01.09.07.Дом Эми.
7:49. Блондинка закрутила на плойке вторую переднюю прядь волос и отложила прибор в сторону. Сделав два шага назад, она глянула в своё зеркало. Белая, как снег, рубашка, заправленная в чёрную волнистую юбку, которая еле прикрывала бледные колени и такого же цвета галстук, не туго завязаный на тонкой девичьей шее. Светлые волосы заплетены в высокий, тугой хвост, который украшал небольшой бант, цвета смоли, а две передние пряди, как и было сказано ранее, были закручены и залачены. — Да. Неплохо. Весьма неплохо. Эми улыбнулась сама себе и с довольным видом вышла в гостиную, где её уже ожидал брат. — Эй, Эми, ты чего так долго? — темноволосый раздражённо дёрнул бровь и наклонил голову в бок. — Не сочти за наглость, дорогой братец, но я–принцесса, так что должна всегда выглядеть лучше всех, — проходя мимо юноши, она щёлкнула его по лбу. — Ох, что же мне с тобой делать… — он закатил глаза и ударил ладонью по лбу. 8:39. Блондинка не особо обращала внимания на директора школы, который стоял на сцене актового зала и усердно рассказывал о том, что ученики должны постараться в этом году на славу. В целом именно то, что он говорит каждое первое сентября нового учебного года. Девица отыскала в толпе среди учеников своего класса знакомые темновласые хвосты и поспешила встать рядом с ней. — Доброе утро, госпожа Мегистус. Как ты? — Эми поджала губы в милой улыбке. — О, Эми, утречка. Всё чудесно. Как ты поживаешь? — Мона также приветливо улыбнулась. — У меня тоже всё прекрасно. Слушай, ты же помнишь, что обещала мне сегодня показать звёзды и рассказать о значении каждого созвездия? Я даже выпросила разрешение у тётушки! — в порыве эмоций она схватила одну из рук подруги в свои две. — Конечно помню, ты что! Я тоже отпросилась у бабушки. Сможешь сегодня подойти к 10 к утёсу за церковью? Эми дёрнула головой, тем самым убрав закрученную прядь с лица. — Естественно смогу. Не забудь телескоп! — она переместила одну руку с кисти до локтя Моны, а вторую спокойно пустила «по швам». — Хорошо. 21:02. Девица распустила светлые локоны, после чего аккуратно причесала их, пожелая оставить их в свободном положении. Уже холодало, так что надеть одно из её распрекрасных платьев было бы неблагоразумно. В связи с этим, Эми остановила свой выбор на свободном чёрном свитере с высоким горлом и того же цвета джинсах-клёш. Выйдя из комнаты, она увидела стоящего возле двери темноволосого парня. — Братец? Ты куда-то идёшь? — девочка наклонила голову в бок. — Да. Меня позвал один мой друг потусоваться у него на хате. А ты куда намылилась? — парень поджал губы и вздёрнул одну из бровей. — Госпожа Мегистус позвала меня посмотреть на звёзды. Я отпросилась у тётушки. Мы будем на утёсе за церковью. — Мне в ту же сторону, пошли. 23:07. Мона сидела на принесённом ею покрывале, разглядывая уже тёмное небо. Её голубой кардиган с белой футболкой под ним не особо спасал от прохладных порывов ветра, как и легковатые джинсы. Но холод не пугал её, ведь эту ночь она должна была провести с девочкой, которую любила больше, чем кого-либо на свете. Концы длинных низких хвостов поддавались дуновениям морозного воздуха. Но что-то заставляло её нервно поглаживать одно из колен. Казалось, сегодня должно было произойти что-то неладное. 23:36. Мегистус уже около десяти минут ёрзает на месте. Эми никогда не опаздывает. Так где же она? Наконец девица подорвалась с места, запихнув небольшой телескоп и мягкое клатчатое покрывало в сумку, она двинулась в сторону дома драгоценной подруги. Сердце билось, кажется, в три раза быстрее нормы. Вот, виднеется знакомая крыша и через 5 минут темноволосая уже стоит возле до боли знакомой двери и ровно три раза стучит. — Оу? Ох, Мона, приветик. А где же наша принцесса? — женщина приветливо улыбнулась. — Добрый вечер. А разве Эми не дома? — кажется, сердце Моны стало биться по 500 ударов в минуту. — Они ушли около получаса назад, но до церкви идти максимум минут 10… — она кинула встревоженный взгляд на девочку с хвостами. — Они? То есть, Скарамучча тоже…? — Они ушли вместе, но мне позвонил Тома и сказал, что его всё ещё нет… — темноволосая женщина вздохнула и поджала губы, — Мона, ступай домой, хорошо? Я найду их обоих, и они получат за такие шутки. Я позвоню твоей бабушке, когда они вернутся.02.09.07. Квартира Мегистус.
