***
— Ты уверен? — спросил Ганнибал; они стояли снаружи пещеры, которую Ганнибал называл своим домом, его черные когти нежно оцарапали обнаженное плечо Уилла. Было трудно думать, когда дыхание Ганнибала омывало его шею сзади, заставляя дрожать от предвкушения в темноте леса. Была осень, сезон спаривания вендиго, и Уилл знал, что Ганнибал был бы рад пропустить этот факт мимо ушей, как делал последние три года. Уилл обернулся и обхватил своими еще человеческими руками своего чудовищного любовника. Он посмотрел в его черное лицо и еще более черные глаза. — Мы, по сути, женаты, так? — спросил Уилл. — Ну, то есть, я имею в виду, это не одно и то же… — продолжил он, проводя кончиками пальцев по точеной черной груди Ганнибала, спускаясь к животу. — То, как мы связаны, гораздо более долговечно, чем человеческий брак, — сказал Ганнибал. Связь на всю жизнь. Связь сильная до такой степени, что Уилл менялся и сам — настолько, что больше не мог жить среди людей. Он посмотрел вниз на свои почерневшие пальцы, кончики которых все еще заканчивались короткими человеческими ногтями, но были темными, как ночное небо. Чернота исчезала, поднимаясь вверх по его рукам, и кожа приобретала нормальный цвет только ближе к предплечьям. Ноги выглядели почти так же. — Поэтому нет причин для спешки, Уилл… — Есть причина! Ты сказал, что стареешь. Каждый новый сезон может стать последним, когда ты фертилен! Это может быть нашим последним шансом! — Я не думаю, что это так, — осторожно отвечал Ганнибал. — У меня есть еще пара лет пока что… Его голос стал слабым, когда дразнящие пальцы Уилла нашли путь к основанию члена, и он начал нежно поглаживать его пальцами по всей длине, поощряя его рост. — Что, если я скажу тебе, что хочу этого? — ласково спросил Уилл. — Хочу ребенка с тобой? Вырастить семью с тобой? Вдруг я захочу не одного малыша? Нам тогда лучше начать уже сейчас! Звук, который издал Ганнибал, был частично писком, а частично мяуканьем. Уилл наклонил голову вперед и уткнулся лицом в изгиб шеи Ганнибала. Он приоткрыл губы и стал покрывать шею нежными поцелуями, время от времени высовывая язык, чтобы попробовать ее на вкус. — Ганнибал, мы обсуждали это уже сто раз. Я готов. — Ты не можешь, вдруг… — Ты описал мне все, что произойдет. В деталях. В бесконечных, нескончаемых деталях. Я чувствую себя так, словно уже беременен. Уилл скривил губы, позволил своим зубам коснуться черной кожи Ганнибала и почувствовал, как любимый содрогнулся под ним. — Ты… очень убедителен, — сказал Ганнибал, кряхтя, когда Уилл начал поглаживать его крепнущий член. — Значит, я выигрываю? — спросил Уилл, сжимая зубы, потом втянул кожу Ганнибала в рот, сильно посасывая и нежно кусая. Если бы на коже Ганнибала были видны следы, там неделями оставались бы глубокие пурпурные синяки от старательности Уилла. С рычанием Ганнибала его рука поднялась, чтобы схватить Уилла за волосы и заставить его голову приподняться, где он запечатлел глубокий, нуждающийся поцелуй на его губах. Уилл застонал и вдохнул, наклоняясь к своему возлюбленному, пока их эрекции не соприкоснулись. Другая рука Ганнибала скользнула вниз по позвоночнику к заднице, которую он бесстыдно сжал, когти его пальцев дразнили кожу Уилла и заставляли мурашки бежать по коже. Хватка Ганнибала на его волосах ослабла, и пальцы пробежались по коже головы, ища маленькие рожки, которые формировались на макушке Уилла. Рога зудели под кожей, готовые в любой день освободиться от сдерживающего покрова. — Каким же прекрасным ты станешь, — благоговейно шепчет Ганнибал. — Твоя красота уже неописуема и цветет день ото дня. Прелестнейшее создание из всех, что мне довелось видеть. — Ганнибал, — промурлыкал Уилл, снова целуя супруга, слова ложились прямо на чужие губы. — Чего же ты ждешь? Я уже посвятил всего себя тебе полностью, навсегда. Позволь понести твое дитя. Глубокое, низкое рычание, почти мурчание, исходило из груди Ганнибала так, что у Уилла по коже побежала еще одна волна мурашек. Он крепко обхватил Уилла руками и притянул ближе. — Очень