Личность виновного

Часть 6 После всех празднований и нескончаемых поздравлений, звучащих из каждого угла улицы, Сеул снова погрузился в рутину из кишащих работников, создавая пробки на дороге. Вчера была жуткая метель. На мокром асфальте снова расположились глубокие сугробы, мешая нормально передвигаться. А замученные дворники, снова его откидывали куда-то в сторону, чтобы очистить проезжую часть. Я уже подходила к школе, когда увидела неподалёку полицейскую машину и выходящих из неё сотрудников. Сначала казалось, что те, просто припарковались в неудачном месте, но как только хмурый на вид мужчина и его молодой помощник, стали ступать к двери учебного заведения, необъяснимая тревога заскребла внутри. Что такого произошло, что сами представители правопорядка решили посетить школу? В классе стояла гробовая тишина, прерываема только вздохами учащихся. Кто-то уже рассказал всем о том, что в кабинете директора сейчас находятся полицейские и о чем-то разговаривают. Особо любопытные пытались отпроситься в туалет, чтобы подслушать, но учитель строго наказал сидеть на месте. Через несколько минут томного ожидания, в кабинет постучали и зашли те двое мужчин в форме. Первый, более взрослый, выглядел максимально зловещее, так, что некоторые трусишки с первых рядов громко сглотнули вязкую слюну. Вслед за ним, шёл молодой парень лет двадцати пяти, с аккуратной прической и немного потерянным взглядом. Видно, что только выпустился с академии и проходит практику. — Ребята, меня зовут Лим Суджин, а это мой напарник Им Паксу, — громко представился взрослый, грозно осматривая всех, — Мы ведём дело, связанное с исчезновением одной девушки из вашей школы. Шёпот недоумевающих школьников сразу прошёлся по рядам, в догадках, кто же это может быть. Громкий стук ладони об стол, заставил всех мигом заткнуться и снова посмотреть вперёд. — Школьница из класса 1-А, по имени Сон Мунбёль, считается пропавшей без вести, — особо эмоциональные девочки заохали, приподнимая руку ко рту, — Пока никаких зацепок нет, но мы надеемся на любую информацию о ней от вас. — Но, следователь Лим, — поднял руку коротковолосый парень с первой парты, — Разве сначала не опрашивают родственников? — Все верно, но у неё не осталось никого. Отец давно считается погибшим из-за аварии, а мать, совсем недавно покинула этот мир из-за тяжёлой болезни, — кратко оповестил, отходя от стола учителя, — Напомню вам, что абсолютно любая информация может помочь делу. Наши номера вы сможете узнать от учителей и связаться в любую минуту. Благодарю за внимание. Как только взрослые оказались за порогом кабинета, по всему помещению стали разносится голоса ошеломлённых подростков. Я и сама сидела широко раскрыв глаза, впиваясь ногтям в собственные ладони. «Нет-нет-нет, не может быть такого… Не может быть, чтобы она пропала» — дрожь пробивала все тело, а глаза накрывались пеленой шока, — «Где она может быть? Сбежала? Или…» Я перевела взгляд на старосту класса и ее лучшую подругу. Чиа и Сонхи тоже сидели удивлёнными новостью, шепотом переговариваясь между собой. Их вид показывал всю нервозность и нарастающую злость. Но злость на кого? На Мунбёль или самих себя? Их губы почти без остановки двигались, произнося слова, которые я не могла услышать из-за нарастающего гула в классе. Шум становится громче, заползая в черепную коробку и сдавливая ее все сильнее. Зажмурив глаза, отвела взор на тетрадь и попыталась привести дыхание в норму. Гнев настолько заполонил разум, что ногти прорезали маленькие ссадины на ладонях. Я была уверена, что виновниками исчезновения первогодки являются эти две стервы и их сообщники. Но как мне добиться доказательств? Уроки проходили в более молчаливой обстановке, чем обычно. Учителя сами находились в подвешенном состоянии, но продолжали вести свои предметы. Я ни о чем не могла думать, кроме как о сборе всех нужных улик, для обвинения Пак Сонхи и Квон Чиа, что случайно прослушала свою фамилию, когда преподаватель Хван сказал мне выйти к доске. — Дунг Хюн Ки, — повторил он, а я подняла взгляд с парты. Написав решение уравнения мелом, мне казалось сейчас все таким неважным и неуместным. О каких уроках идёт речь, когда одна из нас, страдает где-то в