Rain Boy

Он даже не собирался задерживаться, не собирался видеться с дочерью, становиться свидетелем бесконечного потока слёз. Всё, что ему было нужно — воспользоваться чужими, уникальными мозговыми волнами, забрать из Цитадели своё барахло и свалить. Но всё пошло по пизде. А ведь когда-то ему везло. Ему везло до сих пор — его дочь была жива и жила, не вспоминая о нём, двадцать с чем-то там лет. Прожила бы ещё столько же, два раза по столько же без него и его дерьма, пока он старательно облетал бы Землю по дуге в сорок световых лет. Если бы ему не приспичило. Как бы он ни мечтал совсем не связываться с Цитаделью — на чёртовом астероиде всегда были лучшие цены на квантовые процессоры, лучевое оружие и антиматерию. Богатые Рики-бездельники охотно сгружали ему свои шмекли в обмен на его стафф, не желая напрягать собственные, разнеженные роскошью и наркотиками мозги. Вот только однажды попался один, взял у него тонну мегасемян, с таким трудом пронесённых через таможню, и слился, не заплатив. Он знал, где живёт ублюдок, знал, как его зовут — как знал и то, что справедливости ждать бесполезно. Лям шмеклей — херня по сравнению с ущемлённой Риковской честью. Нужно было украсть сворованное, а для этого были нужны пресловутые мозговые волны. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вышагнул из портала в комнате пиздюка — десятки (сотни?..) грёбаных оригами, развешанных где только можно: с потолка свисали бумажные журавли, на полке над кроватью стоял бумажный робот, и бумажный (трёхпалубный, ага) корабль плыл там, где должен был висеть портрет сисястой звезды порнхаба. Подоконник был уставлен разноцветными горшками с бумажными цветами — что, блядь? Он что, не туда попал?.. Он шагнул к кровати, на секунду залипнув на свою старую настольную лампу в виде слона — кажется, кое-кто спал при свете. Мальчишка был на месте — сопел, не подозревая о том, что к нему вломились. Морти как Морти, в Цитадели таких как собак. Так с виду и не скажешь, что задрот. Осторожно, чтобы не разбудить, он сгрёб пиздюка с кровати, пронёс через портал... и чуть не оглох. Одно дело — сирена, орущая в паре километров, совсем другое — прямо над ухом. Пиздюк, само собой, проснулся и заорал — чтоб второму уху было не обидно, не иначе. Времени тыкать на кнопки не было — и он открыл портал обратно. Сгрузил мальчишку на его кровать, обернулся, выставил перед собой модифицированную руку, готовясь к атаке гвардейцев. Морти всё ещё орал, и Рик зажал ему рот живой рукой. — Хорош, пацан, замолчи. Всё нормально ведь, — зашептал, уже роясь в кармане в поисках заранее припасённого мозговыноса и шприца со снотворным. Дверь распахнулась, он так и застыл — зажимая рот Морти, опомнился, отпустил. — Ну, здравствуй... дорогая. — Папа?.. Сотню порывистых бросаний на шею и литр пролитых слёз спустя его наконец-то отпустили. Отвели на кухню, усадили на стул, всунули в руку стакан — ну, за это он был благодарен. — Ты ведь... останешься, правда?.. Всё, от чего он бежал двадцать лет, настигло, связало по рукам и ногам. Засияло в полных слёз и надежды голубых глазах. — Конечно, милая. ...Оладьи и апельсиновый сок поутру были прекрасны. Запас виски в столовой был несомненно прекрасен. Старая раскладушка, еле втиснувшаяся в закуток, переделанный из кладовки, была... ну, она была приемлемой, особенно если сравнивать с замусоренным днищем тарелки или заблёванной кинг-сайз кроватью в инопланетном борделе. Приятным бонусом стал гараж, который ему отдали беспрекословно, стоило ему заикнуться о своей потребности в пространстве для научных разработок. Ещё одним бонусом — отсутствие в доме того тупого прыщавого увальня, с которым его дочь так невовремя спуталась на свой выпускной (Как он это проебал? Ну, наверное, потому что был пьян ещё хлеще дочери, упарываясь с друзьями на каком-то безымянном, но очень горячем астероиде). — ...Милая, а где твой уёба-муж? Бет замерла у плиты со сковородкой, полной оладьев, в руке. — Мы... решили пожить отдельно. — ...Просто он трусливый слабак! — Саммер!.. Бросив вилку и махнув рыжей гривой, девчонка вылетела из-за стола и ускакала наверх. Проводив её взглядом, Рик покачал головой. Ну и семейка. Дочь со своей нездоровой зацикленностью на собственном отце и стремительно развивающейся алкогольной зависимостью, зять, бросивший семью, дерзкая внучка... Бракованный Морти был вишенкой на этом дерьмовом торте. Не то чтобы его волновали их отношения — пускай хоть ебутся друг с другом, лишь бы его не втягивали... ебучей ошибкой с его стороны было всерьёз надеяться на это. Еженедельные поездки в Уолмарт и невероятно скучные семейные вечера в гостиной за телеком были ещё терпимы — он воспринимал их как необходимое зло, плату за возможность проводить эксперименты под крышей этого дома. Но когда Бет почему-то решила, что он жил и мечтал стать самым заботливым дедушкой — он слегонца напрягся. — Ну пап, ну пожалуйста, — Бет чуть ли не заламывала руки, он старательно давил желание залезть в карман за портальной пушкой. — Он... хороший, правда. И способный. Просто он не может найти общий язык с учителями. Ты же такой умный, позанимайся с ним, покажи ему свои... научные штуки. Я уверена, если с ним правильно заниматься, он смог бы когда-нибудь найти работу в научном центре вроде НАСА... — Ой, блядь, вот только таких, как он, в НАСА и не хватало! В прекрасных голубых глазах его дочери мелькнуло разочарование. Почему-то он вспомнил бутылку вина, припрятанную в одном из кухонных шкафов. — Боже, Бет. Ладно. Хорошо, я попробую. Морти был той еще вишенкой — огромной вишней, целиком сделанной из дерьма. Дерьмом были его вопли по поводу и без повода (Зубные щётки опять расставлены не по порядку! Хлопья в шкафу стоят перед банкой «Нутеллы», а не наоборот! Кто-то посмел без спроса переключить канал с его дерьмовых мультиков на что-то поинтереснее!). Дерьмом была его застиранная и растянутая одежда (о чём Рик не уставал сообщать — конечно, когда Бет не было рядом). Куском дерьма, да ещё и вонючим, был синий плюшевый заяц по имени Банни, которого мелкому идиоту почему-то позволялось таскать с собой в школу. Дерьмовая коллекция фигурок супергероев, занимавшая целую полку; ящик под кроватью, полный дерьмовых головоломок, заказанных в Китае; огромный замок Диснейленд, собранный из нескольких наборов сраного лего; все эти дерьмовые оригами — Рику было физически плохо от такого количества задротского дерьма всего через стену от его собственного лежбища. Изысканнейшим видом дерьма были Мортины регулярные — не реже пары раз в неделю — истерики, заканчивающиеся двумя ложками успокоительного для пиздюка и трясущимися в поисках штопора руками для его матери. Само его существование было огромной кучей дерьма (Рик догадывался, что от неё-то Джерри и сбежал) — и Рику не хотелось подходить к ней ближе пары метров, разделяющей их поутру за столом. Морти отдали в инклюзивный класс, уповая на его социализацию, и три раза в неделю, обкормленный успокоительным, он уволакивался в школу ради математики и английского, остальные же предметы он изучал дома с приходящими учителями — Рик даже проникся сочувствием к этим бедолагам. Правда, ненадолго. Интереса ради он приложил ухо к двери во время одного из Мортиных уроков — во рту тут же стало кисло, живот свело и захотелось нажраться от занудного голоса, вещавшего какую-то стандартную херню из учебника естествознания. — Школы для идиотов, — пробормотал Рик, неприятно ностальгируя по собственному отрочеству. Морти, судя по всему, считал так же: за дверью вдруг что-то грохнуло, и писклявый голос Морти крикнул что-то не слишком цензурное. Дождавшись, пока учитель отмотает положенный срок и обретёт спасение за входной дверью, Рик запёрся в комнату к пиздюку. На полу валялся учебник и несколько клочков измятой тетрадной бумаги; Морти сидел в кровати, сжимая в обеих тощих ручонках своё пластиковое супергеройское дерьмо. Сморщив брезгливо нос, Рик поднял учебник, пролистал. Не то чтобы он провёл жизнь, мечтая о том, как впихнуть идиотскую школьную программу в чью-то тупую голову... Гараж, напомнил себе Рик, старательно отводя взгляд от плаката с чьими-то супергеройскими сиськами. Гараж, оладьи, ужин, на который его кто-то ждёт... его собственное постельное бельё, заботливо выстиранное и выглаженное. Его малышка выросла и играет в семью — как он может отнять у неё это снова? — Что, не нравится учиться, пиздюк? Ну, с такими-то учебниками я тебя даже не осуждаю. Но, может быть, тебе понравится что-то вроде этого?.. Покопавшись в карманах, Рик — да, он, блядь, подготовился заранее — выудил банку люминола, пузырь перекиси и пакет красной соли. Задёрнул шторы для большей зрелищности, не обратив внимания на протестующее мычание. Расставив банки на столе, аккуратно всё смешал и приготовился получать заслуженные восторги. Малолетние шлюхи, с которыми он любил зависать вместо уроков, ссали кипятком от подобных фокусов — синий светящийся дождь, идущий в банке, вкупе с выкуренным перед демонстрацией косяком делал его в их глазах чуть ли не волшебником. Морти, уёбок, кинул в него подушку и пару ласковых слов из той же серии, что достались Рикову предшественнику. Рик не остался в долгу, и паршивец сделал то, в чём был спец — заверещал. В сотый раз прокляв про себя мудилу, наебавшего его на лям шмеклей, Рик собрал осколки и разлившиеся реагенты нанопылесосом и свалил через портал, не имея желания объясняться с Саммер, уже вернувшейся из школы, по поводу этих истошных визгов. Занимательная химия не проканала, и в следующий раз он приволок пиздюку тетрадь с математическими загадками, которыми он и его задроты-друзья по колледжу приводили в чувство просевшие после весёлого уик-энда мозги. — Ты, ты же любишь головоломки, Морти. — Как же он ненавидел эти ужасные заискивающие нотки в своём голосе. — Ну же, помоги дедушке Рику разобраться с этим. — На-нахуй вали, — просто сказал ему Морти и повернулся к нему спиной. Скрипнув зубами, Рик отвалил — молча. Третья попытка соблазнить нераскрывшийся гений настоящей наукой должна была стать электрической цепью с мигающими лампочками, парой выключателей и выдранным из детской игрушки музыкальным блоком, гнусаво исполняющим «Happy Birthday», но, саданувшись мизинцем о ножку верстака, Рик взвыл и остервенело сгрузил недоделанное пособие в помойное ведро. Полтора часа тыкал паяльником в микросхемы и припёрся к пиздюку, неся под мышкой самое своё гениальное за прошедшую бестолковую неделю изобретение. — Я понял, Морти, — пыхтя, он водрузил устройство — массивную пластиковую коробку, начинённую железом и кремнием, как индейка горошком — на письменный стол. — Я всё понял. Ты срать хотел на науку — и это твоё право, у нас свободная страна. Я тоже не горю желанием таскаться сюда вместо того, чтобы зависать в чудном месте с парой-тройкой инопланетных сисек. Но твоя мама, которую я... очень люблю, очень сильно беспокоится о твоей успеваемости, по-ээ-тому у меня есть для тебя отличный вариант, который решит нашу проблему и позволит нам видеться реже. Морти не реагировал, листая что-то на экране своего телефона. Расценив это намного лучшим знаком, нежели прямой бросок подушкой в голову, Рик бодренько объяснил Морти принцип работы Решателя — инновационной разработки, на которую никто на Земле не дал бы патент. — П-просто нажимаешь на кнопку перед уроком, после урока сканируешь нужные страницы учебника — и ээ-та херня напишет за тебя домашнее задание, Морти. Как тебе такое, Морти? — Мне похуй, — изрёк мелкий говнарь, спуская ноги с кровати. — Во-ня-ешь... алкаш, — добавил он, почти не заикаясь — ругань явно была его коньком по части разговорной речи — и вышел из комнаты. Рик услышал, как щёлкнул замок и потекла вода. Пожал плечами и свалил, решив, что сделал всё, что мог. На следующий день он обнаружил останки Решателя в мусорном ведре на кухне, куда пришёл за пивом. Не то чтобы он сильно расстроился. Бывало, он проёбывал время на вещи более бессмысленные, чем попытки подлизаться к безмозглому сыну единственной дочери. — Дорогая, может, мне стоит оставить Морти в покое? Похоже, ему ещё рано в НАСА. Да и не особо-то он горит желанием... — Ох, папа. Просто будь с ним, ну знаешь... терпеливее. Он привыкнет, вот увидишь. Бет вздохнула и передала ему банку пива, второе открыла для себя. Жестяное колечко чпокнуло, и поодаль послышался приглушённый возглас. Будто бы кто-то, мрачно подумал Рик, кто-то, кто притаился за углом, подслушивая, испугался неожиданного звука и вскрикнул. Вот же сучка настырная. — Ему и так тяжело. Не его вина, что ему сложно общаться. Он просто... просто плохо входит в контакт с новыми людьми, понимаешь? Вот увидишь, всё будет хорошо. Просто потерпи, ладно? И Рик терпел. Покупал новую зубную щётку, когда старая вдруг завоняла кошачьей мочой. Выкидывал из постели дохлых (и не очень) насекомых. Отклеивал тапочки от пола. Один раз побрил голову налысо из-за того, что во флакон из-под шампуня кто-то налил лак для мебели... Он честно терпел, в ожидании благословенного дня, когда пиздюк «привыкнет», «войдёт в контакт» и так далее по списку, успешно восстанавливая нервы экскурсиями в инопланетные бордели... пока однажды не застукал мелкого говнюка у себя в гараже, вертящегося возле его колб и пробирок с реагентами. — Это, блядь, ещё что такое?.. Морти, в этот самый момент переливающий серную кислоту в бутылёк с надписью «дистиллированная вода», взвизгнул и уронил улики. Попытался дать дёру, но Рик успел ухватить его за шиворот. Развернул к себе лицом: паршивец старательно отводил глаза, но выбить дух можно и не встречаясь взглядом. — Значит, хочешь избавиться от меня, да, Морти? Рик не ждал ответа — всё было ясно как день. Паршивец перешел на новый этап войны — открытое противостояние. Взрыв в лицо смотрелся куда серьёзней тапочек, приклеенных к полу. — Серьезно, Морти? Думаешь... думаешь, можешь победить меня? Да ты, блядь, не знаешь, с кем связался. Щенок снова попытался вырваться — и Рик хорошенько встряхнул его для острастки. — Я. Могу. Убить. Тебя. Одним грёбаным щелчком пальцев, — медленно и раздельно сказал Рик, надеясь, что его голос звучит достаточно угрожающе. — Или — если ты считаешь, что это скукотища — могу увезти тебя далеко-далеко, где тебя не найдёт ни твоя мама, ни полиция США, ни даже Галактическая Федерация, и оставить тебя там подыхать с голоду, Морти. Ты, ты предпочтёшь такой вариант? Морти разинул рот, чтобы заорать — но Рик, как настоящий учёный, учился быстро и на этот раз был готов — тут же зажал паршивцу рот. Тот замычал и попытался