MHBTY

— Чимин, где вы?! — запыхавшимся голосом чуть прикрикивает Чонгук, оглядываясь по сторонам в поисках своих друзей. Время уже двадцать минут девятого, они уже как полчаса должны быть в аудитории, но как всегда, опоздавшие Чимин и Чонгук решили ждать друг друга, уговорив и их общего лучшего друга подождать обоих возле маленького магазинчика за школой. Вместе не страшно опаздывать. Только вот он уже пять минут ищет этих придурков, но оглядываясь лишь видит таких же спешащих на занятия учеников, но эти двое как сквозь землю провалились. — Чонгук, ты дебил? Я уже десять, а Хосок все тридцать пять минут ждём тебя возле нашей беседки, а ты орёшь на меня, как будто это я сейчас где-то шарахаюсь, — с наигранным возмущением произнёс Чимин, тяжело выдыхая. — А нахрена вам ждать меня там, если мы договорились встретиться возле магазина?! — сердито пыхтит парень, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и ступая в сторону беседки. — Как нахрена? Ты еблан или да? Мы же на занятия не зайдём, так зачем нам туда нужно?! — возмущается парень. — Как не зайдём? — останавливается парень, — вы хоть понимаете, что мы подохнем, если преподаватели пожалуются на нас? — Не драматизируй, — фырчит парень и Чонгук может поклясться, что он сейчас закатывает глаза. — Чимин! — возмущается Чон, в голове выбирая между тем, чтобы отправиться с ними и прокатиться в метро как всегда, а после и плотно покушать пиццу, о которой они мечтают уже три дня, и тем, чтобы вернуться обратно в здание, и, как бы это страшно не звучало, просидеть там в одиночку целый день. — Идём прогуляемся! Мы и сегодня не успеем покушать пиццу, ты же знаешь, что нас троих не отпустят, а мы с тобой наказаны и поэтому после занятий тоже не получится, — хнычет Чимин, — ну же, друг, лучший друг, брат, бро, сестра, любимая, я готов называть тебя так, как ты захочешь, но идём гулять, — всё продолжает нагло уговаривать друг. Чонгук ненадолго размышляет. Их тройку не любят в школе, а над самим Чонгуком всячески измываются. Друзья хоть и защищают его, но не всегда могут оказаться рядом. Его толкают, ставят подножки, унижают, на уроках постоянно кидают мерзкие записки, иногда могут и ударить. Чонгуку, если честно, всё это надоело и ему уже морально плохо. А всё потому, что он гей. Потому что знают, что у него есть парень, который старше него и который обладает большой властью. По логике, они должны бояться подходить к нему, но замечая, что Чонгук лишь тихий парень, который не даст отпор и не расскажет никому, они теперь регулярно издеваются над ним. Кто-то из-за своей гомофобности (или неспособности признать свою ориентацию, как говорит Чимин), кто-то из-за зависти. Сначала их мишенью был Чимин, но тот оказался шустрее, дал отпор, поставил всех на место, так ещё и пожаловался своему парню, который чуть не разнёс всю школу, узнав, что его любимого унижали, так ещё и ударили по лицу (немного приукрашено, но да ладно). Только вот Чонгук не такой и тревожить своего занятого парня, у которого и так столько проблем, он не хочет. Чимин много раз порывался рассказать ему, но Чонгук всегда с мольбой в глазах просил не делать этого. Да, он знал, что его парень поддержит его, но что-то всё равно не давало рассказать ему, а свои многочисленные попытки дать им отпор не заканчивались успехом. Думая, что всё же ему лучше с друзьями, он тихо пошёл в сторону той беседки, ведь всё же, конец года и занятий почти нет, они уже в частности просто сидят, бездельничая. Впереди уже виднеется крыша коричневой будки, возле которой обычно никто не водится. Две макушки — одна рыжая, а другая каштановая, виднеются издалека и он переходит на бег. Радостные друзья машут ему рукой, пока он глупо улыбаясь приближается к ним. Друзья стоят на ступеньках и он спешит подняться к ним, но случайно спотыкается на последней и летит вперёд. — Блять, чуть не упал! — шипит парень, оглядываясь на злополучную ступеньку и слыша оглушительный смех своих друзей. — Боже, Чонгук, почему ты такой неуклюжий? — чуть ли не плачет Чимин, сгибаясь пополам, — тебя поставь на ровный тротуар, всё равно найдёшь способ упасть, — хихикает парень и весь красный смотрит на своего друга, который дуется, но всё равно не сдерживает смешок. — Ладно, идёмте уже, нам стоит изучить неизведанные нами ранее места, — загадочно улыбается третий и тащит их двоих в сторону многоэтажек. — Хосок, что ты задумал? — щурясь смотрит на него Чонгук, понимая, что до этого времени ничего хорошего такие улыбки не приносили. — Увидите, — чуть ли не загадочно шепчет парень, таща их за собой. Они решают пройтись пешком. Конечно это далековато, но у них достаточно времени. Всю дорогу они смеются, рассказывают смешные истории и дразнят друг друга. Когда уже перед ними показывается оживлённое метро, из которого толпами выходят люди, спеша успеть кто на учёбу, кто на работу, они с горящими глазами спешат спуститься по лестнице, чтобы ощутить особую прохладу этого места. Здесь как всегда везде чисто и светло, людей много. Они, как в первый раз восхищённо оглядываются по сторонам, сразу же замечая, что их метро вот-вот должно приехать. Хосок счастливо хлопает и прикрывает глаза, чувствуя сильный порыв ветра от несущегося к ним метро. На третьей станции, он просит их выйти, из-за чего парни непонимающе смотрят на него, ведь по идее им ещё ехать четыре станции, но с горем пополам, они успевают выпрыгнуть в последний момент. Место, куда привёл их Хо, красивое. Чонгук тут был, но прогуляться никак не получалось. Прямо рядом с дорожкой, по которой они шли находился большой закрытый парк развлечений. Справа была дорога, по которой без остановки проезжали машины. Чимин радостно смеялся, подкалывая хмурого Чонгука, который считал это плохой идеей. Они сбегали много раз, но именно в этот, хотелось вернуться обратно, либо домой, сказав, что стало плохо, но смотря на чистую и красивую атмосферу с сотнями красивых цветов, душистой свежей травой и маленькими фонтанчиками, парень лишь отгонял эти мысли, понимая, что с большой вероятностью у него просто паранойя. Было довольно тепло и даже жарко, из-за чего