СРОЧНЫЕ НОВОСТИ! Девочка резко развернулась к экрану, на котором была ведущая одного из новостных каналов. — Сегодня ночью в Мондштате были найдены… Нет, этого не может быть…Она не могла умереть, нет.
Не могла же, да?
Мона ловила каждое слово боясь услышать то, о чём думает. — …два трупа подростков в овраге за Утёсом Звездолова… — Мегистус вздрогнула, с каждым словом её глаза расширялись всё больше и больше.ЭТО НЕ ОНИ, КОНЕЧНО НЕ ОНИ
Не оставила бы, да?!
— Тела были сожжены, но неподалёку лежали вещи, принадлежавшие убитым.Она сейчас назовёт неизвестные мне имена, так ведь?
— Судя по опознанию убитые—это… — Губы девчонки уже дрогнули в предвкушении долгих и горьких слёз, — двенадцатилетняя и четырнадцатилений Эми и Скарамучча Райдэн. Секунда. Осознание. Вторая. Крик. Третья. Мона падает на колени, глядя пустыми глазами в пол. Четвёртая. Слышны рыдания, даже чересчур громкие. Пятая. На оры прибежала бабушка. Шестая, седьмая, восьмая, девятая. Десятая. В глазах потемнело, маленькая Мегистус потеряла сознание.03.09.07.
— С ней всё будет хорошо, но некоторое время ей надо будет пить вот эти лекарства, и не заставляйте её особо нервничать. Для детского организма такие изменения опасны, — мужчина протянул женщине преклонного возраста листок с рецептом по лечению. — Спасибо вам, доктор. Постараюсь отвлечь её чем-нибудь.12.09.07. Кладбище.
На похорны пришло не так много людей, как могло бы быть, просто потому что у погибших было не так много друзей. У них их было очень мало. Скарамучча был очень популярен среди восьмиклассников, коим был, но люди обычно не могли вынести его пассивно-агрессивного характера. Поэтому из его друзей пришёл только добрейшей натуры парень—Тома. У Эми же была крайне дурная слава, в основном из-за её мечты стать «Великой покровительницей Нирваны Ночи». Поэтому у неё всю жизнь было только две подруги: Мона и Люмин. Однако, Люмин была в частых разъездах, из-за чего девочки виделись достаточно редко, по сравнению с той же Мона. Но вот Мегистус имела звание «лучшей подруги принцесски», так её называли ровесники, да и вся школа в целом. Райдэн Эи, мать Скарамуччи и ближайшая родственница Эми, кажется, уже отрыдала своё. Лицо всё опухшее и местами имеются розово-красные проплешины. Даже макияж не может скрыть неделю горьких слёз и страданий. Мона опустошённым взглядом рассматривает толпу в поисках Люмин. И вот, блондинистая светлая голова показалась между телами женщин–подруг мисс Эи–, но её недовольное, раздражённое выражение лица повергло темноволосую девочку в ступор. Чем она так…разозлена? Девица стала быстро придираться сквозь толпу, когда увидела, что Люмин резко развернулась и пошла в неизвестном направлении. Чуть не столкнув парочку тётушек, Мегистус наконец увидела подругу неподалёку от старшей Райдэн, что-то говорящую, после чего кланяющуюся. «Она уходит? Уже? Она даже не попрощалась с ней толком. Как она… Как она смеет?!» Девчонка рванула вслед за короткостриженной блондинкой и, в момент оказавшись возле неё, резко дёрнула её за руку, заставив развернуться. — Люми?! Почему ты уходишь? Почему так рано? Ты же… Ты же не попрощалась с… — недолгая запинка — с Эми… Люмин недовольно дёрнула бровью, а в её глазах сверкнул гнев. — Ты серьёзно в это веришь?! Фишль бы никогда не умерла такой смертью. Она бы не попалась в руки каких-то местных маньячел. У нас их нет здесь даже! — Н…но ведь… Её тело нашли! И её одежду рядом с местом преступления! Как ты можешь так говорить после этого?! Она была нашей подругой! Почему ты не хочешь просто хотя бы проститься с ней?! — Да потому что я не верю в то, что она умерла! Как ты не можешь этого понять?! Она жива, её похитили и я её найду! И буду вечно служить Нирване Ночи! Мона вылупила глаза. «Нирвана ночи? Что. За. Бред. Эми выдумала своё царство, чтобы побыть не такой как