The Anticipation of Needs

Телефон Кевина зазвонил в восемь вечера. Услышав его, он предположил, что человек на другом конце провода был Нилом – единственная причина, по которой он когда-либо звонил, заключалась в том, что ему было скучно и он хотел поболтать, – но его брови поднялись, когда он увидел имя на идентификаторе абонента. Он нажал кнопку, чтобы ответить на звонок. – Что случилось? Любому другому такой вывод показался бы невероятным, но Эндрю только вздохнул. – Нил сегодня чуть не пострадал на работе. – Что? Каким образом? – Кевин почувствовал, что задыхается. Его собственные дела состояли в основном из канцелярской работы, но у Эндрю и Нила были более опасные должностные инструкции: Нил дежурил в патруле, а Эндрю специализировался на деэскалации конфликтов; большинство ночей были тихими, но если что-то накалялось, они вдвоем оказывались на линии огня. Его желудок сжался, словно он проглотил камень. «Ты знал, что когда-нибудь это случится», – сообщил ему предательский разум, хотя Эндрю еще не упомянул о каком-либо вреде, причиненном Нилу. Эндрю, казалось, понял это. – Успокойся, Дэй, – мягко сказал он, но в его голосе слышалось что-то похоже на уверенность. – Около часа назад ему позвонили, чтобы проверить ситуацию с домашним насилием. Преступник стал агрессивным, когда увидел полицейских, попытался напасть, но Бойд одолел его, и он убежал. Однако у него было оружие, и Нил, вероятно, будет потрясен позже. – Как он сейчас? Последовала пауза, и Кевин понял, что Нил находится где-то в поле зрения Эндрю, что Эндрю смотрит на него. – Он сосредоточен, – ответил он, и Кевин понял, что это означает, что Нил отодвигает переживание за барьер спокойствия. – Он сказал, что с ним все в порядке. Но мы оба знаем, какой это вес. Кевин усмехнулся. «Я в порядке» Нила могло пережить тараканов в апокалипсисе; он сказал бы, что с ним все в порядке, даже если бы истекал кровью на земле. – Да, – сказал он и не смог скрыть дрожь в голосе. – Кевин, – сказал Эндрю. – Перестань волноваться. – Кевин издал беспомощный звук, и Эндрю шикнул на него. – Нил будет дома через час. Просто будь к нему готов. – О'кей, – сказал Кевин, прочищая горло от хрипоты. Линия оборвалась прежде, чем он успел сказать что-то еще. Он знал, что теперь ему остается только ждать. Он сам только что вернулся домой из фирмы, где работал частным детективом, и теперь стянул ставший вдруг слишком тесным галстук, швырнул его на диван в тщетной попытке найти выход своим безумным эмоциям, а когда это не удалось, тоже рухнул на диван и подождал, пока фары машины Нила осветят их подъездную дорожку. Через некоторое время дверь открылась, и в темноте холла показался силуэт Нила. Он выглядел сгорбленным и усталым. Кевин не пытался притворяться, что не прятался у окна, ожидая возвращения Нила. Он прислонился к стене между холлом и лестницей, ведущей на второй этаж. – Привет, – сказал он. Нил включил свет, чтобы было видно, куда спрятать пальто и шарф. – Привет, – ответил он напряженным от усталости голосом. Он оглянулся и одарил Кевина короткой улыбкой, едва заметной, с усталыми глазами, а затем вернулся к рутинной укладке своих вещей. Кевин подождал, пока он закончит, и подошел к нему. – Привет, – снова сказал он, на этот раз не для приветствия, а для того, чтобы привлечь внимание Нила. Нил вполглаза посмотрел на него, плотно сжатые челюсти и напряжение в плечах говорили все, что Кевину нужно было знать. – Они его не поймали? Последовала тяжелая пауза, затем Нил покачал головой. – Он, черт возьми, сбежал. Кевин позволил своим рукам подняться к талии Нила, рисуя большими пальцами маленькие круги на бедрах и позволяя этому контакту быть всем на данный момент. – Садись, – предложил он, и Нил наклонил голову и позволил своим губам коснуться виска Кевина в молчаливом одобрительном жесте, прежде чем последовать за ним на кухню. Он знал, что бесполезно пытаться разговорить Нила прямо сейчас – не тогда, когда он все еще носит с собой стресс от этого дела. Вместо этого он налил ему чашку чая, взяв расписанную вручную кружку Эндрю «№ 3» (подаренную ему подростками в школьном лагере для бывших