Чонгук снял свою лёгкую безрукавку и решил попытаться влиться в разговор своих друзей. Ходили они не очень долго, буквально десять минут, когда справа показался огромный сад, с сотнями деревьев и тысячами разнообразных цветов, везде росли свежие газоны, были лавочки и длинный мост, под которым протекала река. Чонгук уже бегал из стороны в сторону, восхищённо осматривая каждый уголок и вдыхая свежий воздух. Всегда проезжая рядом с этим садом он мечтал оказаться здесь и вот, когда его мечта исполнилась, он улыбался широко, чуть ли не визжа от чувств, которые переполняли его. Хосок тихо посмеивался смотря на этого ребёнка и улыбнулся радостному Чимину. Он определённо знал, что это место понравится всем. Он сам тут частенько после занятий сидит, читая книги и наслаждаясь живой природой. — Смотрите, там река, давайте пойдём туда! — кричал Гук на радостях прыгая, — хотя нет! Сначала перейдём мост! — Гуки, подожди, давай лучше сначала пойдём и купим выпить, — улыбнулся Чимин, утягивая воодушевлённого друга в сторону круглосуточного магазинчика. В светлом магазине они пробыли недолго, купили три колы и большую пачку чипсов, замечая странный взгляд продавца. Чонгук лишь отмахнулся, залпом выпивая холодный напиток и уверяя, что просто накручивает себя и ничего плохого не произойдёт. На улице была уже довольно тёплая погода, но лёгкий прохладный ветерок всё же был. Перед ними был мост, длинный и крепкий. Парни лишь с увлечением шли вперёд, смотря на поток воды, протекающий под мостом, и лишь дойдя до середины моста, заметили, что на перилах очень много замков, которые любовники вешали сюда когда-то, кидая ключи в реку, исходя из фильмов. Везде были написаны чужие имена, номера телефонов и никнеймы, по которым можно было найти их в социальных сетях. Хосок радостно улыбнувшись, достал из портфеля штрих и начал усердно что-то написывать, через минуту отходя в сторону и радостно смотря на своих друзей. — 2J and Hobi, — прочитал надпись, обведённую сердечком, Чимин, — Что это? — удивлённо посмотрел он на своего друга. — Как что? — закатил глаза парень, смотря на друга, — первые буквы ваших имён и я, дурында, — лёгонько ударил его по голове кулаком юноша, беззлобно закатывая глаза. — А, ой...— пискнул Чимин, неловко улыбаясь, но вскоре с довольным лицом обнимая друга и обмениваясь с ним широкой улыбкой. — Ой, слезу сейчас пущу от этой милости, — хмыкнул Чонгук, делая якобы недовольный вид, от чуть ли не лезущих друг на друга парней. — Да ну, Чонгук, ты можешь присоединиться к нам, — поиграл бровями Пак, зная, что Чонгуку всего лишь трудно в открытую выражать все свои чувства. — Ну нет, всё, идёмте и вообще, мы сюда не обниматься пришли, — после долгого молчания выдал Гук, неловко поворачиваясь, — и вообще, если хотите помочь мне, то лучше несите за меня мой рюкзак, мне и так не нравится форма, которая делает из меня чёртового школьника! — драматично фыркнул парень, он до сих пор не понимал, к чему им это в старшей школе. — Чонгук, ты и есть школьник, — смеётся Чимин с неуклюжести своего друга. — И что? Зато выпущусь через тринадцать дней и перестану им быть, — показывает язык Гук и поворачиваясь, идёт по мосту, поглядывая на ласточек, которые кружились повсюду. Парни просто легко улыбнулись, ничуть не удивившись такому поведению и последовали за ним. Время уже близилось к десяти, они долго гуляли по длинным тропинкам, а сейчас, найдя удобное место под большим деревом с видом на реку, спокойно сидели на мягком газоне, рассказывая друг другу смешные истории. Ровно в десять, фонтан рядом вдруг зашуршал, и переведя взгляд, они поняли, что мрамор начал намокать под большими и мощными струями воды, сразу же холодный воздух ударил по лицу и парни в наслаждении прикрыли глаза. Они проводили время даже слишком хорошо, шутили, болтали и сплетничали о разных вещах, только вот Чонгук никак успокоиться не мог, всё поглядывал на часы и необъяснимая сила тянула его прочь из этого места. Поняв, что долго он так не просидит, Гук обратился к парням, сказав, что пол одиннадцатого, а именно через двадцать минут они уйдут. Друзья удивлённо глянули на него, но не стали возражать. Чонгуку бы хоть сейчас уйти отсюда, но портить настроение своим друзьям из-за своих непонятных хотелок, не слишком уж и хотелось. Они уже более-менее успокоились, теперь Чимин и Хосок читали друг другу книгу, пока Чонгук занимался английским, время от времени поглядывая на часы. Он хотел побыстрее уйти, но время, как назло шло слишком медленно. Тишину, разбавляемую лишь шумом фонтана, нарушил высокий мужчина, на вид сорока-сорока пяти лет. Седые волосы, белая рубашка и черные брюки, поверх кожаная куртка. У Чонгука сердце в пятки ушло и глухой шум в ушах, когда мужчина вдруг вытащил из кармана удостоверение личности и представляясь сотрудником правоохранительных органов. Парни засуетились, не понимая, что от них хотят, мужчина лишь спросил, являются ли они совершеннолетними и где учатся. К сожалению, ни один из них не был совершеннолетним... Что было дальше Чонгук едва ли помнит. Вот мужчина просит их пройти с ним, они судорожно собирают свои вещи и идут за ним, а вот, они останавливаются, когда этот мужчина начинает допрашивать другого парня, который просто шёл, никого не трогая, вот они подходят к белому автобусу и их просят сесть в него. Чонгука в тот момент, как ледяной водой окатило. Он резко делает шаг назад и вертит головой в отрицании, не хочет он садиться в какой-то автобус к незнакомцам. Вокруг них много других мужчин в полицейских и военных формах, парням страшно, но они стойко отказываются ехать с ними куда-то. К ним приводят и других подростков, кому-то лет пятнадцать, а кому-то столько же, сколько и им, но на чонгуково удивление, они все без вопросов садятся в автобус, будто в общественный, будто, он не принадлежит незнакомцам в формах. Чимин и Хосок отгораживают Гука, и твёрдо утверждают, что ни в какой автобус они садиться не собираются и что ничего противозаконного они не сделали. Мужчина на это лишь усмехается и достаёт свой телефон, зачитывая им статью, по которой, каждый несовершеннолетний