Crazy jealous psychopath

За окном шёл дождь. Серые облака обтянули небо, вихри воздуха поднимали вверх пыль, закручивали в замысловатые спирали, игрались с ней. В Зауне поздней весной нечасто бывает дождливая погода, однако сегодня с самого утра тучи стянулись в одну густую, чёрную массу, и день обещал быть призрачно-мрачным. Ни намёка на солнце: лучи света просто не могли проникнуть в земное пространство. Джинкс сидела в своей комнате и собирала замысловатую конструкцию мотылька-взрывчатки, вполголоса напевая мелодию, вторя той, что исходила из рупора граммофона. Бомбы и пули сделают своё дело. Немного паники - вот что нам здесь нужно! Увлечённая процессом, Джинкс не заметила, как одна из шестерёнок утонченного механизма отвалилась, и острый шип, задняя часть крыла конструкции, был готов незаметно впиться девушке в запястье. Она, по своей неосторожности, наткнулась на этот острый выступ, чуть вскрикнув от неожиданности. Ты ведь когда-то хотел поймать меня? Сейчас мне кажется, что меня игнорируют! Поэтому можешь быть немного жёстче? Мне уже действительно скучно! Джинкс взглянула на струйку крови, которая стала стекать по запястью. Облизнувшись, голубоволосая провела языком по руке снизу вверх, избавляясь от красного следа. Металлический привкус крови показался ей сладким и приятным. С недавних пор цвет мутной жидкости стал напоминать красное вино, и это сходство казалось ей забавным. Кровь, как она утверждала, оказалась даже вкуснее, чем алкогольный напиток. Это была её не первая и не последняя странная мысль. Порой мысли у девушки в голове были из ряда вон выходящими, да и вытворяла она совершенно безумные вещи, что свидетельствовало о её не самой здоровой психике. Джинкс занималась изготовлением «засады», которая должна была работать при нажатии кнопки на пульте управления. Она знала: ещё одна возможность порадовать Силко – придумать новый эффективный метод для убийства. А один такой мотылёк смог бы убить человек пять, по крайней мере, такой была задумка, реализацией которой Джинкс так старательно занималась. Сейчас у неё дела с механикой были намного лучше, чем три года назад. Самовзрывающиеся игрушки-механизмы теперь работали без видимых проблем, она уже приводила их в действие во время схваток с пилтоверцами, причём довольно успешно. Пару лет назад, когда у неё впервые получилось создать такое устройство, она сразу побежала к Силко, чтобы поделиться радостной новостью. Джинкс хотела, чтобы он гордился ей. И отец тогда сказал ей, что у неё определённо есть талант в механике. Что они вместе они покажут «предателям», на что способны. И что она незаменима, что без неё ничего не выйдет. На протяжении всех тех лет, что она была оставлена старшей сестрой, Джинкс, окружённая любовью и заботой, старалась доказать Силко и себе самой, что он не зря на неё поставил. Теперь она хотела создать механизм, который мог бы взорваться на большом расстоянии от человека, приводящего его в действие: можно было бы отвлечь внимание полиции и проскочить в город. Да, так определённо было бы проще. Насладившись вкусом собственной крови, Джинкс вновь приступила к созданию механизма. Сидя за своим столом, она потянулась к полке, чтобы достать гаечный ключ и прикрутить на место отвалившейся шестерёнки другую, но чуть не свалилась со стула. Возмущённо цокнув, она встала и открыла её. Добрая половина инструментов – молоток, разрисованная монтировка, ножовка, плоскогубцы, тиски и другие приспособления с грохотом откидывались в сторону, так и оставаясь лежать на полу. Необходимого там не оказалось, поэтому девушке пришлось идти в кладовую, где Силко хранил всякие подручные приспособления. Спустившись по лестнице, Джинкс очутилась в небольшом помещении. В поисках необходимого, она наступила на что-то твёрдое и больно ударилась