет брака. Невесте Исина осталось жить столько же.
Незапятнанность.
Считалось, что брак с сыном рода Чжан пятнает истинное совершенство супруги — настолько велик проступок перед Тихим Императором. Чтобы спасти от грязи позора, супруге старшего сына дарована ранняя смерть. Так она останется неиспорченной.
А Исин останется один на долгие годы до своей смерти.
Ибо у него будет только один ребёнок, от нефритовой жены. И никакая другая женщина никогда не понесёт от него дитя.
Простота.
Никогда девушка из знатного рода не становилась нефритовой женой.
Считалось, что это смиряет гордыню, ведь Истинное Совершенство всегда находилось среди крестьян, не среди «равных». Это Исин не считал унизительным и даже думал, что знатные семьи радовались, что их драгоценные дочери не попадут под проклятье наказания Чжан. Хотя… кто знает, как наказывались другие знатные рода. В эпоху Отречений предавших было много.
Исин жалел девушку.
Наверняка она очень молода, иначе слуги нашли бы её раньше. Она совсем не успела пожить. Пусть пять лет в довольстве и будут отличаться от жизни, полной тяжёлой работы и нищеты, вряд ли это равноценный обмен.
Сад благоухал. Приближался вечерний час. Скоро садящееся солнце окрасит сад и беседку, уже показавшуюся в конце дорожки, мягким розовым светом.
Волнение охватило Исина. До свершения судьбы оставались считанные шаги. В его силах чуть отсрочить первый взгляд, первое касание и нефритовую бусину на обнажённой коже.
Но Исин шёл плавно, как привык ходить.
В тринадцать лет он впервые увидел беседку и потрогал деревянные столбы, удерживающие «небо» — беседке было чуть больше лет, чем проклятью, и она сохранилась как в день постройки.
Земля и Небо.
Красный и Чёрный.
Небо накрывает Землю. Земля поддерживает Небо.
Узоры на свадебных одеждах повторяли украшения беседки. Невозможно пропустить связь.
Посередине беседки, за прозрачными занавесями красных и чёрных цветов, на покрывалах и подушках сидела невеста.
Исин знал, что она там. Он различал лишь силуэт, но помнил, что она должна сидеть лицом к нему, чтобы он преклонил колено у подножия беседки, отодвинул занавеси и оказался ниже неё. Лишь выждав тридцать ударов сердца и не пошевелившись, Исин сможет взойти на брачное ложе и сесть напротив невесты.
Каменная дорожка петляла, заставляя наказанного потомка предателя раздумывать о совершённом и том, что предстоит. Исин думал об имени.
Он никогда не узнает настоящего имени девушки, для её родных она умерла. Утром, когда луна простится с Садом Покаяния, Исин выведет невесту, и она получит имя и фамилию.
Фань Джи.
Так звали каждую из нефритовых невест. Джи — потому что «Чистая». Фань — как напоминание, что истинное совершенство вынуждено пребывать в земном теле.
А её родители так долго выбирали имя, надеясь подарить счастливую жизнь…
Занавеси беседки колыхались от дыхания ветерка. Ветви деревьев почтительно застыли, храня уединение, лишь листва пела тихую песню надежды.
Когда-нибудь Тихий Император сочтёт наказание достаточным…
Исин преклонил колено.
С момента, как его нога ступила на камни дорожки, ведущей к этой беседке, его брат получил право искать жену. Сыновья брата станут наследниками рода после Исина.
Тридцатый удар сердца, и рука Исина не дрогнула, отведя в сторону занавесь.
Вот она, его невеста!
Исин не ожидал, что вид девушки, всё ещё скрытой накидкой, найдёт в нём отклик так быстро. Тонкие слои одежд не помешают ему, скоро они исчезнут, отброшенные…
Дочь. У него родится дочь.
Исин старательно вспоминал известное ему будущее, чтобы волнением и нетерпением не испортить встречу. Девушка наверняка красива, но понравится ли он ей? Она не росла с мыслью, что её ожидает старший сын рода Чжан. Как же тяжело промолчать, не спросить ничего…
И какое облегчение, что слов не нужно.
Исин сел на покрывала напротив невесты. Она застыла живой статуей, ожидая его действий. А ему хотелось задержать каждый миг, ведь сколько их ни накопится за пять лет, это неизмеримо мало. Пока Тихий Император не простит род Чжан, старшие сыновья будут растить дочерей от нефритовых жён.
Десять лет.