заключенных, которых он тренировал несколько лет назад) и выбрав из коробки смесь для сна на основе ромашки, прежде чем поставить ее рядом с Нилом. Затем он прислонился к краю стола и безмолвно притянул Нила к себе, наклонился, чтобы поцеловать его в голову, и полностью прижал мужчину к своему телу. Нил протянул руку, пальцы обхватили колено Кевина. Он казался далеким, но отзывчивым на комфорт, и это было главное. Кевин страстно желал утешить его – какими-нибудь словами или жестом. Но он совершенно не знал, что сказать или сделать, чтобы помочь. Некоторое время они сидели молча, пальцы Нила бесцельно гладили колено Кевина. В конце концов он снова взялся за свой чай и начал серьезно его потягивать. Кевин наклонился, чтобы взглянуть на его лицо, и увидел, что оно немного прояснилось; он все еще выглядел усталым и немного обеспокоенным, но уже не отсутствующим. Кевин приподнял свое тело так, чтобы оно полностью сидело на кухонном столе, затем подтащил стул Нила, пока он не сел между его ног, и положил ноги по обе стороны от тела Нила на сиденье стула. Он наклонился вперед и положил локти на плечи Нила, а подбородок – на его голову. Поза была интимной, удобной. Нил был защищен всем телом Кевина, и он устроился в нем, допивая остатки чая. Его спина опиралась на спинку стула, но он сжал ногу Кевина там, где она лежала рядом с его бедром. Кевин иногда говорил с ним вполголоса, рассказывая несущественные вещи, которые собирался ему сказать; Нил слушал и делал небольшие замечания в ответ. К тому времени, как Кевин допил остатки чая, он был вполне уверен, что вернулся на землю. Они устроились на диване, пока тикали часы до сна. Кевин включил телевизор, но сделал громкость слишком низкой, чтобы слышать, и позволил мягкому, успокаивающему электрическому гулу убаюкать их обоих в изнеможенном расслаблении. Он мог видеть, когда глаза Нила начали тяжелеть, и уговаривал его лечь, и они вдвоем свернулись калачиком на мягких подушках, пока мелькали рекламные ролики и ночные новости. В жизни Кевина было много времени – до Эндрю и Нила, до связи с отцом, до того, как у него появились друзья, – когда он не думал, что когда-нибудь узнает, каково это – быть близким с кем-то вроде этого. Его боготворили за его навыки игрока Экси, но Вороны позаботились о том, чтобы все в их рядах были закрыты, замкнуты. Доверие было редким товаром, и люди обычно поступали глупо, отдавая его. Нил по своей натуре тоже не был доверчивым человеком. Вот почему это казалось Кевину гораздо более ценным: этот человек, навалившийся на него, уткнувшийся лицом в грудь Кевина, когда он выдыхал напряжение этого долгого дня и этого ужасного дела. Кевин запустил нежные пальцы в волосы Нила и почувствовал, как тот вздохнул. – Привет, – Кевин лениво щелкнул напарника по уху. – Нам нужно поговорить, прежде чем ты заснешь. – Если Нил не даст волю своим чувствам после тяжелого дела, ему будут сниться кошмары, как бы он ни был измучен. Иногда помогал секс или долгий бег, но ничто так не успокаивало его, как разговоры об этом. Нил снова глубоко и тяжело вздохнул. – Не хочу, – сказал он. Его пальцы крепче сжали плечо Кевина. Это был не ответ, по крайней мере, не тот, который Кевин мог принять. – Нил, – тихо произнес он, и в его голосе прозвучали одновременно предостережение и ободрение. На мгновение показалось, что другой мужчина будет продолжать сопротивляться разговору. Но после напряженного молчания он откашлялся и сказал. – Можно было подумать, что он уже давно этим занимается, – Кевин промурлыкал в знак согласия, зная, как настойчиво насильники проявляют свою жестокость к тем, кто попал в их сеть. – Но женщина... Она сказала, что сегодня он просто сорвался. Когда мы добрались туда, он кричал, а когда увидел нас, вытащил нож, и я просто... – Ты испугался, – пробормотал Кевин. Его большой палец провел успокаивающую линию по лопаткам Нила. – Я обледенел, – сказал Нил. – Я имею ввиду, что мы сделали свою работу, мы доставили ее в безопасное место и попытались догнать его, когда он бежал, но он убежал от нас. И Мэтт мог сказать – он видел мое лицо, когда я увидел нож, как я не мог... – Он замолчал. – Он