хорошо, — согласился Ганнибал, сдаваясь напористому любовнику. Следующий поцелуй был глубоким и голодным, Ганнибал пожирал рот Уилла, заглушая его стоны. Его руки начали блуждать по телу Уилла, массируя задницу, поднимаясь по позвоночнику, лаская плечи. Уилл застонал и подался вперед, чтобы прижаться к своему любовнику, а затем его подняли в воздух, легко удерживая сильными руками. Уилл обнял Ганнибала за шею и на ходу поцеловал в ухо, подбадривая его, прежде чем у того снова появился шанс струсить. Вендиго втащил их в пещеру и уложил Уилла на мягкую постель из листьев и мха, на которой они занимались любовью так много раз. Ганнибал навис над ним, осыпая поцелуями шею, горло, грудь. Уилл застонал и провел ладонями по спине Ганнибала, чувствуя его тело, прижимая его к себе. Ганнибал поднялся на колени и позволил рукам спуститься к члену Уилла, который он обхватил и начал поглаживать. — Ммммм… да, — произнес Уилл, его глаза были полуприкрыты, когда он смотрел в лицо вендиго. — Уилл, ты уверен… — Ганнибал, обрюхать меня или я с живого тебя не слезу по этому поводу! Ганнибал зарычал, обнажая клыки так, что сердце Уилла подпрыгнуло от возбуждения. Он вонзил зубы в плечо и укусил. Уилл застонал, более чем привыкший к боли, которую причинял ему Ганнибал, он наслаждался этим, поскольку знал, что будет дальше. Ганнибал выпустил плоть из пасти и стал лакать кровь, его тело накрыло Уилла и вдавило в мох. — Изысканно, — молитвенно произнес Ганнибал. — Лучшее блюдо и самый прекрасный жених. Сочетание безупречного вкуса и красоты. И всё для меня. — Всецело твой, — тихо проворковал Уилл. Рука Ганнибала скользнула вниз по телу Уилла, заставив его живот втянуться от щекотки, прежде чем добраться до их членов и сжать их вместе. Он начал поглаживать, и Уилл хотел задать вопрос, но не успел, так как удовольствие затопило его мозг. Он застонал, почувствовав, как рука Ганнибала сжимает их члены вместе, потирая их обоих. Уилл начал двигать бедрами, трахаясь в руку рядом с членом Ганнибала. — Уже началось? — слабо выдавил он, пораженный тем, что все еще может формировать осмысленные предложения. — Да, укус изменит твое тело необходимым образом. Уилл застонал, его щеки зарумянились, когда он подумал об этом: о том, как Ганнибал уже изменил его тело — и сколько еще изменений он собирался претерпеть. Его член ощущался невероятно, сгорал от похоти и нужды, когда он трахал руку Ганнибала, отчаянно двигаясь об чужую эрекцию. Казалось, член Ганнибала становился все меньше, он больше не касался своей каждой частью члена Уилла. Но Уилл знал лучше. Сначала он боялся смотреть. Но когда вторая рука Ганнибала поднялась, чтобы подразнить его головку, он стал таким похотливым, что ему было уже все равно. Он чувствовал, как стекает его предэякулят, и Ганнибал размазывал его по головке, заставляя его тело дрожать от ощущений. Уилл осмелился открыть глаза и увидел, что его член действительно растет в размере, как и было обещано. Внимание Ганнибала было полностью сосредоточено на нем сейчас. Он прижимал его одной рукой к своему собственному, теперь на вид короткому, члену, дразня головку другой, размазывая по ней вытекающий предэякулят. Уилл с похотливым восхищением наблюдал, как его член продолжал расти, становясь все шире и меньше в длину, пока не стал вдвое шире члена Ганнибала, а затем еще шире. Когда Ганнибал просунул первый палец внутрь, Уилл вскрикнул от неожиданности, а затем застонал от немедленного удовольствия. Он был таким скользким от собственного предэякулята, что палец легко скользнул внутрь. Ганнибал начал сжимать большой и указательный пальцы вместе, создавая невероятные ощущения в набухшей фиолетовой головке Уилла. Его дыхание вырывалось через нос, когда он тонул в вожделении, Ганнибал обхватил набухший член рукой и погрузил палец еще глубже в него. — Еще! — Уилл справился с тяжелыми вдохами, и Ганнибал посмотрел на него со страстью. Он легко просунул второй палец внутрь и начал массировать член Уилла изнутри. Уилл вскрикнул от удовольствия, его