ученик школы, с восьми до семи, должнен находиться на занятиях, если нет уважительных причин для пропуска, так как начальное образование – обязательное, а если он или она будут пойманы на улице, то они должны будут заплатить штраф, если это повторится более трёх раз, то они будут заключены под стражу на пятнадцать суток. Чонгук на ватных ногах, подходит и жмётся к Хосоку, который с переживанием приобнимает его, не зная уже что делать. Чонгук был младше всех, хоть и более самостоятельным, но в подобных ситуациях, ему становилось ужасно плохо, из-за чего парни сами присматривали за ним, зная, что сильные нервные потрясения он переносит плохо, ведь привык получать лишь похвалу за высокие баллы и хорошее поведение. Он не такой как его друзья, которые привыкли выслушивать за нарушение правил и плохую успеваемость, лишь с появлением их в его жизни, он начал тоже нарушать правила, продолжая тянуться за ними. — Вызывайте родителей, если не хотите ехать с нами, — пронзительно посмотрел на них мужчина, задерживая внимание на, побелевшем от страха, Гуке, — вы напишете лишь объяснительное и причину пропуска занятий на первый раз и мы вас отпустим, если не поедете, то родителей сюда. — Но мои родители в другой стране, — тихо возразил Гук. Они ещё полтора года назад улетели в Канаду из-за выгодного предложения на работе отца, а чтобы не заставлять Гука скитаться одному среди незнакомых людей, без знания, хотя бы, английского, решили оставить его в Корее. Они часто звонят и присылают хорошие суммы денег, но ещё полгода назад Гук перестал жить в их квартире, переехав к своему парню, который не захотел оставлять его одного жить и каждый раз упрекал его родителей в халатности. — Правда? — напрягся мужчина, — и где же они? Ты живёшь один? Как давно? — Нет! Они лишь на две недели, а живу я у дяди. Чонгук понимал, что скажи он всю правду, его родителей лишат родительских прав, а его отправят в детский дом, ведь ему ещё почти год до совершеннолетия, а разочаровывать своего парня совершенно не было желания. В его голове лишь крутилась мысль, что если он поедет с ними, то ему не придётся признаваться Тэхёну, который верит в то, что он сейчас сидит на уроке, в безопасности. Чимин порывается позвонить своему парню, но Чонгук с мольбой в глазах останавливает его. Юнги, парень Чимина, является другом Тэхёна, он не станет как-то ругать Чимина, но и уж точно не станет молчать о случившемся и расскажет всё другу, а уговоры Гука и просьбы не говорить его не убедят. Чимин долго смотрит на Гука, но выдыхает через нос, понимая, что не может отказать своему лучшему другу, частичке себя. Хосок рядом с ним, который уже порывался звонить маме, останавливается, он не хочет бросать их одних тут, непонятно кому, которые могут и вовсе оказаться преступниками. Если уж и умирать, то всем вместе. Да, они глупые, они и сами это понимают, но Чонгук, который упорно утверждает то, что не хочет говорить своему парню о многочисленных побегах, сдерживает и их. Чонгук и сам понимает, что подвергает опасности своих друзей, но не может сказать им делать так, как захотят, потому что боится один. Он трус и слабак, и сам это знает. Он зависим от своего парня, любит до скрежета зубов и слёз лишь при воспоминаниях о нежной улыбке и осторожном поцелуе в щёку. Он готов умереть, лишь бы не увидеть разочарование в этих глубоких карих глазах снова. Он обещал. Обещал больше не сбегать и даже если не заходить на занятия, то хотя бы не идти куда-то, где небезопасно, он просил не заставлять его волноваться. Родители Гука далеко, и мужчина чувствует большую ответственность за него, ведь Гук слишком наивен, а друзья его готовы искать новые приключения хоть каждый день. Тэхён порывался обеспечить ему охрану, но Чонгук твёрдо заявил, что не хочет, чтобы кто-то ходил за ним хвостиком, ему нужна свобода. Вот тебе и свобода..... Они ещё долго спорили, не знали что делать, когда мужчина нетерпеливо кашлянул, обращая внимание парней на себя, он резко вскинул бровь и высокомерно посмотрел на них, внимательно осматривая каждого из них. — Побыстрее садитесь в автобус, у меня нет времени ждать вас, а если вы не сядете, то нам придётся сделать это против вашей воли, — взгляд его был твёрдым и серьёзным – точно не шутил. — Мы не будем садиться в ваш автобус! — вдруг выдал Чонгук, сам от себя не ожидая. — В смысле не сядешь? — уже раздражённо выдохнул мужчина, сводя брови к переносице. — Мы...откуда нам знать, что вы реально полицейские?! А вдруг вы преступники и хотите таким способом украсть нас, и продать наши внутренности?! — Чонгуку казалось, что он говорит какую-то чушь, хотя это то, что крутится в его голове, особенно когда мужчина начинает смеяться, а друзья, дёргать его рукава рубашки. — Чонгук, ты походу фильмов насмотрелся, — хихикает Чимин, тыкая его в рёбра, а Гук не понимает, какого хрена они не видят в данной ситуации ничего серьёзного, а лишь ржут над его справедливыми суждениями. — Ну всё, садитесь в автобус. — Господин, пожалуйста, простите нас один разочек, мы правда больше не будем, мы поняли свою ошибку, — взмаливается Чимин строя грустную моську. — Я рад за вас, а теперь залезайте, — мужчина кажется, совершенно непоколебим, смотрит с хитрыми глазами, которые совершенно равнодушны. Всё же это его работа и таких ребят он видит каждый день. — Ну господин, прошу вас, отпустите нас, мы правда больше никогда, — присоединяется к нему Хосок, соединяя руки в умоляющем жесте. — Это моя работа, нарушители закона должны быть наказаны. Чонгук думает, что это нечестно. Пока они ловят "нарушителей", которые спокойно сидят и никого не трогают, где-то там, гуляют настоящие преступники, которые спокойно убивают, крадут и насилуют. Это ужасно, всем плевать на них и их сил хватает только на беззащитных подростков, которые всего лишь не пошли в школу. Государство никогда не защищает людей, он понял это ещё давно. Всем плевать друг на друга, всем, как и этому человеку, нужны лишь деньги. — Так, если через пятнадцать секунд не будете в автобусе, мне придётся помочь вам. — Вы не имеете право, — вдруг серьёзным тоном отвечает