лягнуться — что ж, если он стремился разозлить своего дедушку ещё сильнее — ему удалось. — Я, я могу прикончить тебя тысячей разных способов. Пираньи? Открытый космос? Жерло вулкана? Дно океана? Выбирай, не стесняйся! — Рик рычал и даже, кажется, брызгал слюной — и нужный эффект был достигнут: маленькая стерва прекратила попытки сопротивления и повисла в его когтях. — А лучше... знаешь что, Морти? Лучше всего я, пожалуй, просто покажу твоей маме записи с камер, которые тут, блядь, повсюду, тупоголовый ты кретин, и знаешь что ждёт тебя? Твоё любимое успокоительное, Морти, я же знаю, как ты его любишь... А ещё — неделя без чипсов и телека, а может и больше, не знаю уж, насколько обычно хватает характера твоей маме!.. Морти посмотрел на него — глянул злобным волчонком, это был первый настоящий взгляд, который перепал ему от мелкого засранца — и от неожиданности он чуть было не разжал хватку. И тут же исправился. Вцепившись ещё сильнее. — Но если, если вдруг что-то пойдёт не так... Его рука, зажимавшая рот гадёнышу, стала мокрой — но он готов был терпеть. Цель оправдывает средства. Мерзкое глупое личико покраснело, в глазах показались слёзы — ну разве он не хорош?.. — Если твоя милая мамочка вдруг решит, что мои нервы и блядская неприкосновенность моей блядской лаборатории не стоят визгливых писков её жалкого сыночка — то есть не стоят, блядь, вообще нихуя... Уж поверь мне, Морти. Я хорошенько повеселюсь с твоим трупом, прежде чем убраться нахуй отсю... — Ох, ребята, вот вы где. Чем занимаетесь? Бет приоткрыла дверь и говорила в щёлочку, как хорошая девочка, которая не хочет мешать мальчишкам играть в их мальчишечьи игры. — Д-да мы тут просто... Морти помогает мне с одним важным экспериментом! — Действительно... важным? — Ты не представляешь. Целая куча всяких научных штук. Ведь это то, чего ты хотела, милая? — Ох, папа... конечно! Тогда не буду вам мешать. Просто хотела сказать, чтобы вы приходили на ужин, когда освободитесь. Можете подогреть еду в микроволновке. Спасибо, папа, ты лучший! — Я в курсе, — мрачно сказал Рик, подождал, пока закроется дверь и отпустил мальчишку, брезгливо вытер ладонь об халат. — Ладно, пиздюк. Предлагаю... предлагаю заключить сделку. Ты прекращаешь мне гадить, а я не рассказываю твоей маме о том, какой ты гадёныш, идёт?.. Морти сопел, теребя край своей отвратительной растянутой футболки. Рик закатил глаза. — Блядь, да просто кивни. Морти послушно кивнул, и Рик отошёл в сторонку, давая ему пройти. Мальчишку как ветром сдуло, и Рик покачал головой, раздумывая, не поставить ли ему на дверь замок. Однако угрозы оказались гораздо более эффективной тактикой, нежели рекомендованные Бет ждать-терпеть. В очередной раз проиграв сражение умоляющим голубым глазам дочери, Рик выудил из ведра недоделанную электроцепь. Доделал, принёс пиздюку, объяснил принцип работы, чувствуя себя долбаным пионервожатым. Хрен знает, слушал ли Морти — но хуями не крыл, первый раз за всё время, а потом вообще сграбастал наглядное пособие в свои тощие ручонки и принялся разбирать на части и соединять снова — в произвольном порядке. Мысленно пожелав пиздёнышу поскорей уебаться током, Рик, воодушевлённый победой, отчалил. Под вечер вернулся — проверить, а ну как на самом деле ёбнуло током, но нет: пиздюк, к несчастью, был жив-живехонек, а игрушка стояла на письменном столе — в первозданном виде. Всё-таки мозг — удивительная штука. А мозг с синдромом Саванта — и вовсе загадка природы. С виду такой же: всё те же нервные клетки, те же зоны и полушария, так что же заставляет их работать по-другому, что за приколы программы?.. Наверно, у него получилось бы разобраться с этим — если бы его не воротило, как от ведра со слизнями, от этой всей психологической лабуды. Он ненавидел психиатров, их методы лечения и всю их так называемую науку — возможно, из-за того, что слишком часто общался с ними в детстве. — Я так рада, папа, что вы подружились с Морти, — сказала Бет, когда они все расселись в ожидании ужина. Глупышка лучилась от счастья, и ехидное замечание об их с Морти «дружбе» застряло у Рика в горле. — Я подумала... ну, раз вы так хорошо ладите... может быть, ты сводишь его к психиатру на этой неделе? У меня так много работы... Да она издевается, что ли?.. Мало ему Уолмарта по выходным (то воскресенье, когда ему выпала честь успокаивать испугавшегося клоуна Морти, и тот куснул его за палец, он не забудет никогда)... мало ему каждого — каждого, сука! — блядского вечера, проведённого в непосредственной близости от этого капризного тварёныша с его закидонами... мало ему их так называемых «научных занятий»... так он ещё должен наняться ему в няньки и таскать по докторам? Что дальше — жопу подтирать?.. — Только через мой т... Боже, Бет, ты у своего недотёпы-мужа научилась этому щенячьему взгляду?.. Я, я хотел сказать — только ради тебя, дорогая. Бет мило раскраснелась и положила ему добавку котлет. Саммер ехидно усмехнулась, даже отложив в сторонку телефон. — Бедная доктор Вонг. Мало ей Морти... За что ты так с ней, мам?.. — Саммер!.. — Доктор Вонг — дура! Морти выскочил из-за стола — весь сморщившись, явно собираясь реветь, подумал Рик, поёжившись от омерзения. — Ненавижу! Вы все дураки! Мортина тарелка со шпинатом улетела в стену, а сам пиздюк унёсся наверх, громко подвывая. Бет заметно перевела дух (походу, бывало и хуже). — Почему просто не привезти его к врачу обманом? — осведомился Рик, забирая себе Мортину котлету со сковороды. — Мы пытались, и это ещё хуже, — Бет нервно потёрла локти. — Дома он поистерит и успокоится к утру, а если обмануть — устроит скандал в клинике, и приём сорвётся, — она развела руками, а Рик жевал и думал, каким образом он умудрился нагрешить сильнее остальных Риков, которым достались нормальные Морти без всяких синдромов. Когда, окончив ужин (в кои-то веки без кислой мины любимого внука напротив), Рик посетил туалет, его взгляду предстала совершенно чудесная картина: пиздюк в одних трусах и майке пытался забить слив унитаза тряпками, среди которых мелькнуло что-то похожее на белый лацкан. Подавив вспыхнувшую ярость, он откашлялся, но мальчишка и не подумал прекратить свою деятельность, а с ещё большим остервенением принялся заталкивать шмотки в толчок. — Думаешь, возня с лопнувшей канализацией отвлечёт твою маму, и она забудет про поездку к врачу? Морти дёрнул плечом. — Нахуй и-иди. Му-ди-ла. Рику вдруг стало смешно. Он, в одиночку разрывавший пасть кровожадным зубастым инопланетянам в десять раз сильнее его и вооружённым до зубов, цацкается с капризной малолеткой. Ну и пиздец. — Ээ-то ты в своих комиксах мерзотных таких слов понабрался, Морти? Ужас. Куда только смотрит Бет. Хотя... е-ээ-сли ты хочешь... хочешь услышать настоящие ругательства, тебе стоит поехать со мной на Глип-Глоб — с их анатомией получаются весьма занятные комбинации. Пиздюк неожиданно фыркнул. Рик приободрился... и еле успел схватить мальчишку за руку, которую тот протянул в направлении кнопки слива. — Знаешь что, Морти? Думаю, пора тебе прекращать быть истеричным дерьмом и начать вести себя как мужик. Честно — мне глубоко поебать на твоё психическое здоровье... но твоей матери нужно, чтобы я поучаствовал в этом дерьме, а значит, мы пойдём туда, Морти, хочешь ты этого или нет, усёк? — Козлина, — проворчал Морти, однако руку от кнопки слива убрал. — Ну вот и договорились. Рик вытащил из кармана портативный дистанционный экструзер и измельчил содержимое толчка, устроив красивый разноцветный водоворот. Обернулся на пиздюка, чрезвычайно гордый собой — но тот, нимало не впечатлённый, уже дефилировал на выход. — Унылого говна же ты кусок, Морти... Наутро оказалось, что Бет забрала машину на какой-то срочный вызов. Говно вопрос — Рик завёл тарелку и даже любезно распахнул перед Морти правую дверцу — но тот и не подумал залезть внутрь. — В чём дело, Морти, мы же вроде вчера уже всё обсудили, — раздражённо сказал Рик. — Залезай в тачку, ну же. Дедушка Рик прокатит тебя с ветерком. Морти стоял столбом, и Рик, матюгнувшись, схватил его под мышки с намерением посадить в корабль силком. — Нет! — закричал Морти. — Нет, нет, нет! Рик, оглохший на левое ухо и получивший кроссовкой в живот, поставил пиздюка обратно на землю. — Да что за хуйня-то такая происходит?.. На его счастье, мимо шла Саммер. — Он боится летать. Статистика, вся фигня, понимаешь. — А можно ему как-то объяснить, что это космический, мать его, корабль, а не самолёт-кукурузник?.. Она пожала плечами. — Придётся вам ехать на автобусе, деда Рик. Скрипя зубами, Рик в стотысячный раз смирился с судьбой. В автобусе (хорошо хоть, без пересадок) Морти уселся на козырное место и уставился в окно. Рик примостился рядом. В животе теснился тошнотный ком: как будто это ему было нужно к ебучему врачу. Как будто это его снова ждали полчаса ебучих расспросов: почему он сделал то, что сделал, и понимает ли, почему этого делать было нельзя. Разглядывая проносящиеся мимо тачки, Морти стучал ногой по стене автобуса в такт какой-то музыке, которая, наверно, звучала внутри его тупой головёшки. Рику было похуй (в основном благодаря хорошему антипохмельному уколу, который он вкатил себе с утра, чтобы не похерить возложенную на него миссию). Не похуй было лысому мешку с картошкой, не пойми как уместившемуся на сиденье перед Морти. Он несколько раз оглянулся, а потом всё-таки рявкнул: — А ну перестань стучать! Иди к себе домой и там стучи. Куда только родители смотрят. Не то чтобы Морти послушался (и не то чтобы Рик, исполнявший обязанности родителей, рванулся его урезонить), и тогда мужик, еле подняв жирный зад, обернулся. — Я не понял, ты что там, глухой или тупой? Хорош стучать! Морти даже не повернул головы. Рик по привычке нащупал в кармане оружие... но мужик, видимо, понял, с кем имеет дело и положил свой зад обратно на сиденье. — Сидел бы дома, нахрен, придурок, раз не умеешь пользоваться общественным транспортом. Судя по виду Морти, ни на секунду не оторвавшего взгляд от окна, его ни капельки не затронула разыгравшаяся вокруг него драма. Но Рик всё же решил наказать мужика за обзывательство (не то чтобы он был не согласен... но одно дело — он сам, ругающийся на мальчишку, и совсем другое — какие-то жирные... чужие уёбки). Как раз когда им пришла пора покидать автобус, их сосед нервно зашевелился, зашарил руками по телу, а под конец и вовсе вскочил и заорал: — Паук! Твою мать, паук!.. Вызовите кто-нибудь санитарную инспекцию!.. ненавижу, блядь, пауков! Настроение у Рика немножко улучшилось. ...В приёмной у доктора Вонг было тихо и хорошо проветрено. По стенам висели плакаты («Начните новую жизнь — пройдите терапию», «Семейные проблемы? Начните с себя!», «Не можете перестать есть фекалии? Вы не одиноки, и это нормально!»), на журнальном столике лежала куча журналов, диванчики, стоящие вокруг стола, были такие мягкие и уютные на вид — типа позитивная, настраивающая на контакт обстановка. Типа пациент, попавший сюда, должен был сразу бац! — и расслабиться, вывалить врачу всю свою подноготную, позволить забраться к себе в башку и хозяйничать там. Но Рика-то было не провести. Все нервы его дрожали, собранные на пределе, готовясь давать отпор. — Итак, мистер Смит, мистер Санчез, — доктор Вонг поздоровалась с ними обоими за руку и жестом пригласила сесть. — Вы дедушка Морти? Очень приятно. Так как сегодня ваши дела, мистер Смит? Рик покосился на Морти — тот сидел, уставившись в пол. Доктор Вонг наверняка была хорошим врачом. Помогла куче пациентов перестать жрать какашки и всё такое. Может быть, когда-то она поможет и Морти. Но сейчас Морти не выглядел как кто-то, кто готов получать помощь и быть благодарным за неё. Он был тем, кто собирается просидеть полчаса, бурча себе под нос оскорбления, закончить истерикой и попыткой напасть на доктора Вонг, используя зубы и ногти (Бет рассказала всё Рику перед тем, как умотать на работу; он был впечатлён)... окей, он был просто кусочком говняшки, но в данной конкретной ситуации Рик не мог его осуждать. Почему бы не поразвлечься? Не дождавшись ответа, доктор Вонг вздохнула, покачала головой и принялась что-то строчить в своих бумажках. Рик откашлялся. — Ой, да ладно. Морти, ну чего ты стесняешься. Давай, расскажи своему доктору, как ты совершенно чудесно сегодня пукнул с утра. — Ч-что? — доктор Вонг покраснела и даже слегка задохнулась. Морти явно прислушался; воодушевлённый вниманием, Рик продолжил. — Это было... это был невероятный, просто колоссальный пук, уверяю вас. Вы не поверите: я зашёл в сортир через добрые четверть часа после этого вонючего мальчишки, а там всё ещё воняло так, что глаза слезились. Или... или, постойте, может быть, я что-то перепутал и этот замечательный пердёж произвел всё-таки я сам?.. Морти хихикнул. Рик изо всех сил старался не смотреть на него, чтобы Вонг не подумала, что они сговорились. — Мистер Санчез, послушайте, — сказала доктор Вонг, откашлявшись. — Я, безусловно, ценю ваше чувство юмора и готовность поднять настроение вашему внуку, но цель нашей встречи — оценить его психическое состояние и вывести закономерности лечения... — О, насчёт состояния, — опять перебил Рик. — Вы знаете, мне кажется, такой пердёж — абсолютно точно свидетельство какого-то особого состояния. Мне, мне кажется, это таким образом проклёвывается гениальность. Вот я, к примеру — совершенно гениален, это известно в четырнадцати Галактиках и одной туманности. И послушайте мой пердёж!.. Рик приподнялся с дивана и, задрав халат, показательно продемонстрировал, как звучит его зад. Морти залился смехом, а Вонг вскочила и хлопнула ладонью по столу. — Мистер Санчез! Вы что себе позволяете! Немедленно прекратите и дайте мне провести приём пациента, иначе я попрошу вас удалиться и отмечу мистеру Смиту неявку!.. — Стойте, стойте, — Рик выставил ладони в успокаивающем жесте. — Вы сейчас... сейчас убедитесь, что я прав. Вот скажите, разве вы не замечали за своими... назовём их элегантными пуками... некую, эм, слезоточивую составляющую? Уверен, что да — ведь ваши выдающиеся ум и способности не оставляют сомнений... — Мистер Санчез! — взревела доктор Вонг и одновременно с этим пукнула. Морти откинулся на спинку дивана, хохоча, а доктор Вонг ойкнула и пукнула ещё раз. — Вот видите! — вскричал Рик, тоже вскочив и взмахнув руками. — Что и требовалось доказать! Вы только принюхайтесь... Да вы дадите фору самому господину Зигмунду, милочка, а от его пуков цветы в вазах вяли — я, эм, читал!.. Не прекращая ойкать, мисс Вонг двинулась к двери в обход стола, пукая на каждом шагу. — Извините... ой! Простите