***
Уже вечером, когда они с наслаждением растянулись на узких койках в каюте дирижабля, Белат задумчиво наблюдал за Геллой, что любовно шкрябала альдрахийские клинки теневым точилом. Где-то наверху пискляво покрикивали гоблины, скрипели винты и едва уловимо потрескивало пламя. В каюте пахло кожей, дневным солнцем, порохом и гоблинским потом. — Знаешь, я тут подумала, — неожиданно начала эльфийка, прервав особую благоговейную тишину, что воцарялась только посреди ночи во время полёта на дирижабле. — Мы всё-таки заглянем на огонёк в Утробу. Что скажешь? — Тебе же наплевать на Сильвану? — с сомнением протянул Белат, поднимая руки и скрещивая их на подушке под головой. — Совершенно верно, — довольно подтвердила Гелла. В её голосе сквозили нотки задуманной гадости. Это не могло не настораживать, но Белат уже давно смирился с любыми неприятностями, что притягивала Истребительница на их головы. В конце концов, в итоге она и находила из них выход. — И Тиранда, и иже с ней, будут крайне недовольны... — Совершенно верно! — не отрываясь от своего увлекательного занятия, сопровождаемого противным скрежетом, повторила Гелла с широкой улыбкой. — Зришь в корень. Клинок Рассвета усмехнулся. — Разве такой крюк стоит того, чтобы позлить Тиранду? — О, мой дорогой. Того, чтобы попортить нервы этой святой суке, стоит любой крюк. Может, вернёмся и наделаем сувенирчиков? Из подгородских камушков? Попросим местных накарябать там что-нибудь... Ну, знаешь... От преданных Отрёкшихся... На вечную память... Или какая разница? Наберём камней возле Мардума. А накарябают ребята на Молоте Скверны. Эта дарнасская шлюха всё равно не отличит. Белат положил ладонь на глазную повязку, демонстрируя всё, что он думает об этой затее. — Но Сильвана-то точно отличит. — А ты думаешь, я потащу к ней груду булыжников? Выбросим где-нибудь в Утробе, делов-то. Главное погромче тащить их по Орибосу. Можно даже собрать делегацию. С флагами там, с барабанным боем. Я готова немного раскошелиться и нанять зевак. — Гэлл, — с усмешкой покачал головой Белат. — По-моему проще было бы её убить, чтобы так не мозолила тебе глаза. — Ещё чего. Владыка расстроится. Если придётся, я буду даже защищать её. Но разве это мешает мне играть на её нервах? Иллидари вздохнул. — Надеюсь, однажды вечность закончится. — Зря надеешься. Пустые надежды ещё никого не доводили до добра. Уж поверь мне...I
9 июня 2022 г. в 00:21
Земля, конечно, не выглядела чудом исцелённой. Будь здесь кто-то из друидов или тауренов, они непременно сказали бы, что она всё ещё тяжело дышит, будто спасённый из западни умирающий зверь. Но ни друидов, ни тауренов здесь не было. Лишь Отрёкшиеся и те немногие, кто пришел помочь им спасти Лордерон.
Истребительница Гелла Крыло Ярости стояла на краю рва, окружающего сердце руин Лордерона, неподвижная, и наблюдала за копошащейся по двору нежитью. Отрёкшиеся были будто удивлены и воодушевлены одновременно, и ещё не совсем уверены, что действительно могут снова не то, что жить здесь, но хотя бы находиться. Их движения были то суетливыми, то заторможенными. Несчастный народ возвращался домой. Прекрасный повод для ликования. Особенно, когда ты как никто другой приложил к этому руку.
Лицо же Истребительницы не выражало ни радости, ни того же воодушевления или, на худой конец, хотя бы удовлетворения хорошо проделанной работой. Её бледные черты были неподвижны.
Белат Клинок Рассвета, что стоял за плечом своего друга и командира, с куда большим интересом оглядывался по сторонам. Однако он тоже хмурился, чувствуя настроение Геллы. Да и в целом понимая причины её реакции. Кому, как не иллидари, было это понимать...