Хосок, — мы не сделали абсолютно ничего серьёзного, никого не убили и не покалечили, мы всего лишь сидели никого не трогая! — Вот именно, что я имею право, мальчик. Ты не можешь разговаривать со мной в таком тоне. Я сделаю так, что ты просто навсего сядешь на пятнадцать суток, заставлю заплатить штраф в два раза больше и так просто из участка не выпущу, будешь на коленях меня умолять. Мужчина смотрит серьёзно, в голосе слышится сталь и все эти фразы звучат угрожающе. Хосок лишь сжимает кулаки, порывается сказать ещё что-то, но Чимин сразу цепляется за его рукав и тянет на себя, останавливая. В следующую секунду мужчина отходит в сторону, как бы пропуская их в автобус, они смотрят секунду, но всё же, нехотя залезают под ухмылку полицейского. В автобусе ещё пять-шесть подростков помимо них, они сидят и улыбаются, Чонгук же совершенно не понимает, почему они считают данную ситуацию чем-то смешным, и как вообще находят силы смеяться. Зато автобус вполне удивительный, посередине есть длинный стол и скамейки по двум краям, сзади висит телевизор и ещё один стол со стулом рядом, есть только боковые окна, но и они закрыты чёрной тканью. — Ну хотя бы автобус нормальный, — случайно вырывается из Гука и он смотрит на своих друзей, которые тихо посмеиваются с него, — что? Автобус и правда хороший, хоть я и не понимаю как они эти штуки тут установили, — надувается он, головой указывая на телевизор. — Всё-всё, успокойся, идём сюда, — тянет его Чимин и усаживает на левую сторону скамейки, которая пустует. Ребята сразу успокаиваются, смотрят на них с интересом, в их глазах Чонгук не видит даже беспокойства. Все они вроде опрятные и хорошо одетые, сразу спрашивают их имена и представляются сами. Из их рассказов Чонгук узнаёт, что они тоже из старшей школы и тоже решили прогулять занятия, один мальчик и вовсе оказывается был пойман на улице, пока шёл на дополнительные занятия. Чонгук совершенно не понимал, какого хрена даже его не оставили в покое. Мальчик был лет двенадцати, сидел в самом углу и испуганно смотрел на других. — Почему ты не звонишь родителям? — посмотрел в упор Гук, ожидая ответа, — они бы не заставили тебя ехать, если бы ты тут же позвонил им. — Но...они сказали, что я позвоню им после того, как окажусь там, куда они везут, — он смотрит удивлённо, но в то же время так испуганно, что у Чонгука сердце сжимается от вида глаз, застиланных слезами. — Нет, ты сейчас же должен позвонить им. У тебя же есть телефон? Чонгук смотрит твёрдо, мальчик сначала задумывается, но сразу же кивает и лезет в портфель. Он сразу же набирает свою маму и слышит долгие гудки, через несколько секунд, Чонгук слышит голос женщины, которая говорит о чём-то неразборчиво, мальчик лишь быстро рассказывает ей всё, что произошло и всё же пускает слезу, он явно был сильно напуган. Она говорит что-то и мальчишка встаёт с места, выходит из автобуса и даёт трубку мужчине. Подростки высовывают свои головы из дверей и смотрят на сосредоточенного мужчину, который пытается успокоить злую женщину, которая грозится засудить их за подобное отношение к своему ребёнку. Он диктует адрес, говорит, чтобы она приехала сама и забрала его отсюда. Он отдаёт трубку ребёнку и тот внимательно слушает маму, всхлипывая, пока та пытается успокоить его. Когда в итоге, он кладёт трубку и отключает телефон, ему велят стоять рядом, и ждать появления родительницы. Чонгук со спокойной душой усаживается, его раздражает данная ситуация, но сделать что-то он не в силах. Ему хочется выйти из этого душного транспорта, послать этого мужчину на три буквы и вернуться домой. Там спокойно, тепло и уютно, там есть Тэхён с которым хочется обниматься хоть вечность, хочется целовать его мягкие и тёплые губы, видеть его мягкую улыбку подаренную ему одному и наслаждаться спокойным голосом. Из мыслей его вырывает Чимин, он смотрит совершенно неуверенно, говорит, что возможно им тоже стоило бы уйти, а не ехать с незнакомцами в "полицейский участок", что они всё равно просто так их не отпустят. Чонгук и сам это понимает, но сердце хочет верить в самое лучшее и надежда где-то в душе таится, не давая здравому разуму управлять его действиями. — Всё, едем, — раздаётся вдруг чужой голос рядом и парни вздрагивают, крепче хватаясь за руки друг друга. Мужчина заводит автобус и он трогается с места, подростки рядом начинают щебетать пуще прежнего, некоторые с шутками просят отпустить их, Чонгук же сидит, глядя будто сквозь стол напротив, он морально устал от этого всего, так ещё и прекрасное настроение сегодня испортили, хуже уже некуда. Они едут примерно семь минут, Чонгук даже удивляется этому. Двери открываются и подростки один за другим выходят из автобуса, Чонгук же выходит последним. Место довольно устрашающее, на входе огромная решётка, три камеры на ней же, справа маленькая комната из которой сразу выглядывает мужчина и кричит о том, чтобы не толпились и проходили по одному. Чонгуку откровенно так страшно. Он никогда не был в полицейском участке и даже представить не мог, что когда-то окажется тут, но у жизни свои выкидоны и против неё идти нельзя. Хотелось бы сейчас взять и убежать или хотя бы вернуть время вспять, чтобы утром во что бы то ни стало зайти на этот злосчастный урок, и не видеть всей этой откровенной жопы, которая творится перед глазами. А творится многое. Их сначала заводят в обычный внутренний двор и требуют стоять там, пока не приедут родители. Чонгук, который уже успел поверить в их сказки об обычном объяснительном, теряется, сначала смотрит шокируясь, а потом просто усмехается горько, понимая что снова лоханулся, поверив кому попало и реально думая, что их просто так отпустят. Там их сначала фотографируют и Чонгук максимально пытается прикрыть лицо, пока другие улыбаются на камеру и даже встают в разные позы, позируя, не относясь серьёзно к тому, что происходит с ними. В участке кроме них есть ещё другие преступники, как понимает Гук, смотря на трёх огромных мужчин, ругающихся с инспектором и требующих чтобы их отпустили. Двое из них выглядят сильно выпившими, с кровавыми следами на футболках и разбитыми губами, один