меня, ой. Не знаю, ой, что со мной! Наелась тайской еды в том бичужном кафе у вокзала, ой! Простите, мистер Смит, я вы... ой! Я вынуждена прервать нашу встречу. Я вижу... да что ж такое! Что у вас всё в порядке, ваша терапия — ой! — под контролем, я ставлю вам явку! И жду! через три! месяца!.. Добравшись до двери и издав последнее истеричное ойканье, она прижала обе ладони к обтянутой джинсами заднице и со всех ног дёрнула прочь. Морти смеялся, и теперь, когда Вонг свалила, Рик наконец посмотрел на него. Это был первый раз, когда он видел, как Морти улыбается, и первый раз, когда он слышал его смех. Честно говоря, он и не думал, что эта говняшка умеет смеяться, и это... ну, это выглядело довольно мило, хоть и придурочно. — Ладно, — Рик пожал плечами. — Думаю, мы выполнили свой долг... и можем с чистой совестью идти домой, что скажешь, Морти? Когда они вышли из клиники, Морти вдруг взял его за руку и шёл так до самой остановки. Сперва Рику хотелось отцепиться, но потом он даже проникся: последний раз он держал так за руку малышку Бет, когда отводил её в садик. Подошёл автобус, они загрузились. Веселье кончилось, и Рику стало стыдно. Что бы сказала Бет? С другой стороны, так этой Вонг и надо. Каким надо быть садистом, чтобы вот так удовольствия ради мучить людей, копаясь у них в головах и заставляя выворачиваться наизнанку в попытках ответить на вопросы, на которые не может быть ответа? Она заслужила, и он ни о чём не жалел. Рик надеялся, что выполнил и перевыполнил план по возне с сынком любимой дочери, и его наконец оставят в покое. Во всей этой суете у него никак не могли дойти руки до одной полуторастоваттной красотки, чертежи которой пылились у него в гараже — а клиент ждал. Чего Рик не ожидал — так это того, что пиздюк возьмёт и сам припрётся к нему в гараж. — Да-вай по-мо-гу, — не шибко внятно сказал Морти, остановившись у него за спиной. Рик затупил на пару секунд, потом обернулся. — Ха-ха, Морти. Решил... решил подружиться со мной после того, как я здорово уделал твоего любимого доктора? Морти скривил лицо и развернулся. Рик позволил ему дойти до дверей, прежде чем крикнуть: — Эй, Морти! Вернись. Мне так охуенно нужна твоя... бесценная помощь. Видишь вон ту коробку с болтами и гайками?.. Пока Рик возился со своей красоткой, Морти рассортировывал барахло из его коробок. Судя по скрупулёзному порядку в комнате Морти и вообще всюду, куда ему было дозволено совать свой нос (книги, расставленные по цвету и размеру... зубные щётки — каждая в своём стаканчике... ворс у, прости Господи, ковра в гостиной, заботливо причёсываемый в одном направлении после каждых посиделок возле телека... и так далее), Рик предположил, что пиздюку должна быть по нраву такая работа — и угадал. Морти работал аккуратно, не торопясь, сосредоточенно складывая шурупы к шурупам, гайки к гайкам и так далее. Рик косился на него, поражаясь — кому вообще может быть интересно такое? Наверно, тому, кто способен убить несколько часов своей жизни на сраное оригами! Закончив, Морти просто сказал: «Всё» и ушёл. Пару секунд Рик пялился в закрывшуюся за пиздюком дверь, а потом усмехнулся: в своё время малышка Диана нередко упрекала его в асоциальности. Ну, похоже, нашёлся кое-кто, кто может дать ему фору! Не то чтобы он ждал, но следующим вечером Морти снова пришёл к нему — с кучей своих супергеройских игрушек в охапке. Уселся на полу поодаль и принялся расставлять их в ему одному ведомом порядке, разыгрывая, верно, в своей дурацкой башке какую-то сцену из фильма. На следующий день Морти не было — как Рик потом узнал, он делал домашнее задание. Но ещё через день он снова припёрся, на этот раз с большим листом бумаги, из которого за полтора часа, пока Рик ковырял отвёрткой старые часы, добывая рабочие детали, сложил звездолёт — причем Рик мог бы поклясться, что не видел у него при себе схемы. Морти приходил почти каждый вечер, молча тусовался с ним, делая свои задротские делишки, а потом уходил — так же молча, без всяких «спокойной ночи». Иногда Рик просил его помочь — принести отвёртку или гаечный ключ, и тогда пиздюк мог постоять некоторое время рядом, таращась на то, как он работает и сопя ему в плечо. Хрен его знает, было ли это дружбой, но в конце концов он привык: пиздюк, копошащийся на полу, издавал тихие звуки возни, как какое-то домашнее животное, и в общем-то был уютным. Бет улыбалась, застав их вместе — наверно, всё это было очень похоже на её мечту об идеальной семье. Рик был не против. Доведя до ума свою новую лучевую пушку, Рик отправился на встречу с клиентом. Кромбопулос Майкл был отличным парнем, разбирался в оружии и всегда хорошо платил. Может быть, он слишком сильно любил убивать... но кто такой Рик, чтобы осуждать других за их увлечения?.. — Отличная работа, бро. — Мистер Кромбопулос повертел в лапках прототип, погладил блестящий бок, а потом подмигнул ему (вернее, просто шлёпнул по фасеточному глазу лапой за неимением век). — Как насчёт... по стаканчику за удачную сделку? — Ты знаешь, что я всегда за — если ты угощаешь! — Рик подмигнул в ответ. Как обычно, они уединились за столиком в любимом межпланетном кафе. Стаканчик превратился в три, те, в свою очередь, ещё в десять... а дальше Рик не считал. Последнее, что он помнил — как попойка вышла на тот уровень, когда дружелюбные, вежливые беседы уступают место хвастливому пиздежу. У Майкла было девятнадцать детей, у пятнадцати из которых тоже уже были дети; жук размышлял, кому из них оставить свой бизнес (маленькую кокаиновую ферму)... или же нужно поделить на всех?.. ...Проснулся он оттого, что что-то острое и жёсткое вонзалось ему в спину. Над головой светили звёзды — земные, неподалёку слышались всхлипывания, такие гнусавые, будто ревели уже очень давно; Рик узнал голос и, поворочавшись, заставил себя подняться. Вокруг теснились скалы; острые предметы, что впивались в спину, оказались грудой пустых жестяных банок и бутылок, высыпавшихся из тарелки. Корабль стоял нараспашку. Пиздюк обнаружился рядом: сидел на камне весь в соплях, раскачиваясь и подвывая в своих лучших традициях. Башка болела неимоверно. Следов нападения не было; попытка расспросить у Морти о случившемся привела к череде новых всхлипов. Мечтая о смерти даже сильнее, чем о постели и стакане холодной воды, Рик молча сел за штурвал. Подождал минуту — никто не приходил. — Эй, пёс. Ты вообще домой собираешься? Морти не отзывался, и тут Рик вспомнил о его пылкой любви к полётам. Поморщившись, снова стащил зад, добрался до пиздюка, схватил за ручонку. — Надеюсь, статистика по путешествиям через порталы не настолько печальна, чтобы ты предпочёл переехать на ПМЖ в Большой Каньон, Морти?.. Увидев портал, Морти рванулся, но Рик держал крепко. Переместив ценный груз домой и наскоро (в основном потому что груз вырывался и пытался царапаться) проверив на наличие повреждений (пара царапин — ничего серьёзного), Рик вернулся к кораблю. Чуть не забыв закрыть дверь, взлетел, покачиваясь... и только тут заметил в зеркале заднего вида кое-что интересное. Деактивированную нейтрино-бомбу под задним сиденьем. Вильнув и чуть не оставив дно корабля в одном из ущелий, Рик еле добрался до дома. Вкатил себе стимулятор — на дворе светало, но желание раскрыть тайну для учёного всегда важнее, чем потребность во сне. — Корабль, воспроизведи запись последних двух часов. Устроившись на стуле, Рик, как малолетка на сеансе рейтинга R, разинув рот и выпучив глаза, смотрел на голографического себя, творящего различную пьяную хуйню — не то чтобы он не догадывался, как эпичны его попойки, но такую репрезентацию устроил себе впервые. Голографический он вернулся домой, еле держа штурвал, исчез в доме и вернулся, таща с собой голографического Морти, одетого в пижаму. Уволок его с собой — «показывать космос», не обращая внимания на протестующие вопли и попытки отбиться. Пока корабль вращался по орбите, затёр внуку какую-то лютую дичь про конец света и новый Эдем (Морти больше ревел, чем слушал), пообещал украсть для него любую девчонку из его класса (Морти нисколечко не проникся, неблагодарный засранец) и, придурочно ухмыляясь, тут же, на заднем сиденье, продемонстрировал ему своё мастерство по созданию суперсложных устройств на коленке: новенькая нейтрино-бомба была готова всего за полоборота вокруг Солнца. Потом было ещё некоторое количество пьяного бреда (с его стороны) и истерических воплей (со стороны Морти), а потом его переклинило обратно, он кое-как посадил корабль и вырубился. «Нейтрино-бомба активирована. До уничтожения Земли осталось пять минут». Рик поёжился. Голографический Морти тем временем взвыл, отвесил пинка голограмме деда (так вот откуда этот синяк на боку) и, порывшись в его карманах, вытащил оттуда пару отвёрток и ключей, всегда остававшихся там после его гаражных экспериментов. Рик не верил своим глазам: его внук, не прекращая шмыгать носом и вытирать сопли об пижамный рукав, всего за четыре с половиной минуты разобрал и деактивировал взрывной механизм, который видел впервые. Оставшиеся полтора часа до момента, когда голографический Рик очнулся, голографический Морти ревел, уткнувшись носом в коленки (Рик промотал запись на 10-икс на всякий случай). Было ли ему стыдно? Да не особо — ведь все остались живы, Земля не была уничтожена, а Морти впридачу стал спасителем мира... Да, он чуть не проебался — но на то он и учёный, чтобы ходить по грани. Гений на девяносто процентов состоит из случайности — да все это знают. Когда действие стимулятора кончилось, он завалился спать, а когда проснулся, похмелье обрушилось на него со всей безжалостностью. В поисках опохмела он спустился на кухню, но в холодильнике не осталось пива. Ворча, он обшарил шкафы, памятуя о неплохом запасе вина, которое держала его дочь, но и тут потерпел неудачу. В отчаянии он обыскал весь дом, но кроме бутылки растворителя в шкафу под ванной ничего не нашёл. В гараже должен был быть спирт — технический, но не зря же аппарат мгновенной дистилляции всегда гнездился под верстаком. ...Спирта, блядь, тоже не было. — Где мой грёбаный спирт?! — взвыл Рик на весь дом. — Что тут, блядь, происходит?! Ответом ему была тишина: судя по бледному свету за окном, дело шло к вечеру, значит, Бет ещё не было, а дети торчали в своих комнатах, творя каждый какую-то свою подростковую херотню. Он вернулся на кухню — холодную воду из крана хотя бы не отменили? — и, глядя в окно, вдруг увидел мусорный ящик, набитый, сука, пустыми бутылками из-под бухла и его — его, блядь! — канистрами из-под спирта. — Какого, блядь, хуя?.. — пробормотал он и подпрыгнул, услышав смешок. Саммер спустилась тихо, как кошка, и стояла в дверях, наблюдая за ним. — Что, деда Рик, и тебя настигло противоалкогольное проклятие Морти? — Противо... чего?.. Саммер вздохнула и достала из холодильника газировку, плюхнулась на стул и громко чпокнула колечком банки — у Рика чуть башка не оторвалась. — Мой странный брат ненавидит бухло. Странно, что мама не сказала тебе. Ты, наверно, заметил, как много у неё вина... было? — она хихикнула. — Но вот видел ли ты хоть раз, как она его пьёт? Рик закатил глаза. Дурацкие загадки про Бет и её отношения с бухлишком — то, что нужно с похмелья. — Она делает это тайком от Морти. И тебе стоит, если не хочешь, чтобы в следующий раз твой спирт вылили тебе прямо на голову, пока ты спишь. — Пиздец. Какие... какие ещё приколы имеются в этом доме? — буркнул Рик, доставая портальную пушку — в каком-нибудь из соседних измерений наверняка найдётся дом Смитов, полный целительного бухла. — Однажды он вылил бутылку вина прямо на мамин компьютер. Вся её работа, все фотографии, не сохранённые в облако — всё пропало, представляешь, дедушка Рик? — крикнула Саммер ему вслед. Может, всё-таки стоит подыскать себе новое, безопасное измерение, с Риком, на днях взорвавшим себя в ходе эксперимента?.. Бутылка виски из буфета Рика С-139 значительно улучшила его настроение, и он вернулся домой. За ужином Морти хмуро ковырялся в своём салате, молча и не поднимая глаз — но когда это он вёл себя по-другому? Рик и не парился. Но когда он приволокся, чтобы позвать пиздюка в гараж — руки ещё тряслись с похмелья, и ему не помешала бы помощь с отвёртками — Морти смотрел на кровати Ютьюб и даже не повернул головы. — Что, деда Рик, никак тебя обломали? — его ехидная внучка, кажется, каждый раз оказывалась рядом, когда он особенно сильно нуждался в том, чтобы его уели. — Мортичка наш такая принцесса, на хромой козе не подъедешь. — Да больно надо. Пренебрежительно фыркнув, Рик свалил в гараж. Всю жизнь обходился без капризных пиздюков — и сейчас обойдётся. Прошло три дня, а Морти всё дулся. Заебавшись вставать со стула каждый раз, когда была нужна отвёртка, Рик смирился с неотвратимым. Не то чтобы он разбирался во всей этой супергеройской хуйне (на стене его любимого космического борделя трепалось ветром объявление о розыске; на голографическом анимированном фото он был таким красивым, с перевязанной бинтом башкой, с активированным кибер-имплантом, которым он заменил себе руку; он был тем, благодаря кому была бы работа у Мортиных супергероев, существуй они в реальности). Скрипя зубами и чувствуя себя неимоверным дураком, он провёл полчаса, серфя идиотский земной интернет в поисках топового, блядь, вложения. Он не был уверен до конца, означает ли значительное количество нулей в графе «цена» соответствующий уровень престижности, но он был учёным, а значит, тем, кто рискует. Оказавшись перед Мортиной дверью с пятицентовым кусочком пластмассы в руке, он ещё раз спросил себя, достойна ли эта ситуация его как гения, учёного и мизантропа. Курить кальян с земными преступными лидерами, улаживая политическую обстановку, было норм; наёбывать Галактическую Федерацию было норм; продавать ядерное оружие угнетателям было норм. Лизать жопу малолетке было отстойно, но мать этого мелкого куска говна была той, кому он не мог почему-то врать (он делал это уже три дня, отвечая на взволнованные вопросы Бет — всё ли в порядке у него с Морти). — Эй, пёс. Я тут... типа... извиниться пришёл. Пиздёныш сидел на полу спиной к двери, собирая очередное бумажное чудовище, и Рику пришлось обойти его, чтобы оказаться лицом к лицу. — Не то чтобы я был силён во всём этом дерьме с извинениями... учитывая, что я не делал — сознательно — ничего, что могло бы как-то унизить тебя, навредить тебе или нарушить твои права... По лицу Морти, который сосредоточенно складывал, разворачивал и снова складывал кусок бумаги, вообще было непохоже, чтобы он услышал хоть слово. Рик малость рассердился, но взял себя