бедра продолжали двигаться, когда он пытался следовать фрикциям, но его член теперь был слишком большим, чтобы он мог сделать хоть что-то. Член стоял прямо только потому, что Ганнибал поддерживал его, он стал слишком тяжелый, чтобы выдержать собственный вес, и продолжал расти, готовясь принять семя Ганнибала. Ганнибал что-то говорил, но Уилл не мог разобрать слов. Он был почти уверен, что забыл все слова, которые знал, поскольку весь его мир сузился до Ганнибала и то, что его руки делали с ним. Пальцы продолжали трахать его, медленно, потирая вокруг головки, когда он вынимал их, затем снова погружая внутрь. Уилл мог только скулить, потерявшись в ощущениях, все его тело горело от желания. Он наблюдал, как Ганнибал переместился между его широко расставленными коленями. Ганнибал осторожно вынул пальцы и опустил член Уилла болтаться между ног. Уилл успел только заворчать, а затем его сердце забилось быстрее, когда он понял, что сейчас произойдет. Он почувствовал, как Ганнибал провел кончиком по внешней стороне его теперь уже зияющей щели уретры, и Уилл закричал от удовольствия. Голос Ганнибала был успокаивающим, когда доносился до его ушей, хотя он и не мог понять слов. Он почувствовал, как головка Ганнибала прижалась к его дырочке. Но вендиго остановился, подняв глаза, чтобы посмотреть на лицо Уилла. Уилл знал, что он спрашивает. — Да! — прокричал Уилл, потому что никогда в жизни еще не хотел чего-то так сильно. Уилл почувствовал, как член Ганнибала толкнулся в него, и он закричал от удовольствия. Руки Ганнибала обхватили головку Уилла по бокам, пальцы надавили под уздечкой, пока он крепко держал. Потом он начал трахать член мужа. Крики удовольствия вырывались из его горла, пока оно не стало саднить. Его бедра двигались инстинктивно, но он не мог контролировать, как быстро или медленно Ганнибал входил в него. Его вены горели от жара, а кожу покалывало огнем, его глаза распахнулись, чтобы мельком увидеть лицо вендиго, погруженного в экстаз, гордые рога были направлены назад, а зубы обнажены. Его бедра двигались вперед с неумолимой последовательностью, трахая член Уилла. Пульс Уилла стучал в ушах так, что он больше не мог слышать голос Ганнибала и едва мог слышать свой собственный. Он погрузился в эйфорию, удовольствие превзошло все, что он когда-либо испытывал раньше. Затем Уилл почувствовал растяжение. Основание Ганнибала становилось все шире, плотно прижимаясь к стенкам внутри Уилла. С криком Ганнибал вошел глубоко, невероятно глубоко, и Уилл почувствовал, как округлое яйцо покинуло чужой член, оставаясь внутри. Уилл закричал в оргазме, его сперма хлынула вокруг яйца, но не смогла выбить его наружу, так как член Ганнибала удерживал его на месте. Удовольствие не уменьшилось после оргазма, как Уилл привык, а усилилось. Он снова испытал оргазм, в течение нескольких секунд, импульсы пробивались вверх по его яйцам в каждый нерв, его тело подергивалось, когда он сгорал от желания. Дальше стало только хуже, когда он почувствовал, что основание члена Ганнибала снова начало набухать. Если бы разум Уилла был способен формировать мысли, это удивило бы его, так как ни в одном из их разговоров никогда не упоминалось второе яйцо. Но в муках инстинктивной страсти все, что чувствовал Уилл — это желание. Он с жаром приветствовал второе яйцо в своем теле. Яйцо проникло в него, и он снова испытал оргазм, каждая волна, как булавочные уколы огня, прожигали его насквозь от удовольствия, такого сильного, что его горло больше не могло кричать. Когда он почувствовал третье яйцо, ему показалось, что его сердце вот-вот взорвется. Он чувствовал два набухших яйца внутри члена и третье было на подходе. Когда Ганнибал вытолкнул его, рот Уилла открылся в беззвучном крике мучительного удовольствия, его оргазм заставил все его тело содрогнуться, когда его сперма медленно вытекла из него вокруг яиц, не сдвигая их с места. Член Ганнибала больше не помещался внутри целиком — теперь место было занято яйцами. Ганнибал вышел и сразу же положил руку на