Отрёкшиеся поглядывали на них с почтением, но не без некоторой опаски. Будучи сами одними из самых тёмных тварей на Азероте, они всё ещё опасались сподвижников Иллидана. Всё, что не может быть до конца понято толпой, вызывает страх. Закон, который вряд ли нарушит кто-то из живущих в любом из миров.
Белат не мог видеть лица своей спутницы, но он знал её слишком хорошо. Если подумать, он знал её уже долгие годы. Поэтому только он ощущал волны напряжения, что буквально излучала её прямая, будто деревянная, спина. Даже глефы альдрахийцев, что висели на ней крест накрест, словно выплёвывали всполохи недовольства вместе с зелёными колючими искорками демонического пламени, что вечно лизало их лезвия.
— Думаю, нам пора, — негромко заметил Белат, поворачивая голову к эльфийке.
Она пошевелилась и вздохнула.
— Ты прав, Лат. Мы сделали всё, что должны были.
Белат, конечно, не мог видеть этого сквозь непроницаемые повязки, но он знал, что она наблюдает за Верховным следопытом, что стоял в стороне в компании тёмных следопытов и о чем-то мило с ними беседовал. Его верные дракондоры извивались за спиной у хозяина, выделяясь на фоне безрадостного лордеронского пейзажа яркими пятнами.
— Пойдём, — ещё раз поторопил Клинок Рассвета. Интуиция просто кричала ему, что им нужно поскорее убраться отсюда, иначе быть беде.
Истребительница вновь кивнула и уже поднесла пальцы к губам, чтобы свистом призвать своего крылана, когда позади послышались шаги. Гулкая поступь Калии Менетил разносилась далеко под сводами зала и рвалась вверх, в серое низкое небо. За ней следом бесшумно двигалась Лилиан Восс. Разбойница остановилась в отдалении, позволяя новой соратнице подойти к иллидари в одиночку.
— Гелла, Белат, — начала Менетил. Смерть и возрождение ничуть не испортили голос принцессы. Он был всё таким же дивным и сладким, как у обычной человеческой красавицы. Как и вся она: возрождённая Светом, она мало походила на обычных Отрёкшихся. Свежая, такая чистая, светлая... Вся она воплощала плевок в каждого из Отрёкшихся, что до конца своего посмертия вынуждены были выглядеть как трупы разной степени сохранности. Но вряд ли принцесса задумывалась об этом.
Белат напрягся и переступил с ноги на ногу, невзначай вставая чуть ближе к Истребительнице. На всякий случай. Он уже догадывался, к чему приведёт этот разговор, и смирился. Но Гелла не пошевелилась и не повернулась к принцессе. Менетил приблизилась на расстояние в пару шагов и остановилась. На её лице читалась растерянность и немного — опаска. Она сцепила руки в замок перед собой и продолжила, не дождавшись ответного приветствия.
— Я хочу поблагодарить вас. Если бы не вы, мы бы не справились. Вы помогли целому народу вновь обрести дом и надежду. Это дорогого стоит. Мы не забудем вашу помощь. В Лордероне всегда будут рады вам. Обоим.
— Обращайтесь, — немного более резко, чем требовала обстановка, ответила Истребительница. Её голос заметно отличался от певучего голоса Калии, больше похожий на голоса Отрёкшихся: хриплый и будто двойственный, что особенно заметно было сейчас, когда она сдерживала внутри себя злость, и наружу рвался внутренний демон. И это прозвучало особенно контрастно. Как скрип клинка по доспеху после тонкого напева флейты. — Мы уходим.
— Мы... чем-то обидели тебя, Истребительница? — осторожно спросила Калия, слегка склонив голову набок и разглядывая напряжённую шею Геллы, так и не удосужившейся обернуться.
На Белата она не обращала никакого внимания. Но его это не трогало. Он привык. С тех пор, как стал буквально тенью Истребительницы, вызвавшись быть её телохранителем ещё в самом начале кампании на Расколотых островах. Ему не нужно было чьё-то внимание. Сказав по правде, ничьё вовсе, кроме Геллы и других иллидари.
— Чтобы обидеть, нужно иметь точки соприкосновения. У нас с вами таких точек нет. Поэтому — нет, вы меня не обидели. Не беспокойтесь. Если вам ещё понадобится наша помощь, отправьте весточку в Даларан. Этас или Кадгар найдут, как с нами связаться. Мы будем на Мардуме.