мизинцем. — Чёрт, какого блять хрена!! — выругалась она вслух. Преступница решила осмотреть то, что так внезапно оказалось под ногами. С протяжным стоном она поднесла нечто твёрдое и прямоугольное к лампочке в углу, единственному источнику света. И тут голубоволосая вспомнила, что это была за вещица. «Коробка воспоминаний», так её прозвала Паудер, не Джинкс. Шкатулка представляла собой кладезь прошлого, единственное вещественное воспоминание о маленькой наивной девочке с голубыми волосами. Вещица со времён, когда Клэггор и Майло и были живы, а сестра делила с ней одну комнату. Хмыкнув, Джинкс решила заглянуть туда. В глаза сразу же бросился личный дневник, обложка которого была изрисована рожицами и надписями «Заун – город Паудер и Вайолет», «механизмы рулят» и прочими глупостями. Пролистав пару страниц, Джинкс поняла, что кроме жалоб на свои способности, ментальное состояние и неумелых чертежей здесь нет ничего по-настоящему стоящего. Девушка ещё раз убедилась в том, что Паудер была не более, чем ошибкой, слабостью. Девушка признавала только новую себя – сильную в механике, бою, хитрую и ловкую, ту, что с успехом выполняла практически каждое поручение Силко. Взгляд зацепился за текст, выведенный красной ручкой на одной из страниц. Увидь Джинкс его года два назад, наверняка бы раскраснелась, смутилась, отбросила дневник в сторону. Она никогда не перечитывала свои записи, да и тогда долго думала над тем, надо ли ей упоминать подобные вещи. Стоило ли ей было описывать, как она удовлетворяет себя, вспоминая как Вандер пару раз ударил Клэггора по спине за то, что тот не уследил за ней, малышкой Паудер? Тогда она решила, что стоило. Будучи ещё маленькой девочкой, Джинкс любила наблюдать за тем, как люди корчатся от боли и корила себя за подобные мысли. Однако она уже давно отбросила в сторону эти нежности и позволяла себе мучать людей и наслаждаться их реакцией, хотя скрывала, что это её возбуждает. Презрительно усмехнувшись, Джинкс отбросила дневник в угол комнаты. Вдруг взгляд голубоволосой упал на записку с какой-то ободряющей надписью. Что-то в духе «никогда не сдавайся. У тебя определённо всё получится. Не слушай Майло» и на обратной стороне «Если потребуется моя поддержка, я всегда буду рядом». Внизу находилась подпись «с любовью, Вай» и пририсовано маленькое сердечко. Ниже красовался рисунок, на котором Вай попыталась изобразить себя и сестру, держащихся за руки. Кажется, в тот день Паудер и Майло поссорились: из-за девочки вся компания потеряла добычу, и, хотя она принесла тысячу извинений, товарищу всё ещё не было этого достаточно. Майло назвал её помехой, сказал, что им больше не стоит брать девчонку с собой. Паудер закрылась в комнате и никого не впускала, даже сестру. Тогда Вай провела с Майло беседу и недвусмысленно дала понять, что если он ещё раз посмеет как-нибудь оскорбить её драгоценную Пау-Пау, то будет иметь дело с её кулаками, а лицу парня это определённо не понравится. После этого она и подложила эту записку под дверь, и через час голубоволосая наконец отперла дверь, впуская старшую. Весь вечер они с сестрой прогуливались по крышам Нижнего города, смеялись и дурачились. Прыгали по трубам, скользили по гладким поверхностям покатых стен, придумывали анекдоты. Старшая рассказывала Паудер истории о пилтоверцах, услышанные от Вандера, корчила рожи, изображая грозных офицеров. В ту ночь непринуждённый лунный свет освещал им путь по крышам Зауна. Вай всегда ценила свою сестру, ценила больше любой добычи. Даже если бы они потеряли несколько килограммов золота из Пилтовера, старшую сестру скорее волновало бы то, не пострадала ли маленькая Паудер на пути к дому. Вновь накатывала волна воспоминаний. Как обычно, она сопровождались яркими образами и громкими голосами, доносившимися