был похож на моего отца. Просто достаточно. Кевин тихо шикнул на него. Травма Нила в прошлом, связанная с ножами, – то, как она вызвала воспоминания об отце, который безжалостно орудовал ими, — была хорошо известна и Кевину, и Эндрю, а также Мэтту, партнеру Нила на станции. На работе это случалось нечасто: несмотря на то, что Нил регулярно справлялся с кризисными ситуациями и задерживал насильников, ему самому очень редко угрожали чем-то, кроме кулаков и случайных брошенных предметов, и обычно он мог держать себя под контролем даже при наличии оружия. Но на этот раз сходство было достаточно зловещим, чтобы спровоцировать его. – Теперь ты в наших руках. Натан мертв, и ты найдешь этого парня. Теперь ты можешь перестать держать это в себе. Глаза Нила снова закрылись, он слишком устал даже для того, чтобы его тревожное настроение могло его преодолеть. – Отдохни, – прошептал Кевин, и не прошло и пяти минут, как они оба задремали. Час спустя он снова открыл глаза, услышав приглушенное движение в дверях и знакомые шаги Эндрю. Эндрю вопросительно поднял бровь, увидев их, свернувшихся калачиком на диване. – Не буди его, – одними губами произнес Кевин. Эндрю не улыбнулся – на самом деле он никогда не улыбался, – но его глаза потеплели от нежности, которую Кевин научился ценить. Он подошел, взял пустую кружку, чтобы отнести ее на кухню, а затем пригладил волосы Кевина, чтобы поцеловать его в лоб. – Иди в постель, если он проснется, – прошептал он. Кевин склонил голову в легком кивке. – Спокойной ночи, Эндрю, – пробормотал он. Эндрю приподнял бровь и едва заметно приподнял уголок губ. – Спокойной ночи, королева, – ответил он, прозвище стало ласковым там, где оно когда-то было насмешливым. Он провел пальцем по шахматной фигуре, вытатуированной на щеке Кевина, повернулся и исчез на лестнице. Нил проснулся через три часа, разбудив Кевина своим ворчанием и шевелением. Они оба одеревенели от того, что лежали, прижавшись друг к другу, на своем слишком маленьком диване. Кевин заставил его подняться наверх и принять душ, а сам проверил замки и выключил свет. Когда он наконец вошел в спальню, то увидел Эндрю, растянувшегося на кровати в полутьме; в ванной, где Нил мыл посуду, горел слабый свет, но в остальном все было выключено. Его грудь ритмично вздымалась и опускалась, но Кевин мог сказать, что он не спит; он видел блеск глаз Эндрю в полутьме, смотрящих на него. Он разделся со свойственной ему деловитостью и забрался в постель рядом со своим партнером. Через минуту свет в ванной погас, и кровать опустилась, когда Нил забрался с другой стороны от Эндрю. Кевин повернулся к Эндрю, протягивая руку для рукопожатия, которое почти всегда было разрешено, независимо от того, какой уровень прикосновений предпочитал Эндрю в тот день. – Ты в порядке? – Сонно протянул он: Дни Эндрю на работе никогда не были легкими; его работа была слишком полна напряжения для этого. Он был достаточно силен, чтобы справиться с этим, Кевин знал, но казалось правильным проверить. Эндрю провел кончиками пальцев по костяшкам пальцев Кевина. – Конечно, – сказал он в темноту, и Кевин снова заснул, успокоенный. - Когда Кевин проснулся, Эндрю уже встал с постели и чувствовал, как пальцы Нила нежно рисуют узоры на его груди. Он открыл глаза и встретился с ясным, внимательным взглядом Нила. – Что? – спросил он, когда смог с трудом выговаривать слова. Нил так смотрел на него, только когда хотел что-то сказать. Нил сделал глубокий вдох и со свистом выдохнул. – Я разговаривал с Эндрю до того, как ты проснулся. Думаю, я готов. Мозг Кевина, уже пытавшийся погрузиться в бодрствование, слегка замкнулся при этой новости. Ему не нужно было спрашивать, о чем говорит Нил. Эндрю был чем-то вроде нового дополнения к их отношениям, стал третьим всего несколько месяцев назад, и в эти первые недели они не торопились – как для комфорта Нила, так и для Эндрю, поскольку ни один из них не отвечал взаимностью на сексуальное влечение так же легко, как Кевин. Нил и Кевин продолжали заниматься любовью друг с другом, как это было регулярно в течение двух лет, но Эндрю отсутствовал. По-видимому, до сих