Окурок

      Ангела стояла на балконе, нервно оглядываясь по сторонам. Она никогда не была в большом восторге от громких корпоративов, но всякий раз приходилось терпеть. Это злило, до боли, до сведённых судорогой губ, до побелевших костяшек пальцев, — можно было потратить время на отдых или домашние дела, но она здесь. Коллеги пили, танцевали под громкую музыку и общались, но, пожалуй, Ангелу даже порадовало такое положение вещей. Она обернулась и, убедившись, что никто не собирался выходить, достала из маленькой сумочки зажигалку и пачку сигарет.       Курение совсем недавно подарило такое необходимое ощущение спасения от усталости, и она по-прежнему боялась рассказать хоть одной живой душе о добровольном погружении в пучины вредной привычки. Всё началось с одной сигареты в день, продолжилось глупым отрицанием и постепенно подходило к настоящему побегу от реальности. «Я смогу бросить в любой момент, — по-прежнему повторяла она сама себе, пока старательно выдыхала дым в сторону, лишь бы вязанный шарф не пропитался запахом ментолового дыма. — Это только из-за стресса. Я перестану, когда успокоюсь».       Ангела знала, что это самообман, такой же бессмысленный и бесполезный, как сама привычка. Она понимала, что курение не поможет успокоиться по-настоящему, а только создаст иллюзию спокойствия. Порой казалось, что вся жизнь — сплошное притворство, начиная с милой улыбки, заканчивая показной радостью от наступления нового дня. На самом же деле Ангела уже давно хотела, чтобы завтра не наступило. Она слишком устала и ничего не могла сделать. Пожалуй, разве что только затянуться поглубже и с особенным наслаждением выдохнуть. — Надо же, — Ангела закашлялась, когда услышала позади едкий голос коллеги, одной из тех, кто доставлял больше всего проблем. — Не думала, что Вы докатились до курения, доктор Циглер. Полагаю, не нужно напоминать про рак лёгких. — И Вам доброго вечера, доктор О’Доран, — мрачно ответила она, наблюдая за тем, как вниз полетел пепел, такой лёгкий, невесомый, свободный. — Надоело развлекать себя пустыми разговорами и алкоголем? — Можно и так сказать, — стоило сделать новую затяжку, Мойра нахмурилась. Она приблизилась вплотную и резким движением вырвала сигарету из рук. Ангела едва не закашлялась вновь, но смогла нормально выдохнуть. — Я нашла куда более интересное развлечение. — Доктор О’Доран, Вы… — она опешила от возмущения, когда Мойра потушила половину о мраморные перила и выбросила вниз, туда, где располагалась украшенная цветами веранда. — Я не собиралась выкидывать окурок туда.       Мойра промолчала без тени эмоций, так, будто глубоко размышляла о чём-то безгранично важном, а потом стремительно подошла ближе и наклонилась к самому лицу. Ангела невольно замерла, ведь совсем не пила сегодня. От стойкого запаха алкоголя голова закружилась… или всё из-за нескольких крупных затяжек? Мойра горячими пальцами коснулась шеи, резко притянула к себе и накрыла губы своими. Поцелуй со вкусом вина и ментола отчего-то казался таким желанным и приятным, что захотелось поддаться, растаять от уверенных прикосновений, но нарушительница душевного покоя отстранилась так же неожиданно, как приблизилась прежде. — Хорошо подумайте о моих словах, доктор Циглер, — доктор О’Доран взяла с небольшого столика полный бокал и, не оглядываясь, ушла обратно в шумный зал. Сердце Ангелы замерло. Она толком не поняла, почему всё это произошло, но искать причины не было никакого желания, как и доставать из пачки новую сигарету.