Mister Policeman

Одной из постоянных традиций старшей школы Оран для детей из влиятельных семей была ежегодная театральная постановка с исключительным участием первогодок. Сценарий, декорации, костюмы и организация — буквально всё было на плечах подростков. Такая деятельность была великолепной возможностью развить организационные навыки у будущих наследников компаний. И, конечно, клуб свиданий, пользующийся в школе немалой популярностью, просто не мог закрыть глаза на такое крупное мероприятие, особенно когда в текущем году в состав клуба вошли целых трое первогодок, что еще и по велению судьбы были одноклассниками. Близнецы Хитачин были лишь рады принять участие в пьесе, считая это событие способным развлечь их, хоть и не на долгий срок, а вот Харуха Фудзиока была крайне против участия в чём-то подобным, поэтому девушка искренне надеялась на поддержку самого адекватного из клуба. Но, к её глубокому сожалению, Кёя считал, что это отличный способ привлечь больше посетителей в клуб, так что после очередного напоминания о долге в восемь миллионов шатенке ничего не остаётся, кроме как согласиться с этой затеей.  Подготовка в этом году была очень масштабной, что отмечал едва ли не каждый второй ученик, а вдохновением представления стали фильмы про ограбления. Такой выбор был довольно необычным, ведь для реализации требовались костюмы, которые довольно трудно купить в бутиках, а заказывать в ателье или у личных дизайнеров слишком долго, но и тут любимые всеми близнецы пришли на помощь, заявив, что их мама не против помочь и даже самостоятельно займётся дизайном. И после такого вклада было совсем неудивительно, что главные роли взяли именно Хикару и Каору, да и многие девушки, постоянные посетительницы хост клуба, просто не видели на роли кого-то другого. Но неожиданным условием со стороны старшего, Хикару, стало желание, чтобы помощницу сыграла Фудзиока и никто другой. Почти все были не против такого расклада, но картина улыбающегося брата, который нежно обнимает кареглазую за плечи, сильно въелась в голову Каору, что уже был не в силах выносить такое сильное присутствие Харухи в их жизни. Конечно, она нравилась младшему тоже, и он не испытывал к ней абсолютно никаких негативных эмоций, но с каждым днём девушка занимала всё более крепкие позиции в сердце брата, который был вовсе не безразличен ему. И всё же не в его силах было портить Хикару его планы и, кажется, уже начавшие строиться отношения, а противоположная роль впервые обрадовала, ведь это означало, что он будет не так часто видеть совместные сцены брата и шатенки с короткими волосами, помимо тех сцен с поимкой. Пожалуй, именно эта ситуация стала первым разделением братьев.  Они всё также делили по вечерам одну кровать, но Каору предпочитал ложиться намного позже, аргументируя очередным повторением текста, а по удивлению и лёгкому непониманию в таких родных янтарных глазах он догадывался, что может заставляет чувствовать старшего незаслуженно виноватым. И всё же каждый взор на следующее утро и явно радостного братца, увивающегося вокруг Фудзиоки, отгонял их в дальний ящик — это было необходимо, им обоим необходима независимость, лишь так у Хикару получится понять природу своих чувств и завоевать девушку, а он, Каору, всегда способен подождать, остаться в тени, если это сделает другого счастливым. Да и из-за постоянной занятости у них не было лишнего свободного времени, чтобы старший Хитачин мог выразить свои беспокойства об их отношениях, а из-за чрезмерной занятости над пьесой, которую надо было поставить в кратчайшие сроки, все трое прекратили посещать клуб свиданий с разрешения Оотори, так что и акт братской любви на некоторое время был прекращён. День показа стал самым волнительным почти для всех. В школу съехалось много важных личностей, родителей обучающихся, так что стоящие за кулисой аристократы, возможно, впервые испытывали такое сильное волнение. Харуха же всё не могла выкинуть из головы то, что близнецы Хитачин впервые были разделены, при том между ними встала она сама. Да, она не виновата в этом как-никак, но это решение Хикару и наверняка старший заранее обговорил это, и всё же что-то не давало девушке покоя. За прошедшую неделю ей не довелось видеть, как братья обнимались — они ни разу не сделали это, поэтому с тяжёлым вздохом она окликнула своего «напарника», с тревогой изучая лицо напротив.  — Эм, Хикару, ты как себя чувствуешь? — мимолётное удивление проскочило в обычно хитрых глазах, но быстро сменилось на привычный огонёк озорства, а губы растянулись в что-то, понятное лишь самому хозяину и Каору.  — Боже, Харухи-чан, неужели ты волнуешься за меня?! — слишком театрально, даже скорее на манер Тамаки, произнёс парень, тихо хихикая. Но такого знакомого для всех в клубе «нас» не промелькнуло, в этот раз младшего близнеца даже не было рядом, хотя обычно их не отлепить друг от друга. И кареглазая рада бы признать, что переживает, но не за одного, а за двоих обладателей идентичных светло каштановых волос, но вслух лишь озвучивает жёсткий отказ, прекрасно понимая, что это очередное поддразнивание этого дьяволёнка, поэтому самым логичным является молчаливо перевести тему.  — Нет, я о том, что вы впервые будете играть что-то настолько разное, и впервые разлучены. К слову, где, вообще, носит Каору? — на секунду Фудзиоке кажется, что стоящий напротив неё поджимает губы, а в янтарных омутах проскакивает вспышка боли, что меркнет моментально, словно её и не было, и это очередная превосходная актёрская игра, но отчего-то в голове проскакивает мысль, что она до невозможности настоящая, а последующие игнорирование второго вопроса, лишь подтверждает это.  — О, не волнуйся, Харуха, мы уже взрослые, так что точно способны сыграть такое, да и чего волноваться? — тихий смех раздается в гримёрной, привлекая внимание и остальных находившихся в комнате. — Всё равно ни мама, ни отец не смогут прийти, так что, если это будет провал, его никто не увидит. Слова, сказанные с явной шутливостью, вызывают сочувственный взгляд со стороны собеседницы, а одноклассники и просто знакомые молчаливо отводят взгляд — почти все знают, что мистер и миссис Хитачин, несмотря на их поддержку в начинаниях близнецов, никогда не приходят на подобные мероприятия, такое было с самого детского садика, как говорил Мицукуни-сенпай. Что же касается Каору, то и сам старший не знал, где он и что в принципе мучает его драгоценного близнеца. Единственное, что он прекрасно осознавал это то, что им следует поговорить после выступления. Всю неделю между ними было неосязаемое напряжение, которое банально вгоняло в тоску, и даже нахождение близко с Харухой не приносило никаких положительных эмоций, ведь его неотъемлемой половины, его любимого братика, рядом не было. И вопреки собственным словам пьеса получилась просто фантастической, приглашённые гости, родители и старшеклассники были в неподдельном восхищении. Вот только сказавший был в прострации, даже не вставил какую-нибудь глупую шутейку. Конечно, Фудзиока, как близкая подруга этих двоих, догадывалось, что выбило одного из дьяволов из колеи. Впрочем этот момент и на её памяти оставил след, отличный от того восхищения, которое испытали другие. Это была одна из завершающих сцен, в которой полицейский и его напарник напали на след неуловимого преступника и верно вычислили всё, оказавшись в нужное время на месте, и именно там узнаётся, что тем, кого они ловили, был родной брат старшего агента. Правда Каору постарался и выдал чистую импровизацию, которой совершенно не было в сценарии. — Стоять на месте! В этот раз ты не сумеешь нас обмануть, мы переиграли тебя, — Хикару снимает пистолет с предохранителя, направляя на преступника со стройной талией, лицо которого закрывала традиционная