из них вроде и кажется трезвым, но ведёт себя как наркоман во время ломки, хотя очень даже возможно, что он им и является. Парню становится ещё страшнее, эти мужчины больше его самого в несколько раз и хрупенький, и не такой уж и высокий Гук не сможет что-либо предпринять против них, если они нападут на него. Он максимально старается спрятаться за другими подростками, крепко хватая своих друзей за руки и прижимаясь к ним. Чимин ласково поглаживает его по голове, говоря что нет причин для беспокойства, хотя они определённо есть. — Что будем теперь делать? — со слезами на глазах спрашивает Гук, мелко подрагивая. — В смысле "что"? Конечно же звонить будем! Мой Юнгиша всех на колени за такое поставит, можешь быть спокойным. Всех этих полицейских на коленях заставит просить прощения, за такое и по жопе пару десятков раз получить не жалко, потому что злой Юнги — это фетиш всего человечества, — мечтательно проговаривает Чимин, доставая свой телефон. — Боже, и тут со своими фетишами полез! — закатывает глаза Хосок, кривясь. — А что? Всплакну перед ним разок и оттает, только по отношению ко мне. Хотя своё я тоже получу.... — Но... Чимини, он же расскажет всё Тэхёну, я не хочу этого! Я не хочу его расстраивать, а тем более разочаровывать, он же столько раз просил меня не сбегать, не ставить себя под опасность, а я снова не послушался, так ещё и попал в это....место, — кривится парень, уже представляя в своей голове, как его парень говорит, что Чонгук разочаровал его и не хочет больше видеться с ним. — Да не будет с тобой ничего такого! Даже я знаю каким он лапочкой становится рядом с тобой, как ты можешь так бояться этого, боже, — закатывает глаза Чимин. — Ты правда так думаешь? — смотрит с надеждой Гук. — Я не думаю, а знаю. Ну может даст по жопе раз тридцать и всё, чего боишься то? — Ой да иди ты, извращенец, только и думаешь о том, как тебе по жопе дают, — закатывает глаза старший, крепче хватаясь за руку Гука. — Ну и что? Говорю по фактам! А нам между прочим надо выбираться, пока вы тут сопли пускаете. Короче Гук, я звоню Юнги и будь что будет! — А ты...можешь госпоже Пак позвонить? Ну, она уж точно не расскажет...— замялся Гук, обращаясь к Чимину. Его мать знает его и она достаточно мягкий и понимающий человек, чтобы не ругать их. — Я не хочу чтобы она знала об этом. Ты же знаешь, что у неё и так проблемы со здоровьем, не хочу чтобы она ещё больше нервничала и бегала за моей неусидчивой жопой, да, и Юнги их рот за секунду закроет, штраф платить не будет, и сделает так, как будто нас троих они никогда не видели, а с моей мамой они только меня отпустят, так как она тебе буквально никто. — Ладно...— разочарованно отпускает он голову, подавляя всхлипы, — я не хочу тут быть, — ноет парень, смотря на то, как те пьяные мужчины начинают драться, пока другие пытаются их остановить. — Успокойся Гука, я сейчас же позвоню Юнги, — ласково смотрит Чимин, доставая свой телефон. Чимин наигранно воет в трубку, говоря что его тут обижают, рассказывая, что они всего лишь наслаждались природой, когда злобные дяди начали пытаться запихнуть их в автобус, хотя они отказывались. Через десять минут слышится рёв мотора, Юнги на своём Феррари въезжает прямо во двор участка, несмотря на вопли охранника о том, что это запрещено. — Что вы опять учудили? — смотрит на них строго мужчина, переводя злой взгляд на испектора, который пытался объяснить ему, что сюда нельзя врываться кому попало. — Юнгиии, — в один момент начинает плакать как маленький ребенок Чимин, кидаясь на своего парня и повисая у него на шее, — забери нас отсюда, пожалуйста, нам страшно, — наигранно плачет он, хоть и очень правдоподобно. — Всё в порядке, солнышко, сейчас мы уедем, — гладит его по голове мужчина, обнимая одной рукой за талию, — вы видимо слишком осмелели, раз уже детей и подростков в свой обезьянник привозите, лишь бы заработать деньги. — Кем вы приходитесь Пак Чимину? Его брат? Кузен? — Будущий муж, — прерывает мужчина, чувствуя, как Чимин вздрагивает и поднимает удивлённо-счастливые глаза на него, еле заметно улыбаясь. Мужчина немного морщится. — Однополые браки запрещены законом республики Корея, так что в любом случае вы ему никто, вызовите его родителей. — Мне плевать что, да как, вы сейчас же отпустите их из своего вонючей заброшки, либо наш разговор состоится совершенно по-другому. — Ч-что? Да как вы смеете! Мы делаем лишь нашу работу! — мужчина краснеет от возмущения, отчаянно размахивая руками. — Не повышайте на меня свой голос, — стальным голосом произносит Юнги, — мне ли не знать из чего ваша работа состоит. Видимо Кан Чонсок забыл свои слова и оставил вас без присмотра. При упоминании Чонсока, мужчина удивлённо смотрит, нервно начиная постукивать ногой по земле. Если этот человек и правда так тесно знаком с их начальником, то им может нехило влететь от него, если вообще удастся остаться на своей должности. — Да кто вы вообще такой?! — всё так же дерзко, но уже понизив тон спрашивает. — Разве это имеет значение? — спокойно говорит мужчина, поднимая одну бровь и не переставая поглаживать "успокаивающегося" парня по мягким волосам, — лучше отпустите их по-хорошему или мы будем говорить по-плохому, и добром это не закончится для вас. — С чего бы?! Я инспектор, мне было велено ловить подобных малолеток и я выполняю свою работу. Лучше выплатите штраф по-хорошему, напишите объяснительное и забирайте вашего хулигана куда хотите, ваши угрозы ничего не значат для меня! В одну секунду глаза Мина вспыхивают, он сильнее сжимает талию Чимина, который неловко ойкает, устремляя свой взгляд на своего парня. — Как вы смеете так называть обычных школьников, которые всего лишь прогуляли школу? Может вы ещё скажете, что сами никогда так не делали? Вы правда думаете, что я наивный придурок, который даже не знает своих прав? Что я не знаю, что "по праву", вы должны отвезти каждого из них домой и провести с ними и их родителями воспитательную беседу, и, что если это повторится ещё раз, вы можете выписать штраф, опять же, отвезя домой. Что же сделали вы? Просто насильно привезли детей и подростков сюда, где