отовсюду. Неоновые демоны стали мелькать вокруг Джинкс, мерцать, искриться. Фантомы воссоздавали образ Вай, и девушке внезапно почудилось, будто та позвала её. Попробовав приблизиться к неясному силуэту, голубоволосая поняла, что совершила ошибку. Лицо Вай исказилось в злобной гримасе, в голову проник навязчивый голос, который басом убеждал девушку: «Ты никогда не была достойна её!», «Она бросила тебя, ведь ты жалкая и ничтожная!», «Ты никогда не была по-настоящему нужна ей!». Перед глазами вновь всплыла картина, где Вай ударяет её по лицу со всей дури, а затем разворачивается и уходит, не оборачиваясь на мольбы Паудер вернуться. Сейчас Джинкс нечасто вспоминала свою сестру, точнее, старалась думать, что это так. Реальность была такова, что Вай всё же занимала её мысли. Прошло довольно много времени с тех пор, как красноволосая бросила её, однако сестра иногда являлась ей во снах, будто какое-то навязчивое видение. Сколько бы Джинкс не уверяла себя, что ненавидит её после случившегося, она не могла отрицать, что в душе ещё теплилось чувство, похожее на любовь. Возможно, из-за того, что она ловила себя на том, что Вай когда-то нравилась ей даже больше, нежели просто сестра, она старалась отогнать от себя любые мысли о ней, желая оставить подобные чувства в прошлом. Вдруг в больном сознании Джинкс отчётливо всплыла сцена, в которой мужчина с мутировавшим левым глазом обнимает её, крепко прижимая к себе. Точно, Силко. Сорвавшись с места и уворачиваясь от невидимых силуэтов, Джинкс рванула прямиком к своему названому отцу. Двери кабинета с грохотом раскрылись, ворвавшаяся девушка прервала диалог Силко и Севики. Оба резко обернулись на неожиданное появление Джинкс. Взглянув на напуганную девушку с полубезумным взглядом, приёмный отец голубоволосой сразу понял, что с ней только что случился припадок. Такое случалось не впервые, он давно смирился с психологическими проблемами дочери. Голоса, которые слышала девушка, красочные образы, чьё присутствие она ощущала чуть ли не на физическом уровне – всё это не более, чем плоды больного воображения, следствие травмы, полученной смертью Вандера и «предательством» сестры. Силко всегда нескромно считал, что только он может её утешить. — Выйди, Севика. Нам с дочерью нужно кое-что обсудить. Нахмурив брови, Севика неспешно поднялась со стула напротив и вышла из кабинета. Она терпеть не могла, когда Силко возился со своей «дочерью» и прерывал разговоры для того, чтобы разобраться с её проблемами. Севика вообще скептически относилась к полезности Джинкс. Ей не раз приходилось убирать беспорядки, устроенные девушкой, поэтому она часто говорила Силко, что девчонка была лишь обузой. Но тот никогда не прислушивался к мнению своей подчинённой. — Что случилось, милая? — спросил Силко у Джинкс, ещё не отошедшей от припадка. —Я… я… видела её, отчётливо видела! Эта злобная ухмылка… папа, она меня до чёртиков напугала! Силко сразу понял, о ком идёт речь. — Запомни, Джинкс, её больше не существует. Не для тебя. Не для нас. От неё ты не получила ничего, кроме боли, милая. Запомни, здесь, со мной, ты в безопасности. — успокоил он всхлипывающую девушку, параллельно поглаживая её по небесно-голубым прядям. — Есть у меня для тебя одно задание. Я собирался поручить его Севике, но думаю, тебе сейчас лучше отвлечься. Будем считать это чем-то вроде разрядки. Девушка расплылась в улыбке. Названый отец доверял ей ответственные миссии, что определённо льстило. — Слушай внимательно. Мне тут птичка напела, что некий офицер Кейл завтра будет послан пилтоверцами в Нижний город, наших опять чуть не раскрыли. Ты должна будешь прижать его. Всё, как ты любишь. Сделаешь это до меня? — Да без проблем. Этот пилтошка будет пойма-аан! — затянула Джинкс и, вскочив с коленей Силко, направилась к выходу.