для японской культуры кошачья маска. И парень напротив не выглядел удивлённым или испуганным таким появлением сотрудника правоохранительных органов, лишь сипло засмеялся, вгоняя янтароглазого в бешенство, — Всё кончено, нет смысла притворяться, обернись и сними маску, после чего подними руки над головой, — подобный приказ казалось лишь сильнее рассмешил вора, но он послушно обернулся, медленно поднимая руку, чтобы сорвать маску. И в момент, когда она откидывается куда-то в сторону, смеётся громче, подходя совсем впритык к ошарашенному мужчине, застывшему не в силах пошевелиться от узнавания этого лица, которое было совсем точь-в-точь, как его собственное и, наклоняется к самому уху, чтобы произнести: — Эй, мистер полицейский, почему же я до сих пор на свободе? — губы растягиваются в мягкой ухмылке, наслаждаясь эмоциями на лице близнеца. И Каору сам не знает, поддавшись какому порыву, тянется ещё ближе, нахально вторгаясь в чужое пространство, и кусает мочку, но быстро отстраняется, чтобы полюбоваться своей «проделкой» — в зале раздаётся лязганье металла, знаменующие то, что теперь Хикару в плену у собственных наручников, которые младший из Хитачинов любезно стащил из кармана брюк полицейского. В этот раз эмоции Хикару вовсе не наигранные, он в самом настоящем шоке не то от неожиданного поворота, что он сам оказался закован в наручники, что выступали простым атрибутом к образу, не то от того, что его родной на минуточку братец, всегда выступающий уке, провернул такое, да ещё и так пошло укусил мочку его уха! Но он бы не был Хитачином, если бы позволил такой неожиданности надолго вывести его из себя — всё же импровизация была их профессиональным умением. И старший рвано выдыхает, фыркая, почти что яростно выплёвывая: — Каору, что это, чёрт возьми, такое?! Почему ты так поступаешь?! — Каору смерил его странным взглядом, лёгким движением снимая фуражку и надевая на себя, довольно мурлыкая. — Прости, братик, но так надо. Тебе не победить в этот раз… Лёгкое подмигивание и младший удаляется, насвистывая незамысловатую песенку себе под нос. Да, Каору по сценарию должен был сбежать, но кареглазая прекрасно помнит, что такого момента с наручниками и укусом точно не было в придуманном сценарии, но этот ход возымел целый фурор и понравился абсолютно всем. Побочкой было то, что даже после поклона починить старшего из близнецов оказалось катастрофически трудно, а терпение девушки за эту неделю подходило к концу, поэтому уже в гримёрной она не сдерживается и даёт лёгкий подзатыльник, скорее громко ворча, нежели реально ругаясь: — Иди и найди уже его. Вам двоим явно есть о чём поговорить, — лишь в этот момент глаза друга проясняются, будто он только вернулся в реальность, а взгляд моментально цепляется за те же самые наручники, пока в голове зреет план, как же поймать Каору, чтобы тот точно не сбежал, а заодно и отомстить за такую наглую выходку. Они с Каору всегда были половинками друг друга — одним целым непонятной шуткой судьбы, разделённые на два тела, внешне идентичные друг другу. И способность продолжать друг за другом фразы была тем же доказательством их единения, только в течение этой недели Хикару стал ловить себя на мысли, что вовсе не понимает, о чём думает его брат. Все его действия, взгляды и, наконец, сегодняшний поступок говорил о пропасти, что так быстро появилась между ними и разрослась до поразительных масштабов. Самым противным было то, что почти все заметили, что они отдалились, но предпочитали помалкивать, только Фудзиоке хватило смелости на днях заговорить об этом, а сейчас подтолкнуть его к разговору, который они оба каждый раз откладывали, придумывая внутри себя миллион причин, чтобы не поднимать эту тему. Старший Хитачин просто надеялся, что они не настолько сильно отдалились, и собственное чутьё, которое раньше помогало им найти друг друга, где угодно, привело его