пор. – Ты уверен? – Спросил Кевин. – Ты говорил об этом с Эндрю? Что он сказал? Нил поцеловал Кевина в висок. – Он сказал, что хочет, если ты согласен. Он ушел, чтобы мы могли поговорить об этом. – Он серьезно посмотрел на Кевина и спросил. – Ты хочешь? Кевин не понимал, как это вообще может быть вопросом в голове Нила. – Черт. Нил, да, – сказал он. Часть его задавалась вопросом, было ли это рвение каким-то образом побочным продуктом эмоционального потрясения Нила прошлой ночью – но они уже справлялись со стрессом Нила сексом раньше, и если это было то, чего хотел Нил, Кевин не мог отрицать, что он был готов. Нил притянул Кевина ближе к себе на кровати, так что их тела прижались друг к другу в пространстве между раздвинутыми ногами Нила. Он положил руку ему на грудь, и Кевин вытянул шею, чтобы посмотреть на него. – Твое сердце бьется, как отбойный молоток, – пробормотал Нил, протягивая пальцы к тому месту, где, как он чувствовал, оно бешено колотилось. – Да, хорошо... – тихо сказал Кевин и в качестве объяснения направил другую руку Нила к своему паху, где его партнер почувствовал, как зашевелилось возбуждение. Нил знал, что Кевин, вероятно, чувствовал силу его сердцебиения так же, как он чувствовал Кевина; он не нервничал, но чувствовал себя немного неуверенно, не в своей тарелке от перспективы второго человека в их постели. Но он был готов, и он знал, что Кевин чувствовал это, так же как он сам мог сказать, что Кевин тоже немного нервничал, а также был возбужден. Наклонившись, он запечатлел губы Кевина в поцелуе, и Кевин с готовностью ответил, открываясь ему, несмотря на неловкость угла. Рука Нила поднялась, чтобы поддержать голову партнера, когда они углубили поцелуй, другая его ладонь все еще лежала между ног Кевина, где ее направляли. Он сжал ее, и Кевин издал слабый, беспомощный звук возбуждения и еще глубже вжался в поцелуй. Знакомство с присутствием Кевина, с тем, что он делал это с Кевином, переориентировало Нила, и он начал забывать о новизне ситуации. Он продолжал целовать Кевина, даже когда услышал, как Эндрю вернулся из другой комнаты и сел рядом – ничего не предпринимая, просто наблюдая за ними. Кевин наконец оторвался от поцелуя, его глаза немного остекленели от желания. Он пробормотал что-то невнятное, ласковое, что Нил понял, даже не разобрав слов, и слез с кровати, чтобы встать рядом с ней. Нил увидел, как он начал стаскивать рубашку; его эрекция была ясно видна в линии пижамных штанов, наполовину твердая только от поцелуя и от предвкушения. Нил хотел посмотреть, как Кевин раздевается, но присутствие Эндрю рядом с ними, хотя и тихое до сих пор, отвлекало его. Для него Эндрю никогда не был такой загадкой, каким казался всем остальным, и все же это была новая территория, границы которой им еще предстояло преодолеть. Пока он прокручивал это в голове, Эндрю придвинулся ближе на кровати. Нил сидел неподвижно, сердце его бешено колотилось, и вдруг на его плечо легла чья-то рука – рука Кевина, нежно сжимая его. Он поцеловал его в макушку, и Нил понял, что это был способ Кевина дать ему разрешение, подбодрить его. Эндрю наклонился и очень нежно положил руку на щеку Нила, давая ему возможность привыкнуть к его прикосновениям в этом новом контексте. Его кожа была мягкой и теплой, и Нил знал его, поэтому, хотя он все еще был неуверен, не чувствовал необходимости отстраняться. Он немного задержался, как олень в свете фар, и Эндрю пробормотал. – Да или нет, Нил? – Нил кивнул, его «да» больше дышало, чем произносилось, и Эндрю придвинулся к нему еще ближе, слегка прижимая их губы друг к другу. Нил почувствовал, как Кевин – теперь уже голый, как он догадался – снова садится на кровать, но не мог этого увидеть. Его тело и разум взрывались от ощущения губ Эндрю на своих губах. Его голова кружилась от возбуждения, спектора ощущений и небольшого возбуждения, и он чувствовал головокружение от этого. Головокружение момента заставило его сделать вдох, и когда он приоткрыл губы, чтобы сделать это, Эндрю воспользовался возможностью и нырнул, снова захватывая его в более глубоком, открытом поцелуе. Это было так приятно, когда рты и языки всерьез