You are tempted by my smell?

      Айк Ивланд был своего рода уникальным юношей, среди своих ровесников он считался элитой, трудно достижимым идеалом.       Многие и помышлять не могли о том, чтобы пронзать время и пространство, скакнувшие вперёд технологии пугали обывателей, но родители Айка были учёными, и мальчик рос в окружении всех этих загадочных приборов и главное участвовал в их испытаниях с огромным удовольствием. Подобные приключения помогали ему осуществлять свою детскую мечту. Айк мечтал стать писателем, и в свои пятнадцать уже о многом мог рассказать в своих рукописях. Некоторые из его книг так хорошо были приняты критиками, что юный литератор воспрял духом. Скопив карманные деньги, он издал одну из своих новелл, избегая вступительного слова об авторе. Поэтому никто из читателей и не думал, что книги так, красочно описывающие невзгоды прошлых лет - пишет подросток. Тщательно изучая историю в школе, и с помощью книг, отсидев пятую точку в библиотеке, подросток впитывал знания, как губка и успешно их применял в писательстве. И конечно же, он использовал любую возможность, чтобы увидеть прошлое ничуть не страшась гуля таинственного механизма, растворяющего его тело во времени. Он путешествовал с родителями, потом путешествовал один. В безопасные места, там, где он легко ориентировался, там, где уже установились рамки общества и морали. Его денно и нощно предупреждали о том, как сложно выживать в прошлом и как опасно будущее. Особенно ребёнку, особенно омеге. Хоть Ивланд и был доминантным омегой, для любого альфы из прошлого, он лишь легкодоступная мишень. Это раз за разом ему пытались объяснить, однако сегодня подростковое упорство вылилось в настоящий бунт, слово за слово, Айк в гневе и слезах залетел в телепортирующее устройство, которое выплюнуло его на изумрудную влажную траву. Он не сверил настройки, не сделал никаких ориентиров на возвращение обратно, осознав, свое импульсивное и глупое действо он зарылся лицом в траву, и какое-то время лежал, клубком пытаясь прийти в себя. Возможно ждал, что вытворенное исправится само собой.       "Ты должен был продолжать наше дело, я расстроен тем, что ты выбрал фикцию, изложенную на бумаге, да ещё и так посредственно, вместо семейного дела!"       Злые слова отца снова и снова возникали в голове, как и образ отвернувшейся молча одобряющей происходящее матери. Родные отвернулись, друзей за своими амбициями он завести не успел. Все что он сейчас мог прижать к груди - черновики его работ, единственное что всегда было с ним и в радости, и в печали. Воздух казался очень резким, и дышать было трудно, осознал Айк, когда наконец окончательно пришел в себя после довольно жёсткого приземления. При движении, что то жалобно хрустнуло, то были новые очки, с подогнанными под в очередной раз ухудшившееся зрение линзами. Одна линза была потеряна полностью, разбитая почти что в стеклянную крошку, вторая была цела не считая крупной продольной царапины. Айк тяжело вздохнул и нацепил то, что осталось от его извечного аксессуара на нос. Так он мог хоть немного понять, где и в каком временном промежутке оказался. Судя по обилию зелёного и такому непривычному количеству кислорода в воздухе, он в прошлом, и достаточно далеко. Кислород мешал ловить запахи, а он был непривычен к такому. К своему слабому зрению, в компенсацию, он обладал крайне острым обонянием, даже по меркам доминантных омег. Однако же, он, как и его родители, не обладал даже базовыми инстинктами. В последнее столетие это стало нормой в обществе. Индивиды же, подверженные инстинктами куда строже контролировались, альфы подвергались инъекции защитного чипа под кожу, омеги получали обязательство навещать регулярно обследоваться. Полностью разумные особи и среди альф и среди омег стояли на порядок выше, но не в том отрезке времени, куда угодил Айк. Здесь всё было с точностью да наоборот, играла бал звериная сущность. Айк поежился и встал на ноги. Должно пройти какое-то время перед