Начало флешбека
Детство Кусакабе прошло в маленьком японском городке Намимори. Он был членом самой обыкновенной среднестатистической семьи со средним доходом, был единственным ребенком в семье, и все внимание родителей, казалось, было приковано только к нему. Отец работал строителем, мать – медсестрой в городской больнице, а маленький Тетсуя большинство времени был предоставлен самому себе. Он был особенным ребенком, отличавшимся от остальных, за что над ним часто подтрунивали сверстники: неестественно высокий для своего возраста, с четко выраженными скулами, глубоко посаженными глазами, длинным носом, смуглой кожей с редкой россыпью веснушек, и – за что любили дразнить больше всего – с черными неестественно густыми длинными волосами. Силушки, чтобы дать сдачи, ему было не занимать, и он любил это демонстрировать как своим обидчикам, так и зевакам, чем-то ему не угодившим. Когда ему было двенадцать, его родители развелись. Мать уехала в другой город и выскочила замуж, а он остался жить с отцом, жизнь которого летела в тартарары после ухода любимой жены. На работе дела не шли, с сыном отношения не клеились вовсе, и он постепенно стал уходить в себя, хорошенько сдабривая свою печаль алкоголем и табаком. Кусакабе здесь был бессилен. Постепенно мир представал перед ним в других красках, не таких ярких, как в детстве. Он увидел жизнь с другой её стороны и понял, что для того, чтобы выживать в нем, нужно найти свое место и пустить в нем корни. Для него такой нишей стала бандитская группировка, держащая в страхе Намимори, лидером которой он стал спустя несколько месяцев после вступления. Учеба постепенно отошла на второй план, и в свои четырнадцать он казался не по годам взрослым и самостоятельным окончательно. Дорогу домой он забыл надолго. Его отца донимали звонками из школы, и, казалось, это стало толчком для потерявшего веру во все взрослого человека начать все сначала, а именно – с примирения со своим единственным сыном, но последний в этом явно не нуждался. Кусакабе-младший стал совсем другим человеком, презиравшим слабость и чувства во всех их проявлениях.***
Примерно в это же время ломалась еще одна жизнь. Детский плач разносился по пустым коридорам и ударялся о стены полупустой больницы. Персонал стоял на ушах – такое событие для их города было редкостью. В одной из немногочисленных палат посреди ночи горел свет. Слышались крики женщины, медсестёр и врачей, пытающихся стабилизировать её состояние. -Хибари-сан, держитесь! Ну же, еще! – молодая девушка сжимала скользкую от пота ладонь женщины в своей и пыталась отвлечь её от чудовищной боли, буквально разрывающей на части, - уже почти! Последний надрывный крик, и женщина замолкает, обессиленно падая на подушки и тяжело дыша. Спустя несколько мгновений ей на грудь кладут сначала одного, а затем и второго младенца. «Мальчики», думает она и не может сдержать улыбку на лице. -Поздравляю, Хибари-сан. Близнецы – это очень редкое для Намимори явление. Вы большая счастливица! – продолжала молоденькая медсестра, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба и снимая с рук перчатки. Ясу Хибари – так звали эту женщину-героиню, о которой напишут в завтрашней местной газете. В свои неполные двадцать пять лет она успела полностью разочароваться в мире, в котором она живёт, и в людях, которые её окружают. Она являлась членом семьи с громкой фамилией Хибари, но, будучи женщиной, не имела практически никаких прав. Всё, что ей досталось от её семьи – образование по профилю, который её никогда не интересовал, и брак по расчету, который должен был укрепить их положение в обществе. Её выдали замуж в двадцать три года за наследника семьи Оторин, которому предстояло получить в наследство крупнейшую табачную фабрику, которой их семья владеет уже несколько поколений. В Намимори у них был небольшой филиал, за который он на данный момент отвечал, а головной офис находился в Генуе, Италия. Как только наследник вступит в свои права, Ясу не останется ничего другого, кроме как покинуть родной дом, родную страну и родную