соприкасались. Нилу всегда нравилось целоваться, а Эндрю был щедрым и отзывчивым целующимся. Рука Эндрю поднялась к его затылку, а две руки Нила были прижаты к спине Эндрю – пока не притягивая его ближе, но удерживая на месте. Тело Эндрю тоже ощущалось по-другому: более упругим и менее податливым, чем мягкое тепло Кевина, но все равно приятным, несмотря на контраст. Поцелуи продолжались: открытые рты, медленные, голодные движения друг против друга, которые вызвали что-то горячее и покалывающее в животе Нила. Эндрю был нетерпелив, и Нил отдавал все, что получал. Он не знал, как долго они так сидели, но через некоторое время услышал, как Кевин издал сдавленный звук. Оторвавшись от поцелуя, Нил открыл глаза и посмотрел на него. Он был голым, как и предсказывал Нил; чего не ожидалось, так это того, что он был невероятно твердым, его член потемнел, а яйца даже начали напрягаться. Нил узнал звук, который издал Кевин; он часто слышал его, когда тот был по-настоящему взвинчен, но он не ожидал, что тот так быстро дойдет до этого момента. Они с Эндрю целовались не больше нескольких минут. Кевин держал руку на себе, двигая ею медленно, почти неторопливо, но он уже слегка дрожал; Нил понял, что контролируемый темп был вызван не отсутствием срочности, а попыткой сдержаться, не дать себе кончить. Кевин смотрел на них широко раскрытыми глазами. – Боже, я собираюсь... я собираюсь кончить, просто наблюдая за вами двумя, а мы еще даже ничего не сделали. – Его голос был немного дрожащим, хриплым от возбуждения, и Нил уловил в нем нотку смущения. Эндрю посмотрел на Кевина, сидевшего верхом на Ниле, который полусидел и полулежал на кровати. – Позволь себе кончить, – решительно сказал он. – Я уверен, что вдвоем мы сможем вернуть тебя обратно. – Затем он снова посмотрел на Нила, и на этот раз встретил его на полпути поцелуем, медленным, но полным жара, и позволил Эндрю полностью опустить его на кровать. Они целовались еще немного. Эндрю, который до этого момента молчал, начал издавать тихие стоны, когда поцелуй стал действительно приятным. Он полностью оседлал Нила, и их бедра двигались друг против друга – сначала небольшие подергивания от контакта, затем более выраженное покачивание, трение, достаточное, чтобы усилить их возбуждение, но не на столько, чтобы сделать его настойчивым. С другой стороны кровати, это было незадолго до того, как тихие звуки Кевина превратились в длинные стоны, и Нил открыл глаза, чтобы увидеть молодого человека, содрогающегося и пульсирующего на животе. Это зрелище заставило его сердце бешено забиться, и Эндрю почувствовал его возбуждение и акцентировал его крепким трением их пахов друг о друга, наконец удивив довольно громким стоном другого мужчину. Эндрю улыбнулся и наклонился, чтобы снова поймать губы Нила. Он нежно прикусил нижнюю губу Нила, когда прервал поцелуй, боль вызвала у него еще один тихий стон. Это был удивительно интимный жест, но в тот момент он казался заслуженным. Кевин глубоко и тяжело дышал на другом конце кровати, выглядя ошеломленным, как будто достижение кульминации мало помогло утолить его возбуждение. Эндрю осторожно слез с Нила, ободряюще сжимая его бедро, и подвинулся к другому мужчине на кровати. Он быстро сбросил с себя одежду – сначала отбросил рубашку в сторону, потом вылез из штанов и нижнего белья и, наконец, снял повязки, которые все еще иногда носил даже дома. Подтянув Кевина в сидячее положение, он взял лицо парня в свои руки и тоже начал целовать его, не обращая внимания на то, что сперма скользила вниз по его животу. Кевин издал восхитительный всхлип и с энтузиазмом ответил на поцелуй. Он только что кончил, его губы были вялыми и ленивыми на губах Эндрю, прикосновения рук легкими и не настойчивыми. Нил обнаружил, что его возбуждают не только поцелуи, но и вид их членов рядом друг с другом – Эндрю гордо стоял от возбуждения, а Кевин лежал мягкий, истощенный и вялый рядом с ним, где их пахи были прижаты друг к другу. Этот контраст был чрезвычайно сексуальным, и когда Нил увидел, как член Кевина снова дернулся и немного набух, он больше не мог сдерживать свои руки. Наконец он тоже сбросил