тем, как он сможет предпринять попытку вернуться домой, сейчас же ему стоило найти убежище и переждать бурю, которую он сам на себя навлек. Перед тем, как сделать этот необдуманный шаг, Айк и не подумал о том, что скоро должна начаться его течка. Этот период до нынешнего дня ему приходилось испытать всего дважды, и оба раза он перетерпел, прячась в ванне или кровати. Его организм пока только привыкал к гормональным изменениям, и поэтому, он чувствовал себя плохо и ещё не привык, что ему нужно высчитывать, дни, когда надо было жить в изоляции. Хорошее знание истории, помогло Айку хотя бы отдаленно понять в каком временном отрезке он оказался. Япония, около 400 лет назад. Это было самое точное из предположений. «Черт» подумал про себя омега, невезение въедалось в него всё сильнее. Более того, здесь уже темнело, из-за ошибок он сможет вернуться домой, только когда сработает аварийная система, либо его отыщут среди множества временных потоков, встревоженные не на шутку таким номером родители. На ватных ногах он отправился в глубь соснового бора и через почти час ходьбы нашёл развалины синтоистского храма. Более уцелевших построек видно не было, да и этом месте явно никто не молился уже очень давно. Но хоть какое-то укрытие от ветра уже было больше, чем ничего, тем более что от влажной красной древесины приятно пахло дождем и сандалом что явно остался с тех времён когда прихожане еще зажигали здесь тонкие палочки благовоний. Этот запах был настолько приятным, что омега решительно решил остаться тут, да и вряд ли судьба улыбнется ему, домом с теплым очагом и дружелюбными соседями. Сейчас ему лучше всего было побыть одному. Место было очаровывающее красивым, около храма росли запущенные и оттого странного закрученного вида - сакуры. Правда привычных розовых соцветий уже не было, крепкие ветви гнулись под грузом спелых плодов. Айк чуть оживился и несмотря на покалывающую боль в низу живота и неуёмную тревогу вытащил лист бумаги и перо. Такая атмосфера спровоцировала у него вспышку вдохновения. Ему было жаль испорченных очков приходилось прилагать больше усилий для того чтобы разглядеть это здание и уловить какие-то детали, которые смогут ему пригодится. Сам храм был довольно обычным юный новеллист уже встречал подобные, когда путешествовал в Японии в более современные промежутки времени, но было здесь что-то особенное даже пугающее.       По слепоте Айк не заметил, что закономерно по всему периметру вокруг развалин были вбиты столбики, с вихрем наклеенных на них печатей против темной силы. Но в свое время это слабое колдовство не сработало, люди покинули этот храм. Не потому, что таково было их желание. Некогда этот храм захватил демон и считал личным охотничьим уделом. Лишь услышав шорох в темноте Айк будто бы прозрел, увидев эти маленькие путеводные столбики, многие клочки бумаги были целы, но были и те, которые что-то или кто-то разорвал на безжизненные куски. Омега вздохнул глубже, запах сандала и орехового дерева становился все сильнее, заполонял ноздри и даже обездвиживал. Демон почувствовал человека в своих сетях и с паучьей вальяжностью, зная, что добыча не сможет пошевелиться, приблизился, позволил лунному свету осветить свой громадный по сравнению с Айком силуэт, и с неприкрытым удовольствием смотрел, как паника захватывает щуплое тело омеги.       Ему должны были принести жертву раньше. Он уже начинал терять терпение. Не сумев избавиться от демона с помощью монаха, деревенские жители в обмен на свою неприкосновенность, обещались отдавать ему одно девственное чистое тело раз в пять лет. И в этот раз дар действительно был во вкусе Вокса.       Айк сразу понял, что происходит хотя лучше бы не знал. Он жил в мире, в котором уже давно решили эту проблему. Перед ним был альфа в состоянии гона. Существо значительно сильнее, существо, которое может с лёгкостью придавить его хрупкого подростка к земле и... То, что будет дальше он знал лишь на словах, но ему было не по себе даже представлять. Запуганно он смотрел на рогатое создание и его начало мутить от представших размеров. Мало того, что это был доминантный альфа, судя по всему, он встретил настоящего японского демона. Айк попытался разобрать, что написано на обрывках талисманов, но разобрал лишь один иероглиф «они».        