в руки, вспомнив, зачем пришёл и с кем имеет дело. — Короче. За вычетом всей этой хуйни о том, что в этой ситуации с бомбой я был, по сути, такой же жертвой, как и ты... окей, Морти — я был мудаком, а ты — тем крутым чуваком, который всех спас, как бы мне ни было стрёмно признавать это. Рик опустился на пол и поставил перед Морти коробку с игрушкой. — Прости, пёс. Я больше... не буду так сильно, ээ, набухиваться. При тебе. Раз ты такая... такая нежная фиалка. Молча Морти цапнул коробочку, выудил фигурку, вцепился в неё, рассматривая. Кажется, сработало, подумал Рик. Не обращая на дедушку никакого внимания, Морти аккуратно убрал на стол незаконченную поделку и уволокся в угол, где стояла его полка с супергероями — видать, подыскивать почётное место для новенького. Вечером Морти припёрся, как ни в чём не бывало, с охапкой конструктора (внук, играющий в ебучее лего в шестнадцать; он явно особенно сильно — сильней, чем остальные Рики — достал чем-то Боженьку, раз тот так глумился над ним). Рик усмехнулся про себя: стало быть, извинения приняты. Морти строил дворец (наверно, для своих кукол), а Рик ёбся со сборкой нового квантового дезинтегратора: деталей была уйма, поставь одну неправильно — ёбнет и расхерачит к чёртовой матери половину Галактики. Работать было интересно, в перспективе было солидное вознаграждение (около килограмма чистого МДМА), и он так увлёкся, что совершенно забыл про пиздюка и аж-таки подскочил на своём стуле, услышав за спиной тихое: — Стой. Не так. О-шиб-ка. — Бля, Морти... Какого хуя ты подкрадываешься? Выбрал новую тактику по сведению меня в могилу?.. Рик оглянулся: дворец из лего (семь этажей, двенадцать башен, всё как полагается; какую-то пластмассовую принцессу ждёт сказочная жизнь) был построен... как долго вообще пиздюк тут стоит, дыша ему в ухо?.. — Какая ещё ошибка, Морти? Хочешь... хочешь сказать, что я, умнейший человек в галактике, налажал с собственным чертежом? Интересно, где, мелкий ты кусочек говняшки. Сопнув носом, Морти порылся в чертежах на его столе и ткнул пальцем, показав ему — где. — Твою мать. Да как так-то. Вообще-то он был наслышан о таком. Он ненавидел Цитадель, но не мог заткнуть себе уши и не слышать всех сплетен, которые носятся там, всех этих историй о Риках-мудаках, перепутавших плюс с минусом, воткнувших резистор не той стороной или обосравшихся ещё каким-то не менее идиотским способом. У Риков нет собственного эквивалента премии Дарвина только по одной причине — они, блядь, ненавидят быть идиотами. Обожают ржать над другими облажавшимися версиями себя — но ненавидят, когда их самих поднимают на смех. И вот, блядь, пришёл его черёд. Глупый мальчишка — собственный Морти — уделал его с полоборота, прочитав и запомнив его чертежи лучше него самого. Похоже, всё-таки не так уж и гневается на него Боженька — мелкий кусочек говняшки снова, считай, его спас. — Ладно. Отлично, Морти. Ты прав, как бы ни кровоточила моя душа, пока я произношу эти слова. Рик пометался взад-вперед мимо уставившегося в пол Морти, а потом схватил со стола отвёртку и протянул ему. — А знаешь что, Морти. Раз ты такой умный... бери отвёртку и доделывай! Морти отвёртку не взял и отошёл на пару шагов, явно не горя желанием подписываться на новое нихуясебе-задание. Ему бы остановиться — вряд ли Бет, говоря о научных занятиях, имела в виду создание космического оружия радиусом поражения более семисот тысяч километров. Но ему было так любопытно — на что ещё способен этот маленький уёбок, что боится выйти ночью в туалет из-за темноты и заблудится в собственном квартале, даже если ему дать с собой джи-пи-эс навигатор. — Да ладно, Морти, не будь ссыкухой. Знаю, сложно попробовать что-то новое, но поверь, это стоит того. Бери инструмент, сажай свой зад за верстак и покажи этой детке, кто тут хозяин. ... Хозяином Морти был довольно медлительным, но аккуратным и точным: по пять раз сверялся с чертежом, прежде чем перейти к следующему узлу. Рик стоял над ним всю дорогу, не сводя глаз с его пальцев, вцепившихся в отвёртку так, что костяшки побелели — и ни единого грёбаного разу ему не пришлось схватить пиздюка за руку в упреждение несчастного случая (ну, не считая моментов, где было не обойтись без паяльника и требовалась опытная рука). Вот так из уборщика и подавальщика отвёрток Морти вырос до помощника главного конструктора... и Рик наебал бы сам себя, если бы сказал, что не гордится. Что сказала бы Бет обо всём этом? А чего она ждала? Что он, гениальный учёный и (почти) бывший террорист, будет с её мальчишкой буквари читать?.. Дезинтегратор стоял на столе, красуясь блестящими проклёпанными боками. — Что, Морти. Чув... чувствуешь это? Каково это — создавать что-то, что может изменить мир? Не то что твои оригами. Для Морти квантовый дезинтегратор был точно таким же оригами — с той разницей, что с помощью куска бумаги невозможно уничтожить население планеты за полсекунды. Морти никогда не изобретёт ничего нового, никогда не выйдет за рамки, которыми природа окружила его мозг. Никогда не будет с ним на равных, даже собрав двадцать или сто пятьдесят квантовых дезинтеграторов. Но много ли Морти в мультивселенной способны прочитать суперсложный чертёж и воспроизвести его? Его внук был уникален. — Эй, Морти. Смотри... смотри, что у меня есть. Обычно люди хранят альбомы с фотографиями, на которых запечатлены приятные моменты из их жизни. Хранят какую-то ерунду из прошлого, напоминающую им о том, как они были счастливы: камушки, брелоки, открытки. Цветок, подаренный первым парнем и засушенный в учебнике биологии. Рик... Рик хранил свой старый лабораторный халат. Самый первый халат лаборанта, который ему выдали на практике, в ту незабвенную, переполненную амбициями и развратом пору юношества, когда он пытался получить образование в земном колледже. Из колледжа его благополучно выперли уже на втором курсе за курение анаши в коридорах общежития, зародив в нём ненависть к системе образования — но не убив любовь к истинной науке. А халат остался: слегка обтрёпанный на воротнике и манжетах, без пары пуговиц, покрытый невыводимыми пятнами от реагентов. В конце концов, Рик ведь тоже был человеком, не чуждым сентиментальности! Порывшись в хламе, Рик откопал халат, встряхнул, разворачивая. — Немного длинноват... Но в плечах в самый раз. Думаю... думаю, ты можешь примерить — раз теперь ты вроде как мой коллега. Морти безропотно дал напялить на себя халат, застегнуть пуговицы и подвернуть манжеты. А потом глянул на него — не в глаза, конечно, куда-то на подбородок, но и это уже было чем-то из ряда вон. Рик откашлялся. Его внук, чёрт его дери, был хорош. — Ладно, вундеркинд. Дедушке Рику пора набу... отдохнуть после трудного дня, а тебе — в кровать, а то завтра мамка в школу не добудится. ...Школа для идиотов, Рик всегда это знал. И лишний раз убедился в этом, когда, отдыхая после своего «отдыха» на диване в гостиной, был разбужен визгливыми воплями Морти, перемежающимися чуть более тихими увещеваниями Бет. С трудом поднявшись на ноги, он наблюдал, как Морти толкает и пинает мать, истошно при этом визжа, а та натренированными движениями блокирует его попытки напасть, попутно продвигаясь с ним в направлении лестницы. Что-то подсказывало Рику, что ему не стоит влезать в попытке помочь, дабы не подлить масла в огонь. Перед самой лестницей Бет вытащила из кармана некий пузырёк и ловко влила немного жидкости из него в визжащий рот; часть жидкости паскудник выплюнул, но, полагал Рик, это было предусмотрено Бет. Уже на середине лестницы Морти слегка обмяк и снизил громкость (ого, подумал Рик, зря он недооценивал земные препараты), и Бет успешно транспортировала его в комнату. Спустившись, сразу же зашла в столовую, вернулась с бутылкой вина, видать, пережившей Мортину антиалкогольную атаку в какой-то надёжной заначке, и, скрутив пробку, плюхнулась на диван. — Что случилось? — спросил Рик, дав ей время сделать пару хороших глотков. Она передала ему бутылку и вздохнула. — В школе. Дразнили, наверно. Такое иногда бывает... ну, ты ведь понимаешь, — она пожала плечами, отводя взгляд, и Рик снова передал ей бутылку, сделав собственный вклад в её опустошение. — Я же... я же не могу обзвонить родителей всех детей в школе и велеть им... что? Заставить детей перестать дразниться? Наказать их?... Господи. — А что говорит директор? — Директор говорит, что это наше право воспользоваться инклюзией, и если нам что-то не нравится, мы всегда можем перейти на полностью домашнее обучение. — Бет снова вздохнула; уровень вина в бутылке значительно понизился. — Психиатр говорит, что социализация полезна для него, что, сидя дома, он не будет развиваться... Я не знаю, что делать. Рик утешающе похлопал её по плечу. Будь он на её месте, он отодрал бы ремнём каждого, кто посмел хоть слово сказать в адрес Морти. Выебал их родителей в жопу гигантским страпоном. Привязал бы директора к боеголовке и запустил на Луну. Будь он на её месте... — Инклюзия, хуюзия. Знаешь... есть ведь специальные учреждения, которые специализируются на таких как он... Бет немедленно вскинулась. — О, и ты туда же. Джерри... Джерри прожужжал мне все уши об этих... благотворительных интернатах. Говорит, там хороший уход, врачи, педагоги... Но ведь... ведь это всё равно что тюрьма! Или гетто! И я должна просто отвезти туда своего малыша и... и не видеть его месяцами, не знать, чем его кормят, ложится ли он вовремя спать!.. Оказаться на одной стороне с уёбком Джерри было гнусно; Рик поспешил восстановить справедливость. — Я имею в виду... имею в виду не земные учреждения, Бет. — Не земные? То есть... инопланетные, да? Сожалеющим взглядом Рик проводил остатки вина, выливающиеся в рот его дочери. — Но это... это ведь так далеко. Я знаю, ты не веришь в земную медицину... и много времени провёл со своими, кхм, космическими друзьями... Но разве это не опасно?.. Наверху что-то грохнуло; они одновременно посмотрели наверх, будто могли видеть сквозь потолок, потом друг на друга. Бет, его бедная малышка, выглядела устало и встревоженно; она так много брала на себя, и никого не было рядом, чтобы помочь ей. Муж — неудачник и тупица, отец — космический террорист, кому она вообще могла доверять, кроме американских врачей и учителей? — Я схожу. Проверю, ээ, как там дела. Слегка пошатнувшись, Рик поднялся с дивана. Морти сидел на подоконнике, вышвыривая в открытое окно один за другим учебники. Под его окном был козырёк, так что можно было не волноваться, что он вывалится. — Эй, пёс. Рик не хотел получить учебником по ебалу и поэтому остался стоять в дверях. — Послушай... я не собираюсь ездить тебе по мозгам со всякой хренью типа «всё будет хорошо, если ты успокоишься». Я бы... я бы дал тебе бластер, ну, знаешь, чтобы ты мог пальнуть пару раз в жопы тех педрил, что тебя обижают. Морти перестал швыряться и даже повернул к нему голову. Рик приободрился. — Но это, знаешь, незаконно... И твоя мама выгонит меня из дома. Поэтому... есть кое-что, что я могу тебе дать. Он нащупал в кармане устройство, совершенно случайно завалявшееся там вместе с кучей другого барахла, которое может вдруг пригодиться, а может не пригодиться никогда. — Это... волновой передатчик, действующий на отдельные зоны мозга. Точнее, на одну — ту, которая отвечает за мочеиспускание. Рик сделал шаг вперёд и положил устройство — небольшую коробочку с антенной и единственной кнопкой — на Мортин письменный стол. — Если... если вдруг тебя опять одолеют... просто направь антенну в нужную сторону и нажми на кнопку. Только... только постарайся действовать незаметно и целиться точно — ты же не хочешь, чтобы тебя раскрыли, или чтобы пострадали невинные люди, верно? Морти сполз с подоконника, чуть пошатнувшись — прямо как он сам с похмелья — и схватил со стола передатчик, сжал в кулаке. Рик улыбнулся. — Ну, а теперь... когда мы разобрались с твоим школьным дерьмом... смею ли я рассчитывать, профессор Смит, на вашу помощь с моими, ээ, небольшими исследованиями в области нитрования толуола?.. ...Их исследования прошли очень весело: пару раз они чуть не подорвали подвал, в котором Рик поставил оборудование для нитрования, а под конец оба — Морти, конечно, тоже напялил халат, как настоящий учёный — были сплошь покрыты ожогами и пятнами от кислоты. Как и положено настоящим учёным. Отправив пиздюка умываться, Рик принялся за фасовку. У него получилось немного, всего пара сотен килограммов... Но на Глорбе он получит за них целое состояние: бедолаги глорбиане, сколько он себя помнил, так мучались от неизлечимого анального грибка!.. Закончив дела, он тоже пошёл умыться. Ехидный голос Саммер был слышен уже с верхних ступенек лестницы, и он притормозил, не желая быть втянутым в очередную семейную — а хуже, детскую — херню. — Косплеишь дедушку Рика, Морти? — Пошла... нахуй! Я... просто хо-чу быть у-чё-ным. Рик закатил глаза и крадучись попытался прошмыгнуть мимо двери в ванную. Морти стоял перед зеркалом (самовлюблённый мелкий уёбок). Рик не имел ничего против того, что его внук захотел полюбоваться на себя в «научном» виде: халат, пятна от кислоты, все дела. Но кроме халата было кое-что ещё. Каким-то образом, пока он фасовал тротил, Морти умудрился разжиться перекисью (небось с его полок из гаража прихватил, сучёныш, по пути из подвала) и обесцветить свои волосёнки. — Ага, конечно. Сучка Саммер вцепилась в волосы брата, ещё влажные после мытья, и взлохматила их — совсем в духе некоторых известных учёных... тех из них, что ещё не успели полностью облысеть. — Бинго, Морти. Десять из десяти. Теперь ты ещё больше похож... на учёного. Ну, не считая того, что ты всего-навсего мелкий тупица с мозгами, промытыми Марвелом! Издевательски расхохотавшись, Саммер схватила с полки какую-то банку и выскочила из ванной, пронеслась мимо и скрылась в комнате. — Привет, деда Рик! — крикнула она, прежде чем хлопнуть дверью. Скрываться не было смысла, и Рик вышел на свет, остановился на пороге ванной. Перепуганные, широко распахнутые глаза уставились на него — через зеркало — на какую-то долю секунды, потом Морти, замерший как соляной столб и весь красный, отвёл взгляд. — Херовый из твоей сестрицы стилист, Морти, вот что я тебе скажу. Рик протянул руку и осторожно пригладил Мортины волосы; тот слегка дёрнулся, но не увернулся, и Рик позволил себе ещё несколько поглаживающих движений. — Так-то лучше. Индивидуальность решает, сечёшь о чём я? Он опустил руку; Морти проскользнул мимо него прочь из ванной и скрылся у себя в комнате. Рик глянул в зеркало и покачал головой: его щёки были почти такого же цвета, как у Морти. Всё было ясно как день: мелкий паршивец привязался. Рик не был уверен, что рад этому: он, блядь, не собирался больше заводить никаких привязанностей, делающих из людей тряпки, а из героев — хнычущие куски дерьма. Он просто хотел угодить дочери... Потом ему захотелось иметь кого-то, кто приносит отвёртки... Потом ему стало интересно — и вот где он теперь. Спускаться на ужин стало немного стрёмно: на домыслы Саммер ему было насрать, но чего ожидать от матери, сын которой вдруг влюбился в её отца — он понятия не имел. ...