держали их какое-то время рядом с настоящими преступниками и хулиганами, а теперь требуете штраф? Я кажется должен серьёзно поговорить с Чонсоком, — наигранно грустно выдыхает Юнги, пока Чимин наблюдает за ним буквально с сердечками в глазах, думая, какой же у него классный парень. — И чего вы от меня хотите?! — нервно выдыхает мужчина, шокированный подобным поведением. Раньше никогда такого не было и родители велись на подобное, как и ожидалось от них, его запросто могли уволить, если бы узнали, что это всё просочилось и сделали бы крайним, а мужчина этого совершенно не хотел. — Отпустите их всех, — кивает он в сторону других подростков и друзей своего неусидчивого парня. Инспектор нервно дёргает головой. — Этого забирайте, а других не отпущу! — кивает в сторону Чимина. Выходит даже как-то отчаянно. Ему нужно закрыть сегодняшнюю сумму иначе получит выговор. — Этих троих отпускаете и я ухожу. — Ладно, — выдыхает мужчина, через некоторое время, — только вам нужно помочь заполнить кое-какие бумаги, так как мы уже зарегистрировали их и- — Без бумажек, — сразу же прерывает Юнги. — Их имена уже нельзя стереть из базы и мы бы могли заменить причину их попадания сюда на ошибочное, если бы вы дали некоторую информацию про себя и его родителей, так что вам же лучше если согласитесь. Вы ведь и сами наверно понимаете, что компьютер помнит всё и стереть что-то навсегда – невозможно. Мужчина долго сверлит взглядом самодовольного, но хмурого инспектора, пока всё же не выдыхает и отпускает Чимина. — Вы пока идите, я подойду через две минуты. — Хорошо, 34 кабинет, второй этаж, — небрежно бросает мужчина, заходя в здание и параллельно отдавая приказ, чтобы внимательно следили за детьми. — Чонгук, я уже позвонил Тэхёну, он должен вот-вот приехать, а ты Хосок звони своим родителям, не важно что ты им скажешь в своё оправдание, обманешь их или расскажешь правду, но мы не уйдём пока они лично не заберут тебя отсюда, — Чонгук широко распахивает глаза, думая что это конец, а Хосок тяжело вздыхает, закатывая глаза, — а с тобой, мы позже поговорим, — твёрдо бросает Юнги, смотря на виновато закусившего губу Чимина и уходит за инспектором. — Ну всё, это конец, — говорит свои мысли Чонгук, по-детски хныча, — наверно Тэхён даже не придёт, просто скажет, что расстаётся со мной, что ему не нужен такой жалкий мальчишка, как я и уйдёт, — всхлипывает парень. — Эй, Гук, ты чего? Он тебя не бросит никогда, ты же и сам это знаешь, — тут же ласково обнимает Чимин. — Знаю, но он всё равно бросит, зачем ему такой неопытный, глупый мальчишка, как я, которому даже доверять нельзя?! — Так хватит. — закатывает глаза Чимин, давая оплеуху, — Ты доверяешь ему? — вдруг серьёзно спрашивает он. — Зачем тебе это? — Отвечай да или нет. Так ты доверяешь ему? — Я..— Чонгуку не по себе от такого серьёзного Чимина, увидеть его таким почти невозможно, — д-да?...— неуверенно отвечает Гук. — Это вопрос? Мне воспринимать это как отрицательный ответ, так как ты не можешь дать мне точный ответ? — Нет! Я...я доверяю ему, — всё же отвечает Гук, краснея щеками. — Так чего ты так загоняешься? Мы ведь все знаем, что он любит тебя и не станет бросать тебя из-за таких мелочей! — Но это не мелочи! — А что это тогда по-твоему? Это мелочи, Гук. Мы не убили никого, мы не преступники, мы не сделали что-то супер плохое, ты не изменял ему или что ещё похуже. Когда же до тебя дойдёт, что ты не обязан так сильно загоняться по поводу своей полезности, а если Тэхён и правда как-то обидит тебя сильно лишь из-за этого, то в жопу его. — Боже, какие душевные речи, — слабо смеётся Чонгук. — Чонгук, он говорит реальные вещи, ты правда не должен так сильно переживать об этом, если ты и правда ему веришь, — вмешивается Хосок. — Ой ну всё, ладно, проехали, — закатывает глаза Гук, думая что должен показать себя уверенным перед Тэхёном и сказать, что ничего особенного не случилось. Проходят ещё долгие четыре минуты в течении которых Хосок успевает позвонить своей маме и наврать про то, что их оказывается привезли по ошибке, и сразу же отпустили, просит забрать его, якобы сильно испугался и не хочет снова проблем на голову. Мать конечно же сначала не понимает, паникует и ругается, говорит, что засудит их за то, что они его без причины тронули, но после профессионального вранья от Хосока, она всё же успокаивается и велит ждать её. Парень же злобно посмеивается, думая, как же ему повезло. Чонгук уже успевает успокоиться, хоть и всё равно жмётся к Чимину под бок, поглядывая на мужчин, один из которых уже начинает кричать, кидаясь на полицейских, но их прерывает громкий рёв машины. Чонгук тут же дёргается, всхлипывает и вся уверенность улетает к чертям. Темноволосый парень медленно и уверенно заходит в полицейский участок, вокруг него чувствуется явная подавляющая аура. Он в строгом чёрном костюме и такой же тёмной рубашке из-за чего он выглядит старше, брюки эстетично обрамляют крепкие бёдра и Чонгук бы долго задержал взгляд на них, если бы не нынешняя ситуация. Мужчина кажется уж слишком спокойным, злости не заметно, но Чонгука это пугает ещё больше. Юноша стыдливо отпускает голову и неловко топчется на месте, когда ловит серьёзный взгляд своего парня. Он медленно подходит к ним и возвышается над Гуком, который не знает куда себя деть. Неловкость разрушает Юнги, вышедший из здания. Мужчина просит четверых выйти отсюда, а сам показывает охраннику разрешение от инспектора. Чонгук надеялся, что Тэ скажет хоть что-то, возьмёт за руку, поругает, успокоит, да хоть что-нибудь, но тот медленно поворачивается и уходит оставляя Гука позади. Парень спокойно ступает за ним, переглядываясь с друзьями и стоит страдающую гримасу, громко выдыхая. Юнги выруливает из двора и останавливается параллельно машине Тэхёна. — Хосок, твоя мама скоро? — спрашивает он подходя к остальным и становясь рядом со своим парнем. — Наверно, я звонил ей минут десять назад, но вы можете уезжать, я тут не помру, — неловко улыбается он. — Ага, не помрёт он, — закатывает глаза Юнги, — вы только понимаете во что вляпались?! О чём вы думали вообще? — Юн~и, ничего серьёзного же не