неизвестности? Но мне приходилось подавлять гнев и разочарование внутри, скрывая собственные мотивы. Я не могла все бросить и кинуться к следователям, крича, что я догадываюсь кто виновник всего, что происходит. Мне никто не поверит. — Хюн Ки, — сколько ещё мое имя прозвучит из чужих уст, чтобы они наконец поняли, что меня лучше не трогать? — Ты все правильно написала, садись. Молча проходя мимо парт, я больше не смотрела в ноги. Теперь взгляд был устремлён только в глаза всем тем, кто насмехался над Мунбёль и ее положением. *** Горло саднило от сухости и долгого молчания. Мне нужно время, чтобы подумать над всем тем, что происходило и произойдёт в будущем. Я пришла в тот самый спортивный зал, удобно устроившись на матах, в попытке уединиться. Перемена позволила наконец уйти из душного кабинета и я быстро вылетела оттуда, не в силах находиться в одном помещении с этими гнилыми людьми. Запрокинув руки за голову, рассматривала высокий потолок, на котором отделялась старая побелка. Но мой взор смотрел куда-то сквозь преграждающие стены, туда, где находились только я и мои мысли. «У меня хранится много записей разговоров, но все они без четкой информации. Нужно сделать так, чтобы я узнала все подробнее, но как?» Ответ на тревожащий вопрос никак не находился. Кусая обветренные губы, сдирая кожу до крови, вдруг, услышала звук открывающейся двери. Я приподняла туловище, облокотившись на руки и увидела приближавшиеся фигуры Минхо и Сынмина. «А им, что нужно?» — тяжело вздохнула, снова падая спиной на мат. — Хюн Ки! — Что? — максимально недовольно спросила, не смотря на них. — Слышала новости? — обеспокоено произнёс Сынмин, но его пихнул Минхо. — Конечно, она в курсе. Вся школа об этом трындит, — Ли прилёг рядом, немного спихивая меня с места, — Ты единственная, кто разговаривала с ней в последний раз. — И что? — Ну, ты не заметила в ее поведении или словах какие-то странности? — ох, Сынмин, если бы ты знал сколько я видела странностей в этой школе. — Видела, но этого недостаточно, чтобы понять где она, — кривила губы в недовольстве за собственную бесполезность. Для чего я сохраняла все эти записи? Если даже не в состоянии предоставить ими кому-то помощь. Да, в первую очередь, я делала их для себя. Чтобы защититься, в случае чего, и поставить на место зазнаек. Но все перешло в другое русло, как только я сделала ту запись в столовой, когда известная тройка сидела за столом и рассуждала, кто станет их игрушкой. Меня резко осенило. Как я могла раньше не додуматься об этом? Быстро вставая с нагретого места, оба юношей испугались моей резвости и немного дрогнули. — Ты чего? — спросил Минхо, смотря на меня снизу вверх. — Мне нужно уйти из школы. Сейчас. — мой твёрдый голос и острый взгляд прошёлся по ним. — Сейчас школу патрулирует полиция и вряд-ли они уйдут отсюда раньше семи вечера, — рассуждал Ким. — Есть одна лазейка, если тебе срочно, — беспечно кинул фразу Ли и я вцепилась в него взглядом, — Не смотри так, а то я подумаю, что Мунбёль украла ты. — Не до шуток сейчас, Хо. — Ладно, — закатил глаза рыжеволосый, вставая, — Идите за мной. Наша компания из трёх человек быстро передвигалась по оживлённому коридору, пока Минхо не свернул к закрытой двери класса. Вынув из кармана две невидимки, шустрым движением отворил замок. — Где ты такому научился? — шепотом спросила, заходя в темноте помещение. Вокруг стояли пыльные полу-сломанные парты, несколько потрёпанных стульев и грязная доска. Видимо помещение являлось неким складом хлама, уже ненужного в применении. — Да так, один знакомый из класса 3-Е показал, — размыто ответил, делая шаги к следущей двери в углу заброшенного класса, — За этой дверью, есть небольшая лестница, позволяющая скрытно покинуть школу. Никто не может воспользоваться этим проходом, если заранее не знает о нем и не имеет при себе ключей. Спертый запах сырости проник в легкие, вызывая небольшой кашель. Внутри действительно было тесно, лишь одинокая винтовая лестница занимала все пространство. Интересно, кто вообще додумался построить такой ход в стенах школы? Времени на вопросы не было. Перемена должна закончится через две минуты, и тогда тишина снова поглотит все здание. С помощью Сынмина, я аккуратно