Оказалось, он зря волновался. Бет, замученную ночными дежурствами в её лошадиной клинике, вероятно, встревожило бы отсутствие у Морти руки или ноги... но окраски волос не было в её списке опасных вещей, происходящих с детьми. — Какой интересный цвет, милый, — Бет рассеянно погладила сына по голове, выкладывая ужин ему в тарелку. Саммер глумливенько фыркнула; Рик тут же начал продумывать план мести. — Очень... мило, тебе идёт. — Теперь ты похож на этого своего... Эвана Питерса, — Саммер поиграла бровями. (Рик в душе не ёб, кто это, но был счастлив, что ветер подул в противоположную от него сторону.) — Ну, он хороший актёр, — примирительно сказала Бет. — Задница у него хорошая, вот что, — не унималась Саммер. Рик понимал, что ступает на тонкий лёд, но не удержался и фыркнул. — Ой, да кто бы... кто бы говорил, Саммер. У тебя весь твиттер увешан Александрой Даддарио исключительно из любви к её выдающемуся актёрскому таланту, хочешь сказать? Саммер открыла рот... сделалась малиново-красной... и захлопнула рот обратно. Похоже, он-таки попал пальцем в небо. — Кстати, о... кинематографе. Морти, дорогой, — лицо Бет вдруг приобрело такое жалкое, извиняющееся выражение, что к Рику вновь вернулось предчувствие грядущих проблем. — Я помню, что обещала тебе сходить с тобой завтра на Супергеройский день... но моя коллега заболела, и мне придётся работать... Она ещё не договорила, а Рик уже узнал эту песню. — Спасибо, милая, жаркое просто потрясающее. Пойду в гараж, займусь дела... — Папа, может быть, ты сходишь с Морти на Супергеройский день?.. Больше, чем школу и психиатров, Рик ненавидел только ебаную супергеройскую тему. Он понятия не имел, о чём идет речь, но судя по названию — о чём-то совершенно паршивом. Слинять не вышло — может, получится отбрехаться?.. — Какой-какой день? — В школу приезжает команда актёров из сериала про супергероев, который любят детишки. Ну, знаешь, благотворительность: будут раздавать автографы, фотографироваться, дарить подарки. Морти только об этом и говорит, верно, дорогой? — Да он там уже речь небось подготовил, с которой будет делать предложение Джессике Джонс! Или всё изменилось, и ты пишешь речь для Сорвиголовы, Морти? Это был грёбаный пиздец. Его дочь и внучка, видимо, повредились мозгом за годы жизни с Морти, но Рик не хотел быть затянутым в этот водоворот безумия. — Почему... почему бы Саммер не сходить с ним? — Потому что я тоже буду в школе, дедушка Рик, и не смогу отвести Морти домой, когда всё закончится! Нет, Рик, конечно, не был против почистить карму, особенно если за это ему сделают скидку в аду. Но таким способом?.. — То есть вы говорите мне, что я должен отправиться в долбаную школу и провести там долбаную кучу времени с чуваками, притворяющимися, что с помпой делают вещи, которые я походя делаю каждый грёбаный день, и зарабатывающими на этом бабло? В жизни не слышал ничего тупее. Рик поднялся из-за стола, собираясь отстаивать до конца свои права на свободу. — Но это так важно для Морти! — А у меня в гараже срочнейший и очень сложный эксперимент. Годы разработок уйдут впустую, если я отойду хотя бы на два часа, годы!.. — Ой, да ладно, дедушка Рик. Единственный твой самый важный эксперимент, который ты не можешь прервать — воздействие на человеческий организм алкоголя, и все это знают. К такой массированной атаке он не был готов. Оставался один путь — бежать. До лестницы оставалась пара шагов, когда его ушей достигло тихое: — По...жалуйста. Рик замер, а потом обернулся. Морти не смотрел на него, он вообще не смотрел в его сторону, а сидел, уставясь в тарелку, сдвинув брови к переносице. Ох, как же часто Рик видел подобное выражение на лице собственной дочери в бытность её пиздючкой: в те моменты, когда кто-то из родителей отчитывал её или запрещал ей купить ещё мороженого, и она кусала губу, изо всех сил стараясь не плакать. Наверное, мозг Рика всё же слегка размяк за время его пребывания в доме Смитов. — Твою ж мать, ладно. Чёрт с вами со всеми. Издав вопль, походящий на брачную песню индейцев, Саммер перегнулась через стол и дала брату отбить пятюню, что он и сделал, довольно неловко и едва не промахнувшись. Покачав головой, Рик свалил, надеясь хотя бы остаток вечера провести в покое, без шумных испорченных внуков и супергеройской херни. ... Это была ошибка. Это была грёбаная, мать её, ошибка, он понял это сразу, как только спустился в День Икс в гостиную и узрел Морти в шапке с каким-то идиотским логотипом и с таким же флажком в руке. — Твою ж дивизию, Морти, — сказал Рик, увидев его. — Ты, ты что, собрался делать предложение в таком виде? А как же костюм, все дела. Да даже... даже мой халат лучше, чем этот дешёвый мерч, Морти. Спорим... спорим, она выберет меня, Морти? — Даже не думай, деда Рик, — сказала Саммер, и Рик фыркнул. — Должно же быть что-то забавное на этом празднике фальши. Пойдём, Морти. Поездка на вшивом школьном автобусе, имевшем как минимум одно спущенное колесо, снова заставила его спросить себя: нахуй он в это ввязался?.. Толпа детей, собравшихся за воротами школы в ожидании автобуса с кумирами, была ещё хуже, как и майское солнце, что решило сойти с ума именно в этот день. Лысину ужасно пекло, и всё, о чём Рик мечтал, был стакан виски со льдом. Когда миновали невыносимые четверть часа ожидания, приехал автобус, из которого вышли четверо придурков, все в дурацких костюмах, одна из них была бабой (та самая Джессика, понял Рик), ещё один был с дубинками. У всех были оттренированные улыбки на лицах, и куча детей тут же окружила их, взорвавшись хлопками и визгами счастья. Рик встал поодаль для лучшего обзора и чтобы не быть случайно раздавленным. Еще несколько взрослых следили за происходящим: учителя, охрана, школьный врач и, наверно, ещё чьи-то родители. Рик приметил пару детей на инвалидных колясках, возможно, это было их сопровождение. Морти, похожего на маленького мышонка, невесть как попавшего в стаю бойких крысенят, сперва оттеснили назад другие дети, и Рик слегка напрягся, но кто-то из учителей взял Морти за руку и вывел вперёд, под светлы очи актёров. Со своего места Рику было хорошо видно выражение его лица — будто перед ним был огромный карамельный пудинг. Директор школы приветствовал гостей, а потом отдал микрофон огромному перекачанному чернокожему мужику. Актёры принялись по очереди толкать заученную херню о хорошей учёбе, о правильном выборе и о добре со злом — Морти слушал очень внимательно, а Рик с удовольствием прикрыл бы уши, но это было бы слишком тупо. Скорее по привычке, чем намеренно, он сунул руку в карман, где обычно хранил флягу, и — о чудо! — фляга была там. Вообще-то он не собирался брать её с собой, чтобы исключить соблазны... Наверное, на автомате. Баба-супергерой подошла к Морти, опустилась перед ним на одно колено, перекинув чёрную косу через плечо идеально отрепетированным движением, Рика аж передёрнуло. Рядом суетился фотограф, кажется, планировалась фотосессия. Ну, наверное, у него есть пара минут. Никто и не заметит. Бочком Рик отошёл и спрятался за углом школы. Виски был без льда, но разве он собирался привередничать. Осторожно выглянув из-за угла, Рик увидел, как Морти и Джессика Джонс фотографируются в обнимку — для этого ей пришлось встать на колени. Её зубы сверкали так, что слепило глаза; Рик сделал ещё несколько глотков. Когда он снова высунулся, Морти и сучья Джессика Джонс держались за руки, и у Джессики снова был микрофон. — Это такой прекрасный день для меня, надеюсь, он был таким же и для вас! А теперь посмотрите сюда, у нас здесь кое-что милое! Морти стоял, отвернувшись и теребя край своей футболки, но другой рукой он по-прежнему держался за Джессику. — Эй, Морти. Хотела спросить у тебя — случайно не хочешь к нам в команду? Стать одним из Защитников? Борьба со злом, суперспособности, бесплатное мороженое — всякое такое, понимаешь? Когда закончишь школу, конечно. Морти стоял, уставившись в землю, и на секунду Рик понадеялся, что он вырвет руку и убежит, но паршивец отмёрз наконец и кивнул. Раздались аплодисменты (взрослые и дети помладше искренне улыбались, подростки же обменивались взглядами и ухмылками), Джессика Джонс тоже похлопала, а какой-то узкоглазый хрен в синем трико хлопнул Морти по плечу, так что тот покачнулся. Рик убил бы их всех. — Божечки, как это мило. Мы будем с нетерпением ждать, когда ты вырастешь... то есть закончишь школу и присоединишься к нам, Морти. Напиши мне в Твиттер сразу же, как будешь готов. Джессика Джонс обняла Морти и чмокнула в щёку. — А это тебе на память о Защитниках. Пусть Спотти защищает тебя от невзгод и опасностей, как сделал бы любой из нас! Уёбки в костюмах, как один, взметнули вверх кулаки в своём отвратительном супергеройском жесте. Щёлкнул затвор камеры — ещё один милый снимок в коллекцию благотворительной команды актёров. Морти прижимал к груди подарок — какую-то игрушку. Будто им мало игрушек в доме, блядь. — Морти, нам пора. Идём домой. — Ох, Морти, ты знаешь этого джентльмена?.. — Это Рик... мой де-душ-ка. Он... учё-ный. — Ого, как круто. Здравствуйте, мистер Рик, очень приятно познакомиться!.. — А мне нет. Идём отсюда, Морти. Дёрнув мальчишку за руку, Рик повёл его прочь. Джессика Джонс растерянно смотрела им вслед, потом помахала рукой и отвернулась к другим детям. Ну, она, наверное, была неплохой бабой — в своём роде, хотя Рик предпочитал сиськи побольше. За автобусом двое Защитников курили косяк; Рик сдал бы их администрации школы, если бы был из тех, кто любит повозиться в дерьме. — Гораздо легче сгонять в сраную школу и сфотографироваться с парочкой умственно отсталых детишек, чем целый день вкалывать на съёмках, скажи, бро? — сказал Чернокожий. — Не знаю, бро, для меня эти пафосные речи гораздо напряжней, чем работа, к которой я привык, — ответил Китаец и, заметив их с Морти, подтолкнул товарища локтем. Тот, подпрыгнув, убрал руку с косяком за спину; оба глянули виновато на Морти и помахали рукой; Морти помахал им в ответ. — Это твои герои, Морти? — бросил Рик, снова дёргая Морти. Но Морти вырвал руку и остановился. — Т-ты з-за-ви-дуешь. Рик резко обернулся. — Я? Завидую? Иисусе, Морти. Да даже если бы они были настоящими — я бы не подумал завидовать придуркам, которые тратят годы на то, с чем я управлюсь за пару часов. Да если, если бы я был ссаным актёром — да у меня было бы, не знаю... пять сезонов, а не жалкие восемь серий. Его взгляд упал на игрушку, которую подарили Морти. — Что это, робот с Амазона? Божечки, Морти. Да он у тебя гавкнет пару раз и наебнётся. Я, я могу сделать тысячу разных роботов, и любой из них будет лучше этого китайского дерьма. Он протянул руку; помедлив, Морти отдал ему пса — хреновую подделку под Boston Dynamics. — И ты говоришь что-то о зависти? Да они могут у меня отсосать. Чего у них есть такого, чего нет у меня?.. Чернокожий и Китаец добили, наконец, свой косяк и подошли, с интересом прислушиваясь. — Ну, например, наша слава. Дохуя интервью, которые смотрят миллионы людей по всему миру... — ...Бесплатное мороженое!.. Придурки стукнулись кулачками и заржали. — Сиськи любого размера и цвета, какого только пожелаешь!.. А главное — наши привлекательные тела и лица, не отмеченные печатью безудержного алкоголизма и морального разложения. Как тебе вообще могли ребёнка доверить, алкаш?.. Сунув в карман опустевшую флягу и Мортину новую убогую игрушку, Рик засучил рукава. — Эй! Мужик! Блядь, какого хуя? — Помогите! Охрана! Вызовите полицию! На актёров напал какой-то стрёмный псих! — Эй, мистер! Мистер!.. Прекратите немедленно!.. Так, всё, я вызываю полицию. ... Ну, для полиции у Рика тоже кое-что было (не считая члена, который он предъявил им сразу же, как они прибыли). Подышав оглушающим газом, отмахнувшись от роя ядовитых ос и перепробовав (безрезультатно) всё своё штатное оружие, полицейские вызвали федералов. Примерно на этом моменте Рик, уже слегка протрезвевший, понял, что где-то увлёкся. Морти стоял неподалёку вместе со всей остальной толпой, наблюдающей за происходящим со свистом и улюлюканьем. Его держала за руку какая-то учительница, его голова была понуро опущена. Подъехала машина федеральной полиции; Рик приготовился обороняться, но тут его мобильник зажужжал в кармане, и ему пришлось отвлечься. Прочитав смс, он вздохнул и протянул руки в направлении молчаливых чуваков, которые осторожно вышли из чёрной машины и медленно продвигались к нему. — Ладно. Чёрт с вами, я сдаюсь. Только... кто-нибудь отведёт моего внука домой? — Мы позаботимся об этом, мистер Санчез. — Голос пожилой учительницы был холоден, как Арктический полдень. ...