одежду и придвинулся к ним на кровати. Краем глаза Эндрю заметил его приближение. Он осторожно вернул Кевина обратно, расправил его так, чтобы они оба могли получить к нему доступ. Нил внимательно разглядывал своего партнера, у которого были стеклянные глаза, тело в той прекрасной середине между бескостным удовлетворением и новым возбуждением. Его живот все еще был липким от следов его спермы, и это навело Нила на мысль. Опустив голову, он лизнул длинную полоску на торсе Кевина, его язык очистил часть выделения с кожи. Кевин издал совершенно чудесный звук – сначала он начал задыхаться, а потом перешел в грязный, отчаянный стон. – Господи, Нил, – выдавил он сквозь дыхание, и Нил улыбнулся, продолжая очищать его языком. Внезапно Кевин издал еще один сдавленный звук, и Нил, оглянувшись, обнаружил, что Эндрю подражает ему, делая то же самое с другой половиной пресса Кевина. Их языки скользили по коже Кевина, как в каком-то странном поцелуе, пока он не стал полностью чистым. Взгляд подтвердил, что он снова быстро затвердел и извивался от перегрузки ощущений. Эти действия снова возбудили Кевина, но для Нила они было почти успокаивающими. Повторяющиеся движения и ощущение того, что Эндрю работает с ним, исследуя кожу Кевина, казалось, уравновешивали ставшие гиперактивными ощущения Нила. Кевин тоже не находил себе места от возбуждения, но, думая о том, что будет дальше, он начинал чувствовать себя немного потерянным. Теперь, когда представилась возможность сделать это всем троим, он вдруг понял, что понятия не имеет, как это сделать. К счастью, у Эндрю появилась идея. Он наклонился очень близко к Кевину и несколько секунд шептал ему на ухо, его голос звучал так, что только Кевин мог слышать то, что он предлагал; Нил, находившийся всего в футе от него, не мог разобрать ни слова. Однако все, что он предложил, явно удовлетворило Кевина; он кивнул, ошеломленный, но нетерпеливый, и Эндрю поднялся с кровати. Через минуту он вернулся со смазкой и презервативом; передав смазку Кевину, он оставил презерватив себе. Нил переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, какая последовательность событий была выбрана. Он быстро перевел взгляд на Кевина, когда тот склонился над ним, все еще выглядя немного неуверенным, но также ободренным фамильярностью их нынешнего положения. Нил слегка улыбнулся ему, и Кевин улыбнулся в ответ, слегка приподняв губы. Затем он открыл крышку со смазкой и взял немного на пальцы. Рука Нила легла на руку, к которой прилегали эти пальцы, как будто он хотел почувствовать ее, пока она выполняла свою следующую задачу. Подготовка Нила была настолько привычным действием, что Кевин, вероятно, мог бы сделать ее во сне. Как только его рука стала скользкой от смазки, он прижал подушечку пальца к дырочке Нила, слегка поглаживая ее взад и вперед, несильно надавливая через несколько секунд, но ожидая, пока тело Нила естественным образом примет ее. Нил тяжело дышал от возбуждения, но его дыхание было ровным, расслабленным, и он быстро приспособился к вторжению в свое тело. Кевин не торопился, тщательно растягивая партнера, добавляя еще несколько пальцев, а затем немного дразня Нила легкими движениями по простате, пока Нил не начал умолять. – Аах, давай, Кевин, я готов. Нил выглядел искренне удивленным, когда Кевин вытащил пальцы из его входа, а затем отодвинулся в сторону, позволяя Эндрю занять свое место над Нилом. Кевин остался рядом, не зная, что он будет чувствовать, наблюдая за происходящим, но утешенный тем фактом, что и он получит свою очередь. Его голова все еще кружилась от слов, которые Эндрю использовал, чтобы успокоить его, когда он шептал ему на ухо свой план: «Я не буду кончать в него, и я позабочусь о том, чтобы он не кончил, пока я в нем. На этот раз ты должен заставить его сделать это.» И все же было немного неловко видеть Эндрю на месте, которое обычно занимал Кевин, – это было знакомое зрелище, даже если Кевин привык быть его частью, когда это происходило. Однако все, казалось, качнулось вокруг своей оси, когда Эндрю смазал свою эрекцию и, широко раздвинув ноги Нила и дождавшись предательского кивка, что он