в правильном направлении. И настоящим счастьем стало то, что он не ошибся, и его любимый младший братец сидел на окне в их классной комнате, задумчиво вглядываясь в уже потемневшее небо за окном. Они часто так сидели в средней школе, только сидели вдвоём — одиночество всегда изводило неразлучных близнецов, а покой приходил лишь, когда они были рядом друг с другом. Честно говоря, входить в просторную аудиторию было слегка страшно, но с каждым шагом реакции от брата не следовало, что означало лишь то, что он слишком сильно задумался и в очередной раз выпал из реальности. Наверное, для его плана это было даже отличной новостью. И чем ближе подходил Хикару, тем тише пытался идти, время от времени даже задерживая дыхание, лишь бы не спугнуть. Один лис охотится на другого лиса — поистине подходящее сравнение, но за охотой и следует победный прыжок, поэтому ровно через секунду защёлка захлопывается, обвивая тонкое запястье и вынуждая пленника вздрогнуть, поражённо сверкая своими янтарными глазами. А на его собственном лице рисуется довольная ухмылка, поднимая руку и показывая, что они закованы вместе. — Теперь ты никуда не сбежишь, братик, — обращение получается почти что с утробным мурлыканьем, пока взгляд впивается в дорогие сердцу глаза, на дне которых плещется тщательно скрываемая паника от происходящего, а пересохшие губы едва шепчут тихое: «Зачем?». Им никогда не требовалось расшифровывать нечто такое — понять вопрос с одного лишь слова другого всегда было их прерогативой. И Хикару подходит, садится напротив, резко дёргая рукой, чтобы в следующую секунду утянуть свою копию в объятия, — Ты сам прекрасно понимаешь, что нам давно пора поговорить, — тело в его руках прошибает едва заметной дрожью, что так же быстро и исчезает, аккуратно пытаясь выбраться из цепких рук брата. — Я думал, мы оставим этот разговор до дома, — Каору берёт себя в руки, легко и уже спокойно пожимая плечами, пытаясь не задумываться, в какой ситуации оказался, — Разве ты не хотел проводить Харухи до дома? Поздно же, — очередная попытка уйти, избежать, отсрочить неминуемый разговор, но Хикару настроен серьёзно, поэтому прижимает ещё ближе к себе, будто они перед принцессами в хост клубе, и от такого становится совсем не по себе. И младший сам не замечает, как выплёвывает следующие слова, одним предложением давая старшему близнецу объяснения своего поведения на протяжении всей недели, — Тебе нравится Харуха, так почему ты сейчас со мной, а не с ней?! — Голос от усталости срывается, но рука брата пропадает с его талии, и Каору на секунду думает, что сейчас другой уйдёт — исчезнет, как уходит солнце, уступая небосвод луне. Правда его надеждам не суждено сбыться, исчезнувшая рука совсем нежно касается подбородка, оглаживая его, перед тем как поднять и прошептать в самые губы: — Каору, ты дурачок… — вышеназванный хотел бы возмутиться, но эти слова были сказаны с особой нежностью, которую ему ещё не доводилось слышать, она была совсем не такой, какую ежедневно слышал младший в клубе. И он бы и дальше продолжал своё сравнение, если бы Хикару не коснулся своими губами его губ. Это был даже не поцелуй, а просто лёгкое касание, которого хватило, чтобы заставить Хитачина покраснеть и поймать себя на мысли, что ему совершенно не нравится, как быстро это всё закончилось, но озвучить это вслух он просто не мог, да и при первой попытке хоть что-то сказать его перебили, — Во-первых, Харуха для меня подруга, и наша на минуточку с тобой игрушка. Во-вторых, если тебе в голову ещё раз придёт подобный бред, и ты решишь просто избегать меня, то я ужасно обиж… Договорить ему Каору тоже не дал, сомкнув их губы вместе, не целуя, но очень трепетно дотрагиваясь и впервые за всю неделю чувствуя себя свободно, поэтому на лице вновь появилась кошачья улыбка, а в глазах заплясали довольные огоньки: — Хорошо, Хикару, я больше так не буду