Его отпустили к вечеру, подержав пару часов в комнате для допросов и пару раз ёбнув электрошоком. Он даже успел на ужин. Бет, хмурая и молчаливая, сердито раскладывала по тарелкам подгоревший ужин. Саммер листала Ютьюб и периодически ржала кобылой, наткнувшись на ещё одно видео с Супергеройского дня. Морти не было видно. Снова покупать грёбаную фигурку? Хер оно второй раз прокатит, думал Рик, мрачно жуя индейку. — Что, опять облажался, дедушка Рик? Саммер ухмылялась, зараза, и на этот раз Бет даже не одёрнула её. Рик молча показал ей два средних пальца. Саммер закатила глаза. Вечером он сидел за верстаком, пытаясь собрать из двух сломанных роботов одного (а ещё — уговорить самого себя, что великим учёным вовсе не нужна помощь, а тем более одобрение каких-то полубезмозглых пиздюков), когда к нему пришёл Морти в пижаме. — Ты смотри, да это же Морти. Вспомнил вдруг, что мечтал стать учёным, ага? — Где. Мой. Спотти. Иисусе. Рик и думать забыл об этой насмешке над робототехникой. Пошарив в кармане, он выудил оттуда Спотти... переломанного чуть ли не надвое — в той драке, которую он устроил у школы. — Видишь, Морти. Как я тебе и говорил. Ээ-та китайская хрень не смогла пережить один-единственный ерундовый махач — сразу сломалась. Сразу видно, кривыми руками сделано. Пренебрежительно хмыкнув, он выкинул останки Спотти в мусорное ведро. — Ну ты и ко-козёл. — Эй, Морти, переключи — я эту серию уже смотрел! — крикнул Рик вслед уходящему Морти, но на душе его было паскудно. Знал же, нехуй связываться с этой супергеройской хренью — подстава за подставой, и всё из-за сраных Защитников, которые даже не были настоящими. Ну, хотя бы он наблевал им на их автобус. Вообще он не собирался, это вышло случайно... но раз вышло — так им и надо. Работать без Морти оказалось вдруг скучно; то и дело Рик ловил себя на том, что бормочет под нос, как успел привыкнуть — рассказывая возящемуся за спиной пиздюку случаи из жизни или объясняя, над чем работает. Конечно, он знал, чем заслужить прощение Морти, и ему оставалось доделать несколько микросхем, когда в дом вдруг припёрся Джерри. Морти, который толокся у двери добрую половину вечера в ожидании, тут же кинулся отцу на шею — Рик видел со своего стратегического поста у холодильника. Ему-то от пиздюка ни разу не перепало объятий. Хотя Джерри, похоже, не сильно оценил такую пылкость со стороны младшего сына — а может, Рику просто примерещилась лёгкая тень отвращения, пробежавшая по лицу обмудка, прежде чем он всё-таки обнял Морти в ответ. — Здравствуй, доро... Джерри. Поужинаешь с нами? Его дочь встречала мужа намного более холодно, оставшись стоять на пороге кухни и даже спрятав руки под фартук — его малышка. Саммер, к слову, вообще не было дома — знала, что отец собирается в гости, или просто совпало?.. — Здравствуй, Бет. Привет, Рик. Ээ, думаю, я не смогу — ещё такая куча дел сегодня, нужно обновить резюме, просмотреть предложения... Ну, ты понимаешь. — Конечно, Джерри. Тогда проходите все в гостиную, я хотя бы угощу тебя соком. Гуськом они перешли в гостиную; Рик заметил, что Джерри взял курс на кресло, и недолго думая опередил его. Джерри пришлось сесть на диван рядом с Морти, который чуть в лицо ему не заглядывал. Воцарилось молчание, неудобное, наверно, только для Джерри: Морти в принципе был не из разговорчивых, а Рик не обламывался, насвистывая под нос, а потом сменив свист на губной пердёж. Наконец Бет принесла сок, некоторое время они молча пили, а когда сок закончился, Джерри откашлялся и заговорил, старательно делая важный вид, из-за чего, по мнению Рика, выглядел ещё большим придурком. — Итак, Бет. Как ваши дела? — У нас всё в порядке, Джерри. — Голос Бет был спокоен и холоден; Рик знал, что скрывает это спокойствие: попытки доказать себе и всему миру, что она справится, что ей не нужна жалость. — Я работаю, дети учатся — всё точно так же, как было до того, как ты ушёл. — Ох, хорошо. — Джерри явно почувствовал себя неуютно, но только напустил на себя ещё большей важности. — Как... Морти, что говорит врач? — Морти ходит на бихейворальную терапию. В последний раз, когда он посещал доктора Вонг, нам даже не понадобилось успокоительное. Мне кажется, это прогресс, не так ли? — Ух ты. Так значит... значит ли это, что он поправился? Врач сказал, что он поправится? — Нет, Джерри. Ты же знаешь, что он не поправится. — Бет вздохнула так тяжко, будто повторяла эти слова не раз. — Мы можем... помочь ему научиться справляться с эмоциями и своими реакциями на окружающий мир, но он всегда будет... таким, нравится тебе это или нет. — Понятно, — сказал Джерри, выглядя так, будто не понял ни слова; Рик закатил глаза. — Значит, прогресса нет. Эта твоя... бихейр... овальная терапия жрёт столько бабок, напомни, у тебя что, резиновая страховка?! Может, всё-таки стоит остановиться на том варианте?.. — Каком варианте? — Рик прекрасно знал — каком, просто хотел услышать, как Джерри называет вещи своими именами. — Самом, на мой взгляд, разумном. Ты ведь слышал о благотворительных домах-интернатах?.. — Морти, зайка... Беги-ка к себе. Морти послушно поднялся с дивана и отправился наверх. — Что, Джерри, решил упечь ребёнка в богадельню? — Это не богадельня, а специальное место для таких, как он, детей, о которых заботятся и учат всему... всему, что им требуется! — А самое главное, там они не мозолят глаза своим родителям, ты ведь это хотел сказать, Джерри? Дом-интернат, а дальше что? Приёмная семья, отказ от родительских прав, и всё, чтобы тебе удобненько жилось? Отличный план, Джерри, надёжный, блядь, как швейцарские часы! — Что? Да как ты... Бет, будь добра, объясни мне — почему мы вообще должны обсуждать это с ним? — Он мой отец, Джерри, и Мортин дедушка. Он живёт с нами и... помогает мне, так что да, Джерри, он имеет право знать, что происходит. — Рик живёт с вами? О Господи. И вы ещё не взорвались? Дом не был захвачен пришельцами? Над нами не летают дроны из Белого дома?.. — ...А ещё он его единственный друг. Скажи мне, ты хоть раз помог Морти с уроками? Не считая той твоей модели Солнечной системы с Плутоном. Рик кашлянул, пытаясь скрыть смешок. Круто, что Бет на его стороне, несмотря на всё, что он натворил — его верная малышка! — но всё же стоит вести себя прилично, даже если речь о её недотёпе-муже. — Рик занимается с ним. Они вместе делают всякие... умные научные штуки. — Ага, и однажды они вместе сделают умную и научную бомбу и взорвут нахер дом, Господи, Бет! Ты забыла, кто твой отец? Террорист и преступник, за которым охотится половина Галактики! А если они придут сюда? Он опасен, Бет — а ты слепа! Такой человек не должен жить в нашем доме... с нашими детьми!.. — О, Джерри, серьёзно? По-твоему, ты — образцовый родитель? Да ты начался как родитель, когда забыл использовать контрацепцию! Джерри побледнел, а потом стал малиновым — Рик испугался, что придурка хватит приступ — а он будет виноват. — Да ты... да ты не имеешь права!.. Эта семья жила восемнадцать лет, не зная о тебе ничего, а потом... потом ты просто заявился и захватил дом! Устроил чёрт знает что в моём гараже, заморочил голову моей жене!.. Может, и Морти уже не мой сын, а твоя... твоя марионетка, которой ты вживил чип в башку и заставляешь себе помогать с твоим типа научным дерьмом? Я забочусь и о его благополучии тоже, а ты... ты просто используешь его! Ты же понимаешь, Бет, на что он способен! Он делает для тебя оружие? Или... Что ты ещё заставляешь его для тебя делать, ты, старый извраще... Конец фразы Рик выбил из болтливого рта Джерри ударом кулака по его челюсти. — Папа! О Боже, ну только не снова!.. Гнев застлал Рику глаза; остались только он и мудила Джерри, из которого нужно было выбить его дерьмо, чтобы он никогда больше не смел, никогда больше... — Не бей моего папу! Морти возник неожиданно (опять подслушивал где-то, сучёныш). Метнулся к ним, вцепился Рику в рукав, пытаясь оттащить от отца. Рик, который одной рукой держал зятя за воротник, а другую уже занёс для нового удара, остановился, обернулся. Глаза Морти были прямо перед ним, яркие, как горящие угли. — Отпусти папу! И Рик отпустил его. Разжав пальцы, смотрел, как Джерри потирает челюсть, как Морти снова обнимает его, весь трясясь от испуга и эмоциональной перегрузки. — Защищаешь этого говнаря? Ну ты и идиот, Морти, ему же насрать на тебя. Бет сходила на кухню, вернулась со стаканом воды для Джерри и придерживала его под руку, пока он пил. — Папа... как ты мог?.. Что с тобой творится?.. — Вот видишь, о чём я тебе говорю, Бет. Твой отец опасен, его нужно изолировать!.. Рик открыл портал. — Идите все к чёрту. Стоите, блядь, друг друга. На одной дальней звезде как раз шла межрасовая бойня; он прекрасно вписался, как обычно находя слова (и не только) поддержки как для ультралевых, так и для ультраправых. По пути у обеих сторон кончилось оружие; становилось скучновато; у него было всё для того, чтобы продлить вечеринку — только нужно было заскочить в гараж. Его полки были пусты; столешницы верстака, кажется, были протёрты от пыли. Все его вещи были уложены в коробки, громоздившиеся посреди гаража серой башней. Бет нашлась на кухне — дело клонилось к вечеру, и она готовила ужин. — Дорогая, какого чёрта? Она повернулась к нему, смело встретила его взгляд — мало кто из его окружения был способен на это. — Папа, ты должен уехать. — Да ладно! Вы что, помирились с Джерри? Я больше не твой любимый папочка? — Дело не в Джерри. Папа, Морти хотят выгнать из школы. Он принёс туда какую-то из твоих научных штуковин и заставил... ну, в общем, заставил половину класса и нескольких учителей описаться на виду у всех. — Вау. — Рик был потрясён. Он знал Морти — и тот не был дебилом, способным лохануться и случайно направить прибор не туда. Если половина школы обоссалась, значит, они заслужили. — В общем, директор Вагина сказал, что это последнее предупреждение, и что в следующий раз, когда Морти кого-нибудь оцарапает или обольёт в столовой компотом, его переведут на домашнее обучение. — А он не сказал тем идиотам, которые задирают Морти, научиться себя вести? — Они не трогают его, просто... шутят над ним, а это не запрещено. Извини, пап. Придётся тебе переехать, хотя бы пока Морти закончит школу. Джерри... как бы мне ни было неприятно это признавать, но он оказался прав. Твои изобретения опасны. Но, конечно, — она слабо улыбнулась, — ты можешь приезжать в гости. Когда захочешь. — Ага, непременно. Рик даже не видел его. Сжав коробки уменьшающим лучом так, что они все влезли в один пакет, он поднялся наверх. Комната Морти была пуста — наверное, в школе были занятия. Он потоптался, напоследок окинув взглядом коллекцию оригами, сраные супергеройские плакаты, пару чертежей, показавшихся Морти красивыми и перерисованных им по памяти. Потом он вытащил из кармана Спотти, которого доделал в перерыве между набиванием патронами оружия для тех расистов. Теперь Спотти был не просто игрушкой: он выполнял несколько десятков команд, в том числе жестовых; настраивался на эмоциональное состояние хозяина, реагируя на него традиционными собачьими способами утешения; а также в него был встроен чип способности к дрессировке: к примеру, если Морти захочет механическую собаку, приносящую ему учебники по расписанию — Спотти станет такой собакой. Оставив Спотти на краю стола, он ушёл. Он не пытался спорить. Всё, что он позволил себе — хорошенько начистить физиономии тем придуркам, которые приставали к Морти. ...Такого забойного отпуска у него не было давно. Он окружил себя целым поездом из бутылок, ни в одной из которых не было ничего слабее сорокапроцентного спирта. Он окружил себя сиськами, любая пара которых не была меньше четвёртого размера. Он снюхивал дорожки порошка с каждой по очереди, и сиськи кончились раньше, чем дороги. Он уже подумывал о том, чтобы пустить кой-чё по вене... Но его мобильник сработал как обычно невовремя. Он давал этот номер Бет, и он не мог не ответить, потому что даже упитый по самое горло и унюханный так, что сыпалось из ушей — даже посланный нахер, он оставался её отцом. — Папа, это ты? — Да... да, милая. Что случилось? — Папа, Морти похитили. Просто пропал из дома, никто ничего не видел и не слышал. Полиция искала три дня, но нет ничего, ни одной зацепки. Может быть, ты сможешь помочь?.. Конечно, он мог. Прямо на том столе, где он размалывал порошок интергалактической кредиткой, он намутил себе шприц вытрезвляющего — немножко не то, чем он хотел бахнуться, но что поделаешь. Рыдая, Бет обняла его, и он похлопал её по спине. Саммер, бледная и зарёванная, махнула ему рукой, и даже Джерри был рядом и неуверенно кивнул ему. — Что, смотрю, горе сплотило вас? — он не смог удержаться, но никто не возмутился. — Ну что тут у вас, рассказывайте. Рассказывать особо было нечего, кроме того, что он уже слышал. Морти лёг спать, Бет сама заходила пожелать ему спокойной ночи. А на следующее утро, когда она зашла разбудить его, его не было. Кровать была примята... и никаких следов. — Готов поспорить, его твои инопланетяне похитили, — буркнул Джерри, и Рик закатил глаза. К горлу подступала тошнота — и так было дурно от бурлящей в крови смеси, с которой пытался справиться вытрезвитель. А тут ещё эти новости. — Ладно. Я буду в гараже, не мешайте мне. — В гараже? Но там же... ничего нет? Пожав плечами, Рик зашёл в гараж. Мух, лежащих на одной из полок, конечно же, уже отправили в мусорное ведро — ну ничего, он вытащил из кармана новых и расставил в нужном порядке. Тут же отодвинулись стенные панели, за которыми он спрятал свою систему наблюдения. Бет и Джерри, следившие за происходящим, хором ахнули. — Какого чёрта, Рик? Ты должен был убрать свои вещи!.. — Да? Ну извини, Джерри, я сейчас сгорю от стыда, что не послушался тебя. Рик запустил систему, включил мониторы. Ввёл данные в компьютер. Около пяти минут его дроны облетали Землю в поисках совпадений. Ещё четверть часа этим же занимались дроны на каждой из известных ему планет. — На Земле его нет, как и в Галактике. Из этого есть только один логический вывод. — Какой? — хором спросили Бет и Джерри, тихонько стоявшие на пороге, наблюдая за ним. — Это сделал Рик. ...Два дня ушло на то, чтобы написать программу. В Цитадели, в Центре управления измерениями, конечно, был готовый аналог, но кто ж его, блядь, туда пустит. Всё это время он сидел в гараже, засыпая прямо за верстаком, когда ИИ гаража проверяла очередной кусок кода; Бет приносила ему то чай, то пиво с чипсами, то виски с содовой; Джерри всё время слонялся неподалёку, то и дело врываясь в гараж с предьявой в стиле «хуле так долго» и «когда ты начнёшь работать, ты же просто сидишь?!». Саммер просто сидела в углу, молча листая какие-то страницы в соцсетях, но Рик подозревал, что дай он ей оружие, она не раздумывая пойдёт отбивать у врагов своего брата. Ну, у каждого был свой подход к ситуации. Когда программа была готова, он установил её на новую квантовую версию портальной пушки. Нужны были испытания, но у них не было времени на испытания, и поэтому он просто нажал на кнопку. Открылся портал, и в то же время, как он надеялся, открылись сотни, тысячи порталов в других измерениях, и в каждый из этих порталов его программа отправила по одному самореплицирующемуся наноботу. По монитору поползли строчки отчёта, и он повернулся к ожидающим ответа Смитам. — Всё работает. Теперь нужно ждать, если... если он жив — моя программа найдёт его. — Что значит если? — Джерри снова готов был взорваться, Рик с трудом взял себя в руки — интересно, есть ли где-нибудь в мультивселенной Джерри, способный никого не бесить?.. — Ты что, хочешь сказать, какая-то... какая-то версия тебя украла нашего сына и убила его?.. — Я ничего не хочу сказать, Джерри. По правде говоря, я бы предпочёл совсем с тобой не разговаривать. Но так как я заперт тут с тобой хер знает на сколько, я вынужден вести диалог. Так что — да, Джерри. Такая возможность существует с вероятностью, ээ, примерно двенадцать целых четыре десятых процента. — О Господи Боже, папа!.. — А я говорил тебе — не стоило пускать его в дом! Это он во всём виноват! Технически Джерри был прав — любой Морти, родившийся в семье Рика, изначально был в опасности. Другое дело — никто, кроме родного Рика, не защитит Морти от чужих Риков. Но поди объясни это Джерри с его убогим планетарным мышлением. Программа ничего не нашла. — Он... мёртв? — спросила Бет, сама белая, как мертвец. — Ну, чисто теоретически... — Вот, блядь, не нужно сейчас тут загонять про эти свои долбаные проценты! — Помолчи, Джерри. Я пытаюсь сосредоточиться, а ты своими истеричными визгами меня отвлекаешь. Так вот... есть способы сделать кого-то недоступным для поиска. Это может быть бункер; это может быть место вне времени и пространства; это может быть глубокая кома... блядь, Джерри, не смотри на меня так — это не я придумал похищать чужих Морти. Оставался единственный способ — столь же опасный, как и ненадёжный. Он достал портальную пушку. — Куда ты? — На Цитадель. Попробую взломать тамошнюю базу Риков. Может быть, что-то найду. — У вас есть база Риков?.. — Ты тоже есть в этой базе?.. — Так мы держим друг друга за яйца. Если какой-то психопат вдруг начинает убивать других Риков — его ищут с помощью истории портальных перемещений, которая хранится в базе. — А если кто-то похищает Морти, тебе не могут дать доступ к базе легально? — На Морти всем наплевать. Максимум, чем тебе помогут — выдадут купон на замену. Кстати, Джерри — как раз вариант для тебя. Есть шанс получить нового Морти, абсолютно здорового! — Да пошёл ты!.. ...