Демоны существовали, он знал об этом, но в его мире они не доставляли особых проблем, зачастую, потому что их сила зависела от веры обычных людей. Крестьяне в прошлом, конечно, были впечатлительны, но сейчас даже самый последний селянин знал то, что демоны не так страшны, как их описывали предки, что уж говорить о городских жителях. Те, кто жили веками теперь были не более, чем странноватыми фриками, лишенными всех былых преимуществ по сравнению с обычными людьми. Айк даже имел посредственное знакомство с бывшим демоном, когда делал доклад в школе об устаревших формах жизни. Тот демон тоже был альфой, но имел клеймо и не мог безнаказанно напасть на омегу, а тот, кто всё приближался? Конечно мог. А мог ли убежать Айк? Нет. Аура сильного альфы обездвижила его и склонила на колени. Послышался глухой, очень низкий и бархатный смех, от него омега подумал, что растекается, размякает, как подгнивающая фруктовая мякоть. Он во власти этого существа, он ничего не может сделать, он просто маленький омега. Омега внутренности, которого сладко вило внутри, заставляя медленно промокать нижнюю часть одежды. От присутствия демона он потёк еще раньше, чем планировалось.       Те две течки что были у него до этого, не были такими обильными, а сейчас его организм как будто предавал владельца. Так это и должно происходить. Айк нервно усмехнулся про себя. Он весь становился жидкостью, не человеком - самкой, требующей оплодотворения. Это было даже смешно, он смирился с тем, что понесёт ребёнка еще до того, как альфа его коснулся.       Вокс немного сомневался и задумывался, не ловушка ли это. Люди, что приносили ему девственных омег в откуп за свои жалкие жизни, чаще всего притаскивали уродцев, каких поискать. С чего бы сейчас им преподносить, такого красавца, пусть ещё слишком молоденького, но уже созревшего для сцепки. Демон не любил думать, тем более, когда поляну уже почти полностью окутал терпкий запах этого юного текущего тела. У него уже давно не было секса, всех омег, преподнесенных ему в дар, он либо сожрал, либо же более-менее симпатичные вынашивали его детей где-то в дали от отца. Его не интересовали их судьбы, как потустороннее полное тьмы существо он искал лишь удовлетворения своих желаний, считаться с мнением людей в этот список не входило.       — Ах, неужели в этот раз они принесли нормальную плату за то, что я не спалил их захудалую деревню ко всем чертям — подозрительно мягко подал голос демон, продолжая любоваться своей жертвой, как если бы Айк был уже загнанной добычей, а не человеком. Не по годам умный омега осознал, что его приняли за подношение для этого демона и теперь, ему стало ещё страшнее. Теперь его могли не просто изнасиловать, но и сожрать после соития. Начитанный мозг воскрешал все прочитанные источники, в которых говорилось о древних ритуалах. Демоны и правда иногда любили не только осквернить, но и пожрать девственное мясо.        — Как приятно ты пахнешь, я не буду спешить, попробую тебя целиком        От этого голоса, что был прямо над ухом, Айк поежился, словно от холода, нежная кожа покрылась мурашками, он задрожал, ощущая, как огромные ладони, стягивают его рубашку, оставляя рваные следы от острых когтей, один из них мягко прошёлся по его груди, поддевая твердый и влажный сосок, персикового цвета, под стать вишнёвым деревьям, когда они были в цвету. Вокс громко дышал от восторга, пожирая тело Айка взглядом, избавляя от такой странной и неудобной одежды, от тесных брюк, на которых зияло мокрое пятно не малых размеров, и от белья, которое можно было выжимать. Девственники всегда очаровательно реагировали на его феромоны во время гона, а этот омега был очарователен