Белат почти выдохнул, понадеявшись, что на этом всё закончится. Но тут в разговор решила вмешаться Лилиан Восс. Бесшумная, как любой разбойник, она появилась по правую руку от принцессы. Её голос тоже резко отличался от голоса Менетил: шуршащий шепот, похожий на трение друг о друга кожаных поручей.
— Калия права, Отрёкшиеся в долгу перед тобой. Поэтому не только мы, но и ты можешь найти нас, если тебе понадобится наша помощь. Мы рады будем пролить кровь твоих врагов, Гелла.
— Кровь своих врагов я проливаю сама, — неожиданно прорычала Истребительница, развернувшись и оскалившись в сторону Восс. — И не тебе разбрасываться такими обещаниями. Грошь им цена.
Белат мысленно выругался. Не пронесло.
— Полегче со словами. Ты обвиняешь меня в клятвопреступлении? — Восс вздёрнула подбородок, в её глазах зажёгся недобрый огонёк.
— Нет, что ты. Всего лишь в лицемерии и грязном предательстве.
Калия ахнула, прижав ладони к лицу.
— Истребительница! Что ты такое говоришь!
— Кого же я предала, охотница на демонов? — не обратив внимания на восклицание новой соратницы, поинтересовалась Восс.
— Как коротка твоя память, разбойница! Что же, ты уже забыла ту, что провела большую часть своего посмертия, добиваясь лучшей жизни для вас? — повысив голос, явно начиная терять контроль над яростью, прошипела Гелла.
— Ты говоришь о королеве-банши? Как смеешь ты обвинять меня в её предательстве? Она бросила нас, бросила свой народ, бросила Орду и весь Азерот! Променяла всё на то, чтобы стать пешкой этого Тюремщика... И мы должны быть верны ей? Даже если так! Она на веки заперта в Утробе. Предлагаешь нам сидеть и плакать, дожидаясь её возвращения?
— Я ровным счётом ничего не предлагаю, — прорычала Гелла, делая шаг вперёд и хищно склоняясь в сторону Восс. — Каждый сам выбирает, сколько совести ему отмерено.
Вокруг начали собираться зеваки. Откуда-то из глубины зала вышел главный аптекарь, за ним подтянулся хмурый Бельмонд. Не показывались только тёмные следопыты: несколько из них замерли в отдалении, рядом с Верховным следопытом, и наблюдали издалека.
— Ты смеешь совестить меня, демоница? Что же, по-твоему, мы должны были делать? Если ты такая умная и совестливая, расскажи нам!
— Вы могли хотя бы сделать вид, что не превратились в продажных тварей, бросившись полоскать имя Сильваны сразу, как только на неё свалилась ненависть всего Азерота, — прошипела Гелла сквозь зубы. — «Никакой больше королева-банши!», «Никакой больше Сильваны!» Каждый из вас был соучастником её деяний, и каждый знает, почему она вынуждена была их совершать... Но вы с такой радостью принялись прикидываться, что совершенно не при чём! Тьфу! Трусы и слабаки. Ничего не стоят ваши заверения в верности и признательности. Вы воткните нож в спину сразу, как появится такая возможность.
Восс зашипела и положила руку на рукоять клинка.
— Не тебе учить меня верности, охотница на демонов. Сильвана была и твоим вождём тоже, но ты как и все мы бросила её в четвёртой войне!
Гелла оскалилась в усмешке, открывая миру ровные ряды острых конусовидных зубов.
— Ты так думаешь? Что ж, будем считать, что так.
— Что? — Восс нахмурилась, меряя Истребительницу непонимающим взглядом. Та же сделала вперёд последний шаг и наклонилась, выплёвывая слова в самое лицо Лилиан.
— Но вот беда, Сильвана — не мой вождь, я верна лишь Владыке.
— Владыке? — восс захохотала. — Тому самому, что дважды сгинул...