все. Она бы никогда не смогла исполнить свою мечту.» — Что ты несёшь, Люмин? Какая Нирвана Ночи? Это выдумка! Эми просто хотела отличаться от всех. И нас с тобой за собой вниз тянула. Но… но мы были её лучшими подругами! У меня нет никого кроме неё. И у тебя, я знаю, у тебя тоже. Так почему ты так себя ведёшь?! — Потому что она жива! — громкий шлепок, — У меня тоже нет никого! Итэр, мой единственный родственник, умер спустя 7 лет после нашего рождения. Я не дам забрать кому-то моего второго самого дорого человека! Я найду её! — Да ты просто чокнутая! Поехавшая! Просто хочешь жить за счёт ложной жизни Эми! Шизичка! Ты просто сошла с ума! Какая Нирвана Ночи, какая Фишль, какое спасение, какой самый дорогой человек?! А мне ты куда прикажешь деться?! Как мне теперь жить, когда вы обе оставляете меня?! — Мне всё равно. И она ушла. И больше две маленькие девочки никогда не виделись. На следующее утро Люмин уже была в другом регионе. Судя по слухам, в Снежной. «Ну и пускай катится. Одна я что ли не проживу?» — говорила Мона, глядя заплаканными, пустыми глазами на их совместную фотографию, где на неё в ответ смотрела, пожалуй, самая уверенная в себе девочка—Эми, спокойная, милая и тихая Люмин и самая счастливая на свете Мона.28.12.14. Снежная. Нирвана Ночи.
В кабинете Фишль всегда было пусто. К ней редко кто-то заходил. Только слуги, которым по своим обязанностям требовалось приносить их госпожа завтрак, обед, ужин и редкие перекусы, если миледи того пожелает, Озвальдо, чтобы сообщить какую-то информацию о новом заказе или оповестить о том, что жертва оказалась на «смертельной лестнице» и очень редко к ней приходили другие предвестники, в основном Коломбина вместе с Арлекино, «Регратор», «Сказитель» и очень редко Чайлд-Аякс-Тарталья-кто-мать-вашу-придумал-ему-тройное-имя. Хотя, самая принцесса Осуждения не была запечатана в одинокой башне гигантского замка Нирваны Ночи, поэтому она сама достаточно часто проходилась по своим харомам, а иногда даже ездила в гости к кому-то из коллег. Ну, и ежемесячные собрания Предвестников в главном штабе, на которых приходилось пересекаться с чеканутой Сандроне (с которой у них, кстати, были неплохие отношения, но «Марионетка» была с прибабахом, как и все наёмники великой Снежной.), ебанутым на голову Дотторе, которого Фишль не переносила на дух, противным стариком Пульчинеллой и жутко допытливой Розалиной Кручкой, или как её там. Но поистине редкое явление было, когда на собрания являлась сама Царица. Это означало либо то, что ей стало уж очень скучно у себя в доме либо случился какой-то пиздец колоссального масштаба. Но большую часть месяца принцесса не выходила из своей комнаты и только выжидала прихода Оза с новыми вестями. Ну или какой-нибудь уж очень разговорчивой горничной. Но когда Озвальдо неожиданно резко ворвался в покои Фишль, даже без стука, она была повергнута в неистовый шок от того, что… — Моя миледи! На пороге замка стоит госпожа Люмин! Она пришла, чтобы встретиться с вами! Что нам делать? Скорость мышления у последовательницы Царицы была на максимуме ещё с детства, так что она даже не успела показать, что ошарашена такими новостями. — Включить все испытания на лестнице, но будьте готовы всё отключить в любой момент. Ступай. Мужчина кивнул и моментально вылетел из кабинета-спальни-столовой Великой Принцессы Всея Снежной. Фишль же быстро подлетела к гардеробу и стала максимально быстро нацеплять какое-то мега-парадное платье, которое, кажется, выглядело как платье настоящей принцессы. Так же быстро она надела что-то на подобии берцев со всякими стразами и цветочками, причём как узорами, так и декоративными. На той же скорости она оказалась за своим столом, стараясь максимально быстро накраситься так, чтобы выглядело действительно эффектно. Наконец, она нажала на кнопку, подключающую её