***

Демоны, мелькавшие по сторонам, контролировали разум Джинкс, беззастенчиво проникали в него. Особенно сейчас, когда дело касалось насильственных действий, они становились её спутниками и брали всё в свои руки. Они диктовали девушке условия, и уже направили её к пилтоверцу, заставив Джинкс привязать мужчину, находящегося в бессознательном состоянии, к стулу и крепко-накрепко связать его. Сев на некоторое подобие стула, разукрашенное рожицами и надписями, Джинкс решила дождаться, пока тот очнётся. Постепенно мужчина начинал приходить в себя. Голова, которая до этого, поникнув, лежала на груди, сейчас стала медленно приподниматься. Первое, что он увидел перед собой, когда туман в глазах стал рассеиваться – ноги в высоких ботинках с нелепо отогнутыми краями. По мере того, как он поднимал свой взгляд и улавливал фигуру, стоящую напротив, в его голове всплывали эпизоды события, которое произошли накануне. Удар, свист, щелчок, мгновенная потеря сознания. Какой-то мерзавец из Нижнего города посмел напасть на него. «Что ж, теперь у него будут серьёзные проблемы» — пронеслось в его голове. Просто он ещё не понял, на какого злодея наткнулся. Туман перед глазами расселялся, и он смог увидеть преступника. Или, точнее, преступницу. В двух метрах от него находилась юная девушка с длинными голубыми косами — по/видимому, именно она и напала на него утром. Майка, открывающая вид на плоский живот и татуировку с изображением голубых облаков, идущих вдоль правой части тела, подчёркивала изгибы тонкой талии. На поясе у девушки располагалась кобура с револьвером. Осознание, что это та самая психопатка, известная всему офицерскому составу, пришло к нему не сразу. Офицер окончательно пришёл в себя, и, хотя его челюсть выла от ударов, нанесённых ранее, он смог более-менее внятно задать вопрос: — Г..где я… что я здесь делаю? По.. почему я не могу пошевелить руками? — Наконец проснулся, птенчик! Ничего не хочешь мне рассказать? Например, почему пилтоверский красавчик разгуливает в офицерской форме по Зауну, да ещё и вооружённый? Не люблю я подкладываться сзади, честно тебе скажу. Просто не было другого выхода. Подозрительный ты. — Джинкс медленно поднялась со своего места, властным взглядом осматривая офицера. Ухмылка, красующаяся на её лице, свидетельствовала о том, что та явно наслаждалась позицией хозяйки положения. Она понимала, что может сделать с ним что угодно и как угодно, что никто не услышит и не прийдёт этому мужчине на помощь. Он недоумённо поглядел на девушку, не понимая, чего ей от него нужно и принялся врать: — Я офицер Кейл, из полиции Пилтовера… Мы прочёсывали маршрут по Зауну, искали контрабандиста. Нам в управление передали его описание. Этакий очкарик небольшого роста с редкими каштановыми волосами, на самой макушке проплешина — сбивчиво произнёс Кейл. — Ой, да не ври, приятель! А может быть, ты хотел найти какого-нибудь злого дядьку из Зауна? Имя Силко тебе о чём-то говорит? Подумай хорошенько! Джинкс стала прохаживаться туда-сюда, только теперь в её руках оказался ржавый металлический лом. Она постукивала им по своей ладони, выжидательно глядя на офицера. Тот побледнел и, открыв рот, не смог произнести ни слова. Мужчину охватил животный страх. Спустя минуту тишины, прерываемой громкими вздохами офицера, Джинкс не выдержала. — О-ой, надоел ты мне! Не будем зря терять времени. Думаю, моя игра тебе понравится! Разноцветные демоны проявились как по команде. Рой фантомов требовал представления. Лом со звоном очутился на полу. Джинкс принялась снимать с мужчины офицерскую форму, по крайней мере, насколько это было возможно, и, поглядев на его накачанный пресс, хитро улыбнулась. Дальше Джинкс схватила бритву и слегка провела лезвием по телу пилтоверца, однако не нанесла