Белат знал, что если дело дойдёт до драки, они оба могут погибнуть. Конечно, Гелла, с её привычкой без оглядки кидаться в толпы врагов, ощетинившись своими демоническими шипами, вряд ли помнила об этом. Как пару раз не вспомнила о Белате, когда он среди ночи будил её от кошмаров, а она протыкала этими шипами его ладонь. Конечно, потом ворчала и бинтовала рану, но это не отменяло того, что она сначала делала, а потом думала. Даже во сне. Ну или, скорее, даже не во сне.
Конечно, она не подумала об этом и теперь. Рука с острыми когтями, покрытая бордовой демонической кожей, взметнулась и вцепилась в горло Восс. Мгновение — и в другой её руке голодным звоном запел альдрахийский клинок.
— Не смей даже упоминать его имени, мёртвая сука, — Скверна начала пробиваться из-под плотной повязки, что скрывала глаза Истребительницы.
Белат осторожно положил руку на её плечо.
— Гелла, это того не стоит. Пойдём, там Ликшал сейчас сожрёт кого-нибудь без присмотра и будет потом болеть...
Упоминание сквернотопыря всегда действовало безотказно. Почти. Гелла не обернулась, но выпустила шею Отрёкшейся. Удушение не причиняло той вреда, но клинок, что дрожал возле самых кончиков спутанных русых волос, мог бы за секунду лишить её головы.
— Это наше право, кого чтить — а кого нет, — гордо задрав голову, проронила Восс, демонстративно отряхивая доспех от невидимых пылинок. — Мы не хотим больше иметь ничего общего с её именем. Она запятнала себя так, что не нам теперь отмываться. Мы хотим войти в историю, как гордый, свободный и несломленный народ.
— А войдёте как трусливые предатели. Конечно, для тех, у кого есть мозги и глаза. Не всем вашим так повезло, — напоследок выплюнула Гелла, довольно жестоко, развернулась и молча направилась прочь.
Белат поспешил следом. Ему нечего было добавить к словам командира. Они шли по двору прочь, и Отрёкшиеся расступались, позволяя им беспрепятственно покидать руины Лордерона.
У самого выхода их неожиданно догнал Бельмонт. Он не скрывался, глухо топая по камням дорожки.
— Истребительница! — окликнул он.
Эльфийка остановилась, не оборачиваясь.
Командир ловчих приблизился, скрывшись от посторонних глаз за стенами ворот.
— Вы заклеймили предателями целый народ, — начал он, поравнявшись с Геллой и обходя её, чтобы смотреть охотнице на демонов в лицо. — И вы пойдёте прочь, неся эту весть по всему Азероту... Но знайте, что не все Отрёкшиеся забыли своего вождя. Среди нас полно тех, кто никогда не забывал её и не забудет.
— Что ж, — подал голос Белат, видя, что Гелла не собирается отвечать. — Мы понимаем. Не у всех достаточно сил и решимости, чтобы говорить об этом вслух. Ваш народ слишком долго страдал. Многие из вас предпочитают покой борьбе за призрачные идеалы. Не нам винить вас.
Кажется, впервые за всё это время на Белата кто-то обратил внимание. Бельмонот перевёл на него взгляд своих пустых горящих глазниц.
— Ты прав, охотник на демонов. Сил достаёт не всем. Вашему Владыке повезло, — внезапно продолжил он. Гелла дёрнулась, но командир ловчих, к своей чести, даже не вздрогнул. — Неся свою вечную службу, он знает, что несмотря ни на что, никогда не будет один. Сильване не досталось такой роскоши, — он замолчал, немного пожевав своими позеленевшими губами, будто подбирая слова. Иллидари молчали. — Если однажды вы встретите её... Передайте, что Отрёкшиеся её не забудут. Что Командир ловчих смерти Бельмонт помнит свою королеву.
— Мне плевать на вашу совесть, Бельмонт, — ровно проговорила Гелла. — И я не стану ради этого искать Сильвану специально. Но если однажды встречу — передам.
Не прощаясь, иллидари синхронно обошли ловчего смерти и направились к каменной арке, за которой начинались Тирисфальские леса. Их ждал дирижабль в Брилле.
Но Отрёкшийся ещё не закончил.
— Ты сказала... То, что ты сказала Восс. Выходит, ты предала Орду?
— Тебе показалось, ловчий. Ничего такого я не говорила.