к судовому рожку на лестнице. — Доброго дня, моя достопочтенная, незваная гостья. Прошу тебя выслушать всё то, что я скажу максимально внимательно. Иначе ты умрёшь. — Я вас слушаю, моя миледи. Люмин смотрит твёрдым, решительным взглядом в камеру, зная, что Фишль её видит более, чем чётко. — И так. Сейчас ты находишься в самом низу «смертельной лестницы». Если ты хочешь поговорить со мной, то выживи. Тебе предстоит пройти четыре этажа, наполненных смертельными ловушками. Выживешь–ты победила, проси, что хочешь. Умрёшь–умрёшь. Я отключаюсь. Пустота в глазах блондинки была видна даже через камеру. Что же привело её сюда, почему она захотела вернуться и что с ней было всё это время? Вопросы крутились в голове Фишль фон Люфтшлосс-Нарфидорт. А на вид хрупкая Люмин стала постепенно двигаться вверх. Выстрел, резкое движение и…ничего. «Она… Увернулась?» Кажется, принцесса уже была ошарашена буквально настолько, насколько вообще могла, но очередной выпад бывшей подруги во время пролёта смертельно-ядовитого дротика заставил её подорваться с места и впечататься зелёными очами в довольно большой экран монитора. Люмин стремительно двигалась вперёд, уворачиваясь от пролетающих дротиков, перепрыгивая резко открываюшиеся люки вниз, аккуратно переступая нитки, открывающие с потолка люк с сотней ножей и в целом избегая всех самых страшных убийственных ловушек замка Нирваны Ночи. На переходе с лестницы третьего и четвёртого этажа Фишль хозяйка особняка наконец заметила, что уж чересчур ловкая девушка вымоталась и по её щекам уже текли капли пота. На губах Фишль дрогнула насмешливая ухмылка. Уже 3 года никто не добирался до кабинета властительницы Ночи, если она сама того не позволяла. Но и никто и никогда не заходил так далеко. Но несмотря на уверенность принцессы в неудаче Люмин, она через 10 минут уже подходила к кабинету. Но на лице Люфтшлосс-Нарфидорт до сих пор сохранялось хладнокровие. «Три. Два. Один.» Истошный крик, лицо короткостриженной исказилось в ужасе, а в глазах застыла отчаяние. Фишль выходит из кабинета, медленно подходит к гигантского отверстию в полу, в которую буквально несколько мгновений назад упала та, кого ещё будучи маленькой девочкой, Эми ценила чуть ли не больше всех. Как и не было. — Л…Люмин?! Как ты?! Четыре тонких пальца крепко держали лакированную поверхность ламината. Принцесса Осуждения крепко схватила руку уже слабеющей девушки и всеми силами стала тянуть её вверх. — Озвальдо, ты слышишь меня?! Отключить все ловушки немедленно и послать мне кого-то на помощь! БЫСТРЕЕ! — Фишль повернулась к камере и…на её скулах были…слёзы?***
28.12.14. Кабинет принцессы Осуждения.
Какая-то тощая девица лет шестнадцати заносит в комнату две кружки с тарелками и ложками, чайник и пакетики сахара на мраморно-чёрном подносе. Люмин, уже переодетая и вымытая, напичканная успокоительным, сидит напротив той самой принцессой Фишль из историй Эми. Хозяйка же раскинулась на диванчике, обвитом чёрной кожей. Разделяет их всего какой-то небольшой журнальный столик. Хотя блондинка с короткой стрижкой предпочла бы упасть в объятия той, за кем гонялась около семи лет. Но позволить себе такого она не может во-первых из-за жуткой усталости после почти часа тяжёлых испытаний, а во-вторых потому что боялась показаться своей ненаглядной некультурной по меркам современных…принцесс? — Благодарю, Элизабет. Ты свободна, — девушка в уж очень пышном платье перевела взгляд обратно на Люмин, — и так, зачем ты пришла сюда? Зачем рисковала своей жизнью ради какого-то разговора со мной? — Я…я… — кареглазая отводит взгляд, — дело в том, моя Миледи, что–… — О нет, нет, нет. Зови меня просто Фишль, хорошо? Без всяких формальностей, мы же подруги, не так ли? — А…да, да, конечно…подруги, да… — Ну так…? — наследница Царицы повела плечом. — Фишль, я хочу…служить тебе.