какого-либо серьёзного ранения: это была только завязка «игры». Джинкс обладала слишком изощрённой фантазией для того, чтобы убить офицера сразу. Ей необходимо было насладиться процессом, увидеть страх в его глазах: тогда демоны будут в полной мере удовлеторены. Офицер не старался держаться молодцом, понимая, что в подвале у этой сумасшедшей психопатки может произойти что угодно. — Что насчёт ролевой игры? Ха-ха! Я доктор, а ты мой пациент. Как тебе идея? — Джинкс с озорством посмотрела на Кейла, однако тому явно было не до игр. Он думал лишь о том, сможет ли когда-нибудь ещё увидеть солнечный свет, или окончит свой путь здесь, в сыром подвале, убитый ненормальной девчонкой. Джинкс взяла со столика рядом шприц и без промедления ввела иглу в предплечье офицера. Это был укол адреналина: пройдёт ещё некоторое время, и он почувствует, как его сердце разрывается от частоты ударов. — Это лишь повышенное артериальное давление, не волнуйся, бедняжка! — Джинкс наигранно сделала жалостливую физиономию. — Может это заставит тебя вспомнить, сколько тебе известно о Силко? — Я тебе ничего не скажу, ты… ты ведь та самая сука, которая неделю назад подорвала моего друга на посту? Ты, блять, за всё поплатишься! Мои люди отомстят тебе! Джинкс отошла от Кейла на шаг и с отвращением на него посмотрела. — Ах так! Что ж, недовольный полицейский, специально для вас мы разработали новые методы лечения! Дьявольский смех заполонил помещение. Джинкс схватила со столика пассатижи. В глазах офицера появился читался неописуемый страх – действия безумной девчонки были непредсказуемы. Она подошла к нему и сказала: — А теперь откройте-ка ротик, мистер Пилтошка! Рывком приподняв ему голову, Джинкс попыталась захватить зуб посередине, но Кейл начал дёргаться и закрывать рот, поэтому пассатижи буквально воткнулись в верхнюю губу и прошлись по щеке, оставив глубокий след, и кровь хлынула. — Будь. Хорошим. Мальчиком! — громко воскликнула обезумевшая девушка. Ноющая боль от разорванной щеки заставила офицера завопить. Воспользовавшись моментом, когда у того был открыт рот, Джинкс ухватилась пассатижами за зуб посередине, почти мгновенно повредив десну, из которой ручьём полилась темноватая жидкость. С усилием девушка надавила на инструмент, пытаясь вырвать зуб. Спустя пару сильных рывков он буквально вылетел изо рта. Офицер орал от боли. — Хороший мальчик! — Джинкс совершила действие, похожее на ласковое поглаживание, а потом рывком схватила Кейла за волосы и больно дёрнула, вырвав приличный клок волос. На голове офицера появилась проплешина. Он вопил, звал на помощь, но никто не мог услышать его здесь. Отойдя на небольшое расстояние, Джинкс разбежалась, подпрыгнула и прыгнула, ударив Кейла в грудь, да так, что чуть не проломила ему рёбра. Кейл взвыл и вместе со стулом очутился на полу. От резкости удара вся масса тела пришлась на руки, и кисти, привязанные сзади к стулу, переломились. Открытый перелом на правой руке выглядел жутко – видно было, что кожа не выдержала напряжения и порвалось, выпуская наружу часть кости. От шока офицер сначала даже не понял, что произошло. Но уже в следующую секунду пришло осознание, и чудовищная боль вновь пронзила его мозг. Он закричал с новой силой. Джинкс от звука, разрывающего ушные перепонки, чуть не завалилась от удовольствия. Ещё чуть-чуть и она растеклась бы от блаженства по стенке. Только голоса вынуждали её продолжать. Подойдя к валяющемуся стулу с привязанным к нему человеком, девушка, осмотрев страдальца, заехала ему ботинком по лицу, след от крови отпечатался на её подошве. — Я… у меня кровь во рту, прекрати! — завопил он, моля о пощаде. Кровь растекалась по лицу офицера, затекала ему в рот, в нос и глаза, он буквально захлёбывался ей. Но Джинкс это не остановило, а