глубинку. Оторин Сай с первого взгляда показался ей очень добрым и отзывчивым человеком. Он старался быть с будущей невестой обходительным, ухаживал и проводил с ней все свое свободное время. Он хотел, чтобы Ясу забыла о том, что им предстоит брак по расчету, пытался всеми силами пробудить в ней не любовь, но хотя бы симпатию, и считал, что это не составит труда с его-то внешними данными. В свои двадцать четыре он был высоким и крепко сложенным мужчиной с пронзительными карими глазами, смуглой кожей и черными как вороново крыло волосами. Его с детства обучали боевым искусствам, и он посвящал много времени совершенствованию себя. Отбоя от женщин, желающих связать себя узами с наследником крупной фабрики, да к тому же и таким красавцем, не было, но решать он тоже, к сожалению, не мог. И это было единственным, что у него и Ясу – абсолютной его противоположности – было общего. Девушка была чрезвычайно бледна и худа, совсем неразговорчива и местами агрессивна, но было в ней что-то такое, что пленило Сая. Её глаза. Глаза цвета стали, которыми она то метала молнии, будучи не в духе, то смотрела взглядом, полным печали и боли. И каждый раз эти глаза смотрели прямо в душу, задевая что-то скрытое, но, несомненно, очень важное. После рождения сыновей многое переменилось. Они были как две капли воды внешне, но по характеру – такие же противоположности, как и их родители. Единственным их внешним различием был цвет глаз. У маленького Кёи были мамины глаза и её характер. Он редко улыбался и всегда старался быть ближе к матери, нежели к отцу. У Фонга – папины, и он, в отличие от своего брата-близнеца, был чрезвычайно активен, но в то же время мудр и собран не по годам. Так и вышло, что с самого младенчества братья были практически разделены. Кёя – мамин, Фонг – папин, и даже имена каждый из них давал неспроста. Ясу назвала мальчика, родившегося на две минуты позже своего брата, Кёей, чувствуя нутром, что он вырастет сильным, достойным человеком, готовым пожертвовать своим счастьем ради счастья близкого человека, к тому же диким собственником, так как он сразу же вцепился в мать и долго плакал, не желая подпускать к ней кого-то еще. Сай назвал второго сына Фонгом, отдавая дань уважения своему увлечению боевыми искусствами. Фонг – дружелюбный, приветливый, но в то же время способный «разбивать», «измельчать», «жалить». Они прожили в Японии еще четырнадцать лет после рождения сыновей. Сай готовился вступить в права наследника, так как его отец – нынешний глава – был в совсем плачевном состоянии. Врачи нашли у него рак легких, и это было неудивительным с его-то профессией. Деньги ничего не могли решить. Прогнозы врачей были неутешительными. Оторин-старший любил своих детей, но Фонга любил особенно, видя в нем себя. Он совершенно забыл о существовании жены, которая находила утешение только в своих детях. С Фонгом она виделась очень мало, так как муж таскал его по различным соревнованиям, а позже и вообще отправил в какой-то лагерь, в котором из юноши, наделенного божественным талантом, обещали сделать чемпиона. Её мнения не спрашивал никто. Кёя старался поддерживать мать и делал для нее все, что было в его силах, но она, будучи подавленной и разбитой, лишь вымученно улыбалась ему и гладила по волосам, повторяя из раза в раз, что с ней все в порядке. Она не терпела жалости к себе и злилась на саму себя за то, что на неё без этой жалости невозможно взглянуть, но сил на то, чтобы встать на ноги и возразить мужу, попросту не было. Она умерла в одиночестве после вести о том, что Фонг исчез. Не выдержало сердце. Для нее единственным счастьем, единственным лучиком света были её дети, и судьба одного из них оставалась для неё загадкой. Муж разводил руками, повышал на нее голос и избивал, когда она ревела навзрыд, поражаясь его безразличию. Доставалось и Кёе, который был не в силах дать отпор взрослому мужчине, владеющему нечеловеческой силой. С тех самых пор Кёя возненавидел слабость и презирал таких же слабых людей, каким он был до того переломного момента, изменившего всю его жизнь.