Он не придумывал похищать чужих Морти. Но для того, чтобы найти своего, именно сейчас ему был нужен чужой. Поэтому первым делом, ступив на священные земли Цитадели, он отправился в Морти-таун — за относительно бесхозным пиздюком. Один как раз курил за углом «Жуткого Морти» — обычный Морти в заношенной футболке, несчастный безриковый ублюдок, зарабатывающий на жизнь шваброй и тряпкой. — Ты идёшь со мной. Будешь орать — язык отрежу, понял? Вытаращив глаза и выронив изо рта сигарету, мальчишка кивнул. Дорога до Центра управления прошла хорошо, но когда парень понял, куда его ведут, начались проблемы. — Ты п-планируешь что-то незаконное, да? Я нужен те-тебе для маскировки мозговых волн? — Ага. — Эй, чувак. Я-я на это не подписывался. Те-тебя грохнут, и меня за компанию. — Завали ебало. Слишком много болтаешь. Рик ткнул ему в бок пистолетом, замаскированным карманом халата, но потом сжалился: этот парень не заслуживал смерти всего лишь за то, что имел словарный запас в несколько тысяч раз больший, чем его родной внук. — Я сделаю для тебя портал, когда мы проберёмся туда, не ссы. — Но... порталы запрещены в центре Цитадели, тебя всё равно грохнут! — Я в курсе, пёс. Это мои проблемы. Надеюсь, успею разобраться со своим дерьмом до того, как меня поймают. Ему нужно было проникнуть в Центр (преступление номер один), вырубить охрану (два), подобраться к базе и скопировать данные о портальных перемещениях на флешку (три), грохнуть базу, чтобы его самого не нашли (четыре) и сбежать, на всё это требовалось три портала включая Мортин (пять). Всё это тянуло на несколько лет пРик-нудительных работ с последующим лишением портальной пушки ещё на десяток. Рано или поздно его поймают — в Рик-спецназе всегда работали лучшие ищейки. Он надеялся успеть вернуться домой, загрузить базу в программу и выследить мудилу, выбить из него дерьмо и заставить вернуть Морти родителям — а там ещё посмотрим, чья возьмёт, он видел десятки объявлений о Риках, которых так и не нашли. Но он не успел. Мелкий кусок дерьма разорался, пока он отвлёкся на флешку. Гвардейцы стеклись на место стаей голодных крыс. Он даже не успел открыть портал — сонный дротик вонзился ему в шею. (Мелкий говнарь огрёб по башке от охраны — этот факт утешал его, пока его разум плавал где-то в безмолвной темноте.) Очнулся он в камере, привязанный к стулу. Шея болела, голова была тяжёлая, но остальное было в порядке: берегли силы до его возвращения в сознание, уёбки. — Эй там. Придурки. Отпустите меня, я ищу своего внука. К нему подошли двое: один с лицом, перерезанным шрамом, другой с абсолютно лысым черепом, покрытым татуировками. — Ты слышал, что он сказал? — Я-то? Да что-то не очень. Булькнул там что-то про внука. Сейчас переспросим. Они «переспрашивали» несколько раз, в результате чего он был основательно отмудохан, у него во рту осталось чуть больше половины зубов, а его халат покрылся красивыми красными разводами. (Форма гвардейцев при этом так и осталась белоснежной — сразу видно настоящий талант, в охрану в центре Цитадели абы кого не берут.) — Так ты скажешь нам, говнюк, зачем тебе понадобилось взламывать базу? Готовишь теракт? Работаешь на Взрывника? Хочешь свергнуть совет Риков? Признавайся, говнила, а то сломаем оставшиеся рёбра! Лысый подкрепил свои слова хорошим пинком. Отдышавшись, Рик прохрипел: — Да я вам двадцать раз уже сказал, идиоты. Какой ещё, блядь, Взрывник-хуевник?.. Я ищу своего внука, нахуй мне не сдался ваш Совет и вся ваша ссаная Цитадель!.. — Ты смотри, какой упрямый, а. Шрамоголовый сплюнул на пол, растёр подошвой слюну и вытащил из кармана тонкие кожаные перчатки, украшенные сеткой острых металлических шипов. Ну, теперь его белоснежной форме точно придётся худо. — Этих Морти бесхозных пол-Цитадели, бери кого хочешь, даже если проебал свой купон. Ты, бля, реально думаешь, мы тебе поверим?.. Шрамоголовый натянул перчатки на кулаки. И тут взвыла сирена. — Первый, первый, это пятый. Что за хуйня? Повторяю, что за хуйня? — Лысый забормотал в рацию, Рик закатил глаза: похоже, его допрос затянется хуй знает на сколько, а из планов побега только пробить бетонную стену пердёжным импульсом. Выслушав ответ, Лысый спрятал рацию и тронул товарища за плечо. — Отбой пока, чувак. Срочное собрание в штабе. Кто-то снова заминировал Рик-Совет, одному из советников оторвало ногу. Первый в ярости, говорит, щас все получат по шапке. — Ладно, — Шрамоголовый, казавшийся заметно расстроенным, стянул перчатки. — Продолжим с тобой позже, придурок. Они ушли, и Рик остался один. В соседних камерах кто-то сидел: справа пели, слева ругались, но он не горел желанием знакомиться. Они вернулись спустя час или два, за это время Рик сотню раз пожелал им сдохнуть, но Бог как обычно его не послушался. — Ну что, продолжим? — Само собой. Этот пидор точно связан со всем этим — отвлекал охрану, пока кто-то из его дружков заминировал Рик-Совет. — По-любому. Так что, красавчик, поможешь нам получить премию? Соглашайся — иначе будет очень больно. — Бля, чуваки, вы серьёзно?.. Гвардейцы не обманули: ему было очень, очень больно. Было ужасно больно, но его это не волновало, как и то, сколько жизненно важных органов ему удастся сохранить к концу допроса. Его волновало одно: пока с ним разбираются эти ссаные бюрократы, его Морти где-то далеко отсюда может прийти конец. — Ты смотри, какой несговорчивый. Чем же тебя подкупили? — Сюда бы Склерозника. Помнишь его, из спецназа? Кого угодно мог расколоть. Гвардейцы устроили перекур, нарочно пуская ему в лицо свой вонючий дым. — Пытки запрещены, ты же знаешь? — Ой бля. Кого это волнует, когда у тебя в руках единственная зацепка. А этот парень — зацепка, хоть шеф и говорит, что Взрывник — одиночка. Ну... если не считать его Морти. А он у него точно есть — ни следа мозговых волн, будто бомба просто прыгнула в портал и сама себя поставила. Лысый затушил бычок об его щёку, Шрамоголовый выбрал предплечье. — Да, Склерозник мигом вытащил бы из говнаря его дерьмо. Чёткий чел, хоть и с памятью проблемы. Вот только нет его нигде. Пропал, уже неделю никто его не видел. Может, в отпуске? — Хуй с ним, сами справимся. Рик прикрыл заслезившиеся глаза. Кажется, ему опять повезло — просто, как обычно, его кусок удачи подали ему под соусом из пиздецки вонючего дерьма. — Эй, говнари. — Язык, распухший из-за многочисленных порезов осколками зубов, еле поворачивался во рту. — Помогите мне... с моим делом, и я найду для вас вашего... Взрывника. — Ага, видишь, я те говорил! Они связаны! Что, голубчик, всё-таки решил сдать босса? Правильное решение! — Бля, он мне не босс, сколько можно повторять!.. Поиздевавшись ещё немного, гвардейцы всё-таки вызвали по рации своего шефа и, посовещавшись, развязали его. Но и после этого не верили ему — это было видно по их рожам — пока не порылись в почти спизженной у них базе и не убедились, что в день похищения Морти в его измерении засветилась пушка Склерозника, после чего пропала с радаров. — Он выбросил её? — Рик растирал затекшие от пут руки, пока Лысый со Шрамоголовым ставили отслеживающий чип на его пушку. — Ага. Судя по всему, он уничтожает их после каждого перемещения и делает новые. Это же терро-Рик. Отбитый, блядь, наглухо. Знает, что если попадётся — не жить ему. Пан или пропал, типа того. — Ага, маньячина просто. Обычному Рику подавай горсть порошка, бочку спирта и лабораторию, ну ты же знаешь. Этому нужна власть над Цитаделью, Советом, всеми Риками... Я хуй знает, зачем. Шрамоголовый протянул ему пушку. — Держи. Вздумаешь мухлевать — пойдёшь за сообщника, усёк? Они обвешали его гранатами, оружием и патронами, снабдили ионным щитом и системой экстренной реабилитации. (Его здоровье, подорванное во время допроса, они, к слову сказать, тоже подправили, но вот с зубами он должен был разбираться сам.) — Если тебе реально повезёт и ты его поймаешь — мочи нахуй, приказ начальства. Такой урод тут нахуй не нужен кормить его в тюрьме и ждать, пока он устроит побег через толчок. ...Рик вышел из портала недалеко от жилища Склерозника на Цитадели; его родное измерение было уничтожено Кроненбергами; ему не удалось сохранить своего Морти, неприкаянный и никому не нужный, он пришёл служить в Спецназ — все в Гвардии знали его печальную историю. Склерозником его стебали за его проёбы с памятью: он мог забыть дома оружие, поэтому его отправляли исключительно на задания, где требовалась скорее жестокость, нежели ответственность. С другой стороны, в чём-то он даже превосходил других Риков: составлял лучшие планы захватов, и быстрее него никто не мог смастерить бомбу из говна и палок (как же мы сами-то не догадались, посетовал Шрамоголовый). Дома у Склерозника было пусто, тихо и прибрано, только из-под дивана поблёскивала пара-тройка стеклянных бутылочных боков. Пара стеллажей и шкафов были уставлены коробками, набитыми оружием и всякими боевыми примочками, не то чтобы прям порядок, но гораздо аккуратней, чем у него самого, по крайней мере, до того как Морти взял на себя ответственность за уборку. Так, наверно, и должно было бы выглядеть жилище спецназовца — безликое, лишённое уюта место для ночлега. Из общей картины выбивались только многочисленные напоминалки, развешанные по стенам («Собрание в 5» — рядом с зеркалом в ванной; «Не проеби выборы» — над кроватью; «Запри дверь» — на входной двери; в вечном календаре, однако, висевшем над письменным столом, не было обведено ни одной даты — у Рика был такой же, и все дни рожденья его родственников и близких друзей были жирно обведены красным). Рик работал методично: сперва сорвал со стен бумажки и только потом пересмотрел все в поисках зацепки. Конечно, он мог ошибаться — и тогда пизда всему. Но мог и оказаться прав. Он должен был. Записок с координатами было несколько. По первому адресу оказался космический бордель — тот самый, в котором любил зависать он сам, только из другого измерения — наверно, родного измерения Склерозника. Секунду-другую Рик полюбовался прекрасным видом на пару разведённых ягодиц, между которыми уместилось сразу несколько разноцветных членов, а потом слинял. Вторая записка привела его на откроненберженную Землю. Он не хотел ностальгировать и тут же вернулся назад. Еще несколько координат с борделями и космическим ломбардом... Осталась последняя записка. Он оказался в лаборатории — настоящей, блядь, лаборатории, не переделанной из подвала в гараже, с кучей техники и приборными панелями в целую стену. Одна из панелей идентифицировалась как дверь — на ней имелся кодовый замок; он решил оставить её на потом: в полу имелся люк, и он как раз был открыт. — Обнаружено следящее устройство! Внимание, обнаружено чужое следящее устройство!.. Бесполый металлический голос неприятно скрежетнул по ушам. Ну бля, он их предупреждал. — Уничтожение следящего устройства на счёт три... два... Молниеносно он отшвырнул пушку в угол, сам бросился к открытому люку. Вниз, довольно глубоко, вела лестница — либо там никого не было, либо его не слышали. Снаружи раздался не особо сильный «бабах» — возможно, уничтожили лазерным лучом. Подождав немного, он осторожно спустился. Внизу было темно, и он подождал немножко, пока глаза привыкнут. Посреди бункера, обшитого металлическими пластинами, стояла клетка. Внутри кто-то ревел: сидел, скрючившись на полу, громко сопя и всхлипывая. — Морти. Морти, братишка, это ты? Он подошёл ближе, сунул руку в карман, вспомнил, что пушки нет (её колба сошла бы за слабый фонарик), выругался. Нашарил фонарь, направил луч между прутьев. — Живой, блядь. Вскрикнув, Морти закопошился, будто пытаясь вжаться спиной в прутья клетки. — Морти, это я. Это твой... твой дедушка. Он направил луч на себя, надеясь, что Морти поймёт. Но Морти не понимал: зажмурившись, он мотал головой и вряд ли вообще видел хоть что-то. Вдруг что-то тяфкнуло и выбежало к нему, протиснувшись между прутьями, завиляло бесхвостым задом. — Спотти, сукин ты сын. Хоть ты-то меня признал?.. Кусок механического дерьма ткнулся ему в ногу, радостно притяфкивая, потом ринулся обратно в клетку, уцепился передними лапами за Мортину штанину, потянул, отпустил, потяфкал, снова потянул... Со стороны люка послышалось громыхание — кто-то ломился вниз по ступенькам. Рик погасил фонарь, Спотти притих. — Опять забыл люк закрыть, твою ж мать... Эй, там, говно мелкое, эт ты там шумел?.. Он выстрелил, почти не целясь, ориентируясь по пыхтению, которое издавал говнарь. С воплем тот рухнул вниз и так и остался лежать, вяло трепыхаясь со сдавленными стонами: судя по всему, заряд перебил ему спину. — Идиот, — прохрипел Взрывник, и Рик подошёл ближе, снова включив фонарь. — Ты чёртов идиот... через пять минут всё здесь взлетит на воздух. Какого, блядь, чёрта ты здесь забыл? — Я пришёл за своим Морти, — Рик быстро обыскал его на предмет портальной пушки, но ублюдок ещё не успел сделать новую. — Это мой... Морти. Слышишь, говнарь? Это мой блядский Морти! Идеальное... совпадение... самый, сука, тупой из них, но с феноменальной памятью... Сгори, сука, в аду, он должен был быть моим!.. Взрывник