Столько будет его маленькой Дэйю, когда за ней приедут слуги Тихого Императора и увезут. Никогда ни Исин, ни кто-либо другой из рода Чжан не узнает, что с ней стало. Но как только паланкин увезёт десятилетнюю Дэйю, сможет забеременеть жена брата. У брата родятся непременно сыновья, и старшему из них в пять лет расскажут вместо сказки на ночь, что он будущий супруг нефритовой жены.
Исин потянул ленты, удерживающие головной убор, нити бусин заволновались, сталкиваясь и тихонько звеня.
Тонкая прозрачная ткань медленно открыла невесту.
Изящные черты лица. Длинные тени ресниц. Персиковый румянец.
Какими неумелыми показались Исину собственные пальцы! Как грубо они задевали нежнейшую кожу. Как осмелился он касаться чёрных одежд, извлекая из-под них красные.
Исин видел, как вздрагивала девушка, когда он неловко задевал кожу или нечаянно дёргал, раздевая. Но продолжал. Как и она не пыталась помешать, оттолкнуть, возразить. Это Исин должен оголить часть груди и шею невесты, чтобы голубая нефритовая бусина украсила её.
Но нет, это не украшение. И Исин помнил об этом. Оттого и медлил, распутывая грубую нить на запястье. Если к утру нефрит почернеет, значит, Тихий Император не простил род Чжанов. Тогда дочь Исина будет зачата в эту ночь. И десятилетней отправится к Императору.
Дэйю — «Чёрный Нефрит».
Дань и свидетельство.
Его единственный ребёнок.
Широкий пояс развязался и упал убитым драконом на покрывала, полы свадебного наряда невесты разошлись, приоткрыв тело. Голубая бусина светилась в тени одежд.
«Красиво», — отметил Исин и не удержался, тронул бусину. Рука соскользнула, легла на кожу, накрыла бусину. Исин тяжело задышал. Не мог отвести руку, отпустить проклятую бусину, лишь поднял взгляд на лицо невесты.
И утонул.
Она смотрела на него без страха, без неприязни. Как на супруга, дарованного богами. И она положила ладонь поверх его пальцев, прижала на мгновенье.
Исин потянулся к ней. Приблизился. Она послушно качнулась навстречу, приоткрыла рот, волнуясь.
Он скользнул ладонью за шею, обхватил её, нажал. Она поддалась. Два смешавшихся вздоха, и Исин впервые поцеловал невесту.
Не будет у него другой женщины — так казалось ему. Нежность накрывала с головой, пронизывала насквозь. Завтра невеста получит имя и войдёт в его спальню уже не Истинным Совершенством, а нефритовой женой. Он будет звать её Джи и будет любить её, какой бы не оказалась утром бусина из нефрита. Даже если бусина почернеет.
Особенно — если почернеет.
Шёлк скользил, незаметно покидая тела, прячась среди покрывал и подушек. Мягким было ложе первой ночи. Невеста распростёрлась под Исином, укрытая лишь лунным светом, смотревшим сквозь резную крышу. Исин уже не боялся дотрагиваться, гладить. Её молчаливое одобрение, смешанное с волнением и восхищением, поддерживало его. Он покрывал её тело поцелуями, гладил ладонями, приникал кожей к коже. Он таял, растворяясь в обожании, которое открыл в себе. Истинное Совершенство. Всё верно. И наказание, ведь подарив невесту, Тихий Император скоро отберёт её навсегда, оставив воспоминания.
Чтобы каждое поколение рода Чжан помнило об эпохе Отречений и каялось. Чтобы никогда не посмело восстать снова. Тихий Император обламывал ветви семейного древа, кривил линию наследования.
Настоящее — быстротечно.
Счастье, подаренное одним мгновеньем, следом тускнеет. Что останется Исину на закате его дней от этой ночи? Узнает ли он свою почерневшую бусину в огромной чаше, куда упали и все остальные?
А взамен род Чжан удержит в руках власть. Тоска Исина и жизнь невесты на одной чаше, могущество рода на другой. Тихий Император мудр, он знал, что даже такой, как Исин, не откажется от нефритовой жены. Даже Исин, столь сильно жалеющий о краткости оставшейся жизни невесты, не в силах отступиться от неё. Он так же эгоистичен, как и его предки — и это делает род Чжанов идеальными вассалами.
Чжан Исин сжал бедро невесты, чувствуя дрожь желания, пробегавшую по её телу. Он же давно был готов излиться, порождая новую мимолётную жизнь.
Невеста порывисто дышала, и это звучало для Исина музыкой. Он опустился на её тело, замер между раздвинутых ног. Прикрыл глаза, подчиняясь древнему наставлению. Одно движение, резкий вздох, тонкие пальцы, впившиеся в плечи, одуряющий запах ночных цветов и плотских желаний.
«Я буду твоим супругом…»