выпуклую головку члена Уилла, сжимая ее, чтобы убедиться, что яйца останутся внутри. Уилл испытывал бесконечный оргазм. Казалось, он длится несколько часов. Целую вечность. Он знал, что это была самая восхитительная пытка, которую кто-либо когда-либо испытывал. Время от времени его глаза приоткрывались и он мельком видел гордое и сияющее лицо вендиго, его глаза сияли радостью, когда он наблюдал, как Уилл бьется в конвульсиях и дрожит от оргазма. Время от времени тело Уилла, казалось, успокаивалось, и тогда Ганнибал протягивал пальцы и нежно гладил ими по сокращающемуся члену Уилла, и это снова заводило его. При последней ласке Уилл почувствовал три отчетливых бугорка, когда Ганнибал нежно провел пальцами по внешней стороне его члена. Последовавший за этим оргазм был менее интенсивным, чем предыдущие, и недолгим. Ганнибал нежно продолжал гладить его, удерживая в беспомощном состоянии удовольствия, но эти ощущения понемногу начинали наконец-то успокаиваться. Наконец, прикосновение нежной руки Ганнибала, поглаживающей его член, было просто приятным, а не умопомрачающе возбуждающим. Нежное, приятное прикосновение. Уилл открыл глаза и увидел, что весь облеплен листьями и мхом из-за того, что намочил их постель потом и спермой. Его дыхание нормализовалось, и он смог принять сидячее положение. Все его мышцы бесполезны сейчас, и, вероятно, так будет еще несколько дней. Он наблюдал, как Ганнибал любовно поглаживал его член, все еще сильно увеличенный по сравнению с его нормальным размером, хотя и далеко не до такой степени раздутый, как раньше. Внутри него было три округлых яйца, и каждый раз, когда Ганнибал нежно поглаживал одно из них, глаза Уилла закрывались от того, насколько это было приятно. — Уилл, любимый, ты можешь говорить? — спросил Ганнибал. Его голос был полон благоговения и гордости. — А… — у Уилла пересохло в горле, и он несколько раз прочистил его, — ага. — Мы испытываем величайшую радость, когда-либо известную моему виду, — сказал Ганнибал, его лицо практически сияло. — «Мы»? — тихо спросил Уилл. — Уверено могу сказать, что все «испытания» и «радости» достались мне. Улыбка Ганнибала была такой яркой и искренней, что Уилл почти пожалел, что огрызнулся на него. Почти. — Ты не сказал, что их будет три! Ганнибал не мог перестать ухмыляться — и, казалось, не мог перестать нежно поглаживать измученный член Уилла. У Уилла не было ни сил, ни желания останавливать его. — Я не знал, — произнес Ганнибал. — В редких случаях, когда пара исключительно хорошо совместима, случаются близнецы. Но тройни никогда не было. — Тройняшки, — прошептал Уилл, уставившись на свой член, в котором теперь было три яйца Ганнибала. — Тройняшки, Уилл. Вот насколько мы невероятно совместимы. Ты был прав насчет того, что мы должны начать кладку. Сердце Уилла снова забилось, на этот раз по совершенно другой причине. — Мы сделали это? — спросил он, поворачивая лицо, чтобы посмотреть на Ганнибала. Он сразу же был захвачен поцелуем, и рука Ганнибала, наконец, оставила его член, чтобы прикоснуться к лицу. Уилл приподнялся в поцелуе так долго, как только мог, прежде чем его измученные мышцы живота не выдержали, и он начал опускаться на спину. Ганнибал осторожно помог ему лечь, затем лег рядом с ним, вытянув свое обнаженное тело рядом с Уиллом. — Да, Уилл, мы справились. Вполне успешно. Ты действительно совместим со мной самым невероятным образом. Мне еще предстоит постичь это полностью. Уилл едва расслышал слова, его мысли были поглощены тем, как Ганнибал поглаживал его по волосам, по рожкам, которые теперь прорвались сквозь кожу и готовы были превратиться в полноценные рога. Уилл даже не заметил, как это произошло, но его улыбка была широкой и полной любви, когда он осознал это. Он попытался открыть рот, чтобы ответить, но обнаружил, что не может даже открыть глаз. Его тело было измотано так, как никогда раньше. Он погрузился в глубокий, продолжительный сон. Разговор может подождать, пока он оправляется от самого невероятного переживания в своей жизни.***