еще и в том, что стыдился такой открытой реакции своего тела. Чтобы лучше видеть лицо он снял последний элемент, какую-то непонятную для него конструкцию из металла и стекла, вроде бы что-то такое он видел на учёных мужах, что испортили свои очи штудируя длинные свитки. Однако очки, итак, были безнадёжно сломаны, крепкая ладонь демона, раздавившая их окончательно, только завершила процесс. Превратила дорогие очки омеги в никчёмный мусор. Айк зажмурил глаза, смыкая пушистые ресницы, от жуткого скрежета стекла под ухом. Демон плотоядно улыбнулся, то, что теперь омега не смотрел в его сторону его не устраивало, поэтому предпринял куда более интересные действия, Айк сразу открыл глаза и всхлипнул от горячего касания пальцев, собирающих его смазку между ног. Длинные пальцы играючи растягивали кристально прозрачную вязкую жидкость между собой. Демона забавляло то, что он делает, он продолжал свою игру с жертвой медленно, растягивая удовольствие так же, как слизь между своими фалангами.       — Эти глупцы действительно постарались, ты похож на людей из-за моря, я никогда не пробовал такой экзотики.        Айк сжался почти до состояния клубка, неужели с ним так медлят, только из-за того, что демон из закрытой Японии никогда не встречал европейца?        — Ты тут такой светлый. — Словно в ответ прозвучал голос и Айк замычал, прикусывая нижнюю губу. Адски горячий язык коснулся его прямо там внизу, слизывая очередную порцию выступившей смазки. От неловкости омеге хотелось завыть, но более отвратительным ему казалось то, насколько легко он поддавался любому прикосновению. Его тело буквально всосало язык демона, и словно с негодования от того, что ему мало одного только языка зашлось нетерпеливой дрожью. Вокс жадно глотал сладкий сок, которым одаривала его сама природа, тело омеги было мягким и совершенно открытым, из-за количества смазки, его палец утонул внутри с очаровательным влажным звуком. Демон в первый раз так медлил перед спариванием, с его члена уже тоже подтекала жидкость, запах которой окончательно сводил Айка с ума. До такой степени, что, хлюпая носом, он постарался развернуться и выгнуться в спине, он желал, чтобы эта пытка уже закончилась.        — Сделай уже, то что хочешь, наконец - хрипло прошипел Айк на ломаном японском, и демон навостря заостренные уши отвлёкся от игр. Омега отвернулся, продолжая тщетные попытки перевернуться в позу, в которой бы это все произошло быстрее и менее болезненно, по его мнению. Да и смотреть на перемазанные нос и губы демона в его смазке было невыносимо, слишком пошло, слишком грязно.       — О, ты даже понимаешь меня, откуда они взяли такое сокровище        Снова задумался Вокс, иностранец со знанием их языка, это казалось совсем уж нереальным, но вид неумело приподнимающего свои бедра омеги, не давали сосредоточиться на чем-то кроме его истекающей дырочки. Айк решил не продолжать беседу, объяснить демону, что он из будущего не представлялось возможным, сейчас его единственным способом общения был язык тела, и кое-как пытаясь вырваться из плена феромонов альфы он потерся своими ягодицами об твердый как камень.... Айк предпочел подумать, что это пресс, но даже с его даром убеждения беднягу замутило. Для демона это должно быть известным знаком покорности омеги и принятия всего что происходит. Но и теперь вместо того, чтобы приступить он смотрел на омегу под ним и с его лицом происходило что-то странное. Демон словно бы впал в какой-то эйфорический транс, если бы Айк не был почти обездвижен возможно он бы даже успел убежать, пока его насильник “тупил”.       — Черт, да что ты творишь то, а - демон заскулил, его глаза стремительно краснели, авантюра Айка удалась, и он всколыхнул инстинкты демона. Его скулёж медленно перерастал в рык, вытянувшиеся клыки мешали закрыть челюсть. На дрожащую спину омеги покапала горячая слюна, больше напоминающая расплавленный воск по своей температуре. Не принимая то, что он не видит лица омеги, Вокс резко перевернул его обратно, впечатывая в тронутую росой траву. Облик альфы вызывал ужас, секунда и в тонкую шею вцепились клыками так глубоко, что крик омеги отдался эхом от верхушек сосен. Он забился в конвульсии пока содержимое клыков демона проникало в его кровь, дурманя крепче любого алкоголя. Перед глазами все расплывалось, Айк даже не понял из-за того ли это что демон сорвал с него очки, либо же поставленная метка уже начинала действовать. Сразу же после укуса его пересохшие губы были захвачены в жадный звериный поцелуй и Айк, к ужасу, понял, что и сам впервые в жизни обнажил клыки. Скрежетание зубов друг от друга вызывало першение в ушах, от вкуса собственной крови подташнивало, а демон с ухмылкой снова применил зубы, клыком прокусывая один из сосков. Это должно было быть ощутимо больно, но омега уже не чувствовал ничего, метка от доминантного альфы была довольно сильным анальгетиком, оставляя лишь желание скорейшего соития. Сейчас Айк узнавал о том, что прочитал в книжках по биологии на себе, вместо боли он ощущал жар и трепет, вся трава под ним была мокрой, внутри все зудело, тело требовало себя наполнить, и альфа тоже уже не мог сдерживаться. Айк видел все крайне размыто, но то какого размера член этого демона отозвало к гласу рассудка, он захныкал так жалко как никогда себе не позволял с тех пор, как перестал считаться ребёнком и вцепился в широкие плечи, увитые загадочными татуировками.       — Н..не влезет в меня это…        В ответ демон лишь хмыкнул. От одного только касания головки, вход омеги откликнулся очередной порцией смазки. Неприличный звук заставил Айка зажмуриться, он постарался свести ноги. Безуспешно. Между них уже пристроились, и демон примирительно поцеловал ходящую ходуном от напряжения, коленку.       — Ты сейчас поймёшь, как сильно ошибаешься, малыш - проворковал демон, как по маслу входя этим огромным размером в истекающее отверстие. Ноги омеги задрожали вновь, но теперь от неизведанных ранее ощущений удовольствия, граничащего с болью. Он чувствовал, как его распирает внутри, его плоский худощавый живот вздулся от монстра, проникшего внутрь. Вокс же щурился от наслаждения, сердечко омеги так сильно заходилось, а внутри было так узко, что он буквально ощущал каждое сокращение сердечной мышцы своим членом. Содрогания таза вынудили демона сжалиться, и он обхватил его свободной рукой, придерживая мальчишку за ягодицу с такой лёгкостью будто бы этот задыхающийся комочек ничего не весил. Впрочем, для него он действительно не весил ничего. Не преувеличивая Вокс был в два раза больше, едва сформировавшегося омеги, и возможно если бы он не был так поглощён инстинктом покрыть принесённый ему подарок, он задумался о том, что может порвать что-то внутри, если сразу же начнёт так резко и безжалостно двигаться внутри. Тем более стоны обезумевшего от своего положения омеги только сильнее заводили, заставляя ускоряться и кусать каждый попавшийся на глаза бледный кусочек кожи, даже после того, как в клыках кончился феромон. Айк распахнул глаза и проклинал себя за то, что родился без животного инстинкта, который бы помог ему сейчас отключиться от реальности. Но он расплачивался за разум, оставаясь полностью вменяемым. Он чувствовал, как этот огромный член наполняет его изнутри, как распирает внутренности и как гостеприимно открыт он всему этому без своей воли. Выпустив свои ничуть не менее острые клыки, он отчаянно впился в шею демона, видя в этом некое избавление от распирающих чувств внутри.       Альфа слегка опешил, но, на счастье, Айка лишь прикрыл глаза и отдал свою кожу на растерзание, и омега кусал и кусал, это отвлекало, он мешал свои слёзы с демонической кровью, а кровь со своим феромоном. По телу Вокса прошла дрожь. Он никогда не позволял омегам себя метить, но что-то в этом мальчишке влекло его до безумия, поэтому пара укусов с его неповторимым ароматом были лишь приятным дополнением к сжимающим его внутри мышцам.       — Ты красивый, совершенно точно родишь прелестное дитя от меня- почти нежно прошептал демон, оглаживая припухший от наполненности животик омеги. Даже слегка прикасаясь, его длинные когти оставляли красные следы. Айк отупело посмотрел в глаза демона, предчувствуя точку невозврата, и она произошла, когда мощным толчком демон почти подкинул его тело от земли, а внутри крепко взбух узел, что был раза в три толще ствола пронзающего его уже битый час орудия. Вокс удовлетворенно зарычал, ловя охрипший крик в свои губы и лишь крепче, зажал руками ягодицы пытающегося сползти с его органа мальчишку. Это были тщетные попытки, но боль теперь максимально откликнулась в каждую клеточку организма Айка, он чувствовал, как внутри его всего заполняет горячей, нестерпимо горячей жидкостью, ее было так много и из-за узла, она не находила выхода, кроме как заливать его кишечник и матку. Айк беззвучно зарыдал, демон над ним эякулировал без передышки, каждые десять секунд в него вторгалась очередная порция спермы и ему уже казалось, что скоро она пойдет через рот.       — П..рекрати.. это.. я больше не могу. Пожалуйста       — Даже если бы захотел, я бы не смог - прошептал Вокс, зализывая уже начинающие синеть укусы и царапины, рассыпанные, так густо, что невозможно было сказать, что это тело совсем недавно было невинным.        Уже смирившись Айк, снова задёргался, низ живота прошибло резким нестерпимым чувством, и он обмочился, не выдержав то, как сильно давит исторгаемая демоном жидкость на его мочевой пузырь. Вокса это ничуть не удивило, он с улыбкой смотрел, как ручеек мочи стекает на, итак, пострадавшую поляну перед храмом. — Милашка, ты еще очень долго терпел, все-таки для меня ты еще очень маленький - снисходительно бархатно успокоил его демон. Айк терял сознание, ему уже было все равно насколько постыдной будет следующая реакция на это безумие. Альфа поднял его как тряпичную куколку и прижал к себе, теперь омеге казалось, что он умирает. Его захватил животный страх, он прижимался к демону, дрожа будто избитый, с каждым толчком спермы дальше и глубже, он думал, что следующий просто не переживет. Но через какое-то время все закончилось, хриплое удовлетворенное дыхание альфы начало выравниваться.       — Тебе стоит отдохнуть - промурлыкал Вокс, довольный собой и с некой заботливостью гладил икающего и дергающегося омегу по слипшимся от пота и выделений волосам.       — Скоро ты родишь, и станешь ещё прекраснее, я бы хотел навестить тебя потом, возможно даже понянчить дитя.       Айк не понимал, что говорит демон, с каждым очередным приступом икоты, он думал, что выблюет свои пережатые в сцепке органы, и что возможно не доживёт, до того, как снова увидит, что-то кроме рогатого исчадия ада. Он сосредоточился на пении птицы, а не на беседах демона, уже светало. Верхушки сосен глумливо шатались от ветра, никак не помогая все прогрессирующему чувству тошноты. Время текло медленно, демон, утомившись от собственной болтовни, и неистового сношения уснул, придавив своей тушей, даже не дожидаясь пока сможет освободить омегу от своего члена внутри. Из последних сил, Айк выполз сам, и когда наконец почувствовал огромное количество вязкой, уже оставшей жидкости, текущей по его внутренним сторонам бедер, его наконец вырвало жгучим желудочным соком. Хуже себя Айк не чувствовал никогда, потеряв столько воды он не мог даже плакать, лишь задыхался своими конвульсиями и хрипом, граничащим с рыком. На все это ушли его последние силы, и он как подкошенный упал, на землю, молясь, чтобы демон не очнулся с настроением продолжать.              Когда он открыл глаза, вокруг было светло, он сощурился, солнце непреклонно било прямо по векам, что, даже закрыв их он видел собственные красноватые разводы капилляров.       — Очнулся. - одновременно строго и облегчённо произнес знакомый и родной голос. Айк обернулся и увидел, сначала огромные паутины капельниц, тянущиеся к его венам, а потом отца. Сил говорить не было, так же как сил смотреть ему прямо в лицо. Он уставился в потолок пустым взглядом, медленно в его тело возвращалась боль, прибитая долгим отсутствием сознания. Слова были излишни, взрослый альфа это прекрасно понимал, выговоры его сыну сейчас ни к чему. Он лишь взял его руку и поежился, стараясь не выходить из себя, от такого густого запаха другого альфы от своего ребёнка. Пусть не оправдавшего его надежды, но все же единственного сына. Иногда отключаясь, иногда снова приходя в себя, Айк краем уха, слушал переговоры отца с докторами по поводу своего положения. Некоторые предложения даже провоцировали крики с обоих сторон, и все что из этого омега смог понять, что он уже неделю, как вместилище демонического плода. Слабой ладонью он потрогал свой ещё никак не выдающий содержимого живот, и впервые с пробуждения тихо заплакал, не привлекая внимания. Все его слезы предназначались подушке. Здесь не нужны были слова утешения. Ему даже некого было винить во всем этом кроме себя, ведь это он сам полез куда не следует. Раз за разом он скрипел зубами и повторял как мантру, что теперь будет умнее, что больше ошибок он не совершит. И что возможно все можно будет исправить. Через несколько дней он спросил отца о разрешении сделать аборт. Тот стал мрачнее тучи, и отвернувшись ответил, что врачи запретили прерывать беременность из-за неопределенности, того, как может повести себя плод, зачатый от демона. — Они сказали, что ты можешь умереть. Твой случай уникальный, нельзя рисковать - процедил отец, и сказал, что вскоре Айк может выписываться и вернуться домой, но только вместе с существом, растущим у него внутри.       16 лет спустя       Новеллист был слегка взбудоражен, он не то, чтобы боялся, но в первый раз за долгое время он покинул свое обиталище, в котором, старался как можно больше времени посвящать писательству. В его годы надо быть серьезным, однако данный проект его привлек, то, что он так сильно замкнулся в себе, и почти впал в затворничество, негативно отражалось на его книгах. Вот он уже на месте. Аккуратно выставив ноги в ботинках на довольно высоком каблуке из машины такси, он подхватил свой небольшой багаж, и уверенно позвонил в дверь огромного двухэтажного здания, который на время должен был стать его домом. Отступать ему было некуда, дабы не передумать в последний момент он подписал контракт об огромнейших неустойках если он откажется от проекта. И именно поэтому, он даже по дискорду не переговорил с людьми, которые должны были стать его новой семьёй. Он даже имён не спросил, знал только, что компания собралась из таких же неудачных путешественников во времени, как он, а значит они будут как раз таки, такие же немного "старомодные", как сам Айк. Это успокаивало. Рука в сетчатой перчатке уверенно легла на кнопку звонка, за дверью послышалась возня, потом грохот, поскуливая кто-то открывал дверь.       — Меня зовут Миста Риас, а ты Айк, да? Проходи, проходи, почти все собрались, только одного опоздуна ждём, небось ещё не до конца в том, как вызывать такси, разобрался, он самый древний пердун из нас, отвечаю, я успел слегка с ним поконтачить!       — Айк Ивланд, - оторопело представился новеллист на эту тираду и пожал изящную руку с длиннющим маникюром. Сразу из рукопожатия, представившийся Мистой, обхватил новоприбывшего под руку и усадил на диван плюхаясь рядом с ни и ещё двумя незнакомцами. Впрочем, очень быстро они перестали быть чужими друг другу, хоть иногда Риас перегибал палку в выражениях, Айку не казалось, что он тут чужой. Поэтому он улыбнулся, когда услышал звонок в дверь явно от последнего участника, и сказал, что откроет сам, тем более что он уж точно не навернется по пути к двери. Все еще чувствуя себя в невероятном подъеме от такого забавного общества, Айк открыл дверь, и слова приветствия утонули в его легких. Пришедший мужчина улыбнулся, обнажив не до конца втягивающиеся клыки, и поправив довольно длинные черные с красными прядями волосы, представился. - Добрый вечер, мое имя Вокс Акума. </right>