спустилась вниз, придерживаясь за его тёплую руку. Его движения были уверенными и немного резкими, будто он не впервой узнаёт об этом месте. — Ну вот, теперь мы на свободе, — Минхо потянулся, хмурясь от пробирающего холода. Мы оставили сумки и куртки внутри, не заботясь о собственном здоровье и риске получить выговор за прогул. Холодный ветер обдувал ноги, одетые в тёплые колготки, пробираясь выше к легкой рубашке и пиджаку формы. Я обняла себя за плечи, быстро шагая в сторону изогнутого забора — кто-то, не обделённый силой, согнул одну из перегородок, позволяя пролезть любому человеку. Когда школа осталась где-то позади, мы шумно выдыхали облака пара изо рта и ступали по мокрым сугробам. Короткие школьные туфли совсем не спасали от влаги и ноги полностью промокли. Будет не удивительно, если я слягу с простудой после такой выходки. Денег на автобус ни у кого не было, поэтому шли пешком до нашего с Сынмином дома. Через пятнадцать минут, знакомое родное здание показалось впереди и мы зашли в тёплый подъезд. Зубы стучали об друг друга, а тело дрожало от пережитого холода улицы. Поднимаясь на третий этаж, меня остановила рука Сынмина. — Что ты собираешься делать? — его обеспокоенный взгляд говорил, что вся эта вылазка тревожит его сознание. — Я расскажу потом, — отмахнулась, высвобождая руку из захвата, но он снова схватил ее, сжимая крепче. — Обещай, что не будешь влезать в неприятности, — строгий взгляд черноволосого ещё никогда не был таким, по крайней мере в моём присутствии. «Ох, Мин, ты не знаешь, что я влезла в это ещё давно» — вина скреблась внутри, охватывая сердце, но я подняла глаза и скрестив указательный палец со средним за спиной, произнесла громкие слова лжи: — Обещаю. *** В комнате происходит самый настоящий хаос из разбросанных вещей. Я давно не прибиралась здесь, наверное, с самого нового года. Одежда и различные тетрадки с учебниками разложились на полу, мешая ступать по помещению свободно. Мне приходилось аккуратно переступать их, чтобы добраться до той самой коробки с картами памяти. Быстро перебираю пальцами, вынимая одну из последних чёрных пластин, судорожно вставляя в телефон. Там должна оказаться запись разговора, та самая, где Мунбёль говорит свои последние слова… — Пять дней назад, 1 января — Мама отсыпалась, минуя долгую ночную смену, в своей комнате, пока я старалась тихо собраться и пойти прогуляться по пустынной улице. Никто не хотел выходить из домов, после такого бурного праздника, поэтому я наслаждалась тишиной утреннего города. Я проснулась рано, учитывая то, что легла спать в три часа ночи. Разбудил странный, местами тревожный сон. Передо мной стояло много людей, они все не имели лица, только смутные очертания рта и глаз. В голове была одна мысль: «Найти ее», но я не могла вспомнить кого ищу. Просыпаясь с быстро стучащим сердцем, мне захотелось пройтись и освежить голову от дурных мыслей. Кого я искала среди толпы во сне и зачем? Дорога до парка была недолгой. Пару поворотов и, вот, я уже проходила по огороженной вокруг территории. Деревья одиноко стояли около лавочек, покрывая те своей тенью. Снег вокруг накрывал землю белым одеялом и не давал присесть ни на одну свободную лавку, поэтому я просто медленно шла дальше. Пустынное пространство казалось таким отторгающим и холодным, но это именно то, что нужно мне сейчас. Просто тишина и покой. Но вдалеке показалась одинокая фигура, что шла медленно и хромала к одной из лавок, не заботясь о том, что одежда может намокнуть. Мое плохое зрение не сразу узнало Мунбёль, одетую в ту самую дешевую, но кричащую одежду. Я подошла ближе, почти вплотную к заметённому снегом сиденью и уставилась на порванные белые колготки первогодки. На них была кровь, ее кровь, смешанная с водой растаявших снежинок и грязного асфальта. Она смотрела вниз, не обращая на меня внимания, заливалась слезами. Ее красные руки совсем замёрзли и тряслись в онемении, держались за маленькую сумку. Я решила объявить о своём присутствии негромким покашливанием и она испуганно дёрнулась. Рука автоматически включила диктофон на старом смартфоне, будто это было действительно необходимо и, как показывает опыт, не ошибалась. — Ох, это ты Хюн Ки, — быстро вытирая