лишь подогрело безумный интерес. Она схватила горку ваты и запихала в рот вопящего мужчины. Ещё чуть-чуть и она кончит, настолько её возбуждала картина, представшая перед глазами. Перемешанная с кровью, вата попала слишком глубоко, аж по самые гланды, к горлу приступил комок. Увидев, что Кейла сейчас стошнит, Джинкс приняла меры предосторожности – сначала изолентой заклеила рот крест-накрест, а затем обмотала тонким куском простыни. Ткань скоро покраснела, кровь отпечаталась на ней довольно скоро. Крики сменились на болезненное мычание. Оно казалось девушке до дрожи восхитительным, новый поток удовольствия растекался по всему телу. Глаза Кейла, выражающие животный ужас, пробуждали в ней всё больший энтузиазм. Языки пламени в маленьком камине, находящемся в углу комнаты, подали девушке новую идею. Она поднесла к нагретому углю металлическую продолговатую палку, лежавшую рядом, и подержала там некоторое время. Затем Джинкс стала медленно приближаться к его открытому животу, и, когда до кожи оставалось сантиметров десять, резко приложила палку к левой его части. Зашипело, кожа вздулась, покраснела от ужаснейшего ожога, оставленного на ней. Джинкс весело наблюдала за происходящим, до слуха мычащего офицера доносились её громкие смешки. В голову Джинкс пришла ещё одна безумная идея. Она взяла старую лампочку и вновь поднесла её к огню. Верх уже начинал плавиться, тогда Джинкс вернулась к офицеру и вытащила изо рта вату. Ужасной силы удар по челюсти заставил мужчину разомкнуть губы. Тогда девушка медленно стала проталкивать лампочку в рот. Офицер метался телом из стороны в сторону от боли. Ожоги, полученные в результате соприкосновения лампочки с внутренней поверхностью рта, приносили ему сильнейшую боль. Наблюдая за страданиями жертвы, Джинкс со всей дури заехала офицеру по физиономии. Лампочка разломилась, острые осколки проткнули внутреннюю сторону щёк. Она заставила его выплюнуть часть острых кусочков, но некоторые так и остались там, внутри. Садистка, безжалостный убийца, вот кем Джинкс являлась теперь. Что бы подумала о ней сестра сейчас? Вряд ли Вай узнала бы в ней прежнюю Паудер. — Стой… не уби… — кряхтел Кейл. Перервав офицера, Джинкс грубо схватила его за челюсть и резко повернула её, да так, что она хрустнула, отчего могло создаться впечатление, будто она вовсе сломалась. Кейл отхаркивался кровью. — Что ты там лепечешь? Лучше бы сказал чего полезного! Громче говори! Не СЛЫШ-НО! — Вай… она жива… она вернулась… — пробормотал он, прежде чем его тело целиком расслабилось. «Что?! Какого чёрта?!» - такой была первая мысль, промелькнувшая в этот момент в голове у Джинкс. Осознание пришло не сразу, как не сразу она смогла принять этот факт за действительность. Испытывая одновременно и смятение, и облегчение, и какую-то душевную тяжесть, Джинкс убрала руки с щетины офицера. Её больше не интересовало удовольствие, которая она получала от пыток над ним. Теперь в её голове роилось множество вопросов, ответы на которые были необходимы здесь и сейчас. А сейчас Джинкс интересовала только сестра. — И что… тебе об этом известно? — безумие Джинкс на секунду куда-то даже испарилось, глаза выражали обеспокоенность. Однако информация, полученная от умирающего, лишь наоборот взбудоражила её воспалённое сознание. Но офицер уже не отвечал. Замученный до крайнего состояния, его труп лежал на полу, по всему телу стекала кровь. Должно быть, осколок попал глубоко в горло. Джинкс это взбесило. Почему именно сейчас? Почему он умрёт сейчас, когда у неё появилось столько вопросов? — Ты знаешь, где она?? ГДЕ ОНА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?!?! Разъярённая девушка схватила лом и замахнулась им на окровавленное безжизненное тело, так и не получив ответов на свои вопросы.