случилось и ты с нами, — наигранно дует губы Чимин, приобнимая его за руку. — "Ничего серьёзного", конечно, — грузно выдыхает мужчина. — Спасибо что выручил, — подаёт голос до этого молчавший Тэхён, — ты заплатил им? — Да не за что, — улыбается Мин, — и нет, я не платил им. Я просто заранее узнал имя их начальника и немного припугнул, — хмыкает довольный собой. — Как всегда, умно, — ухмыляется в ответ Ким, поддерживающе похлопывая по плечу второго, — вы тут тогда дожидайтесь родителей Чона-старшего, а мы пойдём, — кивает он в сторону Чонгука, который голову поднимать не собирается. Быстро прощаясь, мужчина двигается в сторону своего авто и Чонгук спешит за ним. Сердце пропускает удар, когда он не открывает привычно переднюю дверь, внутри всё скручивает и слабая тошнота появляется из ниоткуда. Думая, что ему будет слишком неловко сидеть спереди, Чонгук открывает дверь заднего сиденья и быстро заскакивает в машину, замирая, чтобы не издавать лишние звуки. Дальше они едут в абсолютной тишине. Парень тихо следует за своим любимым, словно тень. Когда дверь впускает их в светлую квартиру, Чонгук теряется, не знает куда себя деть в просторном помещении. В итоге решив, что лучше переодеться, он тихо проходит рядом с Тэхёном, который заходит на кухню и плетётся в их комнату, сразу же одёргивая себя за то, что привычно шаркает тапочками по полу, создавая шум. Переодевшись и умывшись за долгие двадцать минут, он тихо выглядывает из комнаты, ступая в сторону кухни, он всего лишь хочет посмотреть что там делает его парень так долго. В итоге, просто посмотреть не получается, он цепляется за ребро открытой двери и летит вперёд, слава, успевая удержать равновесие. Его парень сейчас выглядит слишком сексуально, в этой чёрной рубашке и в голову Чонгука сразу лезут непристойные мысли. Тэхён лишь смотрит на него хмуро и кивает в сторону стола, где стоит одна тарелка и две чашки чая. Понимая что надо делать, Чонгук быстро садится за стол, внимательно следя за мужчиной, который уходит услышав звонок. Уже через минуту старший возвращается и ставит на стол большую коробку ароматной и горячей пиццы. Голодный парень сразу же забывает обо всём и радостно хватается за кусок, сразу же надкусывая до середины. Только когда он доедает первый кусок и тянется за вторым, младший вспоминает о существовании своего парня и неловко возвращает руку обратно, так и не успев схватиться за эту вкуснятину. Ким спокойно берёт один кусочек и накладывает его на тарелку Чонгука. У Чона от такой заботы в уголках глаз слёзы появляются, но он всё также сидит с опущенной головой и рассматривает дизайн их стола. В горле ком появляется и аппетит вдруг пропадает, он нервно играется со своими пальцами, тяжело выдыхая. — Ну? — тихо подаёт голос старший, — не хочешь рассказать, как ты попал туда? — Я....— тянет Гук, поджимая губы и даже не зная что ответить. — Ну или хотя бы, причину того, что сбежал с занятий. Опять. Гук сам не знает почему, но вдруг губы дрожат, а сам он начинает всхлипывать, стирая мокрые дорожки слёз с лица. В воздухе витает напряжённая обстановка, а на Чонгука начинает тихо накатывать истерика и мужчина тяжело вздыхает. — Раз уж ты больше не хочешь есть, то иди в комнату, я тут уберусь и приду, — спокойно говорит Ким, вставая с места и начиная убираться. Чонгук хочет возразить, но в итоге тихо встаёт и бредёт в сторону комнаты, но в последний момент, решает, что Тэхён просто не хочет видеть его и идёт дальше, останавливаясь возле гостиной комнаты. Он жил тут несколько месяцев после переезда в новый дом, так как чувствовал себя неловко, когда тот предлагал спать вместе. Чонгук думал, что больше не будет обитать здесь, но видимо ошибался. Он тихо садится на большую кровать возле стены и ждёт непонятно чего или кого. Через некоторое время, которое показалось Чону вечностью, дверь открывается и парень вздрагивает смотря на обеспокоенные глаза своего мужчины. Глаза снова начинают щипаться от слёз и он отпускает голову на свои ляжки, думая, что они стали просто огромными и пора бы худеть. Мужчина тихо подходит к нему и садится рядом. — Ты почему здесь? Я испугался, что ты ушёл из дома, когда не смог найти тебя. — П-прости, я просто подумал, что ты не хочешь больше видеть меня, — еле слышно шепчет младший. Рядом слышится тихий вздох и его осторожно поворачивают к себе, аккуратно подхватывая и сажая на колени. — Ну чего ты, солнце, разве я могу хотеть такое? Что бы ты не сделал, ты всегда будешь для меня на первом месте, не забывай это, — шёпотом говорит мужчина, обнимая его и одной рукой мягко убирая мешающую прядь за ушко, — но и ты расскажи что случилось. Я просто...не понимаю. Не понимаю, почему ты начал сбегать, обманывать, я знаю что в основном это идеи Хосока или Чимина, но ведь раньше такого не было. Ты дружишь с ними уже четвёртый год, у тебя всегда были хорошие оценки и поведение, а в последнее время мне часто начал писать твой преподаватель и жаловаться что ты сбегаешь с уроков, у тебя постоянно какие-то драки, ссадины, у тебя появились плохие оценки, ты перестал готовиться к поступлению, ты всегда отмахиваешься, говоришь что всё нормально, но я вижу, что что-то происходит, только ты не подпускаешь меня к себе. Я просто не знаю уже что делать, я ночами спать не могу, думая о том, что через несколько месяцев тебе нужно сдавать вступительные экзамены, а ты не выглядишь готовым, что случилось, Чонгукки? И в школу свою тоже не пускаешь меня, так в чём же проблема? — Нет никаких проблем, это просто...я решил немного погулять перед поступлением, ну...— Чонгук не знает что ещё может выдумать, сидит и глаза поднять боится, ведь тот всё по взгляду узнает. Тэхён тихо прикасается к его подбородку, поднимая его голову и требует смотреть в глаза, а Чонгук не может. Замечая подавленность парня, Тэхён аккуратно поднимает его, сажает лицом к себе, требуя чтобы он обхватил ногами его поясницу. Чонгук сразу же обнимает, прижимаясь холодным носом в шею старшего и выдыхая. — Я знаю, что ты меня обманываешь, Гуки. Ну же, ты можешь рассказать мне обо всём, я поддержу и помогу, — поглаживает чужие мягкие локоны Ким, обнимая в ответ. — Я же говорю, что нечего рассказывать! — восклицает Гук, отстраняясь. — Гуки, — грустно смотрит Тэхён. Он понимает, что с ним что-то происходит, — ты не доверяешь мне? — Нет! Я...