готов, толкнулся в его растянутый вход. Кевин ощутил сильный прилив зависти, но не угрозы или ревности, скорее наоборот. Теперь Кевин понял, что преимущество такого расположения для него заключалось в том, что он действительно мог видеть все, когда в тело Нила проникали. Без помощи зеркала или видеокамеры (ни то, ни другое они не были особенно склонны использовать) у Кевина было ограниченное представление о большой картине, когда они трахались; все сужалось до его собственных телесных ощущений и осознания удовольствия Нила. Но это... Кевин издал дрожащий стон, наблюдая, как член Эндрю медленно исчезает в теле Нила, молодой человек расслабляется и раскрывается, чтобы принять его без особого сопротивления. Он видел, как Нил заерзал, видел, как изменилось выражение его лица и как раздвинулись его ноги – видел глазами то, что он обычно чувствовал руками. Рука Кевина легла на его собственный член без сознательного решения, и он двигал ею очень маленькими, легкими движениями, слишком возбужденный, чтобы держать руки подальше, но не желая кончать слишком рано и лишать себя шанса трахнуть Нила. На мгновение Эндрю и Нил заерзали на кровати, меняя положение ног и веса тела, пока не нашли то, что было удобным. Когда они устроились, член Эндрю едва дотронулся простаты Нила. Кевин мог сказать это даже с того места, где он находился, потому что Нил слегка всхлипнул, и его пальцы на мгновение сжались на бицепсе Эндрю, когда он впустил его немного глубже. Когда они нашли удовлетворительное положение, он увидел, как Нил слегка кивнул в знак разрешения, и мгновение спустя Эндрю наполовину вышел и снова вошел, медленным и твердым толчком в теплый жар. Нил издал звук возбуждения и облегчения, стон присоединился к тяжелому дыханию, и член Кевина дернулся в его руке. Он почти не мог смотреть, как Эндрю ускорил свои толчки, звуки, которые они издавали, смешивались во взаимном наслаждении. Все, что он видел и слышал, казалось, подводило его так близко к краю пропасти, что он едва мог держаться. В какой-то момент Эндрю и Нил поймали его с закрытыми глазами, пытающегося сдержаться от оргазма. С огромным усилием они остановили темп своих толчков – Нил издал разочарованный звук, чувствуя потерю инерции – и Эндрю протянул руку, чтобы обхватить пальцами лодыжку Кевина. Глаза Кевина распахнулись, и Эндрю сказал. – Следи за нами, – и сжал его ногу, прежде чем Нил потянул его за руку, чувствуя настойчивость его желания. Эндрю склонился над ним, его бедра двигались небольшими движениями, а не толкались снова в полную силу. – Не слишком, – пробормотал он, его голос больше походил на рычание от пронизывающего его возбуждения. – Мне нужно оставить немного для Кевина. Глаза Нила расширились, а голова откинулась на спинку кровати. – Это то, что ты... – пробормотал он, наконец-то поняв, в чем заключался их план. – Боже, надеюсь, я смогу продержаться так долго, – всхлипнул он. – У тебя получится, – сказал Эндрю с игривым, вызывающим взглядом, а затем снова начал толкаться – медленные, несильные движения переросли в более глубокие, меткие удары по простате. Он подождал, пока Нил снова не возбудился, только начав мчаться к точке невозврата. Затем он замедлился, сопротивляясь инстинктивным попыткам Нила помешать ему сделать это, и, наконец, остановился и осторожно выйдя из него. Нил выглядел ошеломленным, почти опустошенным, чувствуя эту пустоту, когда его собственная кульминация была так близка. Эндрю отодвинулся в сторону – Кевин краем глаза видел, как он снимает презерватив и выбрасывает его – и Кевин лег на Нила, зная, что его глаза, вероятно, были дикими от желания, а тело трепетало от него. Нил притянул его ближе, его тело было все тем же дрожащим месивом. – Кевин, – взмолился он, когда Кевин добавил обильное количество смазки на свой член. – Я не могу долго продержаться, мне это нужно, я так близко. – Господи, – пробормотал Кевин и на мгновение заставил его замолчать поцелуем, нуждаясь в тишине, чтобы умерить то, как сильно его возбуждало то, что Нил умолял об этом. Он прервал поцелуй, глубоко и судорожно вздохнул и придвинулся к входу Нила. Он скользнул внутрь