руками горячие слёзы с красных щёк, попыталась улыбнуться. Я присела рядом, не заботясь о собственном удобстве. В кармане куртки нашла свои старые перчатки, которые не вынимала ещё с прошлой зимы и под удивлены взгляд девушки, положили их ей на колени. — Надень, — послушно приняв вещь, с трудом натянула на онемевшие ладони ткань перчаток. Это меньшее, что я могла сделать для неё. — Тебе, наверное, противно видеть меня такой, — горько усмехнулась, опуская снова взгляд на свои руки. — Нет, — кратко ответила, все так же пялясь вперёд. Чёрные вороны важно вышагивали по сугробам, иногда проваливаясь и издавая противное карканье, улетали. Солнце скрылось за облаками и небо было темно-серым, почти как в черно-белом кино. — Ты лишь пытаешься выжить, — фраза сама вылетела изо рта, не прикреплённая никакими фактами. — Хюн Ки, — ее спокойный, почти безразличный голос удивил меня, заставляя перевести внимание на ее усталое лицо. Она была красива, как самая нежная роза, безжалостно срезанная с высокого куста из-за чей-то прихоти. Небольшая ссадина расположилась в уголке губ, кровоточила из-за натянутой улыбки, а дешевая тушь осыпалась около темных сверкающих глаз. — Да? — Из всех, кто учится в этой школе, ты единственная не лживо мне улыбалась, — она подняла взгляд в серое небо, подставляя голую шею под ветер, — Оставайся такой же. — Какой, «такой же»? — недоумевающе спросила я. — Такой настоящей и наблюдательной, — брови на бледном лице на секунду нахмурились из-за боли в коленях, — Я пытаюсь выжить, но… у меня не совсем получается. — Почему? — задать такой тупой вопрос, надо еще уметь. Я мысленно отвесила самой себе подзатыльник. — Потому что много тех, кто считает меня за развлечение, а не за человека, — на последнем слове голос осип и замолк. — Ты в первую очередь еще ребёнок, Мунбёль. В этом возрасте нужно мечтать, учиться и радовать родителей. Если тебя не воспринимают всерьёз, то это их проблемы. Ты сама вправе сделать свою жизнь лучше, только попробуй. Не знаю, к чему я вообще вела, высказав своё мнение. Может к тому, чтобы она сама обратилась к органам безопасности и раскрыла все злодеяния обидчиков? Да, так было бы намного легче. — Мама. — она настолько тихо произнесла это слово, что я уже хотела переспросить, но та резко встрепенулась и с доброй улыбкой обратилась ко мне: — Помнишь, я говорила, что, хотела бы вернуться в то место, где мы нашли рождественскую розу? — я машинально качнула головой в согласии, — Пожалуй, я порадую маму и привезу ее туда, как только накоплю денег. Ей должно понравится. — Замечательна идея, Мунбёль, — тепло улыбнулась уголками губ. На этом запись обрывается. — Настоящее время, 6 января — Картина ее улыбающегося лица до сих пор стояла у меня перед глазами. Даже со всеми этими ссадинами и обмороженными руками, она все равно улыбалась и продолжала мечтать. Мне нужно срочно узнать, когда ее мать скончалась и кто видел ее в последний раз, чтобы понять одну важную вещь. Не медля ни секунды, накинула старую зимнюю куртку мамы и обула высокие сапоги. Громкий хлопок входной двери прозвучал на весь подъезд, но меня это не так волновало, как возможность узнать, где сейчас Мунбёль. — Хюн Ки! — кричал Сынмин из окна своей квартиры. Видимо, услышал мой быстрый побег из дома. Я не стала оборачиваться или тормозить, чтобы в очередной раз оправдываться перед кем-то. Времени было мало. А бежала я в сторону полицейского участка, в надежде не упустить шанс помочь раскрыть дело. Плевать, если мне не поверят. Я сама найду эту первогодку, только хочу узнать ответы на некоторые свои вопросы. Мое молчание слишком задержалось и теперь от него страдала невинная душа. — Здравствуйте, — воздуха катастрофически не хватало в лёгких и холодный ветер воспалил горло. Мне точно грозила простуда. — Здравствуй, ты…? — молодой офицер полиции сконфуженно оглядывал мой вид, вопросительно вздёрнув брови. — Я к следователю Лим Суджин, по делу об исчезнувшей школьнице, — я держалась рукой о стену, пытаясь отдышаться. Мужчина провёл к самого дальнему кабинету и постучался в дверь. Оттуда послышалось громкое «Войдите!» и передо мной открылся вид на обычную комнату. Стояло два стола: один для следователя, второй для