я просто..— бегает глазами по грустному лицу своего хёна, думая, что разочаровал его. Накричал, хотя тот всего лишь хотел помочь. От осознания этого, нижняя губа начинает дрожать, а сам он весь краснеет, громко всхлипывая. — Крольчонок, ты чего? Не надо плакать только, ты же знаешь, что я не люблю видеть твои слёзы, — старший убирает локоны с лица Гука, мягко стирая мокрые дорожки с лица, — прости, если обидел, это нормально, если ты не хочешь рассказывать мне свои проблемы, но ты ведь помнишь, что я всегда буду рядом с тобой, любить и поддерживать? От таких слов Чонгук начинает плакать пуще прежнего, снова прижимаясь к старшему и обнимая слишком крепко, будто в последний раз. — Прости, я не хотел расстраивать тебя снова, — тихо шепчет младший, пуская слёзы, — я просто...мне просто не хочется в школу... — Почему? У тебя проблемы? Условия плохие или учителя? — тот отрицательно мотает головой, снова всхлипывая, — тебя...кто-то обижает...? — осторожно спрашивают снова и Гук слабо дёргается, но Тэхён замечает это и сразу же обнимает крепче, мягко поглаживая по спине, успокаивая, — поговоришь со мной на эту тему? В комнате воцаряется тишина, Чонгук замирает на некоторое время, долго собирается, думает, а потом слабо кивает и ближе прижимает, хотя ближе уже и некуда. Приятно сидеть в тёплых объятьях любимого человека. Они сидят так долгое время, что у Чонгука начинают сводить ноги, а у Тэхёна покалывает спина, но никто не может разрушить эту спокойную и уютную атмосферу. — Я...— тихо подаёт голос успокоившийся Чонгук хриплым голосом, тут же прокашливаясь, — меня просто не любят там, потому что я...гей, — всхлипывает Гук, — они бьют меня, толкают и постоянно задевают. Чимин и Хосок защищают меня, но всё же...но всё же, они и на улице могут достать меня, в туалете. Мне просто...мне просто страшно оставаться одному, поэтому я всегда иду с ними, — громко всхлипывает младший, отстраняясь. — Крольчонок мой, почему же ты не рассказал мне об этом? Почему держал в себе? — Тэхён смотрит грустно, за подбородок лицо любимого поднимает. — У тебя и так столько забот, а ещё...я..мне уже почти девятнадцать, а я даже заступиться за себя не могу. Я же парень, но не умею драться и быть дерзким, постоянно ною и плачу, я кажусь себе таким жалким, что мне...что мне становится очень стыдно за себя. Я и так не работаю, я не зарабатываю, как ты, хоть ты и старше всего на шесть лет, я не такой высокий и сильный, я даже по дому почти ничего не делаю, всё ты, я кажусь себе слишком бесполезным, — парень отчаянно пытается успокоиться, но в итоге лишь в очередной раз громко хлюпает носом, всхлипывая. — Эй, Чонгуки, ты чего, солнце моё, — наконец подаёт голос молчавший Тэхён, — ты и не обязан быть чем-то полезен, я люблю тебя не потому что ты мне приносишь какую-то пользу, а за то, какой ты есть. Я люблю твою счастливую улыбку, милые губки, мягкие щёчки, волнистые волосы, люблю твой низкий рост и мягкую кожу, люблю твои капризы, твою доброту и заботу. Я люблю всё в тебе, Гуки, — чувственно шепчет мужчина, выцеловывая слёзы с мягких щёк, — Да и, я ведь не сам добился всего этого, это лишь семейный бизнес, который перешёл ко мне слишком рано, я бы был обычным студентом наравне с тобой, родись я в любой другой семье. Моей заслуги тут нет. — Не говори так! — громко восклицает младший, — хоть это компания и была создана твоими предками, но ведь ты вкладываешь немалые усилия, чтобы оставаться на вершине, постоянно работаешь, учишься и трудишься! — Всё-всё, я понял, — хихикает Тэхён, — в любом случае не переживай. Ты не обязан быть полезным или сильным, лишь бы ты был рядом со мной, — трётся носом в чужую щеку, вдыхая мягкий аромат кожи, — а этим хулиганам, я обязательно преподам урок, чтобы жизнь мёдом не казалась, не переживай. Если хочешь, то можешь уже даже не ходить в школу, вам же там всё равно мало осталось, да? — Да, и годовые уже выставлены, осталось забрать аттестат. У меня кстати везде пятёрки, — радостно хихикает парень, обнимая старшего за шею. — Мой самый умный, я люблю тебя, — тихо шепчет Ким, мягко касаясь губами чужой шеи. — Я тебя тоже, — еле слышится в ответ, от смущённого юноши. — Впредь, всегда говори мне о своих проблемах, запомни, что для меня ты важнее всего. — Постараюсь, — бурчит парень, заглядывая в чужие глаза и осторожно тянется к чужим губам, тут же получая ответ. Мягкие губы приземляются на его собственные и младший довольно урчит в поцелуй, а рука тянется в чужие волосы, массируя кожу чужой головы. Мягкий язык осторожно касается его губ и Чонгук тут же раскрывает свои зубы, давая чужому языку орудовать у себя во рту. Через некоторое время они отстраняются друг от друга, запыхавшись и Чонгук прижимается снова, утыкаясь носом в изгиб ароматной шеи, бурча признания в любви. — Так ты всё ещё хочешь ту пиццу? — игриво спрашивает Тэхён. — Хочу трахаться, — выдают в ответ, тут же начиная смущённо сопеть. — Откуда ты таких слов набрался? — хмыкает Ким, легко шлёпая по чужой мягкой попе, — нет тебе никакого секса за многочисленные побеги, ты же не думал, что у меня тут без наказания останешься? — Ну неееет, — воет Чонгук, надувая губы. — Ну дааа, — передразнивает старший, улыбаясь, — вот когда получим новости о том, что ты поступил, тогда и получишь, своё, а так.., — наигранно закусывает губу, увидев шокированный взгляд. — Но....но это слишком долго! До этого ещё три месяца!!! — Зато будет мотивация, — смеётся Тэ, вставая с места и с Чонгуком на руках возвращаясь на кухню. — Ты сам этого захочешь! — Не захочу. — Ну увидим тогда, кто кого, — обиженная сипит младший, выпутываясь из чужих рук и самостоятельно ступая в сторону своей пиццы. — Увидим, — улыбается во все тридцать два старший, обнимая его сзади и мягко целуя в щёку, — люблю тебя, — доносится мягкий шёпот. — И я, — бурчит Чонгук, уже придумывая планы соблазнения. Но нечего волноваться. Чимин поможет.