опять захрипел, закашлявшись; поморщившись, Рик прикончил его: нужно было спешить. Он вернулся к клетке, достал лазерный нож и принялся перерезать прутья. Морти сидел на полу, зажав уши руками, и качался из стороны в сторону, тихонько скуля; верный Спотти жался к нему изо всех сил, пытаясь приободрить. Рик сгрёб их обоих в охапку и поволок наверх. Металлические панели, обшивавшие стены, не брало ничего: ни лазер, ни атомный дезинтегратор, ни ручные гранаты, одну из которых он кинул, укрывшись за дверцей люка. — Блядина сраная. Почему, блядь, именно код? Почему нельзя было запереть грёбаную дверь на грёбаный ключ?... — Два шесть ноль один. — Что?.. Морти, к тому времени переставший вырываться из его хватки, заговорил так внезапно, что Рик едва не уронил его. — Два шесть ноль один. Код от две-ри. Два шесть ноль один. Комбинация цифр звучала паскудно знакомо; он решил, что разберётся с этим позже. — Открылась, Морти, мелкий ты гениальный кусок дерьма!.. Открытая дверь привела их на кухню — самую обычную кухню в бункере, так же обшитую металлом и закрытую кодом. — Ноль. Четыре. Ноль. Два. И снова что-то знакомое... Когда Морти диктовал ему код для последней (ну, он сильно на это надеялся) двери, он уже примерно догадывался о том, что услышит. — Три. Один. Ноль. Восемь. — Боже, ну наконец-то. Долбаный любитель дверей. Космический корабль стоял на стоянке поодаль, и Рик припустил к нему со всех ног. Кто его знает, на какое расстояние простирается обещанное Склерозником «здесь»?.. — Так, и ключ в замке, ну отлично. — Требуется активация голосом. — Бляха-муха, и тут код? Морти, ты знаешь, какой тут код? — Мой день-рож-день-я. — Бля, детка, да если б я помнил!.. Склерозник забывал всё на свете: выключить свет, закрыть дверь, возможно даже, пару раз в неделю забывал подтереть себе жопу. Единственное, что он помнил без бумажек — дни рожденья дочери, внуков и свой собственный. День рожденья Дианы, как Рик предположил, закрывал люк в подвале, в котором Склерозник держал Морти. — Два, ноль, ноль, девять. Голос Морти дрожал, Рик вспомнил, как тот боится летать, и осторожно обвернул вокруг него свой халат. Они взлетели, и Морти крупно вздрогнул. Рик оставил одну руку на штурвале, другой прижал его к себе. — Ничего, малыш, это недолго. Щас будем дома, мы недалеко. Хочешь... хочешь, радио поставлю?.. — Хочу... к маме. Секунду или две он молчал, а потом обнял его ещё крепче. — Мы едем к маме, малыш. Едем к маме. Взрыв силой в полмегатонны грохнул им вслед; Склерозник хорошо позаботился о заметании следов (вряд ли, правда, в его планы входило сгореть вместе с бункером, пока его враги будут улепётывать на его корабле, но настала его очередь проёбываться). Морти засопел на полпути — укачало, и Рик осторожно осмотрел его. Куча синяков, пара сломанных рёбер — вроде ничего серьёзного, но он всё равно пожалел, что не растоптал лицо Склерознику прежде чем убить его. Когда они долетели, Морти проснулся, но больше не плакал — его храбрый малыш. На Земле была ночь, но их ждали — все трое дремали на диване, укрывшись одним пледом. — Папа, — сказал Морти, и Рик передал его Джерри прямо в руки. Тот обнял сына и потащился с ним наверх — уложить в кровать. Ступив на лестницу, он оглянулся на Рика. — Спасибо. И... ты можешь остаться. Все его вещи так и валялись уменьшенные, в коробках, на заднем сиденье его собственного корабля, так что всё, что требовалось для переезда обратно — сделать новую пушку и сгонять за ним на стоянку космического борделя. В Цитадель он не стал заходить специально, только отправил им дрона-курьера с сообщением «Говнила сдох, расслабьте булки». К Морти пришли по очереди пара врачей, коп и психолог; им рассказали, что он заблудился и попал в неприятности, у них не было оснований не верить, и они проделали свою работу. У Рика были предложения получше по всем пунктам, но он решил не вмешиваться. Психолог — добрая толстая баба из клиники, где работала Вонг — посоветовала не водить Морти в школу хотя бы пару недель, но в остальном не заострять внимания на произошедшем, вести себя будто ничего не было, чтобы не напоминать ему о пережитом стрессе. Через неделю после похищения Морти продолжали сниться кошмары, и Бет, которая взяла отпуск, выкопала откуда-то свою старую радионяню, чтобы успевать добежать до его комнаты прежде чем он перебудит криками весь дом. Рик попытался заменить её — его комната была ближе, и он даже без радионяни слышал, как Морти вскрикивает во сне. Но увидев его сразу после кошмара, Морти пугался ещё больше — ведь у его суперзлодея было точно такое же лицо. Думать о том, что возможно Морти больше не захочет с ним общаться, было хуёво — но это не было чересчур большой платой за то, что они оба остались живы. Перед выходом на работу Бет, уложив сына спать, выдула бутылку вина и припёрлась к отцу — бледная, но с красными пятнами на щеках и влажно блестящими глазами. — Папа, я знаю, что гиперопека вредна, и вообще это глупо, но может быть ты поставишь какой-нибудь жучок Морти в ухо или в глаз, чтобы мы могли быть уверены, что с ним всё в порядке?.. — Иисусе, Бет. Хочешь чипировать Морти, как собаку? Бет разревелась, и он пообещал ей «что-нибудь придумать». Он не стал говорить ей, что имплантировал Морти жучок в первую же ночь после спасения. Морти пришёл к нему через две недели. Приволок с собой в гараж, где он пытался работать, новую чудовищную оригами и уселся поодаль на пол, как раньше. Верный Спотти (Саммер купила ему розовую шлейку, Рик изошёл на говно, но Морти понравилось, и ему пришлось заткнуться) свернулся калачиком рядом. Работа сразу же пошла лучше — насколько же он постарел, раз ему так не хватало кого-то маленького и уютного, копошащегося за спиной?.. Морти снова помогал ему с отвёртками и всем прочим; Рик готовился к схватке с Джерри, но тот, застукав их за сборкой новой ионной пушки, просто махнул рукой и вяло сказал что-то типа «Делайте чё хотите, только не взорвите гараж и не тащите своё научное говно, ради всего святого, в школу». Они хором покивали — ну, они и не собирались тащить новую пушку в школу, для этого существовала космическая барахолка. Не то чтобы произошедшее сильно повлияло на Морти в плане характера: он так и остался вредным маленьким говнюком, который швырялся учебниками и плевался в приходящих учителей. Зато Бет с Джерри, кажется, подружились и даже смогли построить что-то вроде конструктивного диалога, потому что именно Джерри был тем, кто пришёл к Рику, переборов своё недоверие и неприязнь, и попросил совета. — Бет говорила... ты знаешь какую-то инопланетную организацию, где могут помочь Морти. О да, он знал. Эти чуваки были в принципе первыми — и единственными — существами, имеющими отношение к медицине в целом и психиатрии в частности, которым он позволил залезть в свою башку. Не то чтобы они что-то сильно там поправили — однако после прорвы сеансов он наконец-то смог взглянуть себе в глаза. У них была телепатия, строгий режим и реверсивная психология, но главное, что у них было — их многочисленные развлечения. Вы не могли предаваться своим ужасным вредным привычкам — алкоголю, наркотикам или сексу с несовершеннолетними — но вы могли найти всё, что вам понадобилось бы в ваших более миролюбивых увлечениях, будь то конструирование двигателей внутреннего сгорания, постановка греческих трагедий или строительство акведуков. Всё это происходило в виртуальном пространстве и требовало значительных мощностей, которые окупались за счёт богатых пациентов — или их родителей. Это было весело, это создавало ощущение свободы и очень сближало пациентов с похожими интересами между собой — именно там, пытаясь увернуться от виртуального потока метеоритов, Рик встретил Юнити. Именно там Морти ждала тонна бумаги для его оригами, самые сложные трёхмерные головоломки, которых никто никогда не увидел бы на Земле, и всё, чем он когда-нибудь захотел бы заниматься и возможно сделать своей профессией — внеземной, если на Земле не найдется области, в которой он сможет применить свои навыки. — Что, Джерри, так ещё лучше, чем ты хотел — отправить сына не за двадцать километров прочь из дома, а за двадцать тысяч световых лет, а? — Рик не удержался от подколки, но Джерри просто пожал плечами. — Я многое понял, Рик, веришь ты в это или нет, и я просто надеюсь, что ты... что ты окажешься прав. Бет провела несколько нежных, уединённых бесед с Морти (Он подслушивал: «Это интернат?» — спросил Морти, заикаясь; «Нет, дорогой, — ответила Бет ласково. — Твой дедушка Рик говорит, что это совсем не похоже на интернат. Это такой... инопланетный реабилитационный центр, где тебя научат справляться с эмоциями и лучше выражать свои мысли». «Ино-пла-нетный?» «Да. Дедушка Рик говорит, там работают очень хорошие лю... тёти и дяди. Они не будут заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, и они сразу же отвезут тебя домой, если тебе у них не понравится».), и вот наступил тот день, когда он должен был открыть портал, который переместит их обоих и Мортину сумку с вещами (в основном фигурки супергероев, шлейка для Спотти и незабвенный Банни) к воротам «Лучших друзей» — так называлась клиника, и при всей своей любви к ёрничанью Рик не смог бы с этим поспорить. Сквозь заросли кустарника, покрытого цветами и пышной листвой, просматривались белые колонны здания клиники. Они шли медленно — Морти шёл, держа его за руку и глядя под ноги — и возле пустующего крыльца остановились. — Морти... Он встал на одно колено, чтобы сравняться в росте, и Морти, бледный и нахмуренный, уставился на его воротник. — Тут... тут хорошо, знаешь ли. Я сам был тут... пару раз, когда пытался, хм, бросить пить. Мне... не особо помогло, то есть стало легче, конечно, но... ты же сам видел, на что я способен, да?.. Но дело не в них, Морти, просто со мной никто не может справиться, понимаешь? Тебе здесь помогут. — По-мо-гут н-не быть и-ди-отом? — Морти. Ты вовсе не... Иисусе, ты же сейчас шутишь, не так ли? Было много вещей, которые он сделал не так, и если бы у него отнимали по одному дню его жизни за каждый проёб — он бы родился мёртвым. — Морти. Ты ведь знаешь... что я не считаю тебя идиотом? Когда... когда я сказал это про тебя, я... я был рассержен, и это было вовсе не то, что я думаю на самом деле. Ты ведь знаешь это, Морти? — Я н-нашёл у тебя ошибку, — Морти редко улыбался; в основном он смеялся над такими вещами, как чужой пердёж на всю комнату или падение с грохотом со стула; можно было бы сделать вывод о том, что он лишён чувства юмора, но сейчас его рот слегка изогнулся в подобии улыбки, и Рик знал, что он имеет в виду. — Да, чувак... ты уделал меня, я помню. Ты... мелкий въедливый кусочек говна, который уделал самого умного человека в Галактике, я помню об этом, Морти. Морти улыбнулся — по-настоящему, сверкнув зубами. На его щеке всё ещё был тонкий шрам, оставшийся после той истории с Взрывником, его волосы отрастали и были тёмно-русыми с белыми кончиками. Его футболка была жёлтой и поношенной, и он был самым необычным Морти в мультивселенной — единственным, стоящим внимания. Их позвали — на крыльцо вышла симпатичная инопланетянка в форме медсестры, с мягким коротким хоботом и добрыми глазами. — Звони, когда захочешь услышать маму. Мы приедем навестить тебя через месяц, лады? Это был ужасно скучный месяц: идеи не выстраивались в очередь, чтобы прыгнуть к нему в голову, и самым сложным, что он изобрёл, была складная антресоль для Джерри. Бухать и развлекаться не хотелось, и большую часть времени он тупо валялся на диване, врубив Межпространственный кабель и лишь чуть-чуть двигая жопу для Саммер, когда та возвращалась из школы. Морти присылал им сообщения на мобильник Рика. «Я люблю тебя» — Бет, «Сиськолюбка» — Саммер, «Хочу сомакат» — Джерри, «Я научился поять» — ему самому. Ещё он присылал рисунки — его врач, которой Бет звонила каждый божий день, уверяла, что он делал их полностью сам. На рисунках был он сам, его любимые супергерои и инопланетяне — очень много разных инопланетян. Особенно часто повторялась одна — симпатичный гуманоид в юбочке и с бантом на лысой голове, но зато с очень длинными ресницами. На последнем рисунке, который прислал Морти, она и Морти держались за руки, и у неё под ногами было написано её имя — инопланетными иероглифами и, кажется, с ошибкой, потому что Рик тоже не смог его прочитать. Бет и Саммер хором умилились, он же громко ржал над Джерри, который воскликнул испуганно: «О Боже, я не хочу лысых внуков с тремя глазами!..». Когда они все вместе прилетели навестить Морти, тот гулял в саду с той самой девочкой (и бант, и ресницы оказались на месте). Они не держались за руки, как на картинке, и по большей части оба смотрели в сторону или себе под ноги — но троим старшим Смитам и одному Санчезу было понятно, что в их случае именно так, наверное, должны выглядеть родственные души. — Как мило, правда, пап? — Придётся тебе смириться с лысыми внуками, Джерри. — Деда Рик, перестань троллить папу, скорее всего, отличия генома и репродуктивной системы не позволят им завести детей... О, привет, братишка! Все по очереди обняли Морти (и Рику под шумок досталось, его прикосновений к Морти в общей сложности едва ли набралось бы на час времени, и он не собирался упускать такую возможность), и Бет принялась расспрашивать сына о его делах. Саммер и Джерри то и дело влезали в их разговор, а он стоял молча, наблюдая за ними и изредка злобно зыркая на отошедшую к другим детям ни в чём не повинную Мортину подружку. Утешив своё материнское любопытство (насколько это вообще возможно), Бет наконец собралась домой. Рик вызвался проводить Морти до здания. — Красивая, эм, девочка, — сказал он, старательно придавая своему голосу выражение в духе «добрый дедушка рад за внука, который наконец-то с кем-то подружился». — Ага, — сказал Морти, чьё красноречие, видимо, развивалось только в области письменной речи. — Её зовут Эль-мар. Она хорошая. — Круто, — сказал Рик. За прошедший месяц Морти не озаботился стрижкой, зато, заручившись поддержкой кого-то из персонала, снова выкрасил волосы, а также брови с ресницами — и если Рик хотел перестать пялиться, ему пришлось бы выколоть себе глаза, хорошо, что Морти был не из тех, кто замечает, когда на него пялятся. Они подошли к крыльцу, и Морти остановился, глянул максимально близко к его глазам. — Эль-мар и я. Мы просто друзья. — Ээ... это круто, но зачем ты говоришь мне это, Морти? — Чтоб ты знал, — сказал Морти и обнял его, неуклюже обхватив руками. Волосы на макушке у Морти были мягкие и пахли инопланетным шампунем.