помощника. К слову, оба представителя закона сидели на своих местах, перечитывая какие-то бумаги. Мой взъерошенный вид вызвал беспокойство у молодого помощника, из-за чего он подорвался с места и посадил меня на своё кресло. — Принесите чай, — тихо попросил он и, тот, кто меня привёл сюда, кивнул головой, удаляясь. — Что вас привело сюда? — строгий голос следователя вызывал дрожь по телу. Не повезло тем преступникам, которых он сажал за решётку. — Я пришла узнать информацию про маму Мунбёль. Вы можете сказать точный день ее смерти? — маленькая надежда таилась внутри. Если они не скажут, то я расшибусь на месте, но узнаю подробности. — Зачем вам эта информация? — недоверчиво подал голос помощник Им, подавая в руки принесённый горячий чай. — Это поможет найти пропавшую Мунбёль, — одной фразы хватило, чтобы оба мужчины переглянулись между собой с интересом в глазах. — Допустим, — махнул рукой следователь Лим, — Чем докажете? — Недавно, я разговаривала с Мунбёль. Она говорила, что хочет вместе с мамой отправится к водопаду, где у нас была экскурсия со школой. Может новость о смерти единственного родного человека, сподвигло ее поехать туда одной и она заблудилась? — Смерть Сон Наен была зарегистрирована второго января, — следователь встал с кресла, медленно подошёл ближе к нам, — Уроки у вас начинаются этого же числа после праздника нового года, но Мунбёль не явилась на них. Учителя забили тревогу на третий день отсутствия школьницы, а после и мы не могли найти никаких зацепок. Вы с ней были близки? — Нет… То есть, разговаривали пару раз, но не более, — уточнила я, дрожащими руками поднимая кружку к губам. Тепло чая разлилось по горлу, попадая прямо в желудок. Хотелось разразиться кашлем из-за першения, но я терпела, слишком сосредотачиваясь на словах мужчины. — Мы можем поехать на то место? — голос почти пропадал — простуда начала показывать себя в не самый подходящий момент. — Да, но, если это окажется враньём, то мне придётся прочитать вам целую лекцию о ложных вызовах, — мужчины быстро собирались, подзывая остальных сотрудников для того, чтобы нас отвезли на машине до пункта назначения. По моим воспоминаниям, это место находилось достаточно далеко. Целых два часа только до конца дороги и там ещё минут двадцать пешком по извилистой тропинке. Остаётся только молиться, чтобы ее не замело из-за недавней бури… *** Весь путь я сидела как на иголках. Волновалась, что предположения окажусь ложными и тогда доверие полиции ко мне совсем пропадёт. Молила всех богов, лишь бы Мунбёль нашлась там, целая и просто слегка напуганная. Мне так хочется верить, что я не опоздала. На улице уже темнело, а знакомые частные домики показались впереди и я оповестила об этом водителя. Мы вышли из машины, припарковавшись с краю дороги и оглядывали местность. Да, это точно то место, где мы оставляли автобусы и шли за учителями вглубь леса. Но теперь, это была не обычная школьная экскурсия, это целая операция по поиску пропавшего человека. Я двинулась вперёд, по слегка заметённой дорожке между деревьев. За мной шли трое мужчин, одетых в полицейскую форму и пытались не спотыкаться об выпирающие корни деревьев. Вдали послышался звук воды, которая лилась с небольшой скалы сверху. В голове всплывали образы и воспоминания о том, как толпа подростков стояла здесь и весело переговаривалась между собой. Ещё пару недель назад здесь было умиротворенно и красиво, а сейчас тревожно и страшно. Страшно, что мои догадки — это большая ошибка. Стоя у водопада, стала оглядываться вокруг, как тогда, пыталась выглядеть знакомое лицо первогодки. Знакомое небольшое разветвление дороги уходило от водопада и я кинулась туда, наступая в глубокие сугробы. Ветки деревьев не являлись больше для меня трудной преградой, а засыпающийся снег в сапоги не отвлекал внимание. Я смотрела только вперёд и в свете Луны разглядела знакомую фигуру девушки. Она не сидела перед цветком, как тогда, и не тянула к нему руку, разглядывая белоснежные лепестки. Ее тело лежало в снегу, заботливо им накрытое словно одеялом. Пока я подбегала к замершему телу подростка, за мной бежали запыхавшиеся мужчины, с ужасом понимая, что здесь происходит. Мы нашли тебя, Мунбёль, но слишком поздно.