прежде, чем осознал это, и застонал от ощущения и осознания того, что легкость входа была вызвана тем, что Нил уже был растянут и трахнут кем-то другим. Он протолкнул все полностью, достигая дна так быстро, как ему было удобно. Кевин на мгновение остановился, чтобы дать Нилу привыкнуть, но Нилу было не до этого; он покачивал бедрами, бормоча: «Не останавливайся, давай», между скулящими вдохами. Кевин потянулся вниз, чтобы обхватить основание члена Нила, надеясь задержать оргазм еще немного, Нил застонал и толкнулся в него, разочарованный этим ощущением. Через несколько секунд Кевин отпустил член молодого человека и начал ускоряться, начиная серию глубоких толчков, направленных прямо на его простату. Нил застонал, встречая его удар за ударом, выглядя совершенно разбитым; Кевин не мог вспомнить, когда в последний раз видел что-то настолько горячее. Он явно был близко, прямо здесь, притягивая Кевина каждым движением и преследуя свой оргазм, он так сильно этого хотел. Сначала он не понимал, что говорит, пока не услышал свой голос – напряженный и отчаянный. – Господи, я тоже долго не протяну. Так близко, что я едва могу это вынести. – Он сильнее толкнулся в Нила. – Ты кончишь с нами? – Нил захныкал в ответ. – Боже, продолжай. Кончай за мной. Я хочу почувствовать тебя. Это заняло не более полуминуты. Вскоре Нил закричал – Кевин внезапно обрадовался, что у них нет близких соседей, – и забился в конвульсиях под Кевином, выплескиваясь на собственный живот. Это зрелище заставило Кевина броситься к собственному освобождению быстрее, чем он ожидал; прилив ощущений ударил его так сильно, что он почти забыл сделать вдох, и он опорожнился в Нила, молодой человек застонал от этого ощущения. Их тяжелое дыхание смешалось с толчками, сотрясавшими их тела; каждый раз, когда тело Кевина дергалось, Нил стонал в ответ, чувствуя отголоски непроизвольного движения, так как Кевин все еще был внутри него. Когда они постепенно оправились от интенсивности своего оргазма, глаза Нила внезапно распахнулись. – Эндрю... – быстро позвал он, и Кевин обернулся. Эндрю все еще сидел на кровати, размеренно поглаживая себя; он был твердым и истекающим, но не требовал от них никакого внимания, выглядя довольным тем, что он делал сам. Нил потянулся, чтобы притянуть его ближе, и Эндрю двинулся к ним обоим. Его рука ускорилась на собственном члене, когда он, наконец, довел себя до оргазма, его сперма собралась на животе Нила вместе с собственным освобождением парня. Нил издал тихий звук в ответ на попадание жидкости на кожу. Кончая, Эндрю несколько раз судорожно вздохнул и опустил голову на плечо Кевина. По какой-то причине это поразило Кевина сильнее, чем сексуальность зрелища другого мужчины, кончающего на живот его бойфренда. Это был интимный жест, доверительный, успокаивающий и уязвимый. Мысль о том, что кто-то, кроме Нила, мог сделать это с Кевином, заставила его сердце сжаться почти до боли. Он нерешительно поднял руку, чтобы провести по голове Эндрю, пытаясь успокоить его после толчков оргазма, и был вознагражден довольным ворчанием, когда его рука провела по волосам другого парня. – Это было здорово, – выдохнул Нил. Над Кевином хихикнул Эндрю. – Рад это слышать, наркоман, – сказал он. И тут Кевин почувствовал, как кто-то постучал пальцем по его макушке. – Кевин? Внезапно он понял, что преобладающей эмоцией, которую испытывал Кевин, было облегчение. Он с самого начала знал, что Эндрю – хороший партнер для них. Он был хорошим другом для них обоих – вытаскивал Кевина из его скорлупы и помогал ему оправиться от перфекционизма и стресса его прежней жизни с Воронами, и мягко направлял Нила, привязывая его к жизни, которую он только начинал строить, даже в те дни, когда казалось, что Нил ничего так не хотел, как убежать. Но секс был этой последней неоткрытой территорией, способом, в котором они все еще могли быть несовместимы, потенциальным шероховатым участком, который им, возможно, придется преодолеть. Но, в конце концов, это было легко. Они подходят друг другу. Кевин улыбнулся. – Да, – сказал